Болезнь по имени Жизнь

Она ждала, – пронеслось в его угасающем сознании.

Затем – удар.

Не о бетон. О что-то податливое, темное, резиновое. Что-то, что с оглушительным треском поддалось, поглотило его, а потом с силой вытолкнуло обратно в адскую боль, которая разорвала его тело и сознание на тысячи осколков.

Последнее, что он почувствовал, прежде чем тьма поглотила его полностью, был вкус крови во рту и далекий, нарастающий звук сирены.

Глава 9. Шов между жизнями

Сознание возвращалось обрывками, проплывающими в молочно-белом тумане. Сначала только боль. Глухая, разлитая по всему телу. Потом – звуки. Монотонный пик монитора, приглушенные шаги, шепот.

Он попытался открыть глаза, но веки были свинцовыми. Воспоминания накатили волной: крыша, ветер, огни внизу и ее лицо. Лицо с холодным интересом.

Она ждала.

Эта мысль пронзила мозг острее любой боли. Он не крикнул, лишь слабо застонал, пытаясь от нее отмахнуться.

– Пациент приходит в себя, – прозвучал где-то рядом спокойный женский голос.

Постепенно туман рассеялся. Алексей лежал в больничной палате. Белые стены, капельница, входящая в руку. Он был цел. Сломан, разбит, но цел.

– Вам невероятно повезло, молодой человек, – сказал седовласый врач, изучая его историю болезни. – Падение с такой высоты. Вы упали на тент грузовика с резиновыми уплотнителями. Множественные переломы, сотрясение, но вы живы. Это чудо.

«Чудо»,– с горькой иронией повторил про себя Алексей. Он смотрел в потолок, не чувствуя ничего, кроме пустоты. Спасение не принесло облегчения. Оно вернуло его в мир, в котором ему не было места.

Но странности начались почти сразу. Медсестра, ставящая ему укол, заметила:

– У вас удивительно быстро идет все на поправку. Переломы срастаются с невероятной скоростью. И вы не обращали внимание, что у соседей по палате, после ваших визитов, улучшаются анализы?

Алексей отмахнулся. Ему было не до того. Он был погружен в свое горе, в стыд, в осознание собственной глупости. Он не видел, как по палате на следующий день прошелся главврач, о чем-то тихо поговорил с медперсоналом и бросил на Алексея долгий, изучающий взгляд.

Глава 10. Дело – труба

Прошло два месяца. Алексей выписался из больницы. Он был похож на призрака – ходил на костылях, избегал людей, ни с кем не разговаривал. Мысль о возвращении на завод вызывала у него физическую тошноту. Он сидел в своей убогой квартире и смотрел в стену, пытаясь найти хоть какой-то смысл в том, что осталось от его жизни.

Однажды в дверь постучали. На пороге стояли двое в строгих, дорогих костюмах. Они не были похожи на соцработников или полицейских. В них чувствовалась спокойная сила и деловитость.

– Алексей Игнатов? – спросил один из них, старший. – Мы из корпорации «Ксенос-Индастриз». Можем войти?

Алексей молча пропустил их.

– Мы следим за перспективными кадрами, – начал старший, представившись Артемом. – Ваша работа на ВМЗ, ваши институтские наработки и ваше невероятное восстановление после несчастного случая – все это вызвало у нас профессиональный интерес.

Алексей хмыкнул:

– Какие наработки? Я – инженер с разбитой жизнью. Что вам от меня нужно?

– Мы предлагаем вам работу, – прямо сказал второй человек, помоложе. – Консультанта. С широким кругом обязанностей и частыми командировками.

Он положил на стол папку. Алексей машинально открыл ее и увидел цифру предполагаемого оклада. Его хватило бы на год жизни его прежнего «я». Он смотрел на цифры, не веря глазам.

– Это шутка?

– Мы не шутим, – Артем улыбнулся. – Работа не пыльная. Нужно будет посещать определенные объекты нашей корпорации по всему миру, присутствовать на встречах, давать свою экспертную оценку. Считайте это оплачиваемым путешествием.

Мысль уехать подальше от этого города, от завода, от воспоминаний о Веронике, была слишком соблазнительной. Деньги меняли все. Они давали свободу. Или новую клетку?

– Почему я? – спросил Алексей, вглядываясь в бесстрастные лица гостей.

– Вы – уникальный специалист, – ответил Артем. – И у вас сейчас нет ничего, что могло бы вас удержать. Идеальный кандидат.

