- -
- 100%
- +
Обостряться отношения могут и медленно и постепенно, без скандалов и слез. Когда каждый уходит в себя, надевает свою броню и переваривает новый статус в одиночку, не проговаривая это с партнером. То ли из-за страха обиды, то ли из-за стыда за свои чувства, то ли из-за усталости. Слишком много всего внутри, чтобы это выгружать. Слишком опасно. В итоге холод, тихие молчаливые претензии, многозначительные вздохи. В любом случае это уже не столько про любовь, сколько про выдерживание напряжения.
Здесь же часто наблюдаются взаимные обвинения: явные или скрытые.
Я жалела, что вышла замуж именно за него. И от него родился такой ребенок.
Когда я увидела результаты его анализов, мне стало легче, оттого что не я в этом виновата.
Нам важно найти причину и виновного. И, конечно, мы находим их не только в боге и случайных обстоятельствах, но и друг в друге. Мы можем перебрасывать это чувство вины, словно горячую картошку, потому как держать ее только в своих руках просто непереносимо. И это не может не сказаться на отношениях.
Отношения разрушаются
После обострения отношений есть несколько путей. Самый жесткий – разрушение союза. Именно здесь и живет миф о том, что «мужчины всегда сбегают». Да, действительно, есть те, кто не выдерживают напряжения, не хотят прилагать усилия для восстановления и не видят в этом смысла – тогда они уходят в новую жизнь. Но чаще (и этот факт удивил даже меня) все происходит наоборот: гораздо больше случаев, когда решение прекратить отношения принимает сама женщина – либо уходит, либо выгоняет партнера. Союз в такие моменты кажется не просто напряженным и бесполезным, а даже вредным.
Он мне просто стал мешать. Без него мне стало легче справляться.
Это было лучшим решением за последние годы. Мне стало гораздо легче, я перестала агрессировать на ребенка из-за ссор с мужем.
Я решила, что нашей семье он не нужен.
Многие женщины отмечают, что претензии, недовольство или молчаливое отчуждение мужа только усугубляют ситуацию. Иногда его бездействие и отрешенность тянут всю семью в печаль и тоску. На такой шаг женщины обычно идут на стадии гнева – когда много злости, но и много сил действовать, спасать, реабилитировать. И если на пути стоит муж, который не разделяет ее устремлений, единственный способ – убрать его с дороги. Нет ресурса уговаривать и доказывать, задача – спасать, а не возиться со взрослым ребенком.
У нас брак был хороший. Я сама была в шоке, отчего он набросился на меня и чуть не убил. Он меня даже пинал.
Не редкость, когда женщины рассказывают об усилении агрессии со стороны мужа. Даже во внешне благополучных семьях реакция мужчины на столь резко изменившиеся обстоятельства может выливаться в неконтролируемый гнев. И направлен он, конечно, на женщину – как на «виновницу» всего произошедшего. Здесь замешаны страх, стыд и безысходность: будто ты сделала так, что он теперь вынужден жить этой ужасной жизнью, из которой не вырваться без последствий.
Ни вместе, ни врозь
Нет ни острого конфликта, ни настоящей близости. Все эмоции, которые раньше могли связывать, притупились или растворились в бесконечной рутине забот и усталости. Женщина живет в режиме постоянного реагирования на потребности ребенка, ее мир сужается до расписания реабилитаций, врачей, процедур. Мужчина же, оказавшись рядом с этим вихрем, но не внутри него, замыкается в своем мире – работе, хобби, иногда даже в молчаливом отстранении.
Он меня обеспечивает, но мы живем как соседи.
Не хватает душевной близости с мужем. Мы стали чужие, мне нужен муж-друг, чтобы мы были из «одного окопа».
Ни слезинки не проронила, что я развожусь, потому что я столько пережила за 6 месяцев в больнице, что было не больно, будто не заметила.
В такой паре разговоры становятся редкими и формальными: обсудить, что купить, кого отвезти, когда оплатить счета. Нет ни совместных планов, ни общего будущего, только общее выживание. Каждый чувствует одиночество, но при этом никто не решается выйти из этого круга – то ли из-за страха перемен, то ли из чувства долга.
