Пустые стулья. Часть первая

– Идите, курносый за вами приехал! Вот окаянный, не даёт покоя! – ворчала Бабуля.

Гулять нам бабка разрешала только до одиннадцати, максимум до часа. Но наша махинация позволяла задержаться до утра. Бабушка ложилась спать, когда мы только начинали собираться гулять. Где-то около восьми вечера. В доме были лишь одни часы – старый будильник на буфете. Телевизор Бабушка не включала, поэтому мы спокойно переводили стрелки на три-четыре часа назад. И когда за окном было уже два часа ночи, на бабкином будильнике показывало 23.00. Мы смело приходили домой, как будто бы вовремя. Бабушка удивлённо смотрела на время, но нас не ругала. Когда она снова ложилась спать, мы возвращали всё на место. Самое главное – не забыть перевести часы на настоящее время. Так делала моя Мама, моя тётя, все мои старшие троюродные сестры, и теперь мы. Это была тайна, передающаяся из поколения в поколение. Сейчас я думаю, Таисия Васильевна, прекрасно знала, что мы её обманываем, но прощала нам всё, потому что сильно любила.

Я не забуду никогда мой деревенский дом, наши лавочки возле него, большой куст «золотых шаров» возле калитки, три больших куста сирени под окном, запах яблок с огорода. Помню каждую мелочь: в каком месте Бабушка сажала лук и в каком углу были кусты смородины. Какой была на вкус вода из колонки, где Бабушка держала конфеты, а где прятала самогон. Все эти моменты пройдут со мной всю жизнь, картинки в голове не сотрутся, ведь я так бережно их там храню.

Именно тут, отдыхая в своей деревне, я узнала, что у Вани есть другая. Я долго не приезжала в центр, и меня решили заменить. Я поехала к нему за объяснениями. Сейчас мне смешно вспоминать, какие ещё мне объяснения нужны были, всё же очевидно. Но тогда мне было больно, и я хотела поговорить с ним. Моё сердце сжигало противное состояние непонимания, удивления, тревоги. Всю дорогу до него я проплакала, не зная, зачем еду, стоит ли мне выслушивать его оправдания. Может, лучше молча уйти? Если вы собираетесь уходить, сделайте это без лишних слов. Это самое больное для другого человека. Молча поставить точку и перевернуть страницу. Но мне было поздно отступать. Объяснения, которые я получила, меня раскололи на две части. Сама себе я говорила: «Он подлый̆, он тебя кинул, он подставил и предал». А влюблённая в него, другая я, успокаивала и говорила, что всё это ерунда, и он от меня никуда не денется.

– Оль, понимаешь, я такой человек, если я один раз с девчонкой позависал, пусть даже по пьяни, я перед ней как-то обязан становлюсь… – слово в слово его оправдания. – Со Снежанной всё получилось чисто случайно… но… ты, я думаю, должна об этом знать… – Ваня на время замолчал. – В общем, я предложил Снежанне встречаться… теперь мы пара, – договорил Ваня.

Нормально, да? ОН ЕЙ ПРЕДЛОЖИЛ ВСТРЕЧАТЬСЯ!! То есть со мной он растягивал удовольствие, а с ней с порога заявил, что они вместе. Ну и ладно.

– Ну что ж, так тому и быть… Кстати, я думаю, ты тоже должен знать… Я помирилась с Денисом и у нас теперь тоже всё хорошо, – сказала я в отместку. По-моему, он даже обрадовался, что я якобы не злюсь на него. И я убедила сама себя, что всё случившееся не трагедия.

Я недолго думала о словах Вани и даже ни капли не расстраивалась. Ваню ни в чём не обвиняла, а даже наоборот старалась оправдать его в своих мыслях, он мне ничего не должен, ведь мы не встречались.

