Ведьмовской Гримуар. Начало

Глава первая. «Одно безумное утро»

«Чтобы серьезно изменить свою жизнь, необходимо испытать либо вдохновение, либо отчаяние».

Сырость. Мерзкая противная сырость, казалось бы, просачивается тонкими нитями через плотно задвинутые оконные ставни. Подобно тысячам слизких змей, она ползет по полу, оставляя за собой влажный след. Ненавижу. Терпеть не могу это отвратительное, я бы сказала, пятое время года, которое забирает остатки теплой, яркой осени, оставляя взамен лишь сырость. Гнилость, дождь и грязь.

А вот и звонок будильника, словно колоколом по голове. Черт! Мог бы так не стараться, ведь мое «отличное» утро началось еще минут 10 назад, когда ноги окончательно околели под пропитанным влагой одеялом. В этот адский механизм я швырнула первым, что попалось под руку. Кажется, это была книга.

Нет, не подумайте – я далеко не книжный червь. Более того, на дух не переношу эти пыльные, пожелтевшие от времени и наполненные никому не нужной информацией, коробки. Но я студентка, и этим сказано все. Да, кажется, именно учебник по социологии только что оперился и принял участие в своем первом полете.

– Раз… Два… Три…

Поднять мешок с кровью и костями, именуемый моим телом, с кровати оказывается, как и всегда, не очень-то просто.

«Так… Ладно… На счет пять».

– Четыре… Пять, – отрывая голову от подушки, принимаю вертикальное положение.

– Да чтоб меня! – слова срываются сами собой, в ответ на прилив внезапной головной боли. Боли, силу, характер или локацию которой, наверно, не получилось бы описать словами, будь здесь требующий сего квалифицированный специалист. Я даже c бодуна никогда не чувствовала себя так паршиво. Мой мыслительный ящик трещал по швам, казалось, еще секунда – другая, и он взорвется.

Уже встав с кровати, я было направилась в ванную комнату на поиски аспирина, как вдруг истязания мои прекратились так же быстро, как и начались.

– Что за хрень?!

Так и не дойдя до пункта назначения, я застыла посреди комнаты. Подобное явление было, бесспорно, чем-то новым и странным, заставляя меня даже прибегнуть к утренней разминке в виде наклонных и круговых движений головой. Но очевидным было то, что недуг прошел, а посему зацикливаться на нем я не стала и, достав из шкафа кофту, направилась на балкон.

Да, как-то исторически так сложилось, что я и здоровый образ жизни, увы, не сошлись характерами. И вообще, меня смело можно назвать истинным наказанием для отца и матери, за все их не совершенные грехи. Но я это к чему вообще, да: у кого-то день начинается с кофе – у меня же с сигареты. Но сегодняшний день явно был не моим. Сделав пару затяжек, я поняла одно – ничего кроме отвращения сие деяние у меня не вызывает. Да и что говорить об отвращении, это еще мягко сказано. Такого отвратительного действия не оказывал даже очередной препарат, созданный для борьбы с этой вредной привычкой. К слову, их мы с подругой интереса-ради испробовали не мало, наверно с целью доказать, что без реального желания все эти штуковины просто фуфло.

Делать оставалось нечего, кроме как, откашлявшись, потушить сигарету и приступить еще к одному пункту моего стандартного утра – пойти в душ. В принципе там-то меня и настиг новый приступ. И боль эта была уже на порядок сильнее предыдущей. Под её давлением я лишь беспомощно сползла по стенке душевой кабины.

– Да что, черт возьми, происходит, – с трудом поднявшись с холодной акриловой поверхности, я все же стала искать в тумбочке болеутоляющее, но оно опять-таки не понадобилось. Все снова прошло, оставляя меня в шоковом состоянии, да в чем мать родила, тупо таращится на свое отражение в зеркале, попутно пытаясь собрать мысли в своей многострадальной голове.

«Может, первые признаки какой-нибудь болезни?» – мысленно поинтересовалась я у зеркальной поверхности, открывая кран, да набирая горсть холодной воды. Ответа благо не последовало, а потому, плеснув водой в лицо, вторую порцию я отправила прямиком в свое отражение:

– Ну, что уставилась?! Шикарно день начинается, правда? Хэппи пЁздЭй ту Ю!

Пытать счастье и попробовать завершить водные процедуры я не стала, вместо этого быстро оделась и спустилась вниз.