Это болото может длиться годами: внешне семья существует, но в ней нет опоры, тепла, сопричастности.
Отношений и не было
Как это странно не звучит, но самую эмоциональную реакцию на разрушение отношений с отцом ребенка я слышала от женщин, у которых этих отношений особо и не было.
Мы не жили вместе, потом я забеременела, но а потом он исчез сразу, как узнал.
Он не хотел ребенка, и как узнал, что больной, сразу исчез с радаров.
Женщины в этом случае часто не стеснялись в выражениях, для них все мужики – слабаки, бросающие своих детей. Хотя по сути назвать эти отношения семьей изначально было сложно.
Но если присмотреться глубже, становится видно, что их гнев – это не только про конкретного мужчину. Это про разрушенную иллюзию: пусть отношений как таковых и не было, но была надежда, что рядом окажется человек, готовый разделить хотя бы часть пути, особенно когда впереди непростой материнский опыт. И когда эта надежда рушится в один момент, боль ничуть не меньше, чем при разрыве долгого союза. Эти женщины очень активно поддерживают миф о том, что все мужики сволочи, потому как в их мире это действительно так. В этом случае особенный ребенок не просто обостряет ситуацию, он просто ставит жирную точку и в без того сомнительном шатком союзе.
Отношения улучшаются
К этому можно прийти через обострение. Это может быть долгий, изматывающий путь через обиды, ссоры, взаимные претензии и моменты, когда кажется, что проще все бросить. Но именно этот кризис становится точкой роста, если оба партнера готовы – или, скорее, вынуждены – меняться и подстраиваться под новую реальность.
А иногда сближение происходит почти сразу – без долгих конфликтов, а через ощущение общей беды и общего пути. Это тот случай, когда горе действительно объединяет, а проживание утраты становится парным опытом. Не «каждый в своей яме», а мы вместе в одной лодке, гребем в одном направлении, даже если штормит. Со временем это не просто укрепляет союз – он обретает другую глубину и смысл, а сами отношения становятся опорой и источником силы.
Сейчас я его действительно слышу. Во мне больше нет этой сумасшедшей настойчивости. Этого дикого инстинкта.
Наши отношения с мужем сейчас стали даже лучше, чем до рождения ребенка.
Почему же нас всех штормит, а итог в отношениях у каждого получается разный? Для многих, особенно для женщин, причины кажутся очевидными и простыми: «мужчины слабее», «ему тяжелее», «он ее не поддерживал – вот она и выгнала». В каждом разрыве легко найти логичное и внешне убедительное объяснение. Но это, по сути, только верхушка айсберга, бытовой слой, который виден со стороны. Глубинные же причины кризисов в отношениях с нашими особенными партнерами лежат гораздо глубже.
Горевание
Я была уверена, что муж меня не понимает. Я настолько утопала в своем личном горе, что даже не задумывалась – а каково же ему? Все казалось очевидным: я сутками с тяжелым ребенком, он на работе, дома – грустный и отстраненный, а ночью спит (что жутко раздражало, ведь я такой роскоши позволить себе не могла). Мне казалось, что я погибаю, а его жизнь почти не изменилась. Но сложность в том, что даже если внешне контекст жизни мужчины не меняется, он все равно проходит те же стадии принятия, что и женщина. Но мы об этом редко задумываемся. Мужчины, как правило, менее эмоциональны, и их холодный рассудок с рациональными доводами кажется нам чем-то чужим и даже обидным.
«Да что ты вообще понимаешь?» – думала я. И не видела его боли. Мне казалось, что ужас, паника, отсутствие будущего – это только моя реальность. Но на самом деле он переживал все то же самое, просто по-мужски старался держать устойчивость.
Он говорит, что любит ее, но при этом отстраненно. Мама говорила, что когда нас положили в реанимацию, он дома плакал.
Раньше я не хотела знать, что у него внутри именно по поводу ребенка. Каждый проживал в своей скорлупе.
Девочки, если ваши отношения с мужем обострились или пошли на спад, помните: он проживает те же стадии утраты «обычного ребенка», что и вы, просто делает это по-другому.