Сейчас сложно воссоздать все мелочи, но было время, когда мы нормально общались с этой Снежанной. Ещё до их интрижки с Иваном. Кстати, Снежанна не знала о моих близких отношениях с ним, ведь мы кругом кричали, что мы друзья. Поэтому первое время она мне даже рассказывала о встречах с Ваней. А я слушала и в душе смеялась. Наверно, все знают, как приятно слушать такие истории, когда знаешь правду. Я даже давала ей советы. Так сказать, экспериментировала над ней. Сделает она так, как я ей скажу, или нет? Сработает мой совет или нет? Меня это забавляло. Она любила прогуливать уроки, и один раз я прогуляла их вместе с ней.

Держи своих врагов ближе, всегда считала я. Мы сидели на крыльце ДК. Болтали с ней на девичьи темы, как вдруг она решила перевести разговор и спросила:

– А ты Ваньку знаешь?

– Его все знают, Снеж! А что такое?

– Да он клеит меня, а я не знаю, что делать. Мне кажется, он такой бабник, – продолжала она.

– Может, и бабник, но я уверена, к тебе он будет относиться серьёзно, – убеждала я её в том, что он хороший. Я хотела, чтобы она в него влюбилась. И чтоб он её бросил. Я была уверена в этой схеме. Снежины рассказы о том, что она ест капусту, чтоб росли сиськи, наверное, знали все. Она всегда гордилась собой. Не спорю, в ней что-то было, но не думаю, что в той степени, в какой она сама про себя думает. Вот так в первый раз Ваня решил обыграть меня. Я была уверена, что он всегда принадлежал мне, но ему временами было скучно. И от этого он позволял себе трепать мне нервы. Чудовище.

С Денисом я на самом деле не мирилась, просто сказала, чтобы не опуститься в глазах Вани. Остаться на его уровне. Но зато теперь был повод написать Денису и поговорить с ним, что я и сделала. Денис, естественно, этому был очень рад, ведь он только и ждал повода для примирения. Я не расстраивалась ещё и потому, что с Ваней-то мы не перестали общаться, всё было, как прежде. Звонки… сообщения… Но только официально уже было известно, что мы не встречаемся. Мы были друзьями, хорошими друзьями, но наша переписка, слова в сообщениях, говорили иначе. Мы не подавали вида, что любим друг друга. Даже Денис со Снежанной не догадывались, в чём дело. Я была уверена в Ваниных чувствах, но объявлять нас парой не хотела, меня и так всё устраивало. Зачем усложнять жизнь? Мы оба вели двойную игру, жили в двух мирах. Днём, вроде бы, всё хорошо, у нас были люди, с которыми спокойно. С ними мы проводили свои перемены в школе, а ночью шли к друг другу. Нас тянуло, мы снова были вместе. Как любовники в самом изощрённом романе. Это странное чувство двойственности не даёт скучать. Вроде, мы вместе, а НАС на самом деле нет. Зато нет и ссор, претензий, выноса мозгов. Нет ничего, кроме ошеломляющей тяги друг к другу. И это наш с ним мир. Второй в это время тихо дремал, думая, что мы рядом.

Но разве можно обмануть целый мир вокруг? Постоянно жить во лжи, обманывать людей, которые вовсе этого не заслужили. Ведь это только наша игра, а Снежа и Ден – лишь пешки в этой партии. Поэтому временами Денис чувствовал неладное и начинал ревновать меня к Ване. Я постоянно выкручивалась, находила оправдания. «Ты хоть видишь, как он на тебя смотрит?» – рычал Денис. Боже, я знаю, как он на меня смотрит, я знаю, что он чувствует ко мне. Но никому другому этого знать не нужно. Денис был безгранично влюблён меня, он на всё был готов пойти ради меня. А как чудесно он предложил мне быть его девушкой? Простоял целую вечность передо мною на коленях, зимой. Вы помните? Он хороший парень, я не хотела, чтобы он влюблялся в меня. Но он невольно стал заложником наших запутанных отношений с Ваней. Ден не был дураком, но и просто так уйти не мог. Отклеиться от меня ему было сложно. Он устраивал мне истерики. От безысходности посылал и обзывал меня. Когда мы ругались, он кричал на всю улицу, что я шлюха. Я не обижалась, знала, что он не со зла, а от боли кричит. От той боли, которую не заслужил. Но это были эмоции. И я ему их подарила, оставила рубец на сердце. После всех оскорблений он сам приходил ко мне, как наркоман за новой дозой.

