- -
- 100%
- +
© Тигран Осипов, 2024
ISBN 978-5-0062-7347-4 (т. 4)
ISBN 978-5-0060-4112-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Царевна-Лягушка в Тридевятом Царстве
– Посадил дед репку. Выросла репка большая-пребольшая.
– Да знаю я это! – перебил меня царь Берендей. – Бабка за дедку, дедка за репку. Надоело! Ты жизненное что-нибудь расскажи. Чего ты мне сельским хозяйством голову забиваешь.
– Ох! – удивился я. – Да как же так, царь батюшка? Разве это не жизненное? Что ж тогда жизненное?
– Эх, сказочник, – отвечает царь Берендей, – ты мне расскажи сказку, как в старину женились к примеру. Как невест подбирали.
– Ах это! – отвечаю ему. – Значит так: твой дед Салтан услыхал как твоя бабка говорила…
– Это я знаю. Это все знают. – Улыбнулся царь. – И про деда и про отца знаю. Ты ведь старые летописи поди читал? Ну вот. Расскажи как там оно с моими дальними предками было. Знаешь аль нет?
– А как же, – отвечаю, – конечно знаю. Сейчас я тебе самое интересное расскажу. Раскопал я в архиве старые летописи, как один твой предок сынов женил. Точнее как невест им подбирал.
– И как же? – навострил уши Берендей.
– Велел предок твой, а звали его как и тебя Берендеем, так вот: предок твой велел сынам своим стрелу пускать в даль. Вот какая девушка стрелу найдет, на той царевич женится.
– Ишь ты! Ловко! – оценил царь. – И как получилось?
– А получилось вот как, – объясняю, – старший сын стрелу пустил, и подобрала ее боярская дочь. А стрелу среднего сына – купеческая дочь. И тогда пустил стрелу младший сын. Улетела стрела далеко, к болоту и упала рядом с лягушкой.
До рассказал я известную историю про Царевну-Лягушку. Ох и понравилось царю! И повелел он собрать государственный совет, а там сообщил свою волю: внукам своим, Макару, Емеле и Глебу пускать стрелы, а кто из девушек подберет, на той и женятся. Все заволновались. Один только царевич Глеб доволен.
– Дозволь, я первым буду, – говорит Глеб, – только не сегодня.
– Это почему не сегодня? – нахмурил брови царь.
– Да ты ж дед сам говорил: хорошее дело в солнечный день начинать надо. Вот завтра солнышко выйдет – я стрелу и запущу.
– Ладно, – согласился царь, – дождемся солнышка.
И дождались. Наутро выглянуло солнышко, прогрело землю и аккурат в полдень пошли все смотреть, как Глеб стрелу запускать будет. Только пришли на площадь перед дворцом, там народу видимо невидимо. А в середине огромная стрела вставлена в гигантский лук.
– Это чего? – спросил царь.
– Как что? – отвечает Глеб. – Ты ж приказал стрелу пускать. Вот я эту буду запускать. А чтоб проследить, какая девица ее найдет, сам на ней полечу.
– Ты что ж в Горынь полетишь?! – в сердцах воскликнул царь. – Я ж тебе запретил на Ариане жениться.
– Так то когда было? – отвечает Глеб, – с тех пор ты новый указ издал, чтоб стрелу пускать куда попадет. А царское слово дано и назад не вертается.
– Да царь-батюшка, – промолвили люди, – царское слово дано.
……
А дело было так. В прошлый раз как ездил Глеб в Горынь, по возвращении испросил он у царя разрешения жениться на фее Ариане, правительнице Горыни. Но как только царь узнал, что фея согласна, но с условием, что жить будут в ее дворце, осерчал Берендей, запретил. Думал-думал Глеб как дело справить, но дело само наладилось. Сел Глеб на стрелу гигантскую, нажал на рычаг и полетел. Постоял народ на площади, посмотрел на удаляющуюся стрелу, а когда она совсем из поля зрения пропала, разошлись все.
Ближе к вечеру по трубе вызывает царя остров Горынь.
– Здравствуй царь-батюшка Берендей. Говорит с тобой фея Ариана. Нашла я около моего дворца стрелу а с ней внучек твой Глеб. Ты ж говорил, какая найдет девица, на той Глебу жениться. Так что свадьбу играть будем. Приезжай к нам в гости.
