Стражники

Ровно в 4 часа 23 минуты в атмосферу планеты ворвался стремительный сгусток плазмы и яркой пульсирующей точкой пронесся над горизонтом, направляясь к земле. Длинная вспышка огня разорвала тихую ночь надвое, в мгновение ока скрывшись за черной щеткой осеннего леса, замершего в ожидании близкого рассвета.

Испокон веков жителей земли приводило в мистический трепет воцарение над планетой волшебной ночи Красной Луны, появление которой всегда вносило разлад и сумятицу в головы земных жителей, собирая дань обязательных жертвоприношений в виде неоправданных суицидов и повсеместных катастроф.

По воле высших сил кроваво-красная луна, пусть на миг, но получала безраздельную власть над планетой и ее обитателями. Давно замечено, что задолго до ее появления на небосклоне в разы увеличивалась интенсивность и частота всевозможных катаклизмов, начиная от разрушительных тайфунов и цунами, заканчивая небольшими банальными землетрясениями.

Сегодняшнее полнолуние не стало исключением. В самый глухой час ночи нашлось совсем немного любопытных глаз, упорно сканирующих ночное небо в надежде увидеть что-то необычное, привлекающее внимание.

Водитель длинномера, мчавшегося с недозволенной скоростью по ночной трассе, с интересом проследил за траекторией яркой точки, в мгновение ока исчезнувшей за далекими деревьями. Он чертыхнулся, досадуя на собственную нерасторопность, не позволившую ему загадать желание. Его очень удивила и заставила улыбнуться неожиданно ожившая детская уверенность, что если увидеть падающую звезду, то любое желание обязательно исполнится.

«Размечтался, недоумок, – хмыкнул он, покосившись на дремавшего рядом напарника. – Если бы все было так просто, то на одну падающую звезду нашлось бы слишком много халявщиков, пожелавших стать немного счастливее».

Неожиданно и очень быстро огромный красный диск луны затянуло тучами, все погрузилось в непроглядную темень, и знакомая дорога утонула в вязком густом мраке. Долгая осенняя ночь сразу стала неприветливо – грустной, до краев наполнив сердце и душу дальнобойщика щемящим одиночеством и необъяснимой тоской.

« Черт возьми, что происходит с луной? Никогда в жизни не замечал ничего подобного. Теперь понятно, почему на луну тоскливо воют волки, просто у них нет иного способа избавиться от накопившейся за века эволюции неистребимой тоски, кроме как в такую ночь повыть на луну, заставляя вжиматься в землю от дикого страха притаившуюся живность.

Растянутые неуверенной и странной гримасой губы водителя вдруг вытянулись в трубочку и затем широко растянулись, обнажив крепкие молодые зубы с острыми аккуратными клыками. Из глотки вырвался странный напряженный звук, от которого на собственной голове встали дыбом короткие светлые волосы и вдоль позвоночника побежали колючие мурашки.

Напарник мгновенно открыл глаза и ошалело затряс головой, словно у него заложило уши.

– Мне показалось, или где-то волки воют? – хриплым со сна голосом поинтересовался он, потянувшись к бутылке с водой.

– Приснилось тебе, спи, давай, – отозвался водитель, не отрывая взгляд от темной ленты асфальта, бегущей навстречу автомобилю.

Почему-то совсем не хотелось разговаривать, изнутри его раздирали слишком сильные и непонятные чувства, а из самого нутра на волю рвался едва сдерживаемый звериный рык.

– Куда спать, скоро город, подъезжаем, – невнятно произнес напарник, пытаясь скрыть зевок, обнаживший в широко распахнутом рту толстый розовый язык.

Он с хрустом потянулся, разминая затекшие от неудобной позы мышцы, и негромко пробормотал, пристально вглядываясь в предутреннюю темень:

– Жаль разбудили, сволочи, такой сон интересный приснился, – мечтательно прикрыв глаза, он недоверчиво покосился на Сергея.– Странно, я хорошо расслышал вой волка, прям совсем рядом с нами.

– Тебе показалось. Даже если бы они и выли где-то поблизости, мы бы не услышали. Наш мотор ревет громче целой стаи волков.

– Значит, приснилось. Жаль, сволочи, не вовремя разбудили, – успокоился напарник, разминая шею и плечи, застывшие от неудобной позы.

–Значит, приснилось, – эхом отозвался водитель, как в спасательный круг, мертвой хваткой вцепившись в рулевое колесо.