В то время, как я пила кровь Дена, Иван наливал себе в стакан мою.

Были ситуации, когда он перегибал палку, и я очень злилась на него. Одной ночью мы встретились, на улице шёл дождик. По лужам Ваня прибежал ко мне после Снежаннки. В этот вечер всё прошло не как обычно, он не заставлял меня ждать, он сильно торопился ко мне.

– Куда ты идёшь? Ты можешь идти помедленнее? Ты слышишь, что я тебе говорю?! Оль! Стой! Посмотри на меня, – он встал передо мной, как стена. – Мы можем поговорить? Хотя бы минуту?

– Говори, я слушаю, – спокойно отрезала я, стискивая зубы, чтоб не забыть о том, что я зла на него.

– Вся моя жизнь принадлежит тебе. На что ты обижаешься? Я не рвал для неё цветов. Хулиганы влезли в наш палисадник и сорвали розы, я их остановил, забрал цветы и прогнал. Как бы смешно ни звучало, эти ворованные цветы я не мог тебе подарить. Ты достойна большего, а ей и так сойдёт. Отдал Снеже, пусть радуется.

– У тебя фамилия не Андерсен случайно? Ганс-Иван? Ты сказочник, и я не буду тебя слушать.

– Хочешь, я встану на колени перед тобой?

– Нет, не хочу видеть тебя униженным, я лучше пойду.

В тот момент я разлюбила красные розы, хотя дело было не в цветах, подаренных не мне. Мы всегда ненавидим вещи, которые связаны с болью. Я видела счастливое лицо Снежанны, стоявшей с большим букетом алых роз, и её довольный вид пробуждал во мне жгучее чувство несправедливости. Я получала от него намного больше, чем просто букет цветов, но я хотела получать ВСЁ! Всю его любовь без остатка и не делить её с лёгкими женщинами из его жизни. Я хотела жить спокойно. Как нормальные люди, нормааааальныыыыые! Без странных историй, без пряток, без встреч ночами, без глупых оправданий, без истерик. Без него, без него, без него!

Никак. Ведь Снежа сама рассказала мне, что Ваня подарил ей эти розы. Как я стерпела, чтобы не рассказать ей все? Я стояла, слушала её, а сердце наливалось злостью. Он убеждал меня, что всё, что у него есть, принадлежит мне. И это было так, я чувствовала. Но когда он выкидывал такие фокусы, я хотела убить его.

Я пришла к мысли, что надо искать спасательный круг, иначе я утону в нём. Дениса уже не хватало, чтоб залечить мои раны. Мне нужен был другой человек, чтобы переключиться. Попробовать жить по-другому, тем самым сделать Ване так же больно, как он делал мне. Я никогда не теряла времени зря, я искала всё новые и новые запасные аэродромы. Козыри в колоде отношений. Мне было мало Дениса и Ваньки, в них я не была уверенна. Хотя, если подумать, в нашем-то возрасте, в ком можно было почувствовать эту уверенность? Осознание пришло ещё до конца учебного года. Я познакомилась на соревнованиях по баскетболу с Давидом, за любовь к футболу все его называли Бекхэмом. Тогда-то, в восьмом классе, я не понимала, что он, оказывается, мой одноклассник – и бывший и будущий. На то время мы учились в параллельных классах, а первый раз в первый класс мы пошли вместе. Конечно, я его не узнала, сколько лет прошло. Маленький мальчик-блондинчик, кудрявый, с широкой милой улыбкой превратился в прекрасного, высокого, стройного самца. Я сидела на скамейке болельщиков и наблюдала, как он играет, рядом сидела Наташка, его одноклассница. Я спросила её, как его зовут. Она сказала – Давид, и тогда я начала кричать его имя и болеть за его команду. Конечно, он обратил на это внимание. Забивал мячи и боковым зрением смотрел в мою сторону. После игры мы встретились во дворе школы.

