В 45 жизнь только начинается

Глава 1: Накануне

Анна сидела на кухне своей маленькой квартиры, уставившись в окно. За стеклом мелькали огни вечернего города – машины, люди, спешащие по делам. А у неё сегодня был выходной. Или, скорее, день перед самым важным в жизни. Завтра она выйдет замуж. В сорок пять лет. Анна фыркнула сама себе, отхлебнув чай из любимой кружки с трещиной – подарок от подруги ещё из тех времён, когда она только начинала свою одиссею по интернету. "Сорок пять и свадьба? – подумала она с иронией. – Наверное, это как купить подержанную машину: экономно, но с риском поломок. Или в моём случае – с гарантией, что 'новизна' уже давно улетела и «детские болезни» не вылезут. А если мотор заглохнет, то хотя бы не придётся менять масло – я уже на синтетике!"

В молодости Анна мечтала о большой любви, семье, детях – обо всём том, что показывают в фильмах. Но жизнь распорядилась иначе. В тридцать с хвостиком она решила, что пора брать судьбу в свои руки. Интернет-знакомства казались идеальным решением: лёгким, быстрым, без обязательств. "Современный мир, – думала она тогда, – почему бы не попробовать? Сайт знакомств – это как лотерея: иногда выигрываешь, но чаще всего получаешь фигню в виде бесплатного билета. Или, в моём случае, билета в кино на фильм 'Развод по-американски', но без американцев."

И попробовала. Сотни профилей, сотни чатов. Первый роман – с мужчиной из другого города, который приехал на свидание и оказался женатым. "Классика жанра, – усмехнулась она потом, – как будто я не знала, что 'одиночка' в профиле означает 'с семьёй и собакой'. Собаки-то хоть верные!" Второй – с поэтом, который писал стихи о любви, но исчез после третьего ужина. "Наверное, вдохновение кончилось вместе с десертом," – шутила она перед подругами. Третий, четвёртый… Анна вела счёт в дневнике: пятнадцать неудачных попыток за пять лет. Каждый раз она верила, что вот он – тот самый. Каждый раз сердце разбивалось, а она собирала осколки и шла дальше. "Это не для меня, – шептала она себе по ночам, – я слишком стара для этого. Или слишком умна, чтобы не замечать красные флаги. Типа, 'любит собак' – значит, жена аллергик, а 'одиночка' – просто жена в отъезде."

Но вот, год назад, в приложении для знакомств всплыл Андрей. Не поэт, не женатый обманщик – обычный инженер, сорок восемь лет, с дочерью от первого брака. Первое сообщение было простым: "Привет, Анна. Твоя улыбка на фото – как солнечный день в дождливый сезон." Она засмеялась, ответила. Они встретились в кафе, потом в парке, потом на концерте. Андрей был спокойным, надёжным. Он не обещал звёзд, но слушал её истории о неудачах, держал за руку и говорил: "Ты не одна в этом мире." Через полгода он сделал предложение – на скамейке у реки, без колец, просто сказав: "Давай попробуем вместе. Я не обещаю идеала, но обещаю стараться." Анна тогда подумала: "Идеал? В моём возрасте идеал – это когда он не исчезает после кофе. Идеал – это когда он помнит, что я люблю чай без сахара. И без сахара в словах – никаких сладких обещаний, которые тают, как мороженое на солнце!"

Анна встала, подошла к зеркалу в прихожей. В отражении – женщина с морщинками у глаз, короткими каштановыми волосами и взглядом, полным сомнений. Завтра ей надеть белое платье, которое она купила через сайт объявлений бывших в употреблении, но хороших вещей – символично, как и вся её жизнь. "Белое в сорок пять? – подшучивала над ней подруга Маша по телефону. – Ты же не невеста, ты – опытная дама! Типа, 'я уже была на этом аттракционе, но решила прокатиться ещё раз, вдруг теперь с меньшими тошнотой'. Или с большим количеством рвотных пакетов!" Но Анна хотела этого. Хотела церемонии, гостей, танцев. Хотела почувствовать себя молодой снова. "Молодой? Ха, в сорок пять 'молодой' – это когда ты не храпишь после ужина. Или когда храпишь, но в унисон с партнёром, как дуэт в опере."