Алексей посмотрел в окно, на мокрые крыши своего района. У него действительно не было ничего терять.

– Я согласен.

Глава 11. Позолоченная клетка

Так началась его новая жизнь. Его оформили в штат, выдали кредитку с неограниченным лимитом, пачку загранпаспортов и новый iPhone. Первая же «командировка» была в Париж. Он жил в шикарном отеле на Елисейских полях. Его «работа» заключалась в том, чтобы утром зайти в офис «Ксенос», выпить кофе, кивнуть парочке менеджеров, а потом быть свободным. Вечером – ужин в дорогом ресторане, клуб, прогулки.

Потом был Токио. Он сидел на совещании в небоскребе, глядя на мегаполис за стеклом, а через два часа уже лежал в СПА. Затем – Мальдивы. Его задачей было «проинспектировать» корпоративный бунгало. Инспекция заключалась в принятии солнечных ванн и дайвинге.

Он путешествовал с небольшой командой таких же«консультантов» – веселых, циничных, жадных до удовольствий людей. Они пили лучшее вино, заказывали самые дорогие блюда, их жизнь была одним бесконечным праздником.

Но чем дальше, тем больше Алексея грызла червоточина. Что он делает? Почему им платят такие безумные деньги за абсолютное ничегонеделание? Он пытался задавать вопросы своим коллегам.

– Расслабься, чувак! – хлопал его по плечу веселый Вадим, бывший спортсмен. – Лови момент! Дело – труба, а мы – в шоколаде.

– Нас используют, – говорила мрачноватая девушка Ира, бывший физик-ядерщик. – Но пока платят, неважно как. Главное – условия.

Алексей чувствовал себя заключенным в позолоченной клетке. Его жизнь снова вошла в ритм, но теперь это был ритм бессмысленного потребления. Он был сыт, пьян и богат, но так же пуст, как и в цеху №4. Только обстановка была красивее.

Глава 12. Лицо в толпе

Однажды в Риме, во время «официального обеда» на площади Навона, его взгляд скользил по толпе туристов. И вдруг замер. У фонтана Четырех рек, спиной к нему, стояла женщина. Высокая, с волосами цвета вороньего крыла, собранными в знакомый тугой пучок.

Сердце Алексея бешено заколотилось. Вероника.

Он вскочил из-за стола, не слушая окликов товарищей, и бросился к фонтану. Он пробрался сквозь толпу, схватил женщину за руку.

– Вероника!

Незнакомка обернулась. Испуганное лицо итальянки. Никакого сходства.

– Scusi, scusi – пробормотал он, отступая.

Он стоял, тяжело дыша, и понимал, что призраки прошлого никуда не ушли. Они ждали своего часа. И эта безумная, роскошная жизнь – лишь временная анестезия. Что-то должно было случиться. Ловушка должна была захлопнуться.

Он почувствовал это кожей. И впервые за долгие месяцы праздности ему стало по-настоящему страшно. Он смотрел на веселящихся коллег и видел не людей, а барашков, которых откармливают на убой. И себя в их числе.

Глава 13. Тень на карте

«Командировка» в Норвегию отличалась от всех предыдущих. Настроение у сопровождающего менеджера из «Ксенос» было напряженным, маршрут – запутанным. Их джип мчался не по живописным фьордам, а по унылой, безлюдной дороге вглубь скалистого побережья, где хмурое небо почти сливалось с темными водами Северного моря.

– Куда мы едем? – спросил Алексей, глядя на проплывающие за окном скалы, поросшие чахлым мхом.

– Старая метеостанция, – буркнул менеджер, не отрывая глаз от дороги. – Корпорация выкупила ее для исследований. Нужен ваш взгляд.

«Взгляд». Это слово всегда казалось Алексею насмешкой. Что он мог увидеть такого, чего не видели десятки других специалистов?

Вскоре впереди показалось сооружение – несколько обшарпанных бетонных коробок, вросших в скалу. Возле него уже стояли два внедорожника с логотипом «Ксенос». Несколько человек в непрактичных для этого места белых защитных костюмах суетились на входе.

Воздух здесь был неподвижным и густым. Давление, казалось, висело не только в атмосфере, но и в самой реальности. Даже шум ветра и прибоя доносился сюда приглушенно, как из-за толстого стекла.

– Ваша задача – провести здесь два часа, – сказал менеджер, оставаясь в машине. – Осмотрите здание, составьте отчет об общем состоянии конструкций.