– Ну вот! – крякнул царь, – почитай внука лишился. Будет жить в Горыни. Уж Ариана его от себя не отпустит. Ну ничего! Другие внуки от меня не уйдут.
Издал царь новый указ: чтоб стреляли внуки из царева лука царевой же стрелой в небо над головой. Первым велено было стрелять Емеле. Но наутро дождь опять пошел. Отложили. Сижу я у себя в архиве, работаю. Вдруг приходит Емеля.
– А скажи ка, сказочник, а чего это дед мой велел стрелы запускать? Ты верно знаешь?
Рассказал я Емеле все как есть. Да еще сверх того.
– Понимаешь, царевич, царь осерчал, что Глеб его перехитрил, и велел стрелу, которую ты запускать будешь, сделать так, чтоб она далеко не летала.
– Ну дед, – покачал головой Емеля, – хитер. Ну да ничего. Я еще хитрее. Так ты что ж ему про царевну-лягушку рассказывал?
– Да царевич, рассказывал. Очень эта летопись царю понравилась.
– Ладно дед, – кивнул Емеля в сторону дворца, – будет тебе царевна-лягушка. Я на болото стрелу пущу.
– Так ведь не долетит! – удивился я, – царь велел стрелу так сделать, чтоб далеко не улетала.
– Это не помеха, – отвечает царевич, – у меня долетит. Вот пусть тогда попробует царь меня заставить на лягушке жениться. Как в сказке-то у него не выйдет. Не каждый день лягушка в девушку превращается. Вот принесу ему с болота лягушку, которую около стрелы найду, посидит лягушка у нас на пиру, а дальше – я деда-то знаю – махнет он рукой на все.
– Царевич, – попытался я его уговорить, – чего бы тебе не жениться? Вон сколько невест! Все красавицы как на подбор.
– Нет, – замахал руками Емеля, – не могу я сейчас жениться. Жениться – с наукой разводиться. А у меня сейчас большие исследования намечаются. К луне хочу путешествие совершить. А туда женатому как лететь?
– Верно, – кивнул я, – женатому никак. Не годится, чтоб муж с женой на разных планетах были.
Посидели мы еще с Емелей, попили чайку, да он к себе пошел. А в это время…
Впрочем все по порядку. Примерно с месяц назад по приказу царя проложили переговорные трубы от царского кабинета до архива. Теперь, если чего надо, царь посыльных не отправляет, а просто говорит в трубу. Предвижу вопрос: так ведь если враги ухо поднесут к трубе в архиве, то и разговор в царском кабинете прослушать могут. Отвечаю: не могут. Со стороны царя в трубу вставляют затычку. Хочет царь чего сказать, затычку вынимает. Поговорит, опять затыкает. То есть с моей стороны не прослушаешь, а вот царь легко может слушать, о чем я с моими гостями говорю. Ну и что ж? У меня от царя тайн нет. Я ему много лет верой и правдой служу. Но в тот раз как Емеля приходил, случайно у трубы оказалась царица Марфа, да весь наш разговор услыхала. И вот чего получилось.
……
Приходит домой Андрей Хохотун и сестре с порога.
– Маша! Беги во дворец. Тебя царица Марфа срочно вызывает.
Маша не удивилась, что вызывают. Она с детства у царицы любимица. И неудивительно. У царицы сыновья да внуки. Ни одной девочки. И вот Машу она полюбила как родную.
– Машенька! Молодчина, что быстро прибежала, – говорит царица Марфа, – дело у меня наиважнейшее. Хочу я Маша на тебе кого-нибудь из своих внуков женить. Тогда уж ты совсем моей дочкой будешь. Согласна ли?
– Если ты меня дочкой будешь называть, конечно согласна. А за которого внука? – спросила Маша.
– За Емелю! – отвечает царица Марфа, – аль ты не рада?
– Рада, – со вздохом отвечает Маша, – как же мне не радоваться.
– А побледнела чего? – спрашивает царица.