В гостиной царила гробовая тишина, которую нарушал лишь шум часовой стрелки.

– Эй, есть кто живой? – а в ответ лишь «Тик-тик-тик…»

«Ну а чего ты еще ожидала? Криков: „С днем рождения, доченька“, конфетти и праздничный торт?! Смирись, Мели, детство кончилось, и дед Мороз уже никогда не придёт!» – ухмыльнувшись своей мысли, я пошкандыбала в кухню, где вместо всего выше перечисленного, меня ждали только остывшие бутерброды и не до конца выдавленный апельсиновый сок – ну и на том спасибо.

А вы, наверно, уже задаетесь вопросом относительно размера того пофига, который на меня положили родители? Нет. Что вы, с ними у меня хорошие отношения, не смотря на все мои недостатки. Просто на сегодняшний день у них есть более важные дела, чем день рождения дочери. Да, звучит ужасно, но это так. У матери, спустя 18 лет, наконец, вновь получилось забеременеть, и они с отцом на радостях забывают обо всем. В том числе и обо мне. Ну, ничего. Я девочка взрослая и все понимаю. Наверное…

Прикончив свой «шикарный» завтрак и прихватив рюкзак, я отправилась в места получения высшего блага – знаний. Ну да, ученье – свет и бла-бла-бла. Брать машину, конечно, не стала, боясь очередного крыше-сноса, поэтому времени на дорогу понадобилось немного больше, чем обычно. Это, собственно, не могло не обернуться бурей эмоций подруги, которой меня накрыло, стоило лишь доволокти свою тушку к нашему месту «Х» неподалеку от лицея.

– О, великие Боги, это все же случилось, – с сарказмом тараторила девушка, – Бишоп наконец-то притащила свой унылый зад.

– И тебе доброе утро, Бриана, – выдохнула я, ставя ногу на лавку с целью вытереть чужие следы со своего кроссовка, – как же я обожаю общественный транспорт… Спасибо, что хоть нога в размере не увеличилась, вот же жирный му…

– А ты чего это? К обычным смертным решила примкнуть? – перебила мою возмущенную тираду подруга, провожая взглядом уходящий автобус.

– Да вот, захотелось разнообразить жизнь свою, ибо скучна она и пресна, а кто знает, сколько мне еще осталось, – отправляя грязную салфетку в урну, прибегла к сарказму и я, – Адовое место. Не знаю, как ты через это ежедневно проходишь и при этом остаешься настолько… – я окинула младшую Маккадамс беглым взглядом: светлые волосы ее, цвета пшеницы, как всегда были идеально уложены, брови подведены, макияж как положено – с акцентом на бездонно-синие глаза…

«Пакость какая! Как можно быть настолько идеальной? А я ведь про обычную-то тушь вспомнила уже у самого выхода»

– Настолько, что?.. – скрещивая руки на груди, Бриана подготовилась принять от меня очередную словесную пощечину, и правильно:

– Настолько наглаженной, – хрена с два я признаю её превосходство вслух.

– Ты как всегда… Хоть бы раз сказала что-то хорошее, – прицыкнув, возмутилась местная красавица.

– Неужто упал уровень комплиментов за день?

– Пф, да иди ты… Вот… – протягивает она мне маленькую коробочку и тут же заключает в свои тесные, цветочные объятья, – С Днем рождения тебя, засранка!

– Ну, хоть кто-то об этом помнит… – только озвучив, я расслышала досаду в своем голосе, и принялась выбираться из дружеских обнимашек.

– Что, даже сегодня? – Бри мгновенно уловила ход моих мыслей.

– Поздняя беременность, это вроде как… – не успела я договорить, как ко мне вновь вернулась моя непрошенная гостья. Боль… Безграничная, всепоглощающая… Что я там говорила? Прошлый приступ был невыносим? Так вот – это были только цветочки. Мою голову стали надувать, словно воздушный шар, а после выкручивать, подобно тюбику зубной пасты, в надежде выдавить из него остатки.

– Эй! Ты в порядке? – словно сквозь вакуум доносятся слова Брианы.