Ни за что на свете он не признался бы, что это он на минуту стал тем волком, тоскливый вой которого прервал сон напарника.

На секунду свет фар длинномера вырвал из темноты ночи стоявший на обочине белый фургон с мигающими габаритными огнями. Сидевшие в фургоне пассажиры вполголоса оживленно переговаривались, проявляя неподдельный интерес к изредка проносившимся мимо автомобилям.

– Все, время вышло, – непререкаемым тоном властно произнес главный из троицы, записывая бортовой номер промчавшегося длинномера. – Это пятый, последний. Дальнейшие наблюдения бессмысленны, луна изменила цвет и застыла до следующего всплеска активности.

– На базу? – прогнусавил сидевший за рулем человек с характерным «боксерским» носом, не принимавший участия в разговоре.

– Да, – отрывисто произнес шеф, с облегчением вдавив до упора красную кнопку на панели. – Поиск начнем сразу, как только расшифруем данные, а сейчас по домам.

– Я сегодня надеялся отоспаться, – недовольным голосом отозвался третий пассажир, самый молодой и, судя по голосу, слишком импульсивный. – Хорошо, что это последний день полнолуния и можно, наконец, нормально отдохнуть.

Шеф укоризненно посмотрел на него, ничего не ответив молодому сотруднику. Если бы и ответил, его бы не услышали, так что красноречивый взгляд пропал напрасно – молодой уже дремал, уткнувшись в воротник стеганой темной куртки.

В очередной раз кроваво-красная луна торжествующе пламенела над темной половинкой планеты тридцать лет назад, верша судьбы ее жителей так же, как она делала это с начала сотворения мира. Тысячелетиями ночная хозяйка тьмы привычно раскачивала воды мирового океана, то отталкивая их, то приближая к себе, пристально вглядываясь в зрачки каждого, кто поднимал глаза к небу. Творец определенно знал, что делал, удачно разместив на небосводе, неподалеку от земли, вестник перемен, ночное светило жизни и разума.

ГЛАВА 1

Ранняя осень окружила деревню золотыми и багряными зарослями кустарников и деревьев, листья которых только-только начали облетать и еще не оголили их ветви, после чего лес до первого снега сделается унылым и скучным.

Дома городских дачников замерли в ожидании приезда хозяев на выходные, а над крышами местных жителей к небу с утра тянулись прозрачные столбики дыма и над деревней прочно стоял неповторимый аромат чего-то неистребимо – живого и вечного, берущего за душу.

В одном из неприметных домиков заливисто зазвенел будильник, оповещая хозяев, что трудовой день начался и пора приниматься за работу. Как на грех, выползать из теплой постели хозяйке этого дома никак не хотелось, несмотря на строгое покашливание мужа из-под одеяла, тактично намекавшего на нерадивость супруги.

– Чтоб они повыздохли все, достали, заразы, – проворчала молодая женщина, набрасывая на плечи синий в красных маках теплый байковый халат до пят, подарок любящего мужа к восьмому марта.

Убедившись, что супружница встала и пошла во двор выполнять свой долг рачительной хозяйки, то есть кормить, поить и обихаживать многочисленную живность, без которой в деревне никак не выжить, Серега завернулся с головой в одеяло и попытался уснуть, чтобы за рулем не клевать носом. Теплая дрема укутала крепкое накачанное тело молодого мужчины, унося за собой в призрачный мир сновидений.

Истошный женский визг пронзительным эхом пронесся по двору, выбросив Серегу из постели и заставив в одних трусах и босиком выбежать во двор, откуда доносились непрекращающиеся вопли жены.

Зареванная Лилия с мокрым от слез лицом сидела на мелковатой по деревенским требованиям пятой точке посреди двора, неловко подвернув ногу, и отчаянно причитала, кляня кур, гусей, уток, мужа и судьбу. Вокруг Лилии валялись разбросанные картофельные очистки вперемешку с комбикормом, а неподалеку стояло бородатое угольно-черное существо по кличке Мина.

Сереге достаточно было одного взгляда, чтобы понять, что произошло и отчего жена орет благим матом, отмахиваясь руками от Мины. Зловредный козел, как всегда бесшумно подкрался сзади и, как обычно, неожиданно двинул рогами хозяйку под зад, но на этот раз он явно перестарался. То ли козлиный пинок был особо сильным, то ли у Мины были какие-то свои неведомые причины лютовать, но, было похоже, Мина действовал сегодня с особой страстью и жестокостью. Неугомонный козел явно перестарался, с легкостью сбив с ног тонкую и изящную хозяйку, заодно выбив у нее из рук ведро с кормом.