– Да это я от волнения, – отвечает Маша, – чего ж тут удивительного? Ты ж сама мне сказывала, что когда тебя за Берендея сватали, ты в обморок упала.
– Да, – отвечает царица, – было такое. А я уж подумала ты не рада.
– Да что ты! – отвечает Маша, – рада конечно.
Маша уж не та маленькая девочка в красной шапочке. Она выросла и понимает: царям нельзя в открытую говорить нет. Не любят они этого, ох не любят! Надо как-то хитрить. Вот и решила Маша сделать вид, что согласна, а после придумать чего. Дело в том, что люб был Маше царевич Макар. И когда царица Марфа про женитьбу заговорила, Маша уверена была, что это про Макара. А как узнала, что это не Макар а Емеля, расстроилась. Пришла она домой черней тучи. Брат ее увидал и спрашивает: «Что случилось?» Рассказала все Маша, а после брата спрашивает.
– Как мне быть, Андрей? Может бежать в другие края? Может Макар за мной побежит?
– Ну нет, – отвечает Андрей Хохотун, – надо чего повеселее придумать. Так чтоб потом похохотать вволю. Ну ка расскажи, чего царица сделать велела.
А царица велела Маше пойти в дальний лес, в избушку у болота. Емеля туда стрелу пустит. Это уж точно установлено. Но надо сделать так, чтоб Емеля не догадался, и царь Берендей чтоб был доволен. Дала Маше царица Марфа волшебный настой. Как Маша выпьет – превратится в лягушку. Дальше ждет, как стрела прилетит: садится около нее и ждет когда Емеля придет. После Емеля стрелу и лягушку приносит во дворец, а во время пира лягушка превращается опять в девушку. И царь Берендей будет доволен, и Емеле деваться некуда: придется жениться.
Послушал Андрей, подумал а после и говорит.
– Ты Маша скажи царице, что одна в дальний лес идти боишься. Мало ли что? А так-как дело-то тайное и царевых стрелков с собой брать нельзя, пойдет с тобой брат Андрей. Так ей скажи.
– Хорошо. – кивнула Маша, – а дальше чего?
– Дальше? – расплылся в улыбке Андрей, – перехитрим, не сомневайся. Джина Хоттабыча я перехитрил. Кощея бессмертного перехитрил. А еще летучих обезьян и злую ведьму из страны Оз. Уж царицу Марфу мы перехитрим. Да еще так перехитрим, что она довольна будет. Мечтает она, чтоб ты за ее внука замуж пошла – вот и пойдешь. Только не за Емелю, а за Макара. Я устрою.
Маша исполнила все, как велел Андрей. Пошла к царице Марфе за настоем волшебным и сказала, что одна боится в дальний лес идти. Царица сама предложила ей брата взять для охраны. Вот и пошли Маша с Андреем в избушку в дальний лес. Стали ждать как стрела прилетит. А в это время на площади перед дворцом вручил царь Берендей внуку Емеле свой лук и стрелу.
– Стреляй Емеля! – приказал царь, – а какая подберет, твоей невестой станет.
Хитрую штуку придумал царь. Велел он мастеру Ереме так стрелу сделать, чтоб она далеко полететь не могла. Саженей на 100 не больше. А вокруг в каждом доме невесты. Одна краше другой. Еще Берендей строго настрого запретил Емеле щучьей помощью пользоваться. Никакого чтоб не было По-Щучьему Веленью. Хитер царь! Но Емеля еще хитрей! Зачем волшебство если наука есть? Взял Емеля лук царский. Ох и красив лук! Сделан из особых пород дерева. По краям вензель царский. А стрела мастером Еремой подправленная и замедленная без знаков различия.
Взял Емеля стрелу в руки, повертел и говорит.
– А как же распознать, что мной стрела пущена? Стрела как стрела. Надобно и сюда царский знак вставить.
Народ зашумел-загудел на площади.
– Да, прав царевич! Надобно знак царский чтоб был.
С народом даже царь спорить не станет. Да и что спорить? И впрямь нужен знак. Тут Емеля достает из кармана перо гусиное, а на нем царский вензель изображен.
– Вот царь-батюшка! Дозволь прикреплю?