– Да. Сейчас должно попустить, – облокачиваясь о ближайшую стену, скулю я, а давление все нарастает и становится просто невыносимым. На мгновенье закрадывается мысль о том, что легче наверно сдохнуть, чем вот сейчас это перетерпеть. Да и гарантий, что все снова пройдет само собой, тоже никто не давал. И я уже была близка к тому, чтобы начать кричать, но садистка-визитерша таки сжалилась и отступила, впуская облегченье, а вместе с ним началось и самое интересное:

– Что, очередной способ привлечь внимание к своей звездной персоне?! Родители бедолагу не замечают. Пожалейте же меня хоть кто-нибудь… – послышался едкий, словно шипение змеи, голос наперсницы, приклеивая к ней мой ошарашенный взгляд:

– Что ты сказала? – брови сами собой сошлись на переносице, тон голоса стал немного выше нормы, и я ждала ответа, а та, как ни в чем небывало, смотрела на меня с, не менее озадаченным, и… Что?! Таким же удивленным взглядом!?

– Я спросила, не стоит ли позвать кого-нибудь? – Бриана явно не понимала моей злости, хотя если она действительно говорила именно это, то оно-то и не мудрено.

«Вот только что это тогда было!?» – вспыхнуло подсознание, и я лишь продолжала буравить подругу взглядом в поисках подвоха.

– Нет. Не нужно. Уже попустило, – констатировала через пару минут игры в гляделки, понимая, что больше мне ответить нечего.

– Чего это с тобой происходит? – отойдя на пару шагов, девушка принялась копошиться в своей сумочке, дабы явить свету слимсованую пачку, – Отходняк? – отманикюренными пальчиками она изящно вытащила из неё сигарету в виде зубочистки… Или зубочистку в виде сигареты – не важно.

– Подыхаю, наверно, – найдя в себе силы, я оторвала, наконец, взгляд от Маккадам, умостила свою филейную часть на лавку и решила последовать её примеру, совершенно забыв об утреннем отвращении к этому нашему традиционному, в это время суток, делу. Но стоило мне подкурить, да затянуться, как едкий никотиновый смог больно обжог все возможные слизистые оболочки. Создавалось ощущение, что по носоглотке кто-то умело орудует наждачной бумагой, разрывая мягкие ткани, в ответ на что я в очередной раз закашлялась. Да, я со своим то стажем около пяти лет, задохнулась дымом, как зеленый первопроходец. Понимание того, что это гиблое дело пришло довольно быстро, заставляя меня утоптать на земле очередной недокурок.

– А это что за явление? – удивление застыло во взгляде Брианы.

– Понятия не имею.

– Слуша-ай… – заговорщически протянула наперсница, выпуская в воздух сизое облако дыма, – Мигрень, никотиновая непереносимость… Тебя по утрам не тошнит? Может, ты того…? – ну да, на серьезность ее монолога я понадеялась зря, – Может, Двэйн совсем скоро станет папой?

– Очень остроумно, Бри! – выдохнув, я принялась утусовывать свою вредную привычку в дальний карман рюкзака, – Ты же знаешь, что мы с ним еще не настолько близки!

– Я просто предположила, – подмигнула девушка, – ну и мало ли – может, ты от меня что-то скрываешь… Хотя, о чем это я. Ты же у нас святая девственница. Бедный Фаррэл. И надо же было связаться с фригидной дурой!

Я смотрела во все два на подругу и медленно сходила с ума, ведь судя по тому, что транслировали мои глаза мозгу – 50 процентов того, что сказала Бриана, было произнесено с закрытым ртом.

– Эй, земля вызывает Бишоп! – замаячила перед моими глазами её ладонь, – Ты никак в ступор впала? Не волнуйся, от святого духа еще никто не залетал.

Пару раз сморгнув, да подняв с пола постукивающую нижнюю челюсть, я помотала головой, в надежде развеять этот бред, и даже ущипнула себя – ну мало ли, может, это лишь тупейший сон. Не помогло.

– Бри, я… Пожалуй, пойду… На пару, – фразы рвались на слова, разобраться в хаотичном потоке мыслей в собственной голове не получалось, поэтому свалить по-тихому стало единственным, что я смогла сейчас придумать. Хотя, и ежу было понятно, что назревает конкретная проблема, бежать от которой я начинала уже в её зародыше.

– Ну, давай. Я тебя позже догоню. Если что, предупредишь фрица?

– Не вопрос, – развернувшись на пятках, я направилась в сторону лицея.

– Твою ж мать, как она меня кумарит! И что Двэйн в ней нашел? – прилетело в спину, но перспектива оборачиваться и переспрашивать меня совсем не грела, поэтому, проглотив еще одну порцию дерьма молча, я продолжила свой путь.