– Почему ты болела за мою команду? – спросил он.

– В ней был самый сильный игрок, – ответила я, намекая на него. Давид был со своим другом, Макаром, я с Юлькой. Тогда Давид предложил Юльке сделку:

– Вставай в футбольные ворота, если я забью гол, ты покажешь мне свою грудь.

Забавная такая идея. Юлька была смелой, и такое пари ей понравилось, она согласилась, но он не забил. Позже, в сообщениях, я пригласила его приехать ко мне в деревню, погулять, поговорить. И это было ожидаемо, Давид согласился. Мне нельзя отказать. Тем более, если я так упорно иду в бой. И вот 4 июля Бекхэм приехал ко мне. Он приехал на велосипеде. Преодолел десять километров пути, чтобы увидеться со мной. В восьмом классе ко мне приезжали на велосипеде, в десятом-одиннадцатом – на дорогих машинах, до восьмого класса ко мне в деревню мальчишки приходили пешком. Этот вечер мы провели здорово, много говорили и смеялись, с ним было так спокойно. Болтала с ним, а сама думала, +1 в мой багаж побед. Потому что с первого его взгляда на меня, можно было засчитать ему поражение.

Я рассталась с Денисом, сама не зная причины, ну просто как обычно я к чему-то придралась, история с ним была закрыта, но меня это как-то даже и не волновало, я прекрасно общалась с двумя молодыми людьми. С Давидом и Ваней. Мне не пришлось перед Денисом объясняться, он и так всё понял. Я написала ему смс: «Мы больше не вместе». И пошла дальше заниматься своими домашними делами. Кратко и без эмоций, я освободила Дениса от наручников. Наверное, он напился в этот вечер и проклинал меня. Но мне было всё равно. Мне позвонила его одноклассница, моя хорошая знакомая. Пыталась вразумить и воззвать к совести. Но не вышло. Я не считала себя виноватой. Он хотел эмоций, я ему их дала. На этом всё, до свидания.

Раньше мне всегда не хватало общения только с единственным мальчиком. Я старалась найти второго, третьего. Я люблю внимание, как и любая другая нормальная женщина, ведь его не бывает много. То, что тех, с кем общалась, было даже не двое, виноват Ваня. Он не выполнял полностью обязанности моего парня, в наших отношения из-за той самой фрилав были пробелы, которые я как раз и заполняла другими. Ровно так же, как и он. После всё пошло по накатанной, ведь, когда у тебя много внимания, ты уже не согласишься на меньшее. Вскоре Давид стал моим парнем, ведь нас многое связывало, мы были почти одного возраста. Я точно знала, что Он очень влюблён и пойдёт за мной хоть на край света. Мы не ругались, весело проводили время.

Я совершила ради него такой поступок, какого для других парней никогда не делала. Честно говоря, он сам меня подбил на него. Он сказал, что Маша сделала его другу Денису сюрприз: написала на дороге признание в любви из лепестков роз. Дурак бы понял, что это намёк. Даже больше не намёк, а вызов. Проверка, смогу ли я, такая вся королева, приспуститься и сделать что-то для него. Лепестки роз? Фигня! Я решила действовать. Денис никогда не скрывал, что был у Маши первым, но и не скрывал, что с её подругой тоже спал. Вот такой Денис Апрельский. Вот такие лепестки. Поэтому было не удивительно, что Маша шла на романтические поступки (первый мч это серьезно) , а Денис не ценил.