Разный уровень вовлеченности
Разный уровень вовлеченности – одна из самых частых причин непонимания и напряжения в паре. Мужчина, охваченный новыми для себя чувствами страха, тревоги и бессилия, часто выбирает дистанцию. Для него это способ выжить – уйти в работу, встречи с друзьями, больше времени проводить вне дома, чтобы не смотреть в глаза тому ужасу, который стал частью жизни семьи. Такая дистанция помогает защититься, но порождает разрыв в восприятии ситуации.
Я хорошо помню, как мой муж перешел на удаленную работу и стал чаще видеть своими глазами приступы Маруси, приезды «скорой». И это начало менять его взгляд. А после нашей совместной поездки в Москву он смотрел на меня другими глазами – «Как ты могла все это выдержать одна?» Мужчина не лежит с ребенком в больницах, не проходит все круги ада, через которые проходит мать. Его представление о том, что происходит, часто сильно искажено. Отсюда и конфликты, и непонимание: для него все не кажется таким страшным, как для женщины, которая живет в этой реальности 24 часа в сутки. Жена превращается в «истеричку», которая сильно все преувеличивает и сходит с ума.
Он отстраненный от всего этого. У него всегда все хорошо.
Муж на вахту ускакал, ну ему так легче. Он всегда так делает. когда проблемы.
Мужчина может сознательно выбирать дистанцирование, чтобы оградить себя от ужасной реальности, а может быть вынужден так поступать – ему нужно работать, чтобы содержать семью и оплачивать бесконечные счета врачам.
Но в любом случае боль и раны есть у обеих сторон. Женщина думает: «Я делаю все для спасения ребенка, а он все равно не поддерживает меня». Мужчина же чувствует: «Я пытаюсь обеспечить нас, но все равно слышу недовольство и критику».
Эмоциональная незрелость
Это ключевая причина проблем во многих парах. Мы просто не готовы выстраивать прямые и качественные коммуникации, которые требуют большой внутренней работы и зрелости. Не умеем. Часто мы даже не способны распознать, что именно чувствуем, а уж тем более правильно и экологично донести это до партнера. Без крика, упреков и слез, так чтобы нас действительно услышали и поняли. Это становится почти невозможной задачей.
В итоге мы копим обиды, начинаем манипулировать чувствами друг друга, предъявлять требования, которые не всегда осознаем сами, а потом ссоримся или отдаляемся, так и не сумев выразить словами то, что нам на самом деле нужно и важно. В таких условиях непонимание и напряжение становятся постоянными спутниками.
Часто в брак вступают взрослые дети с детской позицией, и неудивительно, что катастрофа такого масштаба просто обрушивает все. Это два ребенка, которые не хотят ничего друг другу объяснять, а хотят все немедленно вернуть обратно.
Нарушенные потребности
Опишу на примере: женщина вышла замуж, чтобы наконец-то сепарироваться от родителей и обрести свободу. Мужчина увидел прекрасную молодую позитивную деву, с которой можно жить отдельно, не ограничивать себя в сексе и иметь веселую самостоятельную жизнь вдали от родителей. И вдруг в такой семье рождается особенный. Все главные потребности, на базе которых и был построен этот брак, вдруг стали невозможными. Не хочу вас расстраивать, но вдруг вы не знали – брак строится на базе потребностей, не любви и мечтаний, а в первую очередь потребностей.
И с появлением особенного вся эта картина меняется кардинально. Какая уж тут свобода с ребенком 24 на 7? Какое уж тут веселье? Да и сама жена уже не так весела и привлекательна, а вечно измучена и печальна. И как будто бы и нет уже семьи. Строительство отношений на привычных основах уже невозможно. Надо выстраивать новые или убегать из этих.
Разные стратегии жизни
Нарушение потребностей часто тянет за собой смену координат. На практике это выглядит так: жена погружается в жизнь ребенка с головой, никаких других детей, никаких путешествий и развития, спасаем любой ценой. Тогда как муж выбирает стратегию «просто жить с тем, что есть». Но это настолько не вяжется с непоколебимой стратегией жены, что отношения ухудшаются. Оба живут в одном доме, но в разных мирах и с разными картами будущего.