«Так!.. Что же это получается!? Я что, слышу мысли!? Бред! Ванну с феном я вчера точно не принимала, но тогда что за чертовщина со мной происходит?!»

– Мэл! – послышался со стороны знакомый голос, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Да, запутавшись в пучине своих помыслов и догадок, я даже не заметила, как вперлась на аккуратно остриженный газон территории лицея.

– Смотрю, тебе жить надоело? – рассеянным взглядом я отыскала своего новоявленного наставника на путь истинный. Им оказался никто иной, а именно тот несостоявшийся отец, а вернее парень мой, да. Двэйн стоял в нескольких шагах от меня на мощенной камнем дорожке, и, в отличие от некоторых полуслепых куриц, ему ничего не грозило.

– Ты реально соскучилась по мистеру «пошли, порочь с газона, тупые студиозы»?

Ах да, наш Эдвард руки-ножницы, супер-Эдя на страже чистоты и порядка, или говоря простым языком – дворник. Любим мы его очень, и чувство это более чем взаимно. Прозвища за бедолагой мистером Глиссом закрепились, конечно же, неспроста. Работа его – безусловная страсть. Он реально постоянно бродит с секатором для стрижки кустов, подравнивая живую изгородь ежедневно, бдит за порядком аки преданный пес матушки чистоты, а газоны – это вообще святейшее место, и не дай тебе Господь коснуться их своим грешным ботинком.

– Чертовы дети! Глаза тебе, что ли с затылка вырезать и вставить их в нужное место?! – не заставил себя долго ждать упомянутый черт. Вот ведь, в нормальных учебных заведениях на газонах и сидят и жрут, и вообще делают все чего душе пожелается, а здесь…

«Все у тебя сегодня не как у людей» – отозвалось подсознание. Где-то у задней стенки мозга заиграла поздравительная песенка, сопровождающая приближение ко мне щупленького старикашки с веником в руке, вот только мотив её больше на похоронный марш смахивал. Про себя я лишь отметила, что дедок, по крайне мере, однозначно говорит то, что думает, и готова была уже принять свою участь, но тут явился рыцарь, чей белый конь, я знаю, был припаркован у выезда, на автостоянке.

Двэйн в мгновение ока перекинул меня через каменное ограждение, схватил за руку и под команду «бежим», потянул в противоположную от Глисса сторону. Обогнув здание лицея, мы, наконец, остановились недалеко от спортивного стадиона, где с десяток студентов, заботящихся о своем здоровье и формах, уже активно занимались. Я же согнулась, упираясь руками в колени, и готовилась выплюнуть свои легкие.

– Малыш, пора бросать курить, вставать на лыжи, – подначил Фаррэл, для которого пройденная нами дистанция была не более чем приятной прогулкой.

– Ага! И вместо рака будет грыжа, – делая очередной выдох, откинула я, а после-таки нашла в себе силы поднять глаза на своего спасителя. Яркие солнечные лучи запутались в его каштановых волосах, создавая не иначе как ангельский ореол над головой. Зеленые глазюки сузились, а губы растянулись в хитрую улыбку, знаменуя, что сейчас этот лис выдаст чего-нибудь еще подчеркивающего мою спортивную несостоятельность.

– Наверно, нужно было тебя понести…

– И на том спасибо! – прошипела я в ответ и готова была снова вперить свой взгляд в землю, но потом подумала, что в случае чего мне нужно знать, на какую часть двэйновского изречения не нужно будет отвечать. Посему, приковав свое внимания к той части тела, что отвечает непосредственно за речь, а именно к его не по-мужски пухлым губам, я принялась ждать.

Но магия однозначно не происходила. Вместо этого, видимо расценив пристальный взгляд мой не иначе как приглашение, Двэйн подошёл ближе, чтобы, заключив меня в кольцо своих крепких рук, коснуться губ легким, нежным поцелуем.

– С днем рождения, крошка! – шепчет он и вроде бы все как обычно, ничего не ново, вот только я так и не могу расслабиться, не могу отдаться моменту целиком и лишь улыбаюсь в ответ, все еще мониторя его речь.

– Тебе если в следующий раз адреналина будет не хватать, лучше мне говори. Знаешь ведь, машина-зверь – прокачу с ветерком.