Мысли кружились в голове. А вдруг опять ошибка? Андрей – хороший человек, но знакомства через сайт… Она вспомнила, как после последнего разрыва плакала ночами, обещая себе больше не регистрироваться. "Это последний шанс, – думала она, – или я останусь одна навсегда. С кошкой, которая будет смотреть на меня с жалостью: 'Мама, ты опять в Tinder? ."

Андрей знал её прошлое – она рассказала всё на третьем свидании. Он не осудил, сказал: "Каждый имеет право на ошибки. Главное – учиться." Анна любила его за это. За спокойствие, за то, что он не давит, не требует идеала. "Идеал в сорок пять – это когда он не забывает вынести мусор. И мусор из прошлого – типа, старых профилей в Tinder, которые я так и не удалила на всякий случай."

Она вернулась на кухню, открыла ноутбук. Нужно проверить список дел на завтра. Церемония в загсе в десять утра, потом фотосессия в парке, вечером – банкет в ресторане. Анна отметила пункты: платье – готово, туфли – куплены, макияж – подруга обещала помочь. Андрей сегодня с друзьями отмечает мальчишник, а она – одна с мыслями. "Хорошо ли это? – подумала она. – Может, лучше было бы не думать? Или хотя бы заказать пиццу, чтобы заглушить панику. С двойным сыром – для двойных сомнений!"

Вдруг зазвонил телефон. Андрей. "Привет, любимая. Как ты? Нервничаешь?" Анна улыбнулась: "Немножко. А ты?" "Я? Я жду завтра. Мы будем счастливы, Анна. Обещаю." Голос его был уверенным, тёплым. Она поверила. На секунду. "Счастливы? В сорок пять? Это как обещать вечную молодость после кремов от морщин. Или после операции по подтяжке, но без анестезии – больно, но эффективно!" – подумала она, но вслух сказала: "Хорошо. Люблю тебя."

После звонка Анна решила прогуляться. Натянула куртку, вышла на улицу. Осенний ветер трепал волосы, но она шла, не торопясь. Вспоминала тех мужчин из прошлого: романтичного француза, который уехал обратно в Париж, бизнесмена, который исчез после секса, художника, который рисовал её портреты, но не хотел семьи. Каждый оставил след – шрам на сердце. Но Андрей… Он был другим. Он звонил каждый день, помогал с ремонтом в квартире, слушал её жалобы на работу в библиотеке. "Ты – моя находка, – говорил он. – Лучшая в моей жизни." "Лучшая? В сорок пять? Наверное, потому что конкуренция была слабой. Или потому что он коллекционирует 'лучших' как марки – редкие и с историей."

Вернувшись домой, Анна села за стол и написала в дневник: "Завтра я становлюсь женой. Страшно? Да. Но это страх перед новым, не перед ошибкой. Андрей – мой выбор. Пусть будет так. И если что, всегда можно развестись и вернуться в Tinder – там полно 'новых начинаний'. Или в другой сайт— там женщины выбирают, но в сорок пять выбор как в супермаркете: всё просрочено, но на скидке." Она закрыла тетрадь, выключила свет и легла спать. Утро принесёт ответы. Или новые вопросы. Но Анна знала: в сорок пять лет пора жить, а не ждать. Завтра начнётся новая глава. Или продолжение старой? Она улыбнулась в темноте и заснула, подумав: "Если Андрей храпит, я всегда могу купить беруши. В сорок пять учишься адаптироваться. Или просто записывать его храп на видео и шантажировать – 'Не храпи, или покажу всем твоим друзьям!'"

Глава 2: День свадьбы – или как превратить 'да' в 'ой, а может, передумать?'