Алексей вышел. Его коллеги по «отдыху» – Вадим и Ира – неохотно поплелись за ним.

– Мерзкое место, – проворчала Ира, кутаясь в куртку. – Чувствуешь? Как будто в ухо ватой заткнули.

– Бред, – отмахнулся Вадим, но и он выглядел напряженным.

Команда вошла во внутрь. Станция была заброшена. В коридорах валялись обломки старого оборудования, пахло плесенью. Лампы, проведенные «Ксенос», мигали, отбрасывая нервные тени.

Именно здесь Алексей впервые почувствовал это отчетливо. Не просто тревогу, а физическое ощущение. Словно где-то рядом работала гигантская, невидимая турбина, излучающая неслышимый гул, от которого зубы начинали ныть, а в висках давило.

Они спустились в подвальный уровень. И тут Вадим, шедший первым, резко остановился.

– Что это? – прошептал он.

В конце коридора воздух струился и переливался, как над раскаленным асфальтом. В центре этого марева висело нечто. Бесформенный сгусток переливающихся цветов, размером с человека. От него исходил тот самый гул. Он пульсировал, и с каждой пульсацией контуры коридора за ним искажались, словно отражение в кривом зеркале.

– Назад – выдавила Ира.

Но было поздно. Марево резко качнулось и поползло на них. Оно не просто двигалось – оно растягивалось, пытаясь окружить. Вадим, обезумев от страха, рванулся к запасному выходу, споткнулся и упал. Ира застыла на месте, не в силах пошевелиться.

Алексей стоял, парализованный. Он видел, как стены вокруг аномалии начали покрываться инеем, а металлические трубы – скручиваться в спирали. Его собственное тело пронзила волна тошноты и леденящего холода.

И тут с ним случилось то, чего он не понимал. Вместо страха его вдруг наполнила ярость. Ярость на эту штуку, нарушающую законы мира. Ярость на «Ксенос», который привел их сюда. Ярость на всю свою жизнь, полную лжи и манипуляций.

Он сделал шаг ВПЕРЕД. Навстречу пульсирующему кошмару.

– Алексей, нет! – закричала Ира.

Но он уже был рядом. Аномалия, казалось, обрадовалась новой жертве. Она ринулась на него, пытаясь поглотить.

Но неожиданно растворилась.

Не со взрывом, не со вспышкой. Она просто схлопнулась. Словно мыльный пузырь, тронутый пальцем. Один миг – был мерцающий, гудящий ужас, заполняющий коридор. Следующий миг – лишь пустой, пыльный подвал, пахнущий плесенью. Гул стих. Давление пропало. Алексей стоял, тяжело дыша, и смотрел на свои руки. Они дрожали.

Вадим поднялся, уставившись на него с диким взглядом. Ира медленно подошла ближе.

– Что… что ты сделал? – прошептала она.

Алексей не знал, что ответить. Он и сам не понимал. Он просто был там. Его присутствие уничтожило это. Дверь наверху с грохотом распахнулась. Вниз спустились люди в белых костюмах, уже без противогазов. Старший, мужчина с холодными глазами, оглядел чистый подвал, а потом пристально посмотрел на Алексея.

– Протокол «Ноль» подтвержден, – сказал он кому-то в радиомикрофон. – Объект нейтрализован. Инцидент исчерпан.

Его взгляд вернулся к Алексею, в нем читалось не удивление, а удовлетворение. Словно ученый, наконец-то получивший ожидаемый результат эксперимента.

– Поздравляю, Игнатов, – сухо произнес он. – Курорт окончен. Пришло время узнать, за что «Ксенос» платит вам такие деньги.

Глава 14. Цена правды

Обратный путь был молчаливым. Никаких шуток, никаких разговоров о будущих развлечениях. Вадим и Ира смотрели на Алексея не как на друга, а как на нечто чужеродное и пугающее. Их отселили в другой отель, а его под усиленным эскортом доставили в невзрачное офисное здание на окраине Осло.

Его провели в кабинет без окон. За столом сидел тот самый человек с холодными глазами, представившийся директором Аркадием Петровичем.

– Присаживайтесь, Алексей, – его голос был спокоен и лишен эмоций. – Миф о Сизифе прекрасен, но таскать камни вверх по склону – занятие для тех, у кого нет выбора. У вас он появился.

– Что это было? – выдохнул Алексей, все еще чувствуя на языке привкус озона и ту самую, странную пустоту после исчезновения аномалии.

