Естествознатель. Книга 5. Последнее слово единорогов

Глава 1 Сердце знает горе души своей, и в радость его не вмешается чужой.

Диана задумчиво смотрела на иссохшийся от времени фонтан; камень уже давно выкрошился и оброс бурьяном, а некогда красивый фундамент утопал теперь в кустах серебристой полыни. Сад естествознателей продолжал существовать, хотя самих его создателей уже давно не стало. Впрочем, где-то ведь скрывался Индолас? И несчастный отец Артура, которому, увы, так и не удалось помочь…

Диана была грустна; ни на секунду девушку не покидали мысли, полные мук и тревоги, а глаза разъедали слезы досады. Столько всего произошло за последние несколько дней! Было предпринято множество маленьких шагов, которые непременно помогут добиться главной цели. Но чем более проходило времени, тем невозможнее и призрачнее казалась сама мысль о встрече с человеком, которому она однажды доверила свою жизнь. Диана с щемящей тоской вспоминала их душевный разговор в Тимпатру, когда Артур, немного робея, открыл перед ней сокровенные помыслы своего сердца. Легкая, грустная улыбка тронула ее губы – каким он тогда выглядел, совершеннейший мальчишка, задумавший шалость! Таким счастливым и волнительным был тот день, а что потом? Смерть Инка, болезнь Тина, суд, предательство Тода, вторжение полидексян в Ту-что-примыкает-к-лесу, пленение… Благодаря доргеймцам, друзьям удалось сбежать, и вот они здесь, в заброшенном саду естествознателей, который своей меланхоличностью и отсутствием людей изрядно действует на нервы. Еще утром Диана, Тин и Даниел навестили своих знакомых в шале Морских львов. Они полагали, будто в школе им обрадуются… Но не тут-то было, довольными оказались только одногруппники, именно от них они узнали, что вся школа находится под наблюдением. Охотники строго отслеживали всех, кто каким-то образом попадал на территорию Троссард-Холла – с воздуха ли (что более вероятно) или со стороны лабиринта – не суть важно. Вынужденная мера в условиях военного времени. Впрочем, войну пока еще никто открыто не объявлял. Хорошо, что проводники-доргеймцы благоразумно остались подождать их в саду естествознателей; ступи они на территорию школы, им бы точно не поздоровилось. Диана уже узнала от их покровительницы Оделян неутешительные новости про побег Артура. Да, он сбежал из Доргейма, однако что с ним стало потом? Просто исчез в бегах, и найти теперь его – это все равно, что на огромной ветке искать с лупой крошечного короеда. Проще было бы вызволить Артура из колонии, нежели ожидать случайной встречи с ним в этом злополучном саду, пусть даже немного волшебном. Диана устало прикрыла глаза и совершила то, чего она раньше никогда не делала – послала в небо мысленную просьбу, которая зажженной стрелой просвистела в пространстве. «Пусть я поскорее увижу его» – лихорадочно прошептали ее губы. Когда понимаешь, что своих сил недостаточно для разрешения жизненно важного вопроса, начинаешь уповать на сверхъестественную помощь, но от кого, – единорогов? У Дианы никогда не было связи с фиолетовыми созданиями, однако она сердцем чувствовала, что они есть безусловное добро, к которому человек может лишь стремиться.

Вдруг за спиной послышался подозрительный шорох, и Диана, вздрогнув, обернулась. Скорее всего, это Дан, пришедший позвать ее на совместную трапезу, либо же Тин, который в унынии слонялся по саду, не зная, чем бы себя занять.

