- -
- 100%
- +
Она вошла в комнату. На небольшом стеклянном столике возле кровати, выполняющим роль прикроватной тумбочки, стоял пустой бокал и пустая пол-литровая бутылка виски. Постель была смята. Поэтому и ещё по тому, что у Ольги были красные глаза и припухшие веки, Таня поняла, что сестра провела неспокойную ночь.
– Ты пила? – с ужасом спросила она. – Зачем? – Так было надо, малыш. Мне хотелось кое-что забыть или, по крайней мере, не думать о плохом.
– Помогло?
– Не совсем. То есть, совсем не помогло. Ты так никогда не делай, это плохо.
– Так зачем ты пила?
– Не знаю. Я думала, поможет. Но теперь точно знаю, что это не выход. В таком состоянии пить нельзя. Вообще пить нельзя.
– Хорошо, хорошо, Оля, не волнуйся, я-то пить никогда не буду. А где ты была?
– У одного плохого человека, и он меня обидел. Я ему поверила, а он обманул.
У Ольги на глазах появились слёзы. Таня, увидев, что сестра сейчас заплачет, обняла её.
– Не плачь. Всё будет хорошо, вот увидишь. А ему мы ещё покажем, будет он знать наших.
Ольга, растроганная участием сестры, все же заплакала, и Таня вместе с ней. Попеременно вздрагивали их хрупкие плечи, и по щекам текли реки девичьих слёз. Наконец рёв стал затихать.
– Всё, а теперь иди и никаких возражений. Встретимся вечером, – вытирая глаза, приказала Ольга и почти вытолкала сестру за двери комнаты. Прошло несколько дней, Ольга успокоилась, жизнь потекла своим чередом, но однажды вечером, ей позвонили с неизвестного номера.
– Алло.
– Как дела, дорогая?
Ольга побледнела. Звонил Гарик. Хотя внутри у девушки всё кипело от злости и ненависти, она смогла сдержаться, чтобы не нагрубить в ответ, и просто молчала.
– Ты как-то неожиданно быстро в мой день рождения покинула нас. Не успели даже попрощаться. А ты так всем понравилась. Кстати, в ближайшую субботу день рождения у Спиридона, и мы просим тебя своим присутствием украсить этот праздник. Придёшь?
Лицо Ольги изменилось на глазах. Щёки стали серыми. Губы сузились и напряглись, Глаза наполнились слезами.
– Никогда не звони мне больше, – жёстким голосом сказала она и выключила телефон. Но через несколько секунд, он зазвонил снова. «Опять Гарик», – определила Ольга по номеру. – Что-то ещё?
– Да, да, мы не договорили. Ведь я тебе в прошлый раз обещал подарок, но так и не сделал его. Так вот, если у тебя не изменился электронный адрес, ты можешь получить его по почте прямо сейчас. Я думаю, то, что ты там увидишь, очень понравится. Ведь мы все так старались. И если вдруг ты решишь по какой-то причине не прийти к Спиридону на праздник, то этот милый видео-хит увидят твои близкие, а при желании, может увидеть и вся страна. Ты посмотри, а я тебе позже перезвоню. Надеюсь, мы договоримся.
Телефон замолчал. Девушка дрожащими от волнения руками включила ноутбук и стала просматривать почту. Письмом оказался видеоролик на тридцать минут. Ольга включила просмотр. На экране появилась гостиная дачи, где за большим столом сидит вся компания: она с Гариком, Спиридон с Агатой и художник с Соней и что-то весело наперебой обсуждает. Затем она увидела себя танцующей медленный танец с Гариком. Вот она обнимает его за плечи, а он держит её за талию. Она упирается головой в его плечо, он смотрит в сторону Агаты. Вот все стоят вокруг стола и держат в руках бокалы; художник говорит тост; она возвращается из туалета, ей в руки тоже суют бокал. «Может быть, именно тогда мне что-то подсыпали», – подумала Ольга». Все дружно выпивают, кричат: «Ура!!!», раздеваются до нижнего белья (у кого оно есть) и прыгают в бассейн. Затем все опять танцуют возле бассейна и.… Не может быть! Все голые и она вместе со всеми. Этого момента Ольга уже не помнила. Затем на экране пробежало ещё несколько кадров, где она обнимается и целуется то со Спиридоном, то с художником. А затем наступила ночь, и на экране «с высоким художественным мастерством» было показано всё, что там происходило.