– Ну, сука, допрыгался, конец тебе! – сказал Серега, в сердцах пнув ногой козла в бок и пообещав ему сегодня же сделать харакири.

Как ни в чем не бывало, Мина резво отпрыгнул в сторону, издалека наблюдая, как Серега тащит в дом слегка прихрамывающую жену, широкой ладонью обхватив ее за тонкую талию.

Лиля рыдала навзрыд не от боли, а от какой-то глупой детской обиды на всю свою неловкую жизнь, которая оказалась совсем не такой, как она мечтала. Непонятная обида на весь мир прорвалась где-то в далеких тайниках души и вместе с едкими слезами ринулась наружу, заставляя Лилю горько всхлипывать.

–Вот и дожила до неслыханного позора, – причитала Лилия, не обращая внимания на уговоры Сергея. – Какой-то драный козел не дает покоя, изводит меня со двора. Стоит мне показаться ему на глаза, как все начинается снова и снова. Ну, почему я не могу с ним справиться, и собственный муж мне не помощник?

Супруга надрывно причитала, размазывая по щекам злые слезы, не реагируя на уговоры Сергея.

– Ну, ты чего так разошлась? Это же всего-навсего неразумное животное, ты же понимаешь?

– Можно не сомневаться, ты в очередной раз пожалеешь мерзкую тварь и не и оторвешь ему башку напрочь вместе с причиндалами. Придется самой отравить противного козла, и все мои мучения сразу прекратятся.

ГЛАВА 2

Лилия с ненавистью оглянулась на козла, тут же переведя взгляд на полураздетого мужа, склонившегося над ней. Крепкая гора Серегиных мышц лоснилась на свету, перекатываясь под загорелой кожей, густо поросшей выгоревшими на солнце тонкими волосками, вставшими торчком то ли от холода, то ли еще от чего-то, но зрелище было впечатляющим.

На его красивом лице выделялись серо-стальные глаза, слишком пристально рассматривающие зареванное лицо жены. Лилька замерла в Серегиных объятиях, завороженная его странным немигающим взглядом.

«Странно, он на себя сегодня не похож, смотрит, как незнакомец, никогда не замечала настолько чужой взгляд. Силища, как у быка, так и прет из него, что ему стоит прямо сейчас обломать противному козлу рога? – думала Лилия, глядя то на Мину, то на мужа. – Как я раньше не замечала, глаза у обоих какие-то похожие, наглые и немигающие, прямо странно, как у человека и животного может быть похожий взгляд?».

– Знаешь, сегодня у меня не получится Мину того, – непривычно отстраненно тихо произнес Серега, виновато отворачиваясь от жены. – Вот приду с рейса, тогда мы с ним по – крупному разберемся, а пока пусть живет. Ты же пошутила, что хочешь отравить его в отместку?

Лиля вытерла глаза и с нескрываемой обидой посмотрела на мужа. Злые слезы почему-то не вытирались, а собирались на ее густых черных ресницах в крупные прозрачные капли и скатывались по бледным щекам, падая на красные маки и синие листья теплого халата.

– Кто бы сомневался! – зло зашипела Лиля, потирая ушибленный зад. – Так и скажи, что тебе этот козел дороже жены. Пока ты с рейса придешь, он здесь всех перетрахает!

– Чего он сделает? Ты сейчас о козле говоришь? – Серега недовольно прищурился, опешив от непривычной резкости обычно такой тихой и покладистой Лилии. – Ты соображаешь, что говоришь? Он же животное!

– Вот именно, животное, ты сам сказал! Так и знай, с меня первой начнет, а потом и до тебя доберется! – злорадно пообещала Лилия, вырываясь из крепких рук мужа.

– Размечталась, блин! Ты говори, да не заговаривайся, – окончательно разозлился Сергей, задетый за живое обидным намеком жены.

Неожиданно он что-то вспомнил, потому что без лишних слов подошел к Лилии, и резко задрал подол халата повыше, пытаясь рассмотреть нанесенный ниже спины козлиными рогами ущерб.

Не ожидавшая от супруга подобного обращения, Лилия неловко попятилась, замахав руками от неожиданности.

– Ты чего делаешь, совсем озверел, как и твой козел?