Анна проснулась ровно в семь утра от предательского звона будильника, который звучал как сирена апокалипсиса. Она лежала в постели, уставившись в потолок, и подумала: "Свадьба в сорок пять. Браво, Анна, ты официально вступаешь в клуб 'поздних стартёров'. В этом возрасте большинство моих сверстниц уже планируют похороны, а не медовый месяц. Или, по крайней мере, ищут скидки на крем от морщин." Сердце колотилось, как будто она только что съела лишнюю порцию тирамису накануне – а она, кстати, и съела, потому что "последний ужин как свободной женщины". В зеркале напротив отражалась женщина с растрёпанными волосами и глазами, полными смеси возбуждения и паники. "Выглядишь не так уж плохо для реликвии, – саркастически подумала она. – По крайней мере, не как мумия из музея. Хотя, кто знает, может, Андрей – мой фараон, и это его пирамида из фаты."

Дверь распахнулась с грохотом, и в комнату влетела Маша – её верная подруга и неофициальный свадебный генерал. С сумкой, набитой косметикой размером с чемодан дипломата, она выглядела как спецназ по борьбе с несовершенствами. "Аннушка! Вставай, лентяйка! – заорала она, размахивая тюбиком с тональным кремом. – Сегодня ты становишься миссис Андрей! Или, как я люблю шутить, 'миссис 'ой-ой-ой, что я наделала''. Ты готова к этому цирку?" Анна застонала, но с улыбкой: "Готова? Я в панике, Маша. В сорок пять свадьба – это не романтика, это как обновление операционной системы на древнем компе. Надеюсь, не крашнется на этапе 'обмена кольцами'." Маша фыркнула, нанося маску на лицо Анны: "Ой, да ладно! Ты выглядишь потрясающе. Белое платье в твоём возрасте? Это смелее, чем прыгнуть с парашютом без парашюта. Я бы так не рискнула – гости подумают, что я репетирую роль в 'Свадебном фарсе'. А помнишь мои Tinder-истории? Последний тип писал стихи, но исчез, как только я попросила оплатить ужин. 'Поэт без кармана' – классика!"

Подготовка превратилась в комедию ошибок. Маша пыталась уложить волосы Анны в "элегантный пучок", но результат выглядел как гнездо для голубей после бури. "Идеально! – провозгласила Маша. – Теперь ты – королева драмы. Сарказм в комплекте." Анна закатила глаза: "Спасибо, что напомнила. В моём гардеробе сарказм – единственное, что не устаревает." Когда прибыли остальные подруги – Катя и Лена, – квартира заполнилась гомоном и завистливыми вздохами. Они окружили Анну, поправляя платье и раздавая комплименты с привкусом уксуса. "Анна, ты – звезда! – воскликнула Катя, но её глаза говорили: 'Почему не я?'. – Андрей – просто лотерея. А мой последний роман? Поэт, который 'страдал от любви'. Страдал, видать, от моих счетов за электричество." Лена, циничная как старая кошка, добавила с ухмылкой: "Да, героиня ты наша. В сорок пять выйти замуж – это как выиграть в казино, когда все фишки на 'банкротство'. А мы? Я вот думаю: может, кот? По крайней мере, он не будет ныть о 'кризисе среднего возраста' и храпеть, как трактор. Завидуем, Анна, завидуем по-чёрному. Ты шагнула в будущее, а мы топчемся в болоте 'почему я?'"

Анна заметила эти уколы – улыбки натянутые, как старая резинка, а комплименты острые, как нож для торта. "Зависть – лучший макияж, – подумала она саркастически. – Делает лица такими… выразительными. Они рады за меня, но, чёрт, как же хочется, чтобы это было их свадьбой. Или хотя бы их Tinder-матчем без обмана." Маша, заметив напряжение, подмигнула: "Девочки, не завидуйте слишком громко – а то Андрей услышит и передумает. 'Эй, жених, беги, пока не поздно!'"