Ольга выключила ноутбук. Её состояние трудно было описать. «Я не смогу с этим жить, – поняла она. – Надо что-то делать, но что?» Раздался звонок. «Опять Гарик», – увидела Ольга. Она выключила телефон, встала из-за стола и начала хаотично ходить по комнате. «Что же делать? – всё настойчивее и громче звучало в голове. – Что???» Она не находила ответа. Время близилось к вечеру. Скоро должны прийти сестра и мать. «Они не должны меня видеть такой, никто не должен больше меня видеть вообще». Ольга стала искать что-то в шкафу. По щекам потекли слёзы. В руки попался длинный зимний шарф. «Он, наверно, прочный», – мелькнуло в голове.
Она, стала привязывать его к трубе, проходящей под потолком, в этот момент, уже не осознавая, что делает. Глаза стали стеклянны и холодны, на синюшных губах появились тонкие полоски белой пены. Она встала на стул и второй конец шарфа петлёй обвязала вокруг шеи. Вдруг в дверь кто-то постучал.
– Оленька открой, это я, – услышала она голос сестры и оттолкнула стул. Мученица пришла в себя только поздно вечером. Вокруг сновали мать, сестра и какая-то женщина в белом халате; пахло лекарствами. Увидев, что Ольга открыла глаза, к ней сразу подбежала Танюша.
– Как ты себя чувствуешь?
Все, находящиеся в комнате, тоже подошли к больной.
– Хорошо, только горло….
– Горло – это ничего, горло – пройдёт, – сказала женщина в белом халате. – Главное, чтобы душа не болела, выздоровела, а горло пройдёт, – ещё раз повторила она.
– Оленька, ты нас так напугала, – вытирая слёзы кружевным носовым платком, простонала Серафима Юрьевна. – Но ведь теперь будет всё хорошо, Лидия Семёновна? – спросила она доктора.
– Позвонки не повреждены, мозг – тоже. А синяк на шее и горло пройдёт. Хорошо, что шарф оказался непрочным. Да и Танюшка ваша молодец, не растерялась, всё правильно сделала. Лечите душу, – назидательно помахала она указательным пальцем, сняла халат и двинулась к выходу.
Таня закрыла за ней дверь. Серафима Юрьевна примостилась на стуле возле кровати дочери и положила холодную руку ей на лоб. – Как же так, Оленька?
– Не оправдала я твоих надежд, мама…. Нет у меня больше кавалеров: ни богатых, ни бедных, никаких.… Одного предала я, другой меня, а третьего просто нет, и вряд ли когда-то появится, я больше никому не верю. – Что ты, доченька, всё у тебя будет, главное выздоравливай. А Сергей, о том, что было, может и не узнает никогда, так что всё с ним и наладится. Вот поправишься и позвони, спроси, как ему служится. – Мама, как ты можешь! – нахмурила брови Ольга. – Иди, мне надо отдохнуть. И позови Таню, я хочу у неё что-то спросить.
– Ухожу, ухожу, поспи. Серафима Юрьевна бесшумно вышла за дверь. – Таня, ты здесь? – не поворачивая ноющую шею, позвала Ольга.
– Да!
– Расскажи, как всё было.
– Я услышала, как в твоей комнате что-то грохнуло, но дверь была закрыта. Я сильно толкнула её. Ты лежала на полу и не дышала. Я начала делать тебе массаж сердца, как учили в школе, и ты очнулась. Потом положила подушку под голову, открыла окно и позвонила Лидии Семёновне: она нашу маму лечила. Потом пришла мама, потом Лидия Семёновна. Тебя осмотрели, а дальше ты всё знаешь.