– Я пока не готова на тот свет, и все еще не верю, в подлинность твоих водительских прав, – грудь парня содрогается от смеха:

– Мой отец – инспектор дорожной полиции, – изрекает он. Каждое слово Фаррэла по-прежнему находит ответ в движении его губ, и это все больше наталкивать на мысль о том, что мне пора в маленький домик с мягкими белыми стеночками. Вариант того, что Двэйн всегда говорит то, что думает, был весьма маловероятен. Хотя, кто знает? С момента, как его выбрали капитаном нашей команды по баскетболу, он все больше начинал походить на недалекого качка.

– Вот-вот… Именно это меня и смущает.

Парень улыбается и заправляет прядь волос мне за ухо. Ведет пальцем вдоль линии подбородка к губам, и дарит новый, более настойчивый поцелуй. Это действует. Я таки начинаю расслабляться, и уже готова принять все произошедшее ранее с Брианой лишь за плод своего воображения. Наши языки переплетаются в танце. Его руки медленно скользят по моей талии, спускаются на бедра, а после ниже. Вот он сжимает мою пятую точку, и я понимаю, что рано радовалась.

Для меня, конечно, не была секретом вся пошлость моего бойфренда, но, когда целуя тебя, мысленно раздевают и представляют как, где и в какой позе – это уже перебор. Глаза мои мгновенно распахиваются. Желание продолжать сие действо, что уже не вызывает ничего кроме отвращения, мгновенно пропадает. Мысли мечутся в голове в поисках мягкого выхода из этой грубой ситуации, и вот, точно манна небесная, в этот момент в голову Двэйна прилетает мяч.

– Извращуги, прекращайте слюнообмен! – звучит родной голос моего, не иначе как, посланника небес, – И капитан, тебя уже на площадке ждут, а ты еще даже не в форме.

– Уолтерс, для таких как ты в аду должен быть отдельный котел! – шипит Двэйн в мои губы, а я тем временем взглядом уже ищу кучерявую макушку цвета темной ржи.

Конопатое чудо задорно смеется, подмигивая мне.

– С Днем рождения, Мэл! – кричит Дарэн с расстояния футов тридцати от нас, что, собственно, делает его избавительный бросок трёхочковым.

– Обломщик! – Двэйн картинно делает виртуальный поджопник в сторону друга, который победно салютует в ответ и удаляется в сторону баскетбольной площадки.

– Я пойду… – боясь упустить подаренный небом шанс на спасение, стремительно увеличиваю расстояние между нами.

– Погоди! – ловит он мою руку, – Мы с парнями решили пати замутить… Ты как?

– Как всегда у тебя? – Фаррэл довольно кивает.

– Двэйн, вы это практически каждый день делаете, с момента, когда ты стал жить отдельно. Так что это уже не пати, а ежедневная спиртомойка…

– Ой, не бухти, малыш, сегодня же Хэллоуин… Плюс твой день рождения – грех не отметить. Я не дам тебе отсидеться дома, ведь восемнадцать лет исполняется лишь раз в жизни…

– Будет видно, – я добавляю к нашей дистанции еще пару шагов, опасаясь его лучших способов моего убеждения.

– Ну… – с мольбой тянет парень, начиная шаг за шагом нагло пожирать то выигранное мною не большое расстояние между нами:

– Скажи – да! – шаг.

– Скажи – да! – еще один.

– Скажи – да!

– Да! – сдалась я под страхом смертной казни через поцелуй.

– Вот, это моя девочка! – Фаррэл смотрит на часы и, видимо, понимает, что Дарэн вмешался не только подлости ради, – Черт! А я ведь правда опаздываю.

– Вали уже, капитан!

– Заеду за тобой в шесть, – поспешно задкует парень в сторону раздевалок, давая понять, что сегодня мы еще вряд ли увидимся, и что тренировка является единственным его планом на насущный учебный день. Я лишь скрутила пальцы в согласном жесте «ок» и, проводив взглядом уже бегущего со всех ног Двэйна, сама повернула в сторону учебного корпуса, стены которого за считанные секунды превратился для меня в ад.

Вы когда-нибудь слушали радио? Знаете, что это такое, когда, перебирая волны, попадаешь между двух очень сильных сигналов? Так вот представьте себе, что на одной волне шум, гул двух с лишним сотен студентов, а на второй беспрерывный поток их же мыслей… Ну, чем вам не ад?

От резко обрушившегося мысленного водопада голова пошла кругом, в ушах зазвенело, а глаза готовы были выскочить из орбит. Я, в принципе, и раньше страдала мизантропией[1] в легкой форме, но сейчас и вовсе захотелось прокричать знаменитое: «Аста ла виста, бейбис»[2], и расстрелять всех к чертовой матери, только бы прекратилась эта мысленная пытка.