В ЗАГСе всё шло по расписанию, если не считать лёгкого дождя, который, по словам Андрея, "добавит романтики – или превратит нас в мокрых уток". Он ждал у входа в костюме, который сидел идеально, и с букетом роз, которые выглядели свежее, чем Анна чувствовала себя. "Ты ослепительна, – прошептал он, целуя её в щёку. – Готова к 'вечной любви'?" "Как никогда, – ответила она, хотя внутри бушевала буря. – Или как всегда – с мыслями 'а вдруг это ошибка?'. В сорок пять 'вечно' звучит как 'пока не надоест Netflix'." Родители Анны – мама с седыми прядями и глазами, полными слёз, и папа, который хмурился, чтобы не расплакаться, – стояли рядом, как стражи из прошлого. Когда Анна подошла, мама обняла её крепко: "Наконец-то, доченька! – прошептала она, смахивая слёзы. – Мы так ждали этого дня. Ты заслуживаешь счастья после всех этих… приключений." Папа кивнул, его голос дрогнул: "Да, наконец-то. Ты была одна так долго. Теперь у тебя настоящая семья." Анна почувствовала ком в горле – "наконец-то" эхом отозвалось, как приговор. "Они видят во мне ту наивную девчонку из 90-х, – подумала она с лёгким сарказмом. – Ту, что мечтала о принце на белом коне. А реальность? Принц на седане с ипотекой. Но они рады – для них это happy end. Для меня – просто новый сезон сериала."

Церемония была короткой, как хорошая шутка: регистратор в строгом костюме пробубнила текст, они обменялись кольцами, и вуаля – муж и жена. Андрей сказал: "Я обещаю любить тебя такой, какая ты есть – с твоими шутками и всем багажом." Анна, сдерживая слёзы (и смех), ответила: "И я тебя – с твоим храпом и любовью к футболу. Только не заставляй меня смотреть матчи в постели." Гости аплодировали, подруги шептались: "Смотрите, она плачет! Романтика!" Но Катя вздохнула: "Почему не я? Анна всегда была той, кто находит сокровища на помойке." Лена хмыкнула: "Сокровища? В сорок пять это уже антиквариат. Но признаю – завидую."

Фотосессия в ближайшем парке прошла как фарс: они позировали у реки, где ветер норовил унести фату Анны в воду, и на скамейке, где Андрей поскользнулся, чуть не уронив невесту. "Смотри, не упади! – шутил он. – Платье мокрое – и привет, доказательство 'бурной любви'!" Анна хохотала: "В моём возрасте утонуть в реке – это не романтично, а глупо. 'Свадьба закончилась купанием' – заголовок для таблоидов." Фотограф, красный от смеха, щёлкал: "Идеально! Естественность – ключ к успеху."

Банкет в ресторане был вихрем тостов, танцев и еды, которая, по мнению Анны, "должна была компенсировать все калории, сэкономленные на диете". Друзья поднимали бокалы: "За Анну – женщину, которая доказала, что любовь не имеет срока годности!" Подруги танцевали с Андреем, но их взгляды были красноречивее слов. Маша, отдышавшись после вальса, села рядом: "Ты счастлива? Потому что если да, то я официально завидую. Мое последнее свидание – это кофе с парнем, который спросил, не продаю ли я подержанные мечты." Катя подхватила: "Да, Анна, ты – наша звезда. Мы все думали: 'В сорок пять? Ха, она шутит'. А ты – нет. Завидуем, но с любовью. Или с сарказмом – как удобнее." Лена добавила, потягивая шампанское: "Реальность в нашем возрасте – это когда танцуешь и думаешь: 'А не пора ли к аспирину и сериалу?' Но ты молодец. Если что, звони – поможем с 'счастливым разводом'."

