Плеяды современной литературы. Время, запечатлённое в словах

Поэт, писатель, общественный деятель. Родилась в городе Киселёвске Кемеровской области. Окончила Кузбасскую государственную педагогическую академию по специальности «русский язык и литература».

Участник международных и всероссийских литературных конкурсов. Номинирована на соискание национальных литературных премий «Поэт года» (2024), имени Сергея Есенина «Русь моя» (2025), «Наследие (2025). Участник «Антологии русской поэзии» (2024). Обладатель общественных наград: медаль за вклад в развитие книжной индустрии «460 лет книгопечатанию в России» (2024); медаль «За вклад в семейное литературное наследие»; юбилейная медаль «300-летие образования Кузбасса» (2021); памятная медаль «За бескорыстный вклад в организацию Общероссийской акции взаимопомощи #МыВместе», утверждённая президентом РФ (2020); юбилейный нагрудный знак «80 лет Киселёвску» (2017); медаль «70 лет Кемеровской области» (2012).

Снежный вальс

Стихи

«Мне не надо…»

Таинственный незнакомец

В преддверии Нового года иногда случаются настоящие чудеса. И я лично в этом убедилась. Тридцатого декабря в мою дверь постучали. Когда я открыла, на пороге стоял человек, которого я никогда не видела раньше, но почему-то точно знала, что он пришёл изменить мою жизнь…

Это был высокий мужчина лет тридцати. Его светлые волосы были аккуратно уложены, а одежда выглядела опрятно и стильно. На нём были тёмные брюки, светлая рубашка и модные кожаные туфли. Верхней одежды не было, хотя на дворе была зима. На вид он был подтянут и спортивен. Когда он улыбнулся, на его щеках появились ямочки и лицо озарилось добротой и уверенностью. Взгляд его голубых глаз был открытым и дружелюбным, и я сразу почувствовала, что могу ему доверять. Этот человек, что стоял на пороге моего дома, излучал спокойствие. Я сразу поняла, что он пришёл с добрыми намерениями и готов изменить мою жизнь к лучшему.

– Света, слушай меня внимательно и не перебивай! – сказал он. – Сегодня тебе позвонит Вадим и пригласит пойти на свидание, но ты должна отказаться. Если ты пойдёшь с ним, на вас нападут бандиты.

Я была шокирована его словами и молчала.

– Ты пострадаешь, а Вадима убьют, – продолжил мужчина. – Я из будущего, твой муж Сергей, и эту историю узнал от тебя. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была в безопасности.

Я попыталась осознать его слова, но это было сложно. Я не знала, как реагировать на такое заявление.

– Если ты мне не веришь, то можешь проверить мои слова позже, – добавил мужчина. – Но сейчас ты должна отказаться от свидания с Вадимом.

Что-то в его голосе и взгляде показывало мне, что он говорит правду.

– Но как я могу быть уверена, что это правда? – сказала я.

– Ты узнаешь об этом позже, – ответил мужчина. – А сейчас я должен идти. Я люблю тебя и надеюсь, что ты будешь в безопасности.

С этими словами он поцеловал меня в щёку и ушёл. Я осталась стоять на пороге, пытаясь осознать произошедшее. Я не знала, верить ли этому странному человеку, но что-то подсказывало мне, что его слова могут быть правдой. Ещё долго я не могла вымолвить ни слова. Но прикосновение губ и его запах навсегда засели в моей памяти. Я чувствовала, что он пришёл изменить что-то страшное из моей жизни, что мучило меня многие годы.

Через час мне правда позвонил Вадим и позвал на свидание. Надо заметить, что мы с Вадимом не были близкими друзьями и практически не общались. Наши пути редко пересекались, и я даже не думала, что он может проявить инициативу и пригласить меня на свидание. Шанс на это был крайне мал, почти равен нулю. Однако судьба распорядилась иначе, роковая встреча с этим таинственным незнакомцем изменила мою жизнь. Это было неожиданно и невероятно.

Спустя девять лет я встретила Сергея, своего мужа. И когда я рассказываю, что раньше его уже видела и говорила с ним, что помню его запах… он мило и недоверчиво улыбается.

После того как я отказала Вадиму в отношениях, он решил не отчаиваться и нашёл себе новую девушку – Лену. Со временем их дружба переросла во что-то большее, и они решили пожениться. Я была приглашена на свадьбу. Они выглядели как идеальная пара, и я была уверена, что их брак будет крепким и долгим. С тех пор я иногда встречаю Вадима и Лену и каждый раз радуюсь за них. Я рада, что со мной произошёл этот таинственный случай, что с Вадимом всё хорошо и он нашёл своё счастье. В канун Нового года случаются чудеса. Теперь я это точно знаю.