Учитывая, что большое количество браков все же сохраняются, людям удается приспособиться и выйти на новый уровень. И это процесс. Кому удалось его пройти, я вас поздравляю и я за вас рада. Кому удалось разрушить и выстроить заново – это тоже ваш выбор и сила. Если же вы читаете эту главу и узнаете свою непростую ситуацию, которая есть прямо сейчас, помните важное:
Ваш муж тоже проживает горевание. Каким бы он ни был. Его мир рухнул так же, как и ваш. Возможно, со стороны кажется, что он «держится» или не так остро реагирует. Но допустите мысль, что внутри него – своя боль, свой обвал. Иногда мы так погружены в собственные чувства, что забываем: рядом человек, у которого тоже все изменилось.
Мужское горевание осложнено особым чувством стыда. В мужчине глубоко заложена идея: «Я продолжатель рода, я отвечаю за потомство и его развитие». И когда появляется ребенок с особенностями, часто возникает страшная мысль: «Я дал бракованное потомство». Это порождает защитные реакции – обвинения в сторону матери, перекладывание ответственности. На самом деле все это про попытку убежать от невыносимого стыда и страха. Нужно давать этой теме место и выход – не замалчивать, а признавать, что это тоже часть общего пути.
Учитесь говорить прямо. Прямые честные коммуникации – ключ к восстановлению отношений. Не копите обиды, не ждите, что догадаются. Говорите о своем состоянии и интересуйтесь его состоянием в ответ.
Брак – это союз, в котором должно быть хорошо. Не идеально, не без сложностей, но в основе – поддержка и тепло. Если вам долго плохо, если вы не можете наладить отношения и чувствуете, что рядом не партнер, а источник боли, – выйти из таких отношений нормально. Это не поражение, а честный выбор в сторону своей жизни и своего здоровья.
Не соревнуйтесь, кто пострадал сильнее. Оба переживаете утрату – просто по-разному. Один может замкнуться и уйти в работу, другой – говорить без остановки или, наоборот, потерять силы. Это не значит, что один любит больше, а другой меньше. Это значит, что вы справляетесь каждый по-своему, и в этой разности важно искать способы быть рядом, а не отдаляться.
И обязательно прочитайте главу «Как выстраивать отношения с близкими». Это поможет вам понять себя и партнера, а также найти пути к взаимопониманию и поддержке.
«Все мужчины уходят» – это миф. Как показало исследование, чаще решение о прекращении брака принимает именно женщина.
В большинстве случаев, когда брак разрушается, сами женщины отмечают, что ребенок не стал прямой причиной разрыва. Он лишь обострил уже существующие противоречия и высветил то, что раньше удавалось прятать за иллюзией «хорошей семьи». Особенный ребенок словно снимает фильтры и делает невозможным поддерживать привычные маски. Все скрытое и неустойчивое выходит наружу – и тогда уже невозможно закрывать глаза или делать вид, что все в порядке.
Глава 6. Ненавижу всех
Первые годы материнства я жила в состоянии неосознанного неадеквата. Что это значит? У меня не было саморефлексии, не было привычки останавливаться и разбирать свои чувства. Мне было тотально плохо, я страдала и мучилась, но все это происходило «вслепую». Я не понимала, что со мной, и не пыталась понять. Меня мотало на адреналиновых качелях: то вверх, то вниз, до тошноты, до рвоты, без возможности выдохнуть. Я чувствовала себя крошечным каяком в океане, которого безжалостно швыряет с волны на волну. Звучит банально, но очень точно.
В такие моменты я все чаще начинала задумываться: а адекватна ли я вообще? Не схожу ли я с ума? Эта мысль возвращалась снова и снова, особенно тогда, когда в мою жизнь ворвалась злость. Она была чужая, дикая, неконтролируемая. Я не знала, откуда она берется и что с ней делать. Она пугала меня саму, но при этом казалась неизбежной.
В нас много агрессии. Это правда. В какой-то момент нас просто накрывает эта волна гнева и мы начинаем неистовую борьбу с врачами, с мужем, с системой, с собой, со всем на свете. И мы очень агрессивны. Доходило до того, что я желала смерти и закидывала проклятиями всех, кто попадался на пути и делал одно неверное движение. Почему? Все очень просто. Потому что очень много боли, очень много бессилия. Наш кувшинчик чувств давно переполнился и выливается наружу.