Прикрепил Емеля перо к стреле. Теперь-то уж не спутаешь. Настоящая, царская. После натянул тетиву, да отпустил. Должна была стрела недалеко улететь, да видать перо с какой-то хитростью было. Умел Емеля всякие штуки мастерить. Как взмоет стрела в небо. Только ее и видали.
– Ну что, царь-батюшка, – молвил довольный Емеля, – пойду на болото стрелу искать.
– Иди внучек иди, – ответил расстроенный Берендей. Не удалась его хитрость. Но и хитрость царицы Марфы тоже не удалась. Пошел Емеля на болото в дальний лес и нашел свою стрелу рядом с лягушкой. Делать нечего: принес стрелу и лягушку во дворец. Царь подивился.
– Неужто и вправду лягушку принес? Ну да ладно. Садись. И лягушку рядом сажай. Станем пир пировать. А вдруг она в девицу превратится.
– А коль не превратится, что тогда? – спросил Емеля.
– Тогда, – отвечает царь, – так и быть еще годик холостым походишь.
Стали пировать: пироги да пряники есть, песни петь. И тут вспышки как от молнии, дымок и вдруг яркая вспышка. Лягушка начала в человека превращаться. Да только не в красну девицу, а в добра молодца. Глянули все – да это Андрей Хохотун.
– Андрей! – строго спросил царь, – ты почему в лягушку превратился? Никак моей воле препятствовать задумал?
– Что ты, царь-батюшка! – улыбнулся Андрей Хохотун. – Я сестренку сопровождал в избушку в дальнем лесу. А там в избушке смотрю кружка стоит, я и выпил, и вот лягушкой стал.
Ну все – свадьбе конец. Но царь Берендей приказал внуку Макару.
– Бери лук и стреляй в дверь. Какая девица первой добежит, да стрелу схватит, та и будет твоя суженная.
Взял Макар лук и выстрелил в дверь дубовую в самом дальнем конце дворцовой залы. Впилась стрела в дверь и зазвенела.
– Ну девицы, – обратился царь, – бегите. Кто первой стрелу в руки возьмет, будет невестой Макара. Царское слово крепкое.
Вскочили с лавок девицы: дочки бояр, да купцов, конюхов и плотников, и побежали в дальний конец залы. Да только не успели. Дверь открылась, вошла в залу Маша, схватила стрелу и принесла царю.
– Вот царь-батюшка, стрела твоя. Теперь держи слово свое.
И сдержал! Свадьбу Макара и Марии играли три дня. Столько пирогов напекли, столько квасу наварили, столько змеев воздушных запустили. Все довольные остались. Царь хотел внука женить – женил. Царица Марфа хотела Машу за внука сосватать – сосватала. Мечтал Макар Машу в жены получить – получил. Хотел Глеб на Ариане жениться – женился. Мечтал Емеля свободным остаться – остался. Теперь может Емеля и про науку подумать, и про полет на луну. Впрочем об этом в следующей сказке.
Пятый Элемент в Тридевятом Царстве
Рассвет над Тридевятым царством. Только петухи прокукарекали. Только-только солнышко начало посылать свои лучики, согревать землю. Спят еще все, только один царевич Емеля, позевывая и ежась от утренней прохлады, вышел во двор своей мастерской. А во дворе еще с вечера был приготовлен табурет. Вот на него Емеля положил какой-то блестящий полукруглый предмет, похожий на самовар без крантика. Что же это? Ах да! Это тот самый поточный конденсатор, полученный еще его отцом Иваном царевичем от ученого Эммета Брауна. Те, кто читал историю Тридевятого царства, знает, что с помощью этого поточного конденсатора Емеля летал на своей стреле и в прошлое, и в будущее. Конденсатор получал энергию от разряда молнии, а тут Емеля его зачем-то на табурет положил и направил так, чтобы лучи солнечные прямо в него попадали. Зачем это? Ну, надо, раз делает. А, впрочем, сейчас узнаем. Пока Емеля ставил свой прибор на табурет, да пока направлял на солнце, показался во дворе кое-кто