Творческий путь начался с газеты «Дорожный патруль», где писала статьи. Позже издавалась в сборниках и альманахах: «Белая скрижаль», «Порог-АК», «Российская литература», работала с издательством «Спутник». Принимала участие в литературных конкурсах, была номинирована на премии. В этом году открыла для себя издательство «Четыре». Успела поучаствовать в нескольких проектах: «Поговори со мною, мама!», «Мы помним», «Цветные слова», «Литературное ателье».

Мой друг Юрка

(отрывок из романа)

Когда в дом № 117 по Московской улице въехал новый жилец, никто и не заметил. Да и стоило ли его замечать? Молодой парень приятной внешности, скромный и благовоспитанный, практически бесшумно заселился в съёмную квартиру и остался там жить. Всегда неизменно вежливый, он быстро полюбился старшему поколению жильцов. Музыку громко не слушал, гостей толпами не водил. Вёл себя не по возрасту тихо. Таких ребят всегда любят, ставят в пример. С такими стремятся познакомить своих дочек для серьёзных отношений, ибо другие отношения, по общему мнению, для столь положительных персонажей просто неприемлемы. Они не всегда популярны среди сверстников, потому как кажутся взрослее, да и умнее тоже, а при более близком знакомстве оказывается, что это вовсе не плюсы. С ними, как правило, скучно. Они не умеют веселиться, развлекаться и даже смеяться… искренне, по-настоящему. Конечно, это, по сути, «золотые» дети, которые учатся и не создают родителям проблем. Нравится ли им самим так жить – это вопрос, но если внимательнее присмотреться со стороны, понимаешь, что по-другому они просто не умеют. Всегда, конечно, есть вариант, что мнение ошибочно и подобные «тихони» на поверку дня могут оказаться не такими уж белыми и совсем не пушистыми: камень за пазухой, топор под подушкой, но про молодого человека из дома № 117 так думать не приходилось. Слишком уж правильный. А напрасно. Его маленькая тайна изменила бы отношение многих к нему. Кто-то перестал бы общаться, а кто-то, может быть, даже нагадил на коврик.

Мальчик Юра – старшеклассник с того же этажа – далеко не сразу проникся к новому соседу. Внимательно рассматривая того со стороны, он всё больше убеждался, что такой приятель ему не подходит. Ведь слащавая внешность и одежда с иголочки выдавали в пареньке аккуратиста. Приветливость казалась наигранной. А вежливая улыбка – маской. Но больше всего бесило мальчика то, что на фоне вот таких выскочек среднестатистические дети, вроде его самого, казались, мягко говоря, недостаточно хороши.

Внешность соседа в целом неброская – высокий, статный, широкоплечий, глаза карие, отливающие на свету карамелью, ровный нос, волосы русые, аккуратная стрижка. Но вся его манера подать себя утопала в сдержанности и некоторой отстранённости, что лично Юрку напрягало.

Звали нового соседа Клим. И некоторым он нравился за одно только имя. Необычное, оно подходило ему. Такое краткое, ёмкое, но серьёзное. Баба Поля с первого этажа заверяла, что так звали её первую любовь, и всегда останавливала парня, чтобы кратенько ему об этом напомнить. Как тут забудешь? Весь подъезд уже знал.

Клим учился в университете, специализировался на иностранных языках, потому часто помогал соседям с переводом всяких инструкций. Он подрабатывал репетитором для детей младших и средних классов. Переводил научную литературу. Писал курсовые и дипломные работы под заказ. И, по всей видимости, сам содержал себя, ибо родителей парня здесь никогда не видели. Уж баба Поля бы заметила. Приходили иногда к нему ребята, реже – девчонки, но никогда не задерживались. Видимо – по делу. За романтическими отношениями парень тоже замечен не был. Бестактным соседям он вежливо отвечал, что у него нет на это времени. Про родителей тоже не стремился рассказывать, и жильцы сделали вывод, что он приезжий. Да и зачем местному квартиру снимать?

Район, где находился дом № 117, не отличался новостройками, но был зелёный, с множеством детских площадок, чистый и уютный. Здесь не было производств и больших торговых центров. Зато школы, садики и парки встречались на каждом шагу. Он был больше приспособлен для семейного проживания, чем для студентов. Ан нет, студент по имени Клим успешно прижился на съёмной квартире и вот уже третий год оставался любимцем всех бабушек во дворе.