Вечер клонился к концу, и Анна вышла на террасу подышать – воздух был свежим, как надежда, но с привкусом усталости. День был идеальным фарсом: смех, слёзы, зависть и "наконец-то". Вдруг телефон завибрировал – неизвестный номер. "Алло?" – ответила она, ожидая, наверное, поздравления от дальнего родственника. Голос на том конце был как призрак из прошлого: "Анна? Это Сергей. Помнишь меня? Из универа, до всех твоих онлайн-приключений." Сердце ухнуло. Сергей – тот, кого она любила по-настоящему, до цинизма и Tinder. Он уехал за границу, связь оборвалась. "Сергей? – выдохнула она. – Конечно, помню. Что… что тебе?" "Услышал о свадьбе. Поздравляю. Но я в городе на пару дней. Всегда думал о тебе. Может, встретимся? Для старых времён. Чтобы… ну, ты понимаешь." Анна замерла, воспоминания нахлынули: прогулки под дождём, поцелуи в общаге, мечты о будущем. "Почему именно сегодня? – подумала она саркастически. – В день, когда я сказала 'да' другому? Жизнь – как плохой сценарий: всегда подкидывает драму в финале." Рука дрожала, но она выдавила: "Сергей, это… неожиданно. Я только что вышла замуж." Он замолк, потом: "Понял. Удачи." Она повесила трубку, глядя на огни города. День был полон счастья, но этот звонок добавил трещину – как напоминание, что "наконец-то" может быть всего лишь паузой перед следующим актом.

Глава 3: Первый день – или как идеал тает быстрее, чем снег в апреле

Анна проснулась в номере отеля, где они провели первую брачную ночь, с ощущением, что её голова весит тонну, а тело – как после марафона по Tinder-дебатам. "Добро пожаловать в брак, – подумала она с саркастическим вздохом. – В сорок пять лет это не 'проснуться в объятиях принца', а 'проснуться с принцем, который храпит, как реактивный двигатель'. Андрей, мой дорогой, ты – моя лотерея, но, боже, этот храп мог бы разбудить спящих красавиц в радиусе километра." Она повернулась и увидела его – спящего мирно, с улыбкой на лице, как будто он только что выиграл джекпот в виде "вечной любви". Андрей был тем самым парнем, который казался идеальным: заботливый, внимательный, с юмором, который не устаревал, и амбициями, которые не пугали. "Он старается, – подумала Анна. – Слишком старается. Как будто боится, что я передумаю после первого 'доброго утра'."

И правда, Андрей проснулся первым – ровно в семь, как по расписанию. Он выскользнул из постели, стараясь не разбудить её, и отправился на кухню (ну, в отельный мини-бар, но он сделал вид, что это "кухня мечты"). Минут через десять он вернулся с подносом: кофе, печеньки, свежие фрукты и даже цветочек, сорванный с клумбы у отеля – "потому что розы в номере стоят как моя зарплата". "Доброе утро, жена! – провозгласил он, ставя поднос на кровать. – Первый день супружества – и я уже готов быть идеальным мужем. Завтрак в постель, сюрприз и… ну, если хочешь, я даже спою серенаду. Только не смейся – мой голос как у кошки под дверью." Анна села, потирая глаза, и улыбнулась: "Идеальный? Ты серьёзно? В моём возрасте идеальный муж – это тот, кто не храпит и не забывает о годовщине. Но спасибо – это мило. Хотя цветочек выглядит так, будто его сорвал дворник. Романтика в действии." Андрей засмеялся, садясь рядом: "Эй, я стараюсь! Помнишь, как мы встречались? Я всегда приносил тебе кофе. Это продолжение традиции. А теперь – план дня: прогулка по парку, пикник, и вечером – ужин при свечах. Никаких забот, только мы вдвоём." Анна кивнула, но внутри шевельнулось что-то – воспоминание о звонке Сергея. "Он старается быть идеальным, – подумала она. – Но идеал… идеал был когда-то. В юности. С Сергеем."