– А скорую вызвали?
– Нет, ты же не хотела бы лишней огласки?
– Всё правильно. Спасибо, сестра, – и Ольга одобрительно посмотрела в глаза Тани. – А теперь принеси попить и иди. Мне надо побыть одной и подумать.
– Оля, а ты?..
– Иди, ничего такого больше не случится. Я знаю, что теперь делать. Иди и не волнуйся.
– Только дверь я не буду закрывать, вдруг тебе что-то понадобится, хорошо? – не доверяя до конца словам Ольги, спросила Таня.
– Хорошо.
– Я ещё забыла.… Сергей, спрашивал, где ты и почему не звонишь. Я сказала, что ты подойти к телефону не можешь, но когда появится такая возможность, то обязательно свяжешься с ним. Я правильно сделала?
– Ты у меня молодец. Я как смогу, обязательно позвоню. Не переживай, иди.
В комнате, где спали мама с сестрой, настенные часы проскрипели полночь. За окном стал стихать уличный многоголосый шум. Но Ольга бодрствовала. Она искала выход из создавшейся ситуации и думала, как осуществить свой план. Она будет мстить за унижения, и месть будет жестокой. Помогут ей Антон и Белецкий Олег, о тёмных делах, которых она не раз слышала, и была уверена, что друзья ей не откажут.
Глава 4. Агент.
По внешнему виду Агенту никак не дашь двадцать лет. Уверенная твёрдая походка, расправленные крутые плечи, нависающий исподлобья тяжёлый пронзительный взгляд – всё говорило о том, что это взрослый самостоятельный мужчина. Агент или Антон Геннадьевич Тимофеев рано потерял отца, который попал под машину, когда ему было семь лет. Помнил только, как сидел у самого любимого человека на плечах. Отец держал его за свисающие худые ноги, и они шли и пели песню: «Там, вдали, у реки засверкали штыки …» У Антона от воспоминаний на глазах появлялись слёзы, которые он незаметно смахивал, и щемило в груди. Он считал это состояние проявлением слабости, поэтому чаще всего гнал радужные мысли прочь.
Новый отец появился, когда ему исполнилось десять.
– Это Семён Семёнович, – сказала Тамара Петровна, мама Антона, – он будет жить с нами.
– А я где буду жить? – обиженно поджав губы, спросил Антон. – Мы все будем жить вместе, сынок. «Ну, это вряд ли», – подумал непокорный мальчишка и после этого разговора невзлюбил отчима.
Семён Семёнович понял это и постарался «навести мосты» с пасынком, но, увидев волчий ненавидящий взгляд, навсегда отказался от этой идеи. Семён Семёнович работал в порту и, как и все его товарищи, не представлял жизни без ста грамм крепкой утром, перед работой и стакана вечером, после трудового дня, под бутерброд с непотрошеной кильки. Приходил домой всегда навеселе, и ежедневно выяснял:
– Кто в доме хозяин?
Квартира принадлежала Антону с мамой, но содержал семью отчим, поэтому и заставлял относиться к себе (иногда пьяными криками, а иногда и кулаками), как к главному. Антон не переносил побои и унижения и старался как можно меньше бывать дома. Его воспитала улица. Волчьи законы на выживание. Кто сильнее – тот и прав. У кого деньги – тот главный. Деньги, всем правили деньги, а где их взять? Можно отобрать у слабого, а можно выиграть в буру, секу, очко, рамс, преферанс. Антон играл с бывшими сидельцами и местной шпаной и учился у них, как крапить карты, как заманивать и безжалостно разводить лохов. Сначала он проигрывал, но, постепенно, познавая карточные секреты, стал выигрывать всё чаще, и, в конце концов, игра стала давать ему тот доход, которого хватало на скромное, но независимое от матери существование. Конечно, он завидовал счастливчикам по жизни, таким как одноклассник Сергей, которому давалось всё, о чём он мечтал, автоматически. Но понимал, что они живут в разных измерениях. Сергею для ощущения счастья надо просто жить и пользоваться окружающими благами. А ему за каждый счастливый вздох надо самоотверженно бороться. Кроме финансовой независимости, Антону не хватало физической силы и умения драться, и он пошёл заниматься боксом в местную секцию. Рывкин, бывший чемпион города, с недоверием встретил длинного, худощавого тринадцатилетнего мальчишку, но, увидев что-то незаурядное в его волчьих глазах, сказал:
– Ладно, ходи, но никогда не используй то, чему научишься, против людей.