Всё это время мальчик Юра как мог игнорировал соседа, ибо недолюбливал. Больше из-за того, что мать ставила того в пример. Холодное «привет» – всё, что мог выдавить из себя школьник. Да и о чём говорить-то, когда тем для разговора нет. Разные они и по возрасту, и по воспитанию, судя по всему. Разные цели и желания. Разные судьбы. Только подъезд один, но это же не повод заводить близкие знакомства.

Юра Носов – одиннадцатиклассник, а Климу, чьей фамилии не знал никто, уже двадцать два. Клим выглядел старше своих лет и казался редким занудой, и потому водиться с таким школьник никак не хотел. Да и студент не особо шёл на контакт. За три года поговорили дважды. Первый раз, когда Юра напился с товарищами и в дом не мог попасть. Так и уговаривал бы домофон впустить его, если бы не сосед, который проводил незадачливого гуляку до двери. Второй раз, когда оба попали под дождь и столкнулись у подъезда, промокшие до нитки. Только имена друг друга и знали, а ведь могли бы дружить, да никто не стремился.

Общение началось, когда, проявив юношеский эгоизм перед жёстким, да ещё и подвыпившим отцом, Юрка получил по шее и обиженно отсиживался в подъезде у холодной стены, нервно кусая губы. Там и наткнулся на него Клим.

– Здравствуй! Ты чего тут делаешь? Ключ потерял, что ли? – поинтересовался парень скорее из вежливости, чем из интереса.

– Всё нормально, – фыркнул школьник, недовольно отворачиваясь.

– Может, помощь нужна?

– Нужна! Психологическая! Моему отцу! – с негодованием. В глазах вселенская неприязнь к родителю.

– Поссорились? – предположил тот.

– Тебе какое дело?

– И то верно, – кивнул Клим, не желая больше досаждать озлобленному мальцу. – Не отморозь себе ничего.

– Не отморожу, – огрызнулся Юрка.

– Давно сидишь? – открывая дверь своей квартиры.

– Ой, иди отсюда, доброжелатель выискался.

Клим лишь глаза закатил и зашёл внутрь: не хочет помощи – не надо. А в квартире было тепло, уютно. Парень разделся и включил чайник. После затяжной прогулки по морозцу свежий чаёк с мёдом – самое то.

На протяжении следующего часа он то и дело поглядывал в дверной глазок, наблюдая за соседом. Мальчишка сидел на корточках у стены, засунув руки в карманы пуховика, видно, перчатки взять забыл, да и шапки на нём не было. Шнурки в тяжёлых ботинках были развязаны, тянулись по полу. Не было и телефона в руках, что странно. Через какое-то время тот ходил по площадке взад-вперёд, нервно колотя стену пинками. Потом Клим услышал шум и голос дяди Володи – Юркиного отца. И, по всей видимости, отец с сыном не договорились. Когда парень снова заглянул в глазок, мальчишка сидел на том же месте.

Заварив чаю в большой кружке и добавив туда мёда, студент вышел на площадку и, подойдя к «изгнаннику», опустился на корточки и протянул горячий напиток. Тот опасливо покосился, но кружку принял. Обхватил озябшими руками и сразу начал пить, обжигаясь, дуя и снова жадно глотая. А потом запрокинул голову, блаженно закрыв глаза.

– Спасибо, – произнёс он на выдохе, – это то, что нужно.

Родом из Томска. Мать – лингвист, отец – историк. Окончила Томский университет (филология), Иркутский университет (журналистика), аспирантуру МГУ (литературная критика). С 1979-го – член Союза журналистов; с 2003 года – член Союза писателей России. Книги: «Накануне дороги», сборник стихов (Томск, 1989); «Облик», стихи, проза, журналистика (Сергиев Посад, 2005); «Провожаю сентябрь», повесть, новелла, очерки, стихи (Сергиев Посад, 2015); «Мы ваши бабушки», киноповести (Сергиев Посад, 2017); «Верх» (Новокузнецк, 2023). Лауреат конкурса «Золотое перо Посада». Лауреат первого Всероссийского конкурса имени Геннадия Карпунина в номинации «поэзия». В последнее время – литературный редактор, живёт между Томском и Сергиевым Посадом.

Кедровый подвиг и морковный букет

Вчера залез мой товарищ на мой кедр. Товарищу семьдесят пять, кедру, может, и меньше, но уж он-то очень густой и высокий.