Как-то я и Юлька остались на ночь в гостях у нашей лучшей подруги, у Таши. Вот это был вечерок. Самым важным было то, что я решила доказать Давиду свою любовь именно в первом часу ночи! Вместе с подругами я отправилась к его дому. Заранее приготовила краску и, когда мы были на месте, хотела написать на асфальте признание. Но асфальт возле дома Давида был очень плохой, тогда я повернулась лицом к дому и начала размышлять, где же мне оставить свой привет. Мой взгляд упал на новый блестящий̆ серый ГАРАЖ. Там-то я и написала во все ворота: «ДАВИД, Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. ТВОЯ ЛЮБИМАЯ». Красиво призналась в любви одному, а дальше гулять пошла с другим, конечно же, с Ванькой. Они оба не знали друг о друге. Пока. Моё творение на гараже не осталось незамеченным, вся школа говорила об этом. И всё, казалось хорошо, но чего-то не хватало. Мне. Как всегда… Давид был терпелив ко мне. Он прощал мне все мои капризы. Если я не хотела его видеть, я так и говорила. А он спокойно отвечал мне: «Без проблем, увидимся в другой раз». Если я хотела его срочно видеть, он приезжал, и я наслаждалась спокойствием, лёжа на его плече. У него была бешеная энергетика, прекрасное чувство юмора и до мурашек красивые карие глаза. Если я не брала трубку, он не ругался. Если я не писала ему сто сообщений в день, он мне ничего не предъявлял. Он всё спускал мне с рук. Баловал меня. Наверное, от того, что боялся потерять. Понимал, что я не стану терпеть, если он будет выносить мне мозг. Как-то он, как обычно, приехал ко мне в деревню, мы сели во дворе садика на низкую лавочку. Повернулись друг к другу лицом и решили поговорить. Устроить день откровений. Мы должны были раскрыть друг другу секреты. Всё то, что скрываем друг от друга, что накопилось в душе и так хочется рассказать. Я в очень мягкой форме намекнула на общение с Ванькой. Его это задело, но он не подал вида. Сказал, что влюблён в меня и передо мною он полностью чист. Я, конечно, чувствовала себе менее уверенно, потому что знала, что за мной грешок есть. Конечно, сейчас я вспоминаю и понимаю: вряд ли тогда Давид говорил искренне о том, что он передо мной чист. Это сейчас я уже знаю, какой он хитрый, а в то время он казался мне искренним, безобидным мальчиком. Конечно, я ему все выложила, вывернула душу. Но после этого ничего не изменилось, потому что Бекхэм всё-таки любил меня, он всё готов был сделать для меня и даже простить все мои «похождения налево». Только спустя время я поняла, почему он мне всё тогда простил, потому что сам был по уши в обманах. Зажигал с Катей с шестым размером груди и не стыдился. Целовался с ней и утаил это от меня, сказав лишь, что они разок ночевали вместе в палатке. И я своим детским сердечком всё чувствовала и правильно сделала, когда не стала дарить ему своё сердце.

Давид раньше был спортсменом, и мыслей об алкоголе и сигаретах у него не водилось. Да, я познакомилась с ещё не испорченным парнем. Впервые его подпортила моя сестра. Решила споить. Юлька-провокатор. Она хотела посмотреть на него под действием алкоголя, открыть истинное лицо. Тогда было модно пить коктейли, не те, что в клубах, а те что состояли из спирта и газировки. Купив «Blazer», мы отважной четвёркой двинули на Конзоводскую башню, тогда она была ещё цела и невредима. Это был первый и последний вечер, проведённый в этом месте. Там есть высокая башня, много лестниц и красивый вид сверху. Мы пили чудо-напиток и радовались тому, что собрались прекрасной компанией. Юлька с Апрельским были влюблены, мы с Давидом – тоже. Не очень помню, как именно Юлька связалась с этим бабником. Я думаю, она понимала, что продолжения не будет, и просто флиртовала с Денисом.

