На краю шторма

– У неё бывают свои причуды, но в целом работать с ней интересно и выгодно. Вы скоро это поймёте. Но, раз вы здесь, может быть, не будем терять времени даром и отправимся в Кристалл-Холл? Вам предстоит оценить его, чтобы составить предварительную смету будущих восстановительных работ. Фамильный особняк Элленджайтов, куда скоро должна будет возвратиться наследница, подлежит реставрации. Это также входит в ваши компетенции, как поверенного в делах.

– Но Госпожа Синтия об этом ничего не упоминала? – без особой уверенности возразила Линда.

– Загляните в контракт, наверняка обнаружите в нём данным пункт. Вы сможете с ним ознакомиться позже. А сейчас Кристалл-холл ждёт нас.

Через полчаса они снова были в пути. Дорога частная, но, против ожиданий, вполне сносная, хоть и петляла между пологими горами как заяц. Асфальтовая лента то шла вверх, делая виток за витком, то спускалась вниз, в тёмно-зелёный тоннель сосен и елей. Несмотря на то, что потягаться с Кордильерами эти горы-старички, больше напоминающие живописные холмы, не могли, они всё равно производили впечатление.

Поначалу навстречу ещё выезжали редкие автомобили, но потом окрестности полностью обезлюдели. Вскоре Сэнтон припарковался прямо на обочине, заявив, что дальше проезда нет – придётся идти пешком.

Линда проклинала длинные каблуки. Благодаря им у неё создалась впечатление что с пыткой испанскими сапогами она знакома лично. С той, правда, разницей, что претерпевавшие эту экзекуцию жертвы не пытались в своих колодках ещё и ходить.

Стэнтон бодро шагал под соснами. Линда плелась на своих каблуках сзади. Так продолжалось до тех пор, пока деревья не уступили место просторному газону перед кованной чёрной оградой, за которой притаилась разрушенная сторожка. Немилосердное время превратило её в груду кирпича.

За проломленными, провисшими в петлях воротами, дорога снова бежала вдаль. Выглядела она заброшенной. Приходилось то и дело наклонять голову, чтобы не задевать макушкой разросшиеся ветки. Кроны деревьев смыкались сплошным сводом. Создавалось впечатление, что тропинку прорубили прямо в лесу, хотя Линда не сомневалась – век назад на этом месте была прекрасная подъездная аллея.

– Вот он, печально известный на всю округу, Кристалл-холл, – объявил Сантэн. – В народе его до сих пор называют Хрустальным Домом.

У Линды пресеклось дыхание от восхищения. Дом был прекрасен даже теперь, когда от него оставалось больше воспоминаний, чем реальности. Две огромные белоснежные мраморные лестницы, как опустившиеся крылья ангелов, поднимались вверх к возвышению на пригорке, на котором этот дворец, вполне достойный фей, не стоял, а будто бы парил.

Лестницы вели к трём террасам, расположенным одна над другой, подобно висячим садам Семирамиды. Каждую террасу украшал ансамбль из фонтанов, скульптур и клумб. Даже теперь, после векового упадка, всё это продолжало улавливать душу гармоничной красотой.

Дом имел правильную четырёхугольную форму. Центр покрывал огромный сверкающий купол, похожий на синий кристалл из горного хрусталя.

– Нравится? – с улыбкой спросил Марк Стэнтон.

Линде оставалось лишь кивнуть. Разве подобная красота могла кого-то не пленить?

Но, как только они оказались внутри, восторга поубавилось. Выщербленные мраморные ступени перед входом усыпало мёртвой листвой. С когда-то белых колонн клочьями свисала краска, открывая взгляду чёрные пятна гнили. Из-за закрытых ставен ничего нельзя было рассмотреть, как следует.

– Электричества в доме пока нет, но у входа на крючке висят масляные лампа, – предупредил Стэнтон. – Сейчас зажгу. Там, внутри, темно из-за закрытых ставен.

Стоило поджечь фитиль, как Линда ощутила не слишком приятный запах масла и яркий свет залил комнату, освещая пол из коричневого мрамора в золотистую прожилку. С потолка латунью поблескивали выпуклые грани светильников. Влево и вправо уводили большие двери.

Зачарованная, словно кладоискатель, напавший на жилу, или учёный, застывший на пороге научного открытия, Линда вошла в Хрустальный Зал. Именно над ним раскинулся волшебный синий купол.

Свет, пробиваясь сквозь граненное стекло, рассеивался и преломлялся, создавая впечатление, что ты находишься на глубине океана или в волшебном гроте. Центром зала была широкая лестница из белоснежного мрамора.