еще. Мальчик. Он не из соседнего двора пришел и не через дверь, а прошел прям сквозь стену. Вот чудеса! Кто это? Да это ж знаменитый Миша Сараев. Кто ж еще сквозь стены проходить умеет? Вообще-то Миша живет на Медной горе. Приставили охранять покой и помогать своей молодой хозяйке Луне. А здесь оказался так. Приехала Луна в Тридевятое царство погостить по приглашению самого царя Берендея. В прошлый раз очень она помогла, когда с обезьянами летучими боролись. За ее героическое поведение захотел царь Берендей наградить девочку. Да вот не вышло: отказалась Луна от золота и каменьев драгоценных. Тогда сказал царь: «Погости у нас. Будем пировать: песни петь, пироги есть, да сказки сказывать»
От такого предложения как отказаться? От чистого сердца ведь. Выделили Луне лучшие покои во дворце. Царевны за ней ухажиивают, лучшую еду готовят, новые платья шьют. И мне работа нашлась – сказки девочке сказываю. Все бы хорошо, да вот только по ночам кто-то спать всем во дворце не дает. Крики какие-то. Ясно стало: привидения завелись. Ну не может человек так кричать по ночам, да еще на два голоса: то молодым да звонким, а то старым, надтреснутым. Сначала подумали: может, Кощей сбежал из под стражи или из ведьм его кто. Но нет. Проверили: Кощей и все его слуги за решеткой в кощеевом замке заперты. Замки целы, охрана не дремлет. Знать другой кто-то. Боязно стало. Шутка ли? Привидения! Начали думать, как быть. И спросили совета у царевича Емели. У него опыт большой, да и волшебства он не боится. Пообещал Емеля, что выяснит. И выяснил. Жил-то Емеля в маленьком домике возле мастерской и поэтому криков привидения не слышал, но за ради такого дела пришел ночевать во дворец. Не просто пришел: тайно. Постучал в окно моей комнаты. Я ему открыл. Залез Емеля ко мне и говорит.
– Сейчас узнаем, кто тут шалит.
– И как узнаем? – спрашиваю я его. – По-Щучьему веленью опять?
– Да нет, – отвечает, – я думаю, без этого обойдемся. Говори только шепотом и ступай тихо.
Вышли мы в коридор тихо как мышки, прошли чуть-чуть и вдруг слышим крики.
– Ой царевич! – взмолился я. – Иди один. Боязно.
– Не бось! – улыбнулся он, – со мной не страшно.
А ведь и правда! Один я ни в жисть не посмел бы пойти. А когда рядом царевич Емеля, как-то даже и осмелеть можно. Прошли мы коридором, потом другим.
– Куда дальше-то, царевич? – говорю ему, – там зала тронная, да за ней покои царские.
– Вот в залу и пойдем! – говорит он, – похоже, там звуки эти. Только давай не через парадный вход, а где потайная дверца знаешь?
– А как же знаю.
Вот мы и пошли к потайной дверце, приоткрыли и точно: из залы крики. Я конечно дрожал от страха, но смотрю, Емеля улыбается. Я осмелел, за ним в потайную комнату вошел и вдруг вижу, в царской зале свеча горит, да при свете ее царь Берендей с Мишей Сараевым в шахматы играют. Да при этом еще прикрикивают.
– Попалась пешечка! – кричит царь.
– Ничего не попалась! – кричит в ответ Миша.
– Как это не попалась? – кричит опять царь. – Мы энту пешечку ладьей.
– А вот и не съешь! – отвечает Миша, – ладья-то связана.
Вот оказывается, кто страх на всех наводит! У царя по ночам бессонница, а Миша за ради шахмат готов ночи напролет не спать. И оба в такой азарт входят, что кричат аж. Мало того: мы уж подошли, а они заигрались, не видят. Постояли мы немного и тут Емеля говорит.
– А чего это ты дед рокировку делаешь? У тебя ж король уже ходил.
– А! – закричал Миша, – царь-батюшка! Жульничаешь? Хорошо, Емеля заметил.
– Да, – подтвердил я, – хорошо, Емеля заметил. А то мы не знали, кто на всех страх наводит.