Серега продолжал наступать, тесня ее к дивану. Халат предательски затрещал по швам и пуговицы одна за другой посыпались на пол, по одной закатываясь под диван. Дальше отступать было некуда, и Лиля неловко опрокинулась на спину, тоненько ойкнув от обиды.

– Тебе сегодня в рейс, выспаться надо, – она попыталась отбиться от чрезмерной настойчивости супруга, но Серега казался невменяемым, прочно пригвоздив ее к дивану своим накачанным телом.

– Ну, как знаешь, – смирилась Лилия, перестав сопротивляться. – Опоздаешь на рейс, тебе же хуже будет, в случае чего, начальник тебя на мальтийский крест порвет или премии лишит, выбирай, что лучше.

– Уже выбрал, где начальник, где я, где Мальта, так что не видать мне ее как своих ушей, а ты здесь, рядом, – невнятно проговорил супруг, горячо дыша в порозовевшее ухо супруги. – Не вертись, егоза, помолчи, совсем оглушила.

Податливое тело жены привычно прогнулось под тяжестью тела супруга, терпеливо дожидаясь конца. Наконец, красивое мужественное лицо супруга исказила гримаса страсти, и Лиля облегченно вздохнула, выбираясь из-под его расслабившегося тела. Шумно отдуваясь, Серега наконец-то оторвался от нее, и откинулся на спину.

– Ну, ты и агрегат, ни в чем меры не знаешь, сдурел совсем! – она скатилась на край дивана, готовая улизнуть от слишком настойчивого мужа, никогда не останавливавшегося после первого раза.

К ее удивлению, Сергей тесно прижался к ней разгоряченным телом и нежно поцеловал мягкие губы, удивив супругу нежным невесомым поцелуем.

– Слушай, Лиль, у нас ведь не всегда так бывает, как сегодня, – прошептал он, пристально рассматривая ладную фигурку жены, раскинувшуюся поверх одеяла.

– Неужели? – равнодушно переспросила Лилия, собираясь выйти во двор и повторить закончившуюся неудачей попытку покормить домашнюю живность. – По – моему, все, как обычно, так было вчера и так было всегда и еще раньше.

Серега негромко засмеялся, что он нечасто делал, и крепко ухватил супругу за тонкую руку повыше локтя.

– Не торопись вставать, я снова готов любить тебя, козочка моя.

– Еще раз назовешь меня козой, вообще ничего не получишь.

– Шутка, сдаюсь, не дуйся.

Серега сложил губы, игриво подув на покрасневшую кожу, покрывая поцелуями тонкое запястье.

– Сереж, я правда устала, у меня все тело из-за этого козла ломит, – отмахнулась от него Лиля, вырываясь из цепких объятий супруга, сползая на край дивана.

– Это хорошо, значит, муж тебя хорошо отлюбил. Покажи своему любимому козлику где болит, он крепко поцелует, и болеть перестанет, но вначале он что-то еще сделает.

– По-моему, вы с козлом сделали все на месяц вперед, – отшутилась Лиля, прикидывая, чем не больно запустить в разыгравшегося мужа.

– Кому сказал, иди ко мне, женщина и не сопротивляйся, а то накажу! – то ли в шутку, то ли всерьез зарычал Сергей, хватая жену за руку.

Лиля впервые уловила в его голосе неприкрытую угрозу, что было необычно для обычно покладистого супруга.

– Да пожалуйста, любой ваш каприз! Сам скотину кормить будешь, я отказываюсь к твоему козлу на километр приближаться!

Она безропотно подчинилась его ласкам, радуясь в душе, что не надо выходить на улицу к ненавистным и прожорливым курам – уткам и терпеть выходки оборзевшего от безнаказанности и собственной наглости отвратительного козла. Лучше уж с мужем понежиться в теплой постели, тем более он сегодня действительно сам на себя не похож.

– Как хочешь, только помни, что твой замечательный Мина и любимые птички остались голодными, – мстительно произнесла она на всякий случай. – Если твой козлина вовремя не поест, сам знаешь, что будет. Давай по – быстрому, пока я добрая.

Лильку бесила сегодняшняя напористость мужа, решившего не выпускать ее из постели. Его поцелуи терзали губы, заставляя вспоминать того, о ком нужно было давно забыть.

Не выдержав, Серега оторвался от своего занятия и со злостью попенял жене излишним равнодушием и холодностью в постели.

–Лучше бы делом занялся, – не унималась Лиля, прикидывая, с чего начать в первую очередь – со стирки или готовки.