Линда попыталась вообразить, как же всё это выглядело раньше? Когда сверкало и переливалось тысячами реальных, а не воображаемых, огней? Немудрено, что слава о приёмах в Кристалл-холле пережила своих владельцев.

– Здесь раньше находился главный зал, – пояснил Марк. – Посмотрите, какая удивительная акустика! Говорят, музыка здесь звучала настолько прекрасно, что гости чувствовали себя словно в раю. Но начнём мы, пожалуй, не с рая, а с ада, – Марк бегло глянул на свои часы, словно прикидывая про себя, сколько времени займёт осмотр дома целиком. – Пойдёмте, покажу кухню и хозяйственные помещения. Это позволит представить масштаб будущих работ.

Линда последовала за ним вниз по лестнице, стараясь избегать острых камней, торчащих из ступеней. Мрамор уже начал крошиться, местами появились глубокие трещины, сквозь которые виднелись кирпичные стены. Повсюду царствовала плесень, источающая неприятный затхлый запах.

Они вошли в коридор, ведущий в подвалы дома. Темнота сгустилась, становясь густой и вязкой, будто чернила. Казалось, дом всей своей массой и вековой истории навалился на них разом. Две маленькие масляные лампы тускло мерцали, едва разгоняя мглу.

Пол покрыт грязью и мусором, повсюду паутина.

– В этом крыле под зданием располагаются кухни и кладовые, – оповестил Марк.

Некоторые помещенья были заполнены сломанной мебелью, прогнившими шкафами, посудой. Старые картины валялись повсюду. Всё под тем же толстым слоем пыли.

Марк развернул план-карту дома:

– Отсюда, по черновому ходу, прислуга поднималась наверх, в господские комнаты. Поднимемся на верхние этажи?

– Давайте.

Шаги отдавались гулким эхом, отражённым стенами и потолком, вызывая неприятное чувство тревоги. Лестничные перила давно износились, оставив деревянные фрагменты на полу.

Следуя за Марком, Линда осторожно двигалась вперёд, продолжая про себя проклинать свои шпильки – из-за них она чувствовала себя крайне неустойчиво, каждый миг опасаясь оступиться.

Остановившись возле одной из дверей, Марк поднял лампу повыше:

– Посмотрим, что внутри?

Картина по-прежнему удручающая. Кухонные столы с пятнами гнили, трещины. Очаг частично разрушился, кирпичи осыпались на пол. Шкафчики и полки зияли пустотой. Остатки посуды валялись повсюду.

Кухня была большой и имела несколько выходов, ведущих в другие части дома, включая коридоры и жилые зоны второго этажа. По мере продвижения усиливалось ощущение запущенности и запустения. Всё вокруг дышало старостью и грустью.

Лестница, как и обещал Марк, вывела их на второй этаж, в широкий и длинный холл, идущий по периметру хрустального купола, спрятанного за правой стеной. С левой стороны, словно в отеле, располагались многочисленные комнаты.

Все, как одна, двери были из красного дерева.

Марк вновь обратился к карте-схеме, согласно которой, под ними, в тонущих во мраке ходах, находились столовая, гостиная, музыкальный и бильярдные залы, библиотека. Слева – бассейн, справа – фехтовальный зал и оранжерея.

Линде казалось, что с каждым шагом она всё сильнее влюбляется в это место, несмотря на то, что никак не может решить, чего здесь больше – тлена или красоты?

Она толкнула одну из запертых дверей, почему-то ожидая, что в комнатах будет светлее, чем в коридорах. Но, увы, по-прежнему – темно. Окна плотно закрыты глухими ставнями. Единственным источником света по-прежнему оставалась масляная лампа.

Шторы на окнах здесь такие же ветхие, как в особняке Синтии.

Посредине комнаты возвышалась кровать под резным балдахином. Приблизив лампу к ней, чтобы получше рассмотреть матрас, Линда чуть не задохнулась от отвращения – с полсотни чёрных насекомых бросились врассыпную.

– Тараканы! – отшатнулась она поспешно. – О, господи! Какая гадость! И чем они только тут питаются? – попятившись, поспешила она уйти.

– Тараканы – живучие бестии. Жрут всё, что попало. В других комнатах почти та же картина, – прокомментировал Сэнтон. – Да и что вы хотите, учитывая, сколько времени всё тут пустует без хозяйского-то пригляда?

Он оказался прав. Следующая комната представляла собой точно такое же печальное зрелище: растрескавшиеся паркетные полы, пыльные ковры, гниющая мебель, сорванные обои, замшелые потолки.

Каждая комната казалось частью призрачного мира, замершего во времени и пространстве.

– Можно посмотреть библиотеку? – спросила Линда, надеясь отвлечься от ощущения бесконечной серости и грязи.