Но Диана ошиблась. И вот тогда она легонько вскрикнула, ибо не сдержала удивления и восторга. Право же, еще ни одно ее желание не исполнялось с такой поразительной скоростью и точностью, как то, что она замыслила в сердце пару минут назад. Не получаем, потому что не просим; можно ли так сформулировать сей принцип? Диана стремглав вскочила на ноги, с жадностью изголодавшейся волчицы всматриваясь в безукоризненные черты любимого. Неужели он? Возмужавший, еще больше раздавшийся в плечах, стройный, но крепко сложенный, со своей прямой, присущей ему одному горделивой осанкой, с этой озорной улыбкой – робкой и одновременно насмешливой, нежным взглядом голубых глаз, который предназначался только ей. Впрочем, с щемящей болью в сердце Диана отмечала и другие настораживающие детали его внешнего вида: порванный, запылившийся дорожный плащ полидексянского покроя, наспех перевязанная рука, тяжелой плетью повисшая вдоль туловища, черные тени, грубыми мазками залегшие под глазами, этот внутренний вызов, который явно читался в его облике тогда, когда жизнь обходилась с ним особенно немилосердно. Что в действительности прошел и пережил Артур, чтобы оказаться сейчас рядом с ней в саду естествознателей? Диана догадывалась, что ему, верно, пришлось буквально руками вспахивать землю. Так всегда бывает, когда задумываешь какое-то из ряда вон выходящее предприятие; если хочешь иметь то, чего у тебя никогда не было, надо делать то, чего никогда не делал, иначе – провал. Впрочем, Диана более не задумывалась о серьезных вопросах, ибо тут же подпала под его обаяние, как происходило всякий раз, когда она оказывалась рядом с ним. Знал бы он о своем влиянии на людей и невероятной способности менять их сердца в лучшую сторону, наверное, возгордился бы. Хотя нет, гордость – это точно не про него.

– Что ты тут делаешь? Я не ожидал тебя встретить в саду, – с соблазнительной улыбкой поинтересовался сердцеед, очевидно, даже не догадываясь, какое волнение вызывает в душе своей избранницы. Надо его все-таки спустить с небес на землю!

– Какая очаровательная самонадеянность! Он не ожидал! Это я не ожидала тебя тут встретить, – дерзко заявила Диана, хитро улыбаясь. Парень порывисто обнял ее за талию и жадно прижал к себе, заставив на некоторое время отвлечься от созерцания его внешнего вида. Но вот раздался обеспокоенный голос Даниела. Он уже спешил к ним; Дан в последнее время так волновался за нее, выполняя роль не только друга, но и покровителя, защитника…

Друзья с чувством обнялись, а Диана на секунду испытала нечто, похожее на ревность. В настоящий момент ей бы самой хотелось находиться в сильных руках любимого… Но все же, какое счастье! Теперь их временное заточение в саду естествознателей, вторжение вооруженных полидексян в Ту-что-примыкает-к-лесу, тревожные вести из Беру – решительно все казалось неважным и не стоящим волнений, ибо они вместе, как раньше. Диана прикрыла глаза, всецело отдаваясь безудержному восторгу, охватившему все ее существо.

Однако, возврат к реальности оказался весьма болезненным, даже мучительным, ибо среди фруктовых деревьев она смогла разглядеть Тода, вяло плетущегося за Оделян! О, как она его ненавидела! Сегодня утром Диана уже виделась с ним, как и с другими ребятами из группы Морских львов. Но если друзей она была рада видеть, то вынужденная встреча с Тодом вывела ее из равновесия. Кажется, мерзавец изобразил искреннюю радость и даже некоторое волнение за ее судьбу. Впрочем, от самодовольной физиономии беруанца веяло таким неописуемым нахальством, что его душевные терзания не воспринимались всерьез.

– Я так рад, что в столь неспокойное время ты, наконец, вернулась в школу, – произнес он растроганным голосом и вознамерился взять ее за руки. Диана отступила на шаг; она терпеть не могла его неуклюжую фамильярность.

– А знаешь почему я так долго не возвращалась в школу, Тод? Нам пришлось расхлебывать всю ту кашу, что ты заварил! Пытались помочь Тину!

– Я был у него в больнице; на деньги папаши его там обхаживали, как королевскую гусыню. Не понимаю, зачем нужно было ему помогать.

Диана ничего не ответила на эту возмутительную реплику; Тод вообще, похоже, по жизни не был особенно сметливым. Либо же, что куда вероятнее, он понимал лишь то, что устраивало его самого.

– Послушай… Ты ведь продолжишь учебу в Троссард-Холле? Ты же не собираешься ради какого-то клипсянского выскочки без гроша за душой обломить ветку своей блистательной карьеры в Беру? Ты ведь понимаешь, что его выпустят только через два года? После чего навсегда оставят в Полидексе. Ты хочешь всю жизнь прозябать в степном городе? Я.… не предлагаю свою кандидатуру, ты не думай. После всего, что я сделал, наверное, вы уже никогда меня не простите. Однако я все же люблю тебя и забочусь о твоем будущем! Прошу, даже умоляю, останься в Троссард-Холле…

Вот те доводы, которые гнусный Тод приводил ей утром и которые Диана решительно отвергла, задыхаясь от переполнявшей ее ненависти. А теперь он посмел прийти сюда, мгновенно разрушив то чувство эйфории и счастья, которое появилось после встречи с Артуром!