Сергей перестал скрипеть диваном и, с нескрываемой обидой укорил супругу в наплевательском отношении и преступном невнимании к его мужским потребностям и святым обязанностям примерной супруги.

–Ты бы лучше забор починил, чтобы твой козел по огороду не шастал, – парировала Лиля. – Выполни сначала мужские обязанности, а потом говори о мужских потребностях, если так припекло.

ГЛАВА 3

Лилия изловчилась и выскользнула из-под Сергея, напоследок больно ударившись коленом о диван.

– Ну, вот, теперь из-за тебя на самом видном месте синяк будет, – огорчилась Лиля, растирая колено. – Вечно ты пристаешь не вовремя.

– Вот как ты заговорила! Откуда ты можешь знать, когда вовремя, а когда нет? Вот из-за таких жен у мужиков проблемы с потенцией раньше срока начинаются, – со злостью проворчал Серега, натягивая штаны. – Не жалуйся потом, если заведу себе кого-нибудь поласковей и посговорчивей.

Лилия опешила от откровенной наглости и неприкрытого цинизма Сереги. Что за день сегодня, надо календарь посмотреть, не пятница ли вкупе с магнитными бурями разыгралась, подменив ей нормального мужика?

– Посмотрим, кто раньше заведет, может, посоревнуемся?. Надо же, он мне угрожать вздумал, – неожиданно вспылила Лиля, сбрасывая на пол осточертевший халат с оторванными пуговицами. – Надоел, хуже горькой редьки, отвяжись!

– Что ты сказала, не понял? – угрожающе переспросил Сергей, горой нависая над испуганной супругой, бесстрашно перегнувшей палку.

– Повторить, или на слово поверишь?

Назревал скандал, чего всегда боялась Лилия, но остановиться она уже не могла. Зловредный дух противоречия заставлял ее хлестать Серегу обидными для любого мужика словами.

Только увидев перед собой его совершенно бешеные, налитые кровью потемневшие глаза, она вдруг вспомнила, что под горячую руку супругу лучше не попадать, сама не раз слышала, как свекровь предупреждала, что Серегу лучше не доводить до греха, чтобы потом не каяться.

Прикусив язык от греха подальше, Лиля поспешно нацепила майку и джинсы, стянув тяжелые волосы резинкой, что сделало ее похожей на старшеклассницу. Под пристальным взглядом разъяренного мужа она виновато прошмыгнула на кухню и уже оттуда крикнула, что идет в магазин за хлебом.

– Я быстро, одна нога там, другая здесь.

– Успеешь обернуться? – многозначительно переспросил Сергей, одним прыжком загородив собой выход. – Не рано ли ноги разбрасываешь, муж еще дома, забыла? Какая нога там, какая здесь, левая или правая?

Лилька натягивала куртку, стараясь не встречаться взглядом с рассвирепевшим мужем.

– Не придирайся к словам, ты же знаешь, так говорят, когда хотят все сделать по-быстрому.

Одного взгляда на Серегу было достаточно, чтобы понять, что он не в себе. Свирепое выражение непривычно исказило красивые черты, превратив лицо в звериный оскал, предупреждавший, что если не будет по-хорошему, то плохого не избежать.

Лиля попятилась, но в маленькой кухоньке негде было развернуться. Изогнувшись юркой змейкой, она попыталась прошмыгнуть мимо нависшего над ней мужа, не задев его, кто знает, на что он способен, в таком состоянии видеть его не приходилось. Незнакомый терпкий запах разгоряченного тела ударил ей в нос, заставив замереть в ожидании расплаты за несдержанный язык, вызвавший ярость мужа.

– Надоел я тебе, говоришь, хуже горькой редьки? Не думал я, что когда-нибудь от собственной жены услышу подобное, – прорычал Сергей, вплотную приблизившись к испуганной жене. Почему-то ее дикий страх и желание избежать прикосновения к нему взбесили его, и острое раздражение горячей волной ударило в голову.

Он впервые видел ее такой жалкой и испуганной, словно перед ней стоял дикий зверь, способный разорвать ее. Рядом с сжавшейся от страха супругой, не по-здешнему тоненькой и маленькой, Сергей вдруг почувствовал себя могучим Голиафом, сильным и беспощадным, каким и должен быть, по его убеждению, настоящий мужик.