– Хорошо, – согласился Антон, но замыслил обратное.
Он занимался самоотверженно и дольше всех, до нестерпимых болей в ногах и ссадинах на костлявых кулаках. Приходя со школы, бежал в секцию и безжалостно дубасил старую потёртую грушу, которая беззащитно скрипела, качаясь на железной цепи, видя в ней отчима и всех врагов сразу. Скоро он стал выступать на районных, а затем и на городских соревнованиях и почти всегда побеждал. Но бил он соперников яростно, безжалостно, до крови. Тренер, заметив это, предупредил:
– Это спорт! Убивать или делать калекой никого не надо, надо просто побеждать.
Не помогло! Он продолжал избивать соперников. Его отчислили из секции. Тогда Антон начал вымещать зло и обиду на всех, кто был слабее. Как-то вечером, возвращаясь домой (ему было тогда пятнадцать), он увидел отчима выходящего из рюмочной. Семён Семёнович был изрядно пьян и навеселе запел любимую песню Антона. Его передёрнуло с ног до головы. «Это же мы с отцом…, а её присвоил этот алкаш. Ему это так не пройдёт». Он стал избивать отчима расчётливо и жестоко, изредка спрашивая, вспоминая детство:
– Так кто в доме хозяин?
Тот попытался сопротивляться, но силы были не равны. Сначала Семён Семёнович почувствовал запах своей крови, затем она стала застилать ему глаза, затем он упал, затем потерял сознание. Больше отчим в доме Антона не появился. Тамара Петровна попыталась навести справки, куда делся её сожитель, но, увидев жёсткий взгляд сына, всё поняла и больше ничего ни у кого не спрашивала. Только иногда, всхлипывая, как бы невзначай причитала:
– Хоть чай было с кем попить, а теперь что?..
Антон уважал только силу и деньги, не боялся никого, а его боялись и сторонились многие. Вскоре понадобился помощник. Антон выбрал Белецкого. «Этот крестьянин будет, не спрашивая делать всё, что скажу». Их союз чем-то напоминал дружбу тигра и шакала из рассказов Киплинга.
Антон повзрослел, и ему драк и подвигов местного масштаба стало мало. Теперь были нужны большие деньги, значимые кулачные победы, риск, адреналин. Однажды он проиграл местному авторитету Куцему крупную сумму денег. Долг надо было вернуть в течение трёх дней. Собрать у знакомых или заработать их за короткое время было невозможно, не вернуть долг нельзя. Могла пострадать мать, могли отобрать квартиру, и Антон решил пойти на преступление. Он заслал Белого в один из дорогих ресторанов города, чтобы тот устроился официантом.
– Дурачком там прикинешься, документы на всякий случай не показывай. Скажешь, забыл и принесёшь позже. Пока стажируешься, они им не к чему. Главное, чтобы тебя в смену поставили, и ты мне подгонишь клиентов побогаче. А дальше дело моё. Если всё срастётся как надо – заработаем, не обижу. Всё понял?
– Всё сделаю, Антоха, как ты велел.
Антон в этом не сомневался, поскольку для Белого был непререкаемым авторитетом. В первый же день работы Олег навёл Антона на двух богатеньких лохов. По описанию, первый был молодой, не больше двадцати лет.