– Это твой брат, Одди, – отрезвляюще прозвенело в тишине, и решительно никто из присутствующих не понял, что означают данные слова. Нет, разумеется, по отдельности, равно как и в своей совокупности, они были предельно ясны, но все же смысл их находился за гранью понимания. Оделян удивилась безмерно: во-первых, она совсем не ожидала встретить в саду Артура, человека, чей образ почти окончательно стерся из ее мыслей. Во-вторых, сами слова, произнесенные им. Какой брат? О чем вообще идет речь? Тод тоже остолбенело замер, в совершенном непонимании таращась на виновника столь возмутительной и шокирующей реплики…

Очевидно, лица пришедших были столь удивленными и оттого комичными, что Артур улыбнулся во всю ширину рта. Он вдруг подумал, что ему придется потратить не один час, чтобы основательно потолковать с друзьями.

– Но что… Сам-то ты что тут делаешь? – растерянно пробормотала Оделян, сверля юношу взглядом своих темных пытливых глаз.

– Мы с Дианой уже обменялись подобными вопросами, которые, кстати, я также правомочен задать и вам. Что вы тут делаете? – весело парировал клипсянин, ничуть не робея и не смущаясь. Несмотря на некоторые недомолвки между ними, Артур был рад встретить давних знакомых – Оделян, равно как и Джехара, неловко переминающегося позади нее. Как славно, что с ними все в порядке… А Тод… Очень хорошо, что он сам сюда пришел, ведь ему одному теперь известно, где находится город гвибеллингов. Там Артур намеревался встретиться с Арио Клинчем, старым летописцем, и узнать от него про отца и свиток.

Таким образом получалось, что все утренние неприятности, произошедшие с Артуром, обернулись в его же пользу – он благополучно добрался до школы, узнал от карлика про Арио Клинча, ну а главное – встретился с Дианой и своими дорогими друзьями. Однако, видно, рано еще было ликовать, ибо вдалеке раздался надрывный собачий лай, острым клинком пронзая тишину.

– Что происходит? – воскликнул Даниел Фук, обеспокоенно глядя на темную кромку леса за садом. Предзакатное солнце сделалось багровым, из хвойной чащи поплыл густой туман, который, однако, не переходил невидимой границы вокруг зачарованной обители естествознателей, и где-то там, в пугающей лесной дали, вновь прозвучал назойливый скулеж.

– Армутские охотники. Боюсь, они увидели, как я зашел в лес, и побежали за мной! – надтреснутым голосом произнес Тод, виновато склонив голову.

– Но они же не пройдут лабиринт естествознателей! И вряд ли отыщут сад. Здесь мы в безопасности. – Спокойно пожал плечами Даниел.

Артур взволнованно прислушался. Он не был столь уверен, сколь его друг: тяжелая жизнь, полная скитаний и непредвиденных опасностей научила его предусмотрительности.

– С ними собаки-ищейки. Если охотники застанут нас здесь, то убьют; ведь мы без разрешения вторглись на территорию школы. И если еще моим друзьям, как бывшим ученикам Троссард-Холла, не угрожает опасность, то мне, Оделян и Джехару точно несдобровать.

– Во-первых, мы не одни! С нами еще есть доргеймцы, которые сейчас собирают чернику в восточной стороне сада, – с некоторым вызовом бросила Оделян, все еще не простив Артуру, что тот однажды лишил ее авторитета в глазах своих подопечных. – А во-вторых, мы сами воины, и не намерены бежать, подобно трусливым болотным мышам. Если нужно будет защищаться, то мы вполне сможем за себя постоять!

– Одди, а вдруг их значительно больше, чем нас? – тихо произнес Джехар, который в первую очередь тревожился за безопасность своей любимой. Но храбрая воительница лишь презрительно фыркнула.

– Я же говорила, что ты трус, Джех. Готов спасаться, поджав хвост? Только нас не для этого учили столько лет в Доргейме. Вот Дан, наверное, никуда не побежит, не так ли? – эту фразу Оделян адресовала непосредственно Даниелу, который от ее слов смущенно зарделся. Артур с удивлением посмотрел на этих двоих. Какие же отношения связывали теперь суровую, меланхоличную Оделян и робкого, пессимистичного Даниела?