Воспоминания нахлынули, как волна, пока Андрей болтал о планах. Анна откинулась на подушки, держа чашку кофе, и позволила мыслям унестись назад, в те времена, когда любовь была чистой, как первый снег, а будущее – бесконечным. Это было в университете, в 90-х, когда мир казался полным возможностей, а не счетов и разводов. Анна была студенткой филфака, мечтательной девчонкой с тетрадями стихов и волосами, которые ветер всегда путал. Сергей – высокий, с растрёпанными волосами и глазами, полными огня, – учился на том же факультете, но в параллельной группе. Они встретились на лекции по русской литературе, где он сидел рядом и шептал комментарии: "Пушкин – гений, но его дуэли – чистый тестостерон. А ты? Ты выглядишь как героиня из его поэм – загадочная и… красивая." Анна покраснела, но ответила с вызовом: "Загадочная? Это комплимент или диагноз? А ты – как Онегин, но без скуки." С того дня они стали неразлучны.

Ранние отношения развивались стремительно, как весенний поток после таяния снега. Сергей начал провожать Анну домой после лекций, неся её тяжёлую сумку с книгами, и они болтали о вечерах: о Толстом, который казался им скучным стариком, и о Достоевском, чьи герои были как их собственные души – мятущиеся и страстные. Первое свидание случилось через неделю – в маленьком кафе в центре, где они пили растворимый кофе (настоящий был роскошью для студентов) и делились мечтами. Сергей рассказал о своём детстве в маленьком городке, где он бегал по полям и мечтал стать писателем, а Анна – о своей любви к стихам, которые она писала ночами, пряча тетради под подушкой. "Ты – моя муза, – сказал он тогда, беря её руку. – Мы будем писать нашу историю вместе." Анна засмеялась, но сердце забилось чаще – это было искренне, без фальши.

Страсть пришла быстро, как летний дождь. Их поцелуи стали горячими, украденными в коридорах универа или под арками старого парка. Сергей был нежным, но настойчивым – он целовал её шею, шепча стихи, которые сочинял на ходу: "Твои глаза – как звёзды в ночи, а губы – как вино, что кружит голову." Анна отвечала взаимностью, её руки скользили по его волосам, и они забывали о времени. Однажды, после экзамена, они поехали за город – в лес, где Сергей расстелил свою куртку на траве, и они лежали, глядя на облака. "Это наша тайна, – прошептал он, целуя её. – Никто не узнает, как мы счастливы." Анна верила – верила в каждое слово. Они гуляли по осеннему парку, где листья шуршали под ногами, как тайные признания, и Сергей играл на гитаре песни Высоцкого, а Анна пела с ним, её голос дрожал от эмоций. "Это наша песня, – шептал он после. – 'Я вас любил так искренно, так нежно…'" Но Пушкин был прав – любовь не всегда взаимна в равной мере.

Мечты были большими, как небо над Москвой. Сергей рисовал будущее: "Поедем в Питер, откроем кафе с книгами, или просто будем бродить по миру. Ты и я против всего." Анна кивала, представляя квартиру с видом на Неву, детей, которые будут бегать по коридорам с их смехом. Они планировали свадьбу – скромную, в маленькой церквушке, с друзьями и цветами из поля. Сергей даже подарил ей кольцо – дешёвое, из бижутерии, но он сказал: "Это символ. Мы будем вместе вечно." Анна носила его на цепочке, как талисман, и писала ему письма, когда он уезжал на каникулы. Их любовь казалась вечной, полной обещаний и поцелуев под дождём, не боясь промокнуть. Сергей был страстным: он ревновал к её подругам, писал ей записки в тетради, и однажды устроил сюрприз – пикник на крыше общежития, с вином и звёздами. "Ты – моё всё, Анна, – сказал он. – Без тебя мир серый."