Пили, смеялись, целовались. Всё бы ничего, но в этот чудный вечер у моего любимого открылись ворота в мир зелёного змея и состояния дров на траве. Он напился от души. Юлька взяла его на слабо, она же обожала споры. А разве такой отважный парень, как Бекхэм, может проиграть спор девчонке? Он обтёр своим прекрасным телом все стены, собрал все лестницы своей могучей спиной. Он был очень пьян. Так забавно было на него смотреть. Мы трезвые, шутим, а он в щи. Гуляли мы долго, но надо было уже ехать домой, Ден решил нас проводить. Парня, у которого был первый алкогольный раз, мы не могли взять с собой, иначе наш путь затянулся бы, а он собрал бы не только лестницы, но и, например, конный навоз. Апрельский обещал, что вернётся к нему, заберёт его позже, поэтому мы оставили его там. По дороге я решила позвонить ему, узнать, как дела у только родившегося пьянчушки. Разговор я записывала на диктофон, рада была бы вам включить сейчас запись. Это было смешно. Мы говорили на громкой связи, Денис обещал ему, что вот-вот вернётся. Тот разговор мне запомнился: когда Ден забрал у меня трубку, Давид сказал: «Передай Юльке, что я её люблю», пишу это сейчас и улыбаюсь. Как так можно напиться, чтобы назвать любовь всей жизни именем сестры? Ещё и при своём друге, который тоже был в шоке от услышанного. Конечно, он поправился и сказал, что любит меня, но было очень смешно слышать от него такое признание. В один из вечеров мне захотелось встретиться с Ванькой пораньше. Мы как горе-любовники всегда встречались поздно ночью. Но это день всё изменил. Давиду я сказала, что мне нужно срочно поговорить с моим другом – Ваней, после чего я быстро вернусь к нему. Да, я любила так делать. Делить вечер. Одну половину с одним, другую с другим. Наверное, поэтому большинство таких вечеров не забываемы. Они всегда полны событий. И этот вечер обещал быть запоминающимся. Мы всей Ванькиной компанией решили пойти к Роме. Странно, но в этот вечер мы пошли другой дорогой, не как обычно. Решили свернуть раньше. Мы с Ванькой шли под ручку. Я не боялась, что нас кто-то встретит. Ведь когда ты живешь в деревне, ты прекрасно знаешь, кто какими дорогами ходит и где кого можно встретить. Я знала, что Давид здесь не пойдёт, он в это время гулял с Юлькой и Денисом. Меня он точно не должен встретить. Но я ошиблась. Нам навстречу шли все трое. Я среагировала моментально. Я, не думая, отцепила руку, как будто бы и не было ничего. Ваня посмотрел на меня и сразу же всё понял, да и Давид тоже. У Вани на лице было написано: «Девочка, ты ещё не профи, видимо, раз тебя поймали». Он-то своим тёлкам по-любому легенды покруче придумывал. На лице Давида была сдержанность и полное безразличие. На моём лице был испуг. Давид прошел мимо, не сказав ни слова. Просто гробовая тишина – и Юлька заревела и начала громко кричать на меня: «Как ты могла так поступить? Со мной! С Давидом! Что он тебе сделал плохого? Этот козёл тебя совсем до дна опустил! Что ты творишь?!» – причитала Юлька. Ванька же пошел дальше с друзьями. «Оль, встретимся в другой раз», – написал он мне потом смс-ку. Он просто оставил меня наедине с этой противной ситуацией, в моей луже грязи.