О, если бы вы только знали, сколько битой, бессмысленной, опошленной информации хранит в своей голове каждый третий человек. Наверно, кабы каждая пустая мысль, приходящая к нам в голову, материализовалась в один доллар, то во всем мире не осталось бы ни единого нуждающегося человека. Да что говорить о человеке – наверно и бездомные животные канули бы в пучину истории, и были бы занесены в красную книгу, как исчезающий вид.

Закрывая уши руками, я стала напролом продвигаться в сторону ближайшего WS, в надежде, что там смогу укрыться от этой, леденящей мозг, лавины. И это сработало. Должно быть, у моего нового «мега» дара имелся радиус действия. Взгромоздив свою филейную часть тела на подоконник и уставившись в окно, я в очередной раз принялась задаваясь вопросом относительно причин мысленного апокалипсиса, происходящего в моей жизни.

«Интересно, если сходить к нашему штатному психологу, через сколько приблизительно за мной приедет машинка с мигалками и доброжелательными человечками в спец-форме местного дурдома?»

В своем, так названном, укрытии я сидела до тех пор, пока не прозвенел звонок, и коридоры лицея не опустели. Собственно, не знаю, где был мой мозг, должно быть, решил сходить на завтрак, когда мною было принято решение пойти на пару. Но, увы, по стечению обстоятельств – еще один прогул мог бы стать для меня не малой проблемой, посему и вариантов было не так-то и много.

– Ну, что ж, говорят, не так страшен черт, как его рисуют… – пробубнила себе под нос и решительно постучала в дверь, прежде чем войти в аудиторию.

– Прошу прощение за опоздание, мисс Рихтенгден, разрешите войти?

Широко открыв дверь кабинета, отрапортовала крепко заученную фразу и зажмурилась в ожидании очередного, неконтролируемого потока чужого подсознания. А в ответ тишина. Такая сладкая, звенящая, ласкающая слух тишина.

«Неужели ошиблась аудиторией?»

С этой мыслью я открыла глаза, чтобы убедиться в наличии живых существ в помещении. Но все оказалось не более чем маленькой шалостью человеческого разума, которому просто понадобилось чуть больше времени на переваривание свеже-поступившей информации. И вот очередная лавина уже начала свой забег по моим барабанным перепонкам. Гул был настолько сильным, что разобрать в нем хотя бы одно слово было весьма проблематично. Однако, фразу преподавателя о том, что я могу пройти к своему месту, различить-таки удалось, как и все её же мысли касательно моей скромной персоны. И вот в жизни не подумала бы, что эта замечательная старушка-божий-одуванчик знает столько гнилых, унизительных слов. Могу даже сказать смело, что погоняло свое она получила весьма заслужено. Хотя, тогда мы опирались чисто на страну её происхождения, и создавали его только лишь с целью поберечь свой язык да сэкономить время в попытках выговорить часть ее отцовского наследства. Ну и в принципе, если извлечь из её мысленного высказывания всю ненормативную лексику, то с уверенностью можно констатировать, что она абсолютно ничего обо мне не подумала.

Умерив злость, что мгновенно вспыхнула внутри меня в ответ на все пестрые и, порой, не понятные в силу того, что являлись, видимо, частью германского диалекта, сравнения старухи, я отнесла свою бренную тушу и усадила её за излюбленную последнюю парту. Время тянулось катастрофически медленно. Каждая секунда мне казалась часом, а каждая минута – вечностью. Ну и выдержала я в этом мысленном аду всего 20 таких вечностей. Особенно рвали мозг в клочья мысли недалеких модниц относительно того, как они выглядят, пахнут, и сколько стоят шмотки, которые скрывают их девственные прелести.

Короче, я не помню, какая бредовая мысль стала для меня финальным свистком, заставляющим разорвать томный монолог фрица своим неистовым воплем:

– Да ЗАТКНИТЕСЬ вы уже!

И подействовало. Пусть даже ненадолго. Пусть даже меня попросили покинуть аудиторию, и вроде как без письменного разрешения директора в неё не возвращаться (здесь я не очень уверенна, что из всего потока брани было словами, а что мыслями). Но главное то, что крик моей души подарил мне ту, подобную раю, тишину, в которой я нуждалась как в глотке свежего воздуха после длительных часов пребывания в противогазе.