– Видимо отпрыск каких-то богатеев. Прикатил на крутой тачке с малолетками. Деньгами сорит напропалую. Их у него куча. И баксы, и рубли. Они в сумочке, он её носит через плечо, – захлёбывался от неимоверного возбуждения в телефон Олег.
Второй, по описанию Белого, был солидный мужчина – под сорок, видимо завсегдатай, поскольку ужинал в отдельном кабинете. – Он, когда мне давал чаевые, лопатник засветил. Там пачка пятитысячных была.
– На сегодня ты своё дело сделал. Сиди тихо.
Антон поразмышляв, кого грабить первым, выбрал молодого. «Раз второй – завсегдатай, я его ещё успею достать. А вот мажор – птичка залётная, может и сорваться, надо брать». Напасть он решил на автомобильной стоянке. «Машина дорогая. Жалко, если угонят. Сработает сигнализация – выскочит, как миленький. Главное, чтобы сумочку не забыл».
Через десять минут Антон был возле ресторана и, по описанию Белого, быстро нашёл «Мерседес» юного мажора. Продумав пути отхода, он незаметно толкнул автомобиль – заорала сигнализация. Из ресторана выглянул секьюрити, а через пять минут хозяин иномарки с сумочкой через плечо. Он сбросил сигнализацию и осмотрел машину. Рядом кто-то ковырялся с «десяткой».
– Эй, парень, ничего не видел?..
Неизвестный повернулся и неожиданно ударил юношу в лицо. Когда тот пришёл в себя, рядом никого не было. Не было и сумочки. Антон вернулся домой через полчаса, закрылся в комнате, занавесил шторы, сел за стол и открыл барсетку.
«Одиннадцать тысяч долларов, – пересчитал он содержимое. – Мама дорогая! Неплохо! – На губах появилась счастливая улыбка. – Надо было десять, а здесь одиннадцать. А сколько можно заработать ещё…. Какая малость нужна, чтобы стать богатым, уважаемым, иметь власть, – торжествовал он. – Один гоп – стоп, и ты богат». Отныне их союз с Белым стал криминальным. Вечером следующего дня Олег позвонил опять, и они стали еще богаче. Дальше эту процедуру друзья проводили регулярно, один раз в неделю. Денег стало больше, криминальный союз крепче.
Мать Антона сначала хвасталась перед соседями:
– Молодец! Сам себя содержит, да ещё и в дом деньги приносит, в восемнадцать лет-то. Но потом начала что-то подозревать. «Как, работая охранником, можно столько зарабатывать?» ‒ не понимала она. Зная характер и наклонности сына, стала обо всём догадываться и плакать по ночам.
В школе Антон дружил с Сергеем. Сергея уважали за помощь слабым и справедливость. Вокруг него группировались одноклассники из благополучных семей. Антон учился кое-как, но был так же отлично развит физически. Только сила его была направлена на жестокое подавление воли несогласных и бунтующих. Для того, у кого деньги и сила были главными в жизни, Антон являлся идолом. Количество девочек, воздыхающих по Сергею и Антону, было приблизительно равным, Каждой в них нравилось что-то своё: одним – щедрость, интеллигентность и обходительность Сергея, другим – жестокая мужественность и наглая бесцеремонность Антона. У Сергея подруги менялись крайне редко, а у Антона – бесперебойно. Для Сергея интимные отношению не разделялись с любовью и поэтому были крайне редки. А Антон в бесконечном потоке девушек видел в каждой только сексуального партнёра. При этом о каких-то чувствах не могло быть и речи. Несмотря на это крайнее несходство, они дружили, точнее, часто общались. Трудно понять эти отношения «Ангела» и «Дьявола», но они начались с четвёртого класса и продолжались до настоящего времени. Видимо, это было постоянное соперничество, попытка доказать, кто из них более прав, сильнее, удачней, главнее.