Я стояла внизу, молча уговаривая дерево пощадить человека, который лез, и не видать уже его было в ветвях.

Ведь именно ты назван в стихах моим другом… А он? Давняя причуда, недолгий поздний роман, теперь верный помощник, добровольный смотритель моего дачного участка. Идею добыть шишки вынашивал маниакально, а уж когда их начали по мере спелости есть птицы, издевательски кидая к порогу уже пустые… А бурундук – тот и вовсе стоял с шишкой – в лапах? зубах? – на крыше и, хорошо зная, что недосягаем, кидал вниз недогрыз. Может, даже свободной лапой размахиваясь!

– Ну подумай сам, – пыталась образумить товарища. – Чёрта ли делать с шишками, кому из нас орехи ещё по зубам? Пускай птички харчатся! Мы тут чужие, не они! Остатками печку топлю, всё равно как грибы собираю!

Я знала, о чём говорю. Шишки, добытые им в прежний залаз восьмилетней давности и трудолюбиво сваренные мною, покоились года четыре в городской квартире. Возле них наконец завелись тихие грызуны и неопознанные летающие субъекты…

Но если он чего решил!

– Залезу, когда тебя не будет, – пробурчал, удаляясь.

И представилось: вот уеду в город, а он полезет, и как он оттуда падает. Ломая крылья, теряя перья… безумству храбрых поём мы песню… Не… лучше при мне.

И пришёл. С шестом и в калошах. И бодро полез. Из виду утратившись враз.

– Кедр, – просила я безмолвно своего друга за своего товарища. – Помоги этому дураку, отдай сколь можешь шишек.

Тут же первая шишка сверху стукнула по локтю. Довольно больно.

– Ну что делать, если он сверзится, – продолжился монолог, уже почти став диалогом. – Тут же нет связи, ты же сам, красивый и высокий, её загораживаешь. Как вызову скорую, если что?

Ударила сбоку вторая шишка. А в небе послышался вертолёт. И вспомнился махом эпизод из юности моего товарища.

Они с приятелем, уже будучи – не школьниками! а студентами, поплыли по реке на льдине. Причина, цель? До океана, и без того плавсредства ледовитого, доплыть не успели.

Далее университетская аудитория, мудрый и краткий декан-фронтовик.

– Двух ваших однокурсников со льдины снял вертолёт. Поднимитесь, пожалуйста, эти двое. Спасибо. Садитесь. Им придётся очень долго и помимо учёбы зарабатывать на тот рейс. Призываю остальных помочь. Всё.

…И тут, как в дурном ретро, вблизи забарабанил вертолёт. Облетал иногда бог весть зачем наши садовые участки.

Но теперь-то не спасёт! Не увидит и не пробьётся!

– Спускайся, – тихо заорала я. В ответ шрапнель шишек в густую траву и кусты. Товарищ лез. Добрался, значит, до очень большой ветви, и я обречённо – пускай по башке – пошла с палкой искать. Того, кто наверху, было всё так же не видно.

Его укрывал кедр!

– Спасибо, друг… роман восьмилетней давности был моей большой ошибкой. Дурацким идеализмом: вот хороший человек, и тоже один, и знакомы с юности… оказалось: незнакомы. Мучили друг дружку четыре года: в письмах, по телефону, при встречах. Он хотел посадить меня в свою клетку – это меня-то! Но сейчас сбереги его.

Он давно потерял жену. А она-то его любила. Вырастил детей, заботился о внуках. Я просто была позднее чувство, обоим вышедшее боком. Взаимно отпустили друг друга. Договорились дружить, но на другой день я потеряла сознание и сломала лодыжку. На ровном месте. А у него начались головокружения. На ровном месте. И вот лезет вверх… отпусти его, кедр. На землю опусти.

А что я хорошего сделала для него? Ну, сподвигла выучиться электронной почте. И прилично одеваться. Навела порядок в его избушке: даже стены бревенчатые помыла! – много ли толку, вскоре там воцарился прежний хаос. Да, избушка тоже с моей подачи – страх сказать, в каком сарае обитал много лет, а теперь – зимний дом, от печи тепло, убежище! Зимой и летом можно ото всех убежать. А мне только сюда, в несерьёзный, но красивый домик, где внутри порядок и красота, а снаружи кедр.

Что осталось в его избе от нашей недолгой совместности? Две пихты посадили возле. Привились обе. Одна выросла больше, другая меньше.