– Она на первом этаже, ближе к центру здания, – уточнил Марк, разворачивая карту. – Я бы ещё рекомендовал заглянуть в оранжерею и бассейн. Они, вроде как, даже совмещены? Представляете, какая инновация для девятнадцатого века? Крытый бассейн в окружении тропических растений? В то время, как за панорамными окнами лежит ледяной снег и выстроился заснеженный парк? Сейчас там, наверняка, такой же бардак, как и повсюду, – тяжело вздохнул он.

Спустившись по большой центральной лестницы в Хрустальный Зал, они зашли в главную гостиную.

Даже разорённая временем, она поражала роскошью и великолепием, пусть время и осыпало всё золой, повсюду оставив следы разрушения и распада. Высокие потолки, украшенные лепниной, старые хрустальные каскадные люстры, позолота, богато расписанные фресками стены – вся изысканность прошлого века.

Осматривая пространство, Линда заметила старинные надписи на стенах, исписанных мелким подчерком. Они казались неуместно дерзкими здесь, посреди помпезной красоты старины.

– Что это? –спросила она. – Что это значит?

– Это послание предыдущих посетителей. Возможно, туристов или исследователей, изучающих историю семьи Элленджайтов? – пожал плечами Марк. Подобные надписи часто встречаются в заброшенных зданиях, особенно известных своими легендами и тайнами.

Приблизив начавшую уже чадить лампу, Линда попыталась разобрать надписи:

«Что стало причиной их краха?»

«Где искать разгадку исчезновения богатейшей династии Америки?».

«Кто сказал, что любовь – вечна?»

Каждая фраза заставляла сердце Линды учащённо биться, возбуждая любопытство и тревогу. Кто их здесь оставил? Загадки стояли за каждой буквой, обещая тайны, скрытые десятилетиями.

Но почти все надписи заканчивались резко, переходя в невнятицу.

«Можно ли оживить то, что мертво?»

«Может ли тлен и прах возродиться?».

«Нужно ли возрождать то, что мертво?»

– Странные вопросы интересуют местных туристов, – вздохнула Линда, выпрямляясь.

Медленно продвигаясь следом за Марком, она двигалась панорамой комнат, каждая из которых сохраняла остатки былого великолепия. Двери скрипучих деревянных панелей тянулись вдоль стен, обещая секреты, скрытые за ними.

Одна из комнат оказалась, таки, библиотекой.

Полки с книгами стояли полупустыми. Многие страницы истлели от сырости и насекомых. Среди сохранившихся экземпляров виднелись старые рукописи и издания XIX века, бережно укрытые пылью веков. Рядом стояла резная консоль, некогда предназначенная для хранения ценных бумаг, документов и карт.

– Библиотека находилась именно здесь, – указал Марк на очередную комнату. – Хотя теперь назвать это хранилищем знаний трудно – большая часть коллекции утрачена временем.

Помещение было погружено в полутьму. Не закрытые ставнями панорамные окна, забрызганные дождём, успели покрыться трещинами, пропускающие лишь узкие полоски солнечного света. Запахи влажного камня и гниющих страниц смешивались, придавая атмосфере особый колорит.

Линда обошла помещение, прикасаясь пальцами к книжным корешкам. Сердце сжималось от мысли, сколько сокровенных историй навсегда скрылось в этих развалинах. Каждый поворот головы позволял взгляду зацепиться за новую деталь интерьера: шкатулку, стоящую на столе; брошенные на подоконнике, истлевшие письма…

Библиотека оказалась впечатляющей, но трагичной. Когда-то роскошные стеллажи ныне стояли перекошенными, переполненные книгами, превращённые временем в комок грязи и плесени.

Страницы старых изданий, стоило бы к ним прикоснуться, рассыпались бы прямо на глазах.

– Сколько ценных материалов пропало зря, – с тоской проговорила Линда. – Многие коллекционеры готовы платить бешенные деньги за редкости вроде этих. Да только тут уже ничего не спасти.

– За библиотекой следует музыкальный зал. Пройдёмте? – распахнул перед Линой дверь Марк.

Огромный белый рояль стоял посреди пространства, лишённого всякой мебели. Поверх клавиш натянута ткань, защищающая инструмент от разрушения временем. Лампы тускло освещали интерьер, показывая лишь контуры прошлого богатства и роскоши.

Музыка здесь, наверное, действительно звучала очень громко, поскольку звуки, отражённые высокими сводами и мраморной отделкой, создавали неповторимую атмосферу.

– Хотите сыграть что-нибудь? – предложил Марк, заметив интерес Линды к инструменту.

– Хотела бы. Но я не умею играть, – вздохнула Линда.

Она мысленно увидела призрака, сидящего за белым роялем. Услышала отголоски страстной, печальной музыки.