После окончания школы Сергей с Антоном стали встречаться редко, так, иногда пивка попить, хоть и считали себя друзьями. Пути их разошлись. Пролетело два года. Сергей безрадостно работал менеджером в обычном коммерческом предприятии и не понимал, как ему жить дальше. А Агент работал охранником в ночном клубе и, казалось, зарабатывал тоже достаточно скромно, хотя по его внешнему лоску было ясно, что это не основной источник доходов. Сергея, в общем-то, не интересовало, где товарищ берёт деньги и чем занимается на самом деле, но иногда он думал, что хотел бы быть таким, как он.
Формировалось отношение Антона и к женщинам. Однажды, довольно неожиданно, в ночную смену в клубе, он увидел бывшую учительницу, преподававшую биологию. Алина Сергеевна всегда отличалась от остальных школьных мымр красотой и революционностью подходов к обучению. Антон не раз восхищался её стройной фигурой, вкусом и изяществом подобранной одеждой, но в этот раз она поразила его беспредельно. На училке были дорогие туфли на шпильках, от чего длинные ноги, запакованные в модные рваные легинсы, казались ещё длиннее. Брюки обтягивали их так, что под ними было невозможно скрыть даже самый незначительный дефект. Но ноги были идеальны. Верхняя часть тела была не менее привлекательна. Под футболкой, выглядывающей из расстёгнутого пёстрого пиджачка, угадывалась прекрасная грудь, которая во время танцев своевольно и возбуждающе колыхалась из стороны в сторону. Короткая мальчишеская стрижка русых волос, дорогие серьги, огромные голубые глаза, глядящие в никуда с ироничным видом, довершали портрет Алины Сергеевны. Анализируя увиденное, мозг Антона нарисовал картину нагой учительницы, и он почувствовал резкое неуёмное желание овладеть ею. Антон с восхищением наблюдал за ритмичными движениями Алины Сергеевны во время танца, а в голове начал формироваться алгоритм действий в сегодняшнюю ночь. «Сначала я к ней подойду, она меня, конечно, вспомнит. Затем угощу и приглашу в вип поиграть на бильярде. Там она будет моей. А потом?.. Что будет потом, решим по обстоятельствам. Главное, чтобы кабинет был не занят». Агент сверкнул фиксой и двинул по направлению к Алине Сергеевне. Она, разгорячённая после танца, сидела за столом и сосала из трубочки остатки коктейля. По его цвету Агент понял, что это «Поцелуй Вампира». «Неплохо! Водка с шампанским», – подумал он и, завернув к бару, попросил сделать «Удар Грома».
– Не рановато, виски с джином? До конца рабочего дня, вернее ночи, ещё часа четыре. – Я не для себя, на работе не пью, ты же знаешь.
– Ну, тогда ладно, – бармен Лара приготовила коктейль.
Когда Антон подошёл к столу Алины Сергеевны. Её хайбол был пуст, а взгляд – потухший и расстроенный.
– Проблемы? – спросил он, глядя на училку сверху вниз.
– А вам-то что?
– Да вот, хотел угостить, если вы, конечно, не против.
Алина Сергеевна подняла глаза. Молчание длилось секунд тридцать. Затем её взгляд немного просветлел и сосредоточился где-то на переносице молодого человека.
– Тимофеев? – удивилась Алина Сергеевна. – А ты здесь как? – Работаю, охранником, – Агент сел за столик.
Биологичка, не стесняясь, похотливо рассмотрела бывшего ученика.
– Ну, ты молодец!.. В школе-то волчонком был, а теперь в матёрого волчищу превратился. Какие плечи, руки, а взгляд! – И в её огромных тоскливых глазах зажглась искорка. «А это интересно, ученик плюс учительница». – Что ж, угощай, раз присел.
Антон подвинул бокал с коктейлем.
– Прошу!
– Ну, как тебе здесь, Тимофеев, работается? – спросила Алина Сергеевна, приняв угощения. – Меня зовут Антон.