Но трещина появилась после окончания универа. Сергей получил стипендию в Европе – шанс на карьеру, о котором мечтал. "Это временно, – убеждал он. – Ты приедешь ко мне, и всё будет как в мечтах." Анна осталась в родном городе, работала, ждала писем, которые приходили всё реже. Сначала они звонили по телефону-автомату, его голос был полон энтузиазма: "Здесь потрясающе, Анна! Париж, музеи… Но я скучаю по тебе." Потом письма стали короткими, а потом – тишина. Год спустя Анна узнала от общего знакомого: Сергей женился на француженке, ушёл в бизнес. "Он был моей первой большой любовью, – подумала Анна, глядя на Андрея, который теперь рассказывал анекдот о свадебном торте. – Чистой, без примесей цинизма. Но он ушёл, и я… я научилась жить без него. Или пыталась."

Андрей заметил её задумчивость: "Эй, жена, ты в порядке? Выглядишь так, будто вспомнила старый долг." Анна улыбнулась, отгоняя воспоминания: "Всё хорошо. Просто… размышляю о прошлом. Ты знаешь, в сорок пять лет прошлое – это как старый альбом: пыльный, но с любимыми треками." Он кивнул, обнимая её: "Расскажи, если хочешь. Я тут, чтобы слушать. И быть идеальным." Анна засмеялась: "Идеальным? Покажи, как ты готовишь обед без пожара." День продолжился: прогулка, пикник с бутербродами, которые Андрей сделал сам (сгоревшими краями, но "с любовью"), и вечерний ужин, где он заказал шампанское и танцевал с ней под музыку из телефона. "Это только начало, – прошептал он. – Мы будем идеальными вместе." Анна кивнула, но в голове эхом звучал голос Сергея из звонка. "Прошлое не умирает, – подумала она. – Оно просто ждёт, чтобы напомнить, что 'идеал' – это иллюзия. Но, может, с Андреем это будет по-настоящему."

Глава 4: Мадам Анна и её королевство – или как жена становится королевой кухни и дивана

Спустя пару недель после свадьбы, и Анна начала замечать, что её жизнь меняется не по дням, а по часам. Нет, не в том смысле, что Андрей вдруг превратился в принца на белом коне (хотя он старался, заказывая цветы по телефону и называя её "королевой"), а в том, что сама Анна… ну, как бы сказать… эволюционировала. Из свободной птицы, которая флиртовала на Tinder и мечтала о романтике, она превращалась в мадам с шиньоном на голове, очками на носу и выражением лица, которое говорило: "Я тут главная, и не спорь". Это было смешно, нелепо и немного пугающе – как будто внутри неё проснулась какая-то домохозяйка из советских фильмов, которая знала все рецепты пирогов и умела ругать мужа за немытые тарелки. "Боже, Анна, – думала она, глядя в зеркало утром. – Ты же была независимой женщиной! А теперь? Теперь ты – мадам Анна, повелительница пульта от телевизора и королева списка покупок."

Изменения начались незаметно, но Анна ловила себя на них в самые неожиданные моменты. Например, утром. Раньше она просыпалась, как боец спецназа: быстро, без будильника, с мыслями о работе и кофе. Теперь? Теперь она вставала в семь, с шиньоном, который Андрей ласково называл "причёской королевы", и очками на носу – не потому что зрение ухудшилось (хотя после ночей с Андреем это было вполне возможно), а потому что так "важнее". "Доброе утро, муж! – говорила она, поправляя шиньон перед зеркалом. – Сегодня я планирую меню на неделю. И не смей есть последний йогурт – он для салата!" Андрей, который ещё лежал в постели с растрёпанными волосами, моргал: "Йогурт? Анна, мы же в отеле… подожди, нет, мы дома. Ты серьёзно?" Анна кивала, надевая фартук поверх пижамы (да, фартук! Она купила его в первый же день, сказав: "Это для атмосферы"): "Серьёзно. В браке надо быть организованной. Помнишь, как в фильмах: жена с шиньоном и очками – это символ статуса. Я теперь мадам Анна, а ты – мой верный подданный." Андрей хохотал, но Анна видела в его глазах смесь ужаса и восхищения: "Ты изменилась, жена. Но мне нравится. Только не заставляй меня носить корону."