Вспоминаю с ужасом. Я не знала, куда себя деть. Больше всего в жизни я боюсь быть виноватой. А я была жёстко виновата перед Давидом. В следующий раз буду знать, лучше глаза в глаза, чем рука в руке. Я пошла за Дэ, я пыталась всё объяснить. Сто слов в секунду в своё оправдание. Якобы между нами ничего не было, мы просто шли за руку. Но он меня не слушал и даже не хотел слушать . В итоге холоднокровно сказал, что мы расходимся. Всю дорогу домой я проплакала. Юлька продолжала меня угнетать своими словами. Я металась из комнаты в комнату, пыталась убежать сама от себя. В итоге села на кровать в терраске, взяла лезвие и пристально смотрела на него. Вертела в руках и думала, думала… Ко мне подошла Юлька, забрала лезвие, сказала, что веду себя как полная дура. «Давид. Хороший парень, он не заслужил такого отношения к себе! Ты его теперь точно не вернёшь…» – говорила она. Прочитала мне целую лекцию, о том, какая я плохая и как подло я поступила, о том, что такого замечательного парня, как Бекхэм, я потеряла навсегда. Она спрятала все режущие предметы и стала укладываться спать, я тоже сделала вид, что успокоилась. Но потом я пошла на кухню, взяла старую отвёртку и со всей силы воткнула её себе в вену. Умирать я не хотела, мне лишь нужно было показать, что я чувствую свою вину. Юлька вбежала на кухню, дала мне тряпку, кричала на меня, но мне было всё равно. Я не соображала, что делаю. Единственное, чего я хотела, чтобы она позвонила Давиду, и она позвонила.

Мой план сработал, через полчаса он приехал. Я так была этому рада. Мы сидели на лавочке, и я думала, что больше никогда его не отпущу. Я понимала, он мне всех дороже и роднее. Ради меня он готов на всё. Я вернула его, он снова рядом. Мы очень долго сидели и говорили, потом я проводила его до нашего моста. Он крепко обнял меня, взял ладошками и стиснул мои щёки. Потом сказал: «Никогда так больше не делай, я тебя очень прошу». И побежал домой, решил провести себе разминку перед соревнованиями. Эти десять километров он безоговорочно думал обо мне. Но что именно, известно ему одному.

Он не выносил мне мозг, дорожил мной. Наши вечера на лавочке около дома моей бабушки были такими трепетными. Я лежала у него на коленях, он целовал меня с нежностью, гладил меня своими тёплыми ладонями. Я тонула в нежности! Моя кожа требовала миллион поцелуев в день, и он мне их давал. Он удовлетворял мою потребность в нежности и романтике. Всякий раз, когда он пристально смотрел на меня, мне хотелось целовать его губы. Этот кареглазый футболист делал всё, чтобы я была счастлива. Чего же мне не хватало? Я ему очень много врала, но за что? За то, что не любила.

Он прекрасно знал каждую ложь, ему даже нравилось выводить меня на чистую воду. Знаете, есть люди, которые бесконечно врут, а есть люди, которые бесконечно пытаются уличить во лжи. Такая у нас с ним была игра. Хотя, кому это нужно? Вся сила в правде, брат? Говорил Сергей Бодров. Я бы сказала иначе. Вся боль в правде, брат!

Немного времени прошло, и эта ситуация позабылась. Очень странным путём, но я вернула Давида, и всё встало на свои места. В ещё один летний вечер я сказала ему, что никуда не пойду, останусь дома, чтоб он не приезжал. Но дома я не сидела никогда. Вечер, проведённый дома, для меня был потерян. Так всегда. Я пошла гулять на речку с какой-то беспонтовой компашкой. Было скучно, но всяко лучше, чем сидеть дома. Горел костёр, сгущались сумерки, я повернулась в сторону и увидела мужской силуэт: промелькнула мысль, что это Давид. Но я прогнала её, потому что точно знала, что он дома.

Когда я шла обратно домой, в проулке мне очень захотелось писать. До моего дома было совсем не далеко, но я не могла терпеть. Я справила нужду, но ремень на штанах было так лень застегивать, ведь я почти около дома. Я прям так и пошла, с расстёгнутой ширинкой. Выхожу из кустов, приближаюсь к дому – стоит Давид. Вот те на! Он смотрел на меня с превеликим удивлением, оно и понятно: на улице ночь, а я вылезла из кустов с расстёгнутой ширинкой, когда сама должна быть дома. Наверное, у Давида много было вопросов. Но я быстро отмазалась, сказала, что перехотела дома сидеть и пошла гулять. Он, как всегда, спокойно на это отреагировал. И да, тем силуэтом был он. Он следил за мной, и это было уже не впервые.