Лилия попыталась покорной улыбкой разрядить обстановку, но это не сработало. Тяжелой мозолистой рукой Серега провел по ее губам, вместе с вымученной улыбкой сдирая с них нежную кожу. Лилька скривилась, но не заплакала, поняв, что в этот раз слезы не помогут, сама напросилась. Ну, кто ее за дурной язык дергал, терпи теперь.

Увидев выступившие на Лилькиных губах капельки крови, Сергей впервые не почувствовал укора совести и желания повиниться, как у них было заведено после каждого скандала. Горячая удушливая волна мужского превосходства над покорной и податливой женой накрыла Серегу с головой, заставив его забыть о боли, которую, наверняка, испытывала перепуганная Лилька. Он слизнул с ее губ соленые капельки крови и шумно выдохнул, с высоты своего роста оглядывая съежившуюся от страха супругу.

Стоп, остановись, приказал Серега себе, пытаясь загнать внутрь волну ярости, сносившей крышу. Его рвало на части незнакомое чувство, ломающее душу и тело, проявившее в нем что-то настолько необычное и новое, чему он не находил объяснения. Волнующее превосходство пьянящей мужской силы над женской слабостью нравилось ему гораздо больше, чем обычное желание каяться и просить у супруги прощение за свой горячий и необузданный нрав.

Куда-то исчезла потребность оберегать такую беззащитную в житейских делах Лильку, уступив место брутальной и безжалостной жажде повелевать, ломая и наказывая ее за дерзость и строптивость.

Не говоря ни слова, Сергей утащил ее в комнату, опрокинув на диван. Одним движением рывком стащил с нее майку вместе с кружевным лифчиком, оголив налитую грудь. Оставляя на нежной коже засосы, он протянул влажную дорожку поцелуев до пупка и замер, почувствовав дикий страх жены, заставивший ее утробно всхлипнуть и втянуть живот, стоило ему прикоснуться к мягкой коже.

Дикий неконтролируемый страх Лильки остудил горячую голову Сергея, неприятно царапнув самолюбие. «Чего ее так корежит, словно приведение увидела? Странная она сегодня, как не в себе. Что ей стоило молча дать ему и заняться своими делами? Нет, надо довести его до бешенства, а потом жертву из себя строить.»

ГЛАВА 4

Крепко зажмурив глаза, чтобы не видеть незнакомый звериный оскал, исказивший красивые черты, Лилия даже не пыталась сопротивляться, поняв, что в данной ситуации мужа лучше не злить, а надо попытаться подыграть ему в его любовном азарте. Откуда ей знать, что происходит в соседских домах, может, женщины и не такое терпят, поскольку о подобных делах они обычно молчат и не выносят интимные подробности семейной жизни на людской суд.

– Такой ты мне нравишься больше, – довольно улыбнулся Серега, глядя на притихшую жену. – Сейчас ты на настоящую женщину похожа, а то всегда норовишь отделаться от меня. Все боком, скоком, все отстань, да побыстрее, вроде не со своей женой спишь, а со случайной бабой где-то втихаря любишься.

Лиля послушно кивала, недоумевая, что в последнее время произошло с покладистым мужиком, на которого и прикрикнуть можно было, и замахнуться в ответ, в случае чего, не грешно. Все ее капризы муж был готов молча стерпеть и превратить ее строптивость в шутку, но, видимо, не сегодня.

Довольный собой, Серега присел на диван, заграбастав ее в крепкие объятия. Лиля прильнула к его необъятной груди, опасаясь противиться его неуемной силе. Кто знает, что у него на уме?

– Знаешь, о чем я подумал? – жарко зашептал Серега, осторожно прикасаясь своими твердыми горячими губами к кровоточащим ранкам на ее губах. – Давай избавимся одним махом от всего нашего зверья, если тебя это напрягает. Мне любящая жена нужна, а не затюканная птичница, у которой на уме все, кроме мужа.

– Как скажешь, Сереженька, – согласно кивнула Лилия, не зная, чего дальше ждать от супруга, метавшегося от небывалой доселе грубости к щемящей нежности.

– Так ты меня называла до свадьбы, когда я из армии пришел, – не унимался Сергей. – Помнишь, как у нас все было в первый раз?

– Вспомнила баба, как девкою была, – с явным сожалением вздохнула Лилия, всматриваясь в пронзительно – серые глаза мужа, в которых плескалось давно забытое восхищение. Наконец, ее отпустило, и она всем телом прижалась к горячей твердой груди мужа, снова ставшего понятным и нежным.