– Да?.. Хорошо, пусть будет Антон. Тогда зови меня просто Алина. – Договорились, – улыбнулся Агент. – Работается здесь неплохо, справляюсь. А вас, Алина, каким ветром сюда?..
– Меня? А я поругалась с мужем, вот и занесло. Для него важнее всего работа. А я, так, сбоку припёку, – и Алина Сергеевна начала рассказывать бывшему ученику о неудовлетворённой семейной жизни.
Агент, делая вид, что внимательно слушает, ждал, когда же дама опьянеет до такого состояния, чтобы её можно было вести в апартаменты. Алина Сергеевна ещё несколько раз ходила танцевать, зажигая всё круче и круче, заказывая термоядерные коктейли. Речь ее становилась всё запутанней и несвязной, а язык всё тяжелее и тяжелее. «Надо вести, – решил Агент, – а то не будет никакого толку».
– Алина, не хотите сыграть на бильярде? У нас, в отдельном кабинете, есть отличный пул, и нам там никто не помешает беседовать.
– Бильярд? Я отлично играю на бильярде. Меня муж научил. Пойдём, только возьми ещё что-нибудь выпить…. Алина нетвёрдой походкой пошла за Агентом. В большой комнате, по центру стоял бильярдный стол; к стене чуть выше человеческого роста прикреплён телевизор. Из бильярдной в глубину помещения вели две двери. Одна – в банный блок, где находились небольшая сауна, бассейн и туалет. Вторая – в так называемую комнату отдыха, всё пространство которой занимала огромная кровать.
– Да, у вас тут всё по серьёзному, – заметила Алина, осмотревшись в апартаментах. – Так во что мы ведь будем играть, Тимофеев?
– Это как получится…, – он протянул учительнице кий.
Игра началась. По тому, как Алина тщательно, плавными движениями, облизывая губы, мелила кий. Как при ударе по шару, делала им энергичные поступательные движения. По позе, которую занимала при этом, было видно, что она затеяла совсем другую игру. Игру страсти, желания, чувств, захватывающую дух и у неё, и у Агента. Нет, сейчас это был не Агент, а школьник Антон, обожающий свою учительницу. Он смотрел на её красивую фигуру, движения и ощущал, как вновь появляется неуёмное детское желание. Сначала он не решался, но затем быстро подошёл к Алине сзади и прижал к себе. Антон учуял аромат дорогих духов вперемешку с запахом алкоголя, громкие частые удары сердца и упругость груди. Он начал расстёгивать и сбрасывать одежду с учительницы, Алина не сопротивлялась. Затем он повернул её к себе и стал целовать тело, пытаясь одновременно раздеться. Затем положил спиной на бильярдный стол и вошёл в неё. Мозг и душа затрепетали от счастья. На зелёном сукне в экстазе сплелись два тела, истязая друг друга. А вокруг не было ничего, только бильярдные шары, один за другим падали в лузы. Наконец-то Антон устал. Он оторвался от Алины и пошёл в душ, а когда вернулся, она всё так же лежала на столе и… спала. «Вот она, недостижимая мечта, ‒ ухмыльнулся он». Антон рассматривал девушку, и её привлекательность стала на глазах меркнуть. Не казались уже такими красивыми ноги и грудь, а лицо во сне приобрело какой-то глупый, неприятный, отталкивающий вид. «Неужели можно вот ради такой жить? – подумал он. – Чем она лучше других? Как я мог, хоть и тайно, любить её?» Лицо Антона изменилось, в глазах засверкали хищные искорки. На стуле лежала сумочка Алины, он открыл её и рассмотрел содержимое. На глаза попалась фотография, где она стоит в обнимку с солидным мужчиной. На обратной стороне надпись: «Мы. Пять лет вместе». «Да, какие же вы все твари! Зачем ты изменяешь мужу? Чего тебе не хватает – острых ощущений?» Глаза Агента загорелись нехорошим светом. «Сейчас ты их получишь».