– Так что, нам уходить или остаться? – нетерпеливо переспросила Оделян, пристально глядя на покрасневшее лицо сына академиков. Тот сперва нерешительно замялся, но потом все же твердо сказал, подняв глаза:

– Я всегда против кровопролития. Если честно, то я не вижу большой храбрости в том, чтобы убивать других людей. Помимо этого, меня действительно волнует наша судьба, поэтому, думаю, нам следует уходить отсюда как можно быстрее. И еще, Одди. Раньше руководителем всегда был Артур; в моих глазах он таковым и остается. Я предпочитаю действовать по его слову.

Оделян обидчиво поджала губы, а темные глаза ее полыхнули яростью. Впрочем, сейчас было не время выяснять отношения.

– Пойдемте скорее. Я неплохо изучил лабиринт и смогу вывести вас в лес, – решительно произнес Артур, остро ощутив, как груз ответственности вновь ложится на его плечи. – Правда ты сказала, Одди, что с вами еще доргеймцы. Кто же это?

– Питбуль и Четверка.

Артур мучительно вздрогнул. Он истово мечтал найти друга все то время, что провел в заточении коварного Мира чудес. Он грезил тем, как отыщет его, испросит прощение за свои омерзительные подозрения на его счет, помирится… И вот его мечта сбылась! Милосердная судьба вновь сводит его с Уткеном, или же Четверкой, если обращаться к нему по старому доргеймскому прозвищу. Великая радость потрясла все его существо; неужели ему опять суждено свидеться с давним знакомым, объясниться? Значит, Уткен не пострадал в лапах коварного управляющего цирком «Славное послевкусие», он жив, его вернули в Доргейм, и теперь он совсем рядом, может, в нескольких шагах от него!

– Где они? – нетерпеливо поинтересовался Артур, в небывалом волнении озираясь по сторонам.

– Я же сказала. Собирают чернику, но, кажется, ушли слишком далеко. Я их не вижу и не слышу, хотя обычно братца Пита за единомилю можно узреть.

– В таком случае надо немедленно их отыскать, – отрывистым голосом приказал Артур, чувствуя, как лоб его невольно покрывается потом. Странное беспокойство непонятного происхождения ядовитой змеей проникло ему в душу. А что, если охотники найдут ребят раньше? Одежда доргеймцев, несомненно, указывала на их иноземное происхождение; вдобавок, при них находилось холодное оружие, которое не будешь носить в мирное время, и, наконец, самое страшное – они на территории школы, охраняемой территории!

– Ты должен знать, что как только мы выйдем из лабиринта, нас остановят полидексяне, – заметил Джехар. – Они оцепили все пространство вокруг школы и, наверное, не осталось ни одной поляны, которую они бы не заняли под свои шатры.

– Об этом подумаем после, – с досадой ответил Артур. – Сейчас надо уходить отсюда.

В этот же самый миг опять отрывисто залилась собака, после чего послышались суровые мужские голоса, которые привнесли в общее состояние тревожности еще больше страха и неопределенности.

– Уходим! – строго приказал Артур всем остальным, ибо видел, что группа их разобщена, смущена, находится в смятении, и решительно никто не понимает, что следует предпринять. Им остро требовалась властная сила, которая привела бы весь отряд в движение.

– Но как же… Четверка и Пит?

– Мы с Джехом поищем их, все остальные пойдут за Тодом, он выведет вас.

– За Тодом? – в один голос запротестовали Диана с Даниелом. Кажется, сам беруанец тоже удивился, когда услышал собственное имя из уст соперника. Действительно, почему это он должен кого-то там выводить? Диану еще – пожалуйста, у него к ней особые чувства, но ко всем остальным он в проводники не записывался. И потом, он ведь не является естествознателем, стало быть, не имеет понятия, как выбраться из лабиринта!

Однако Артур лишь устало кивнул и добавил:

– Ты знаешь, как выбраться, Тод. Чувство дома, которым тебя не так давно наградил Дрейворд Клинч, поможет тебе. Из лабиринта есть несколько выходов – один путь ведет в сторону Той-что-примыкает-к-лесу, но, как мне кажется, сейчас нам не стоит туда соваться. Остается другая дорога, и ты поведешь остальных по ней. Как только кончится лабиринт, вы остановитесь и будете ждать нас!