Да, только два деревца от меня. А от него – огород. Где был много больший порядок. Товарищ фанатично растил корнеплоды и зелень. Раздавал потом всем… мариновал… дети-внуки мало в этом нуждались: купить, да и всё. Таскал огромные рюкзаки: сперва с овощами в город, потом невостребованный овощ в компост, чтобы посадить и вырастить новый. Круговорот в природе… Сгибался под тяжестью рюкзака и уже даже без. Работал на двух работах. Водил меня тогда и на симфонические концерты, иногда признаваясь, что ему жаль инструментов, по которым так барабанят. Тут, правда, возникало редкое согласие… Как нам было не ценить тишину – и тому, кто от роду пахарь, и той, у кого внутри только ямщицкие песни.

Снова шрапнелью сверху ударили шишки. Двадцать… тридцать… за полсотни. Ветер собирал тучи. Гудел, как тот вертолёт – только не удалялся…

– Спускайся, – заорала я уже в голос.

– Слышу! – отклик из ветвей. – Только я калошу потерял. И шест.

– Не упала твоя калоша, не вижу!

– А я вижу. В ветвях висит.

– Слазь как есть! – Какой дурак полезет на дерево в незашнурованной обувке? Только этот!

– Спускаюсь… только медленно. Я лез другим маршрутом, надо шест и калошу найти. А как правильно: слезай или слазь?

Ясно… шпилька в мою грамотность и превосходство интеллекта. Да и хрен с ним, в том числе с умом и талантом – что они перед самоотверженностью, пускай до абсурда?

Однажды подруга сказала: а ведь он по сути – рыцарь. И добавила: свеклоносный. Или так: Свеклоносец.

Было сказано без всякой иронии.

…А что, если: и та льдина, и это дерево – то, что надо было именно и только ему?

– Кедр, пускай он спустится. Тебя я люблю не за шишки, не за картошку и дары природы, кои приносит мой товарищ – просто за то, что ты есть. За то, как в твоих ветвях на закате спускается солнце… иногда в жемчужинах слепого дождя. Иногда удаётся увидеть, как ты на две доли собой разделяешь солнце… Мы знаем друг друга тоже полвека, и хватало нам просто друг на друга смотреть…

Кедр, он уже близко. Нашёл и спустил по стволу твоему шест. Нашёл и калошу, я её приняла на палку, которой искала шишки, и подала ему, как на рапире. Хотел подвига? Вот он. Трофей на шпаге.

И, показав на кедр и закатное внутри него солнце, сказала: ты сегодня был там.

На вечный вопрос: что принести с огорода – ответила: разве только морковки.

– Спи, ты рано ложишься. Оставлю, когда пойду на электричку.

И, выйдя утром из домика, увидела в ручке двери букет. В красивом пакете – где нашёл такой в своём хламе? – царствовала морковная ботва и две красных помидорки.

Как дольки сердца.

Сентябрь 2024 г.

Родилась в Ростове-на-Дону 24 сентября 1987 года.

Окончила ЮФУ по специальности «дизайнер среды», что поспособствовало увлечениям в художественной сфере.

Лауреат международных и всероссийских литературных конкурсов и премий.

Заявила о себе в качестве поэта, как участник 2-го сезона шоу «Хит» в 2014 году.

С 2019 года получила несколько специальностей по программе профпереподготовки, среди которых: фитнес- тренер, семейный и практический психолог, коуч и др.

С 2008 года работает над сагой в жанре мистическое фэнтези с элементами ужасов «В тени времён», включающей несколько серий.

С 2024 года основатель творческого объединения BOVA TEAM, ставшего началом издательского проекта.

Замужняя вдова

Меня зовут Дебора Уитфорд, и я последняя из рода тех, кто всё ещё помнит, как звёзды шептали древние тайны, а океаны вздымались в честь своих повелителей. Я – дитя Урана и Нептуна, смешение небес и морских глубин. Моё сердце знает свободу, а кожа помнит холод звёздного света… Но теперь я пленница. Пленница в Праностале, этом жестоком мире смертных, полном суеты и глупого страха перед неизбежным.

Я всегда была одинока. Даже среди своих – холодных, как ледяные глубины, и высокомерных, как горные вершины, – я была чужой. Люди моего рода боялись меня, а смертные никогда не могли понять. Они шептались за моей спиной, глядя в глаза, которые светятся в темноте, как два голубых пламени. Но истинное одиночество я познала, лишь выйдя замуж за того, кого когда-то любила.