– Это была реальность, – ответил Аркадий Петрович. – Та, что скрыта за ширмой привычного мира. Трещины в ткани бытия. Места, где законы физики ослабевают. Мы называем их Аномальными Зонами Проявления, или АЗПами.

Он откинулся на спинку кресла.

–Вы – «Нулевой», Алексей. Уникальный статистический артефакт. Ваше биополе, ваша самая суть является антитезисом аномальной энергии. Вы – живой антидот от хаоса. Ваше присутствие гасит слабые АЗП и ослабляет сильные.

Кусочки пазла с грохотом встали на место в голове Алексея. Бессмысленные командировки. Курорты. Его всегда возили в определенные места, в определенное время.

– Все эти поездки… Париж, Токио… – прошептал он. – Это не был отдых. Это были… миссии?

– Корректно, – кивнул директор. – Пассивный контроль. Пока вы наслаждались жизнью, ваше присутствие стабилизировало фоновые выбросы в тех регионах. Дешево, эффективно и без лишнего шума. Но Норвегия это был первый активный вызов. И вы справились.

Алексей сгреб пальцами волосы. Его использовали. С самого начала. Его боль, его падение, его «спасение»… Все это было частью какого-то плана?

– А Вероника? – с трудом выдавил он. – Она тоже из «Ксенос»?

Тень чего-то, похожего на сожаление, мелькнула в глазах Аркадия.

–Агент Вероника Ларина была приставлена к вам для вербовки и активации. Эмоциональный шок такой силы, как ваше падение, часто служит катализатором для пробуждения способностей «Нулевых». Жестоко? Да. Но необходимо.

Внутри Алексея все закипело. Ярость, унижение, отчаяние. Он был пешкой. Его жизнь искалечили ради того, чтобы превратить в инструмент.

– Я ухожу, – резко сказал он, поднимаясь. – Играйте в свои игры без меня.

– Куда? – спокойно спросил Аркадий. – Обратно в цех? В мир, который может быть уничтожен в любой момент? Вы в мире, где вы – чудо, а не неудачник? Вы видели лицо того, что скрывается в тени. Оно уже видело ваше. Оно вас запомнило. Без нашей защиты вы станете мишенью.

Он положил на стол новый паспорт и конверт с деньгами.

–У вас есть выбор. Вернуться к своей старой жизни и быть сметенным надвигающимся штормом. Или научиться управлять своей силой. Стать не просто гасителем, а Стражем. Мы предлагаем вам обучение. Академия «Предел».

Алексей смотрел на конверт. Старая жизнь манила своим знакомым, серым покоем. Но это был покой могилы. Он снова почувствовал ту самую ярость, что вела его навстречу аномалии. Ярость, которую можно было обуздать и превратить в силу. Он медленно взял конверт.

–Что мне нужно сделать?

Уголки губ Аркадия Петровича дрогнули в подобии улыбки.

–Приготовьтесь, Алексей. Курорт окончен. Начинается самое интересное.

Глава 15. Академия «Предел»

Академия оказалась не небоскребом из стекла и бетона, а суровым комплексом, встроенным в скалы где-то в отрогах Уральских гор. Это место дышало изоляцией и силой. Воздух был холодным и чистым, пахло хвоей и снегом, но под этим скрывался другой запах – озон и сталь.

Первые дни были адом. Его, как и других новобранцев – таких же «пробужденных» с разными, часто уродливыми способностями – сломали до основания, а затем начали собирать заново. Физические тренировки до изнеможения, тактика, оружие, теория аномалий. Его наставник, суровый мужчина по имени Макар, не давал ни секунды покоя.

– Ты – Ноль, – говорил он, пока Алексей на последнем издыхании отжимался на заснеженном плацу. – Ты думаешь, твоя сила – это щит? Это пылесос! Ты впитываешь хаос, гасишь его внутри себя. Вопрос – что с ним происходит дальше? Если не научишься управлять – однажды лопнешь, как перегретый котел.

И Алексей учился. Он часами медитировал в камерах с пониженной аномальной активностью, учась чувствовать потоки энергии внутри себя. Он учился не просто гасить аномалии, а фокусировать свое поле, направлять его, как луч.

Глава 16. Боль – это инструмент

Однажды во время тренировки в симуляторе АЗП его «ранил» энергетический выброс. Острая, жгучая боль пронзила руку. Инструктор уже бежал к нему, но Алексей, закусив губу, сосредоточился. Он представил свою внутреннюю энергию, то самое «нулевое» поле, не как щит, а как нити, как ткацкий станок. Он направил его на рану.