«Да вы, мамаша, истеричка». Я помню, как мне это сказали в одной из больниц. Представляете? Мне – человеку спокойному, интроверту по натуре. До какой степени должно было дойти мое поведение, чтобы я соответствовала ярлыку «истерички»? А все ведь на самом деле просто. Когда внутри Ад, любая мелочь снаружи становится спусковым крючком. Любой триггер: слово, взгляд, интонация, пренебрежение – и весь этот замес боли, страха и злости поднимается наружу. Наш кувшинчик давно переполнен, и достаточно одной капли, чтобы он взорвался.
И да, наши реакции в эти моменты часто неадекватны.
Бесит муж, который «недостаточно старается».
Бесит мама со своими «умными» советами.
Бесят врачи, которые, как сонные равнодушные мухи, ничего не могут сделать.
Бесят подруги, которые рассказывают о своих здоровых детях. Неужели они не понимают, как тяжело это слышать?
У нас мир остановился, а у них продолжается.
Мир становится как огромный еж, утыканный иголками. Кажется, что он тотально агрессивен и несправедлив. И если вначале мы поддавались дезориентации, панике и тихой депрессии, то теперь наступает это время неистовой борьбы с агрессором.
Злость нас накрывает двух видов: направленная вовнутрь и вовне.
Злость, направленная вовнутрь
Мы все ее знаем. Это то состояние, когда прямо потряхивает от бешенства. Ты еле-еле держишь лавину, которая готова сорваться. Такая злость опасна и разрушительна. Если она не находит выхода, она разворачивается против нас. И тогда мы начинаем разрушать себя – психосоматика включается по полной: тело болит, сердце колотится, желудок сводит. Внешне мы будто спокойны, но внутри – вулкан. Тихая, спрятанная злость – самая ядовитая. Она точит изнутри, лишает сил, убивает медленно, но верно.
Злость, направленная вовне
А вот эта злость – моя любимая. Именно она однажды вытянула меня из болота. Эта энергия не раз спасала и помогала идти дальше. Стадия гнева – самая продуктивная. В этот период я воевала с системой, выбивала жизненно важный препарат для ребенка, проходила комиссии, писала жалобы, сражалась за права. Воевала и с мужем, куда ж без этого. На первый взгляд кажется, что это разрушение, но это не так. Со временем я перестала пытаться «успокоить себя» любыми техниками расслабления. Зачем? Злость дает силы. Она – мотор, она – возможность выплеснуть то, что копилось годами.
И вот парадокс – именно злость становится точкой улучшения отношений с близкими. Да-да, все начинается с нее. Мы даем голос боли – дома, в больнице, на детской площадке. Мы наконец перестаем молчать. Злость становится языком, с помощью которого мы заявляем миру: «Мне плохо. Я больше так не могу». И для многих этот крик – первый шаг к тому, чтобы нас услышали.
В этом состоянии любое, даже самое незначительное влияние извне может ранить.
Взгляд…
Вздох…
Многозначительное покачивание головой…
И даже милая фраза…
«Да твоя малышка просто живет в своем мире». У меня внутри аж закипало от этих слов.
Сколько всего этого было у каждой из нас?
Любая мелочь способна вызвать приступ ярости и агрессии. И да, наши реакции бывают слишком сильными, слишком резкими, на первый взгляд совершенно неадекватными.
Больше, чем того требует момент. Больше, чем могут понять окружающие.
И вопрос даже не в том, кто прав, а кто виноват. В теме особенного материнства вообще бессмысленно мыслить этими категориями. Здесь все про другое.
Правда в том, что в какой-то момент нас злит буквально все.
Меня бесит все. Особенно умные нормотипичные дети, которых не нужно ничему учить, а родители живут свою счастливую жизнь. А ты как прокаженный.
Нам задают вопросы – злит, потому что не те и не так.
Нам не задают вопросы – злит еще сильнее, потому что равнодушие и молчание ранят.
На нас косятся – злит.
Делают вид, что не замечают, – злит.