Высокий, тонкий мужчина с длинными волосами, холодным глазами и надменным, грустным лицом сидел за белым роялем. Его пальцы бегло порхали по чёрно-белым клавишам. В ушах раздались отголоски мелодий.

После музыкального зала они добрались, наконец, и до оранжереи.

Огромные стеклянные панели потолка давно осыпались. Внутрь проникал и дождь, и ветер, и снег, превращая некогда ухоженный сад в хаос буйства природы. Гигантские растения теснили друг друга, заполняя пространство листьями и ветвями.

Было ясно, что годы одиночества сделали своё дело – великолепие прошлого стёрлось.

По середине оранжереи находилась чаша бассейна. Корни деревьев угрожали ей, пробиваясь сквозь стекло и землю. Вода покрылась грязью и водорослями. Местами её поверхность и вовсе была затянута чем-то скользким, мерзким и маслянистым.

Разрушение коснулось и колонн, поддерживающих купол оранжереи. Потолок провисал. Конструкция угрожала рухнуть в любой момент. От прежней элегантности остались лишь руины.

Линда прошла дальше, рассматривая картину вокруг себя, как вдруг услышала тонкое шипение. Прислушавшись внимательно, поняла, что этот звук идёт откуда-то снизу, из глубин земли, будто из подвальных помещений дома.

Подозрительно оглядевшись, девушка заметила рядом колонной каменные ступени, ведущие вниз.

– Там внизу погреб? – спросила она у Марка. – Похоже на подземелье, но он не может же вести из оранжереи на кухню?

– Это фамильный склеп, – ошарашил он Линду.

– Что?! Склеп? Прямо под домом?! – недоумевала она.

Марк кивнул, задумчиво глядя в сторону таинственных ступеней:

– Именно так. По преданиям, дом изначально строился таким образом, чтобы обеспечить возможность скорби близких возле гробниц своей семьи.

Линда с содроганием вспомнила рассказ Синии о каких-то фамильных ритуалах.

– В Европе подобные архитектурные решения встречались крайне редко, однако Элленджайты отличались оригинальностью и желанием выделиться среди аристократического общества, – продолжил вещать Марк.

Линда нахмурилась, чувствуя, как растёт внутреннее беспокойство.

– Очень странно, что столь замечательное во всех отношениях место засекречено. Никто о нём не говорит, а оно представляет собой исторический интерес.

– Об Элленджайтах в Эллинже и без того знают все. Их почитают, как основателей города. А вот о склепе? Его существование на самом деле держится в тайне.

– Почему?

– Семейные архивы оказались уничтожена пожаром после смерти последнего представителя династии. Лишь недавно госпожа Синтия, благодаря найденному дневнику одного из своих предков, смогла восстановить данные о семействе Элленджайтов.

Ступень вели вниз, вглубь старого дома, маня за собой.

– Не стоит туда спускаться, – с беспокойством взглянул на девушку Марк. – Подземелье, по слухам, ведёт в очень глубокие коридоры и тоннели и даже соединяет дом с внешним миром. Но проверять как-то не рисковали. Вниз никто не рискует спускаться из страха заблудиться. И вам не рекомендую.

Линде было жутко и в тоже время любопытство так и подталкивало взглянуть поближе на очередную загадку. Она осторожно спустилась на пару ступенек, подсвечивая дорогу лампой, масло в которой уже подходило к концу. Свет лампы быстро рассеивался в тёмном пространстве, теряясь среди обломков кирпичей и сгнивших досок.

Смутно удавалось рассмотреть, что конец прохода упирался в очередную небольшую дверь, покрытую плесенью и паутиной.

– Пойдёмте отсюда. Здесь небезопасно.

– Почему?

– Сами же видите, как всё тут вокруг шатко и неустойчиво. Это самая опасная часть дома. Не стоит рисковать. Мы и так задержались дольше необходимого. Да и к тому же – взгляните? Солнце уже садится. Не знаю, как вам, а мне здесь задерживаться после заката солнца не хочется.

Марк решительно двинулся вперёд.

Теперь и Линда заметила, что небо наполняется голубыми оттенками красного и пурпурного цветов. Она замерла, прислушиваясь к тишине, нарушаемой лишь шелестом листьев да отдалённым криком птиц.

– Пора возвращаться домой, мисс Филт, – настаивал Марк.

Они спустились по огромной лестнице с террасами и, обернувшись, Линда с грустью окинула взглядом Кристал-холл, чувствуя внезапную грусть.

Ей казалось, что душа покинувшего дом хозяина затаилась в тени и ждёт возможности вернуться.

За пределами поместья воздух был свеж и прохладен. Шаги путников постепенно становились тише, пока их эхо окончательно не растворилось в лесной тиши.