Он почувствовал, как плоть под его пальцами заструилась, заживая с невероятной скоростью. Через минуты на месте ожога осталась лишь розовая, молодая кожа.

Макар, наблюдавший за этим, медленно кивнул.

– Регенерация. Логичное развитие. Твое тело учится использовать поглощенную энергию не для взрыва, а для восстановления. Продолжай.

Но главный прорыв случился позже. Во время упражнения по фокусировке, пытаясь сжать свое поле в максимально плотный шар, Алексей инстинктивно выбросил руку вперед, представив себе клинок. Тот самый, что видел в кошмарах после Норвегии.

Воздух перед его ладонью дрогнул, и на мгновение возникло нечто – короткая, искривленная вспышка света, напоминающая обломок стекла. Она продержалась долю секунды и рассыпалась, но Алексей почувствовал невероятный выброс энергии и острую боль в руке, будто он сунул ее в пламя. Он рухнул на колени, тряся обожженной ладонью.

– Что это было? – прошептал он.

– Биоморфное оружие, – ответил Макар, и в его голосе впервые прозвучало нечто, похожее на уважение. – Материализация твоего поля. Крайне редко и опасно. Твое тело платит за это цену.

Глава 17. Кровь

Теория закончилась быстро. Его первое реальное задание после базового курса было в заброшенном научном городке под Новосибирском. Там, в старом синхрофазотроне, зародился АЗП, порождающий тварей из сгущенного страха и радиации – бледных, длинноруких силуэтов, которые могли проходить сквозь стены.

Команда из трех оперативников, включая Алексея, вошла в здание. Его товарищи – девушка-пиротехник и мужчина, способный создавать твердые световые барьеры – сдерживали тварей, пока Алексей пробивался к эпицентру.

Он шел, и его поле работало, как бульдозер. Твари, приближаясь к нему, теряли форму, расплывались в дрожащее марево и исчезали с тихим шипением. Боль, которую он чувствовал при этом, была теперь знакомой – его тело поглощало чужеродную энергию, преобразуя ее в топливо для своей регенерации.

В зале синхрофазотрона он нашел ядро аномалии – пульсирующий шар искаженного пространства. Его товарищи отступили, едва сдерживая натиск с флангов.

– Ноль, делай свое дело! – крикнул барьерист.

Алексей вдохнул. Он вспомнил боль, гнев, предательство. Он сконцентрировал все это в одной точке перед собой. Его рука выбросилась вперед. На этот раз это был не обломок. Из его кулака, с треском ломающего воздух, вырос короткий, кривой клинок из чистой энергии. Он был нестабильным, дрожащим, но реальным.

Одного удара хватило. Клинок вошел в ядро, и тот лопнул, как перезрелый плод. Волна энергии отбросила всех от дверей. Когда они поднялись, аномалии не было.

Алексей стоял, тяжело дыша. Его рука дымилась, кожа была обуглена, но он уже чувствовал, как под ней начинается зуд – признак регенерации. Он посмотрел на своих напарников. В их глазах он увидел не страх, а признание.

Он больше не был гасителем. Он стал оружием.

Глава 18. Становление Стражем

Годы пролетели в бесконечной череде миссий, тренировок и боли. Алексей Игнатов, некогда несчастный инженер, стал оперативником «Ноль», одним из самых эффективных Стражей «Ксенос». Его способности отточились. Теперь он мог вырастить из воздуха не просто клинок, а любое оружие, которое мог представить – щит, копье, шипастую паутину, способную опутать аномалию. Его регенерация позволяла ему выживать там, где другие погибали.

Он видел все – от древних проклятий в египетских гробницах до инопланетных вирусов в антарктических льдах. Были и небольшие восстания внутри самой «Ксенос» – группы, желавшие не контролировать аномалии, а поклоняться им или использовать как оружие. Он участвовал в их подавлении. Мир был хрупким, и он был одним из тех, кто держал его на плечах.

Алексей почти забыл вкус нормальной жизни. Почти. Иногда по ночам ему снился цех, Семеныч и лицо Вероники. Но это были уже призраки другого человека.

Однажды, после особенно тяжелого задания по ликвидации мятежа в африканском филиале, где пришлось столкнуться с мутировавшими оперативниками, он получил ранение. Не обычное – коготь одного из мутантов был пропитан искажающей реальность энергией. Его регенерация буксовала, не в силах справиться с чужеродным вирусом хаоса. Рана на боку, глубокая и воспаленная, сочилась черным светом, причиняя невыносимую боль.