– Но как мы поймем, что лабиринт закончился? – испуганно воскликнул Тин, молчавший до сих пор.

– Вы перестанете ощущать страх, который появляется только там, где потрудились естествознатели, – терпеливо объяснил Артур.

– Я к вам в услужение не нанимался и не собираюсь ничего предпринимать без личной выгоды! – заносчиво воскликнул Тод, однако предательские ноги уже несли его прочь из сада. Увы, помимо прочей чепухи, которой его одарил сбрендивший карлик, он был связан еще и дурацким чувством дружбы, чтоб его, этого низкорослика, короеды загрызли!

– Нет, нет, я никуда не пойду без тебя! – в панике воскликнула тогда Диана, хрупкое счастье которой разрушалось на глазах. Артур на мгновение сжал ее руку и содрогнулся от ощущения того, насколько она была холодной. Волнение от встречи с любимым и предчувствие скорой разлуки были столь сильны, что Диана потеряла способность здраво мыслить. Она резко выдернула руку и воскликнула в негодовании:

– Ты сошел с ума, раз отправляешь меня с ним! С Тодом! Человеком, который сделал всем столько зла! Неужели тебя совсем не волнует моя судьба? Неужели тебе наплевать?

– Нет, нет, все не так, просто доверься мне, – досадливо ответил Артур, в волнении озираясь. Нельзя было тратить ни минуты, в любой момент сюда могли нагрянуть охотники, разве пристало сейчас выяснять отношения?

– Почему именно ты идешь за доргеймцами? На кой единорог они тебе сдались? Или, может, они важнее меня? – гневно продолжала наседать Диана, в волнении повышая голос и уже готовая разрыдаться на глазах у всех. Артур секунду беспомощно смотрел на нее. Что было ему делать? Пойти с ней? Но тогда Четверка с Питом ни за что не выберутся из сада, ведь они не знают дороги. Их попросту пристрелят. По сути, только они с Тодом знали верный путь – он, так как выучил тут все дороги вдоль и поперек, и Тод – так как был ведом чувством дома. Но отважный клипсянин не успел бы рассказать об этом любимой, поэтому он еще раз тихо повторил, немного, впрочем, растерянно:

– Прошу, доверься мне. Я бы не стал просто так рисковать, если бы имелся другой выход. А с вами и так все будет хорошо, после я объясню почему.

– Понятно, – отстраненным голосом произнесла Диана и, круто развернувшись, поплелась за большинством. Бедная девушка смутно понимала, что происходит, для нее ситуация представлялась весьма неприглядно. Человек, которого она любила больше всего на свете, отправлял ее в неизвестность, но главное, с кем?! Подлым врагом! С тем, кто уже столько раз предавал и унижал товарищей! А сам Артур предпочел бросить друзей ради каких-то там неизвестных доргеймцев, которых она не хотела знать. Неужели желание пожертвовать собой для него такое же естественное, как для всех людей – дыхание, но тогда разве смогут они быть вместе? Переполняемая обидой, Диана уходила в лес, оставляя в саду естествознателей все свои прежние мечты.

Клипсянин же сделал знак Джехару. Ему пока еще не довелось поразмыслить о произошедшем, так как имелось дело, требовавшее безотлагательного разрешения. Так, дружная группа разделилась, еще даже не успев объединиться.

Два рослых парня быстро зашагали в сторону развалин непонятного происхождения, поросших колючим плющом и чертополохом. Артур краем глаза проследил, как друзья устремляются за Тодом, а Диана пугливо оборачивается и почти умоляюще смотрит на него, словно взглядом призывая присоединиться к ним.

Но они не могли бросить доргеймцев в беде; это благочестивое желание еще больше подогревалось в сердце Артура мучительным чувством вины перед Уткеном. Однажды он по собственной воле оставил его, в каком-то смысле предал, ибо сомневался в том, что он не Тень. И теперь клипсянину представлялось жизненно необходимым немедленно исправить ошибку, тем более раз судьба сама благосклонно предоставляет ему такой случай.

Над головами отважных юношей расстилалось облачное небо, подернутое матовым свечением, верно, от заходящего солнца, которое изредка проглядывало сквозь красноватую пелену. В заросшем хвойном бору чуть поодаль от них было темно, тревожно, по земле угрюмо стлались седые клочья тумана, но здесь, в тайном убежище естествознателей казалось, будто ночь еще не скоро вступит в свои права. Выходить за спасительные пределы сада отчаянно не хотелось.