Нас пытаются поддержать – злит, потому что поддержка «не та». Нас не поддерживают – злит, потому что «всем плевать».
И даже свои особенные злят в какой-то момент больше всех.
Наши реакции часто в разы сильнее, чем сама ситуация. Таков уж он – особенный замес.
Плохо ли это? Нет. Вы на своем пути.
В этой главе я хочу донести самую главную мысль: агрессия – наш союзник. Более того, это единственный способ выйти в адаптацию. Да, именно так. Не через «принятие», не через «успокоиться и подумать о хорошем», а через честный, яростный, иногда дикий выброс накопленной боли.
Мне даже нравится, когда я встречаю агрессивные комментарии от особенных матерей. Я понимаю, что за ними скрывается. Это значит – мама выходит в адаптацию. Это значит – она начинает выбираться.
Поэтому, если вы видите агрессивную особенную мать, никогда не вступайте с ней в борьбу. Она в этот момент непобедима. И уж точно не пытайтесь вывести ее «на правильный путь». Она уже на своем пути. На своем единственно возможном пути.
А если вы сами сейчас чувствуете злость, агрессию, ненависть – я вас поздравляю. Это значит, что вы там, где нужно. Вы в живом процессе. Вы выбираетесь.
Конечно, есть простая граница: ваши действия не должны представлять угрозу для жизни и здоровья – ни вашей, ни других. Все в рамках уголовного кодекса. Но во всем остальном вы свободны.
Свободны проживать свои чувства так, как проживаются.
Свободны злиться.
Свободны ненавидеть.
Свободны выплескивать наружу то, что долгие годы вас разрушало.
Потому что злость – это не конец. Это начало. Это первый шаг к адаптации и к новой жизни. Злитесь открыто и на здоровье!
Глава 7. Этика врачей
Это тема, которая всплывает практически в каждом интервью и на каждой консультации. Она непростая, острая и для многих родителей болезненная. Лишь немногим удается пройти путь особенного родительства, не получив душевных ран от общения с врачами и встречая только внимательных, чутких специалистов. Большинство же делятся историями, которые удивительно похожи между собой. И именно из этих историй становится ясно: наши отношения с врачами – это тоже путь, со своими этапами, сложностями и трансформацией.
Первое особенное соприкосновение
Как правило, еще в родах или сразу после них. Вот именно тут я больше всего слышала самых сложных историй, некоторые из которых просто шокируют.
На консилиуме местных врачей мне задали первый вопрос: «Мама, какой образ жизни вы ведете? Наркотики, алкоголь?» И при этом никто не отвечал на мои вопросы о состоянии ребенка. Столько боли было от этого.
Пассивная агрессия, а иногда и активная – частая история. Мать словно выставляют прокаженной, виноватой во всех смертных грехах сразу. При этом ничего не объясняют подробно, ибо что тут объяснять, все понятно: мать виновата. Врачи злятся еще и на то, что ты ухудшила показатели. Тяжелый ребенок вызывает у них страх лишней ответственности. Не хочется нарушать статистику больницы, перенапрягаться и уж тем более возиться с психологическим состоянием матери. Не до того.
В этот период звучат прогнозы особенно жестко.
Генетик сказала: «Мне очень жаль, но ваш синдром в тяжелой форме. Она вообще не должна была родиться».
Подобные фразы, хоть и прикрытые мягким «мне очень жаль», для матери звучат невероятно жестоко.
Помню, вызвали меня тогда на беседу, и вот этот главврач там на меня начал орать, что типа забирайте ребенка, это ваш ребенок. Я говорю, ну я заберу, но вы мне его хотя бы стабилизируйте.
Можно, конечно, понять и врачей. У них просто нет времени, да и желания возиться с шокированной мамой. Они понимают, что дальше ее ждет тяжелый путь, но уже без них. Так стоит ли приуменьшать? Все как есть: жестко, а иногда и жестоко. Все это особенно болезненно еще и потому, что врачи для нас – это спасение. У нас тотальное доверие: «Я в больнице, вокруг меня врачи, значит, я в безопасности». И когда тебе вдруг прилетает: «Мамочка, вы виноваты в том, что у вас такой ребенок» – это просто выбивает почву из-под ног.