Врачи «Ксенос» развели руками.

– Нам не под силу. Эту заразу может выжечь только установка «Прометей» в спецгоспитале Новосибирска. Немедленная транспортировка.

Его, зафиксированного в стазис-капсуле, погрузили на бронированный поезд, идущий через Урал. Он лежал в полубреду, чувствуя, как чужая энергия разъедает его изнутри. Его напарница, молодая оперативница по имени Лика, сидела рядом, не отрывая взгляда от мониторов.

– Держись, старик, – бормотала она. – Скоро будем там.

Поезд мчался сквозь ночь. Алексей сквозь туман в сознании видел мелькающие за окном огни поселков. Казалось, еще немного – и он получит помощь.

Внезапно поезд дернулся, заскрежетал тормозами и встал посреди абсолютной темноты. Свет погас, аварийное освещение выбросило в вагон багровые блики.

– Что случилось? – попытался подняться Алексей, но боль приковала его к капсуле.

Лика взглянула в окно, и ее лицо исказилось ужасом.

–Ноль… Смотри…

Алексей повернул голову. За окном, в небе, плыла багровая луна. Но это была не луна. Это был гигантский, пульсирующий глаз. Небо было усыпано такими глазами. А на земле, от горизонта до горизонта, поднимались, вылезали из теней, сползали с гор чудовищные, не поддающиеся описанию силуэты. Воздух наполнился ревом, скрежетом и звоном бьющегося стекла.

Связь в наушнике Лики взорвалась единым, всепланетным криком, полным статики и паники:

–ВСЕМ… ВСЕМ ОТРЯДАМ… ЭТО… ДЕНЬ ЧИСТКИ! ОНИ… ОНИ ВЕЗДЕ! МИР… МИР Г…

Сигнал прервался.

Лика смотрела на Алексея, ее глаза были полны ужаса.

–Что это? – простонала она.

Алексей лежал, чувствуя, как багровый свет Дня Великой Чистки ложится на его лицо. Его рана вдруг заныла с новой силой, откликаясь на зов всемирной аномалии. Он посмотрел на свои руки. Они снова были всего лишь руками. Руками смертельно раненого человека, застрявшего в аду, который наступил для всех. И тогда, сквозь боль и отчаяние, в нем зажглась знакомая, холодная искра. Искра гнева.

Он посмотрел на Лику.

–Открой капсулу.

Глава 19. Ад, застывший в стекле

Багровый свет лился сквозь бронированное стекло, окрашивая все внутри вагона в цвет запекшейся крови. Воздух, еще несколько минут назад наполненный ровным гудением систем, теперь был неподвижен и тяжел. Его приходилось втягивать в себя с усилием, словно он состоял из металлической пыли.

– Открой капсулу, – повторил Алексей, и его голос прозвучал хрипло, почти неслышно.

Лика, все еще находясь в ступоре, механически потянулась к защелкам. Ее пальцы дрожали. С шипением гидравлики крышка капсулы отъехала. Холодный воздух ударил в лицо Алексея, но он не почувствовал облегчения. Боль в боку вспыхнула с новой, ослепляющей силой, отзываясь на каждый вздох, на каждый багровый проблеск за окном.

Он попытался приподняться, но тело не слушалось. Мутировавший яд, словно живой, сжимал его внутренности стальными щупальцами.

– Не могу – выдохнул он, падая обратно на стерильную подушку.

Лика, наконец, вышла из оцепенения. Ее глаза, широко раскрытые, блуждали по его лицу, по ране, по тьме за окном.

– Что мы будем делать? – ее шепот был полон детского ужаса. – Сигнал мертв. Двигатели мертвы. Мы посреди ничего.

Алексей заставил себя сконцентрироваться. Сквозь туман боли он пытался оценить ситуацию. Поезд стоял, накренившись. За окном, в багровом свете, мелькали тени – огромные, искаженные, не подчиняющиеся законам перспективы. Он услышал отдаленный, леденящий душу звук – не то рев, не то скрежет разрываемого металла, доносящийся со стороны локомотива.

– Оружие – просипел он. – Принеси мое оружие.

Они везли его личный арсенал – несколько штурмовых винтовок, гранаты. Но главное оружие было в нем самом. И сейчас оно было сломано. Лика кивнула, замотанной куклой поплелась к сейфу в конце вагона. Ее движения были резкими, лихорадочными.