Вдруг Артур увидел громадную фигуру Пита, по пояс зарывшуюся в заросли жестких папоротников – это точно был он; в красноватых предзакатных отблесках парень напоминал неуклюжего бурого медведя, копошившегося в земле. Клипсянин почувствовал, как губы его растягиваются в счастливую улыбку – как же он был рад видеть всех своих друзей! Единица однажды неплохо подсобил ему, научив фирменному приему, который Артур с успехом применил, когда пытался освободиться от жестокого Хайсама. Грузный, с постоянной одышкой, безмерно неуклюжий, Единица, кажется, лишь топтал чернику, но никак не собирал. Его толстенные сапоги в жижу разминали маленькие ягодки, а он сам ругался на чем свет стоит, заполняя все пространство вокруг отборной бранью. Чуть поодаль от него стоял незнакомый Артуру парень, являвший собой полную противоположность своему спутнику, ибо был мелок и юрок, как мангуст. Странное дело, Оделян вроде не говорила, что с ними будет еще кто-то. И где же сам Четверка?

Артур с беспокойством оглянулся на Джехара, но лицо того было совершенно невозмутимо.

– Чтоб выпь подавилась этой черникой! Ненавижу ее собирать! – в сердцах воскликнул братец Пит, ничего не видя вокруг, кроме вероломных коварных ягод, предательски ускользавших от его толстых пальцев.

– Ты и не собираешь, – весело хохотнул паренек, показательно помахав в воздухе кулаком с черникой.

Артур уже хотел было окликнуть их, но вдруг Джехар предостерегающе схватил его за плечо.

– Смотри! – кивнул он головой в сторону леса. Сад естествознателей плавно вступал в заросшую чащу, откуда ощетинившимися кольями торчали ветки деревьев. Подозрительные тени мелькнули и пропали, словно были лишь обманчивой игрой света.

– Там явно кто-то есть, – шепнул Артур. – Надо быстрее уходить отсюда!

И тут, словно в подтверждении его слов, в заросли папоротников вонзилась новенькая стрела. Охотники пока не планировали никого убивать; это явно было предупреждением. Единица, испуганно охнув, поднялся с земли, и его медвежьеподобная фигура, казалось, закрыла собой заходящее солнце. Он тут же увидел Джехара и Артура, и большое квадратное лицо его озарилось робкой, ничего не понимающей улыбкой. Ему было сложно осознать произошедшее, но неожиданная встреча с давно утерянным другом так обрадовала его, что он напрочь позабыл про стрелу, секунду назад просвистевшую в единометре от него.

Незнакомец рядом с ним тоже вскочил, подобрался, настороженно косясь на пришельцев.

– Это ваша стрела? – обеспокоенно поинтересовался он.

Джехар покачал головой.

– Нас заметили, – тихо произнес он. – И надо быстрее сваливать, пока она не оказалась у меня в горле.

Артур напряженно заскользил взглядом по обманчивой кромке леса; кто-то заметил их? Ответом на этот вопрос взвыли собаки. Плохо, скверно. Если от людей они еще могли бы скрыться, но вот от гончих собак… Сомнительно.

– Бежим, – Джехар вывел его из тяжелых раздумий и потянул за собой. Они устремились вперед, ловко лавируя меж фруктовых деревьев. Кажется за их спинами вновь послышался неприятный свист; на сей раз охотники метили в цель, ибо стрела пролетела прямо возле уха Артура, и он даже смог услышать, как она рассекает воздух в непосредственной близости с ним.

Беглецы спасались разрознено, напоминая скорее стаю вспугнутых охотником куропаток. Но вот, добежав до развалин фонтана и прикрывшись за ними от безжалостного орудия врага, Артур обернулся к ребятам и быстро проговорил:

– Догоняйте остальных, они не успели далеко уйти. Я же останусь и поищу Четверку.

Странное дело, но эта его совершенно естественная в сложившейся ситуации реплика, явно возымела совсем не тот эффект, какой планировался. Вместо того, чтобы послушаться, все трое изумленно вытаращились на него, словно он выдал бессмыслицу. В этот миг воздух вокруг словно загустел, а все чувства приобрели странную восприимчивость. Артуру смутно почудилось, будто его фраза прозвучала фальшиво, нелепо и, самое главное, неуместно.