Так что с того момента Мишу-то и переселили в домик к Емеле. Луну охранять надобности нет. Царский дворец все-таки! А Мише Сараеву и у Емели хорошо. Хоть и не царские палаты, но зато с Емелей можно в шахматы сыграть. Царевич правда не такой азартный как его дед – меру знает. Да и нельзя ночи напролет в шахматы играть. Емеля все время что-то изобретает. Те, кто читал историю Тридевятого царства, помнят деревянных истуканов, которые носили ведра с водой. А еще карету, запряженную деревянным конем, который при помощи механизма ходил. И конечно стрелу, на которой столько полетов совершено было. И вот на одной из этих стрел стоял поточный конденсатор, который сейчас Емеля поставил на табурет под солнечные лучи.
– И зачем это? – спросил Миша.
– Пробую, – ответил Емеля. – Хочу рассчитать, сколько энергии он накопит, если его целый день держать на солнце. Я уже точно знаю, что если его день продержать, он после три дня будет светиться.
– Ух ты! – воскликнул Миша. – Неужто три дня?
– Да, – кивнул Емеля. – Проверено. Но теперь я его хочу в полете проверить.
– А как? —не понял Миша.
– Да просто, – ответил царевич. – Поставлю его на стрелу, да полечу. Я уж точно знаю, что скорость увеличится, но надо посмотреть насколько. Вечером полечу, а ты мне поможешь.
– С тобой полететь? – радостно спросил Миша.
– Нет, – покачал головой Емеля, – ты мне на земле будешь помогать. Я ведь вылечу только с заходом солнца, а вернусь скорее всего ночью. А в темноте приземляться ох как непросто. Помнишь как мы с тобой во Франции?
– Такое разве забудешь! – отвечает Миша. – Если б кто костер развел, нам бы помогло.
– Вот-вот. – Согласился Емеля, – именно что костер. Вот и разведешь. Да не один, а два, чтоб я в темноте увидел.
– Зачем два? – не понял Миша.
– Ну как зачем, – отвечает царевич. – Поляна наша не круглая, а продолговатая. Если ты с двух сторон по большому костру разведешь, тогда я сверху точно буду знать линию приземления.
– Ясно, – ответил Миша и тут же спросил. – А зачем это все?
Емеля помедлил с ответом, подбирая нужные слова и вот наконец сказал.
– Наука – это, когда ты изобретаешь, не думая зачем. Потом, когда уже что-то открыл, находишь применение. Я, когда истукана ходячего сделал, надо мной некоторые подсмеивались, а после оказалось, что он воду может носить.
……….
Вечером установили конденсатор на стрелу. Сел Емеля в кабину своего летательного аппарата, проверил все, а после нажал рычаг. Тетива гигантского лука запустила стрелу в небо. Полетел Емеля. А Миша начал костер складывать, да темноты ждать. Сложил один костер, поджог и пока он разгорался пошел на другой конец поляны. Этому делу, складывать костры обучен в Тридевятом царстве каждый с измальства. Миша, когда впервые приехал, не умел, но его научили. Если просто дрова положить, ты их хоть сто раз поджигай, костер не выйдет. Да и костры разные бывают. Если, к примеру, чайник подогреть, тут несколько таких сучков надо шатром поставить. Снизу под шатер коры, да шишек, да чуть хвороста подложить – вот и поджигай. Махонький костерок будет, но для чайника сойдет. А, к примеру, уху варить, то тоже шатер, только поболе. Но если холодно и согреться в лесу надо, тут шатер не поможет – нодья нужна. Такой сложнособираемый костер. Этому долго учиться. Да и не годятся все эти костры для Миши. Ему не столько концентрация тепла нужна, сколько яркость, чтоб издалека видно было. А для этой цели нужен костер-колодец. Так называется. Берутся дрова и складываются колодцем: два бревна вдоль, два сверху поперек, два вдоль, два поперек. Получается похоже на колодец. Вот туда в глубину колодца кидаем шишки, хворост, коры и поджигаем. Как чуть пламя запляшет, еще сухого хвороста подбрасываем, а дальше так разгорится, что видно будет издалека.
Пытливый читатель спросит: «Так ведь неизвестно, когда прилетит Емеля. Может через час, а может к рассвету. Костер же не может бесконечно светить. Прогорит и все». Верно. Для этого заготовили еще дрова чуть большего размера. Как только пламя станет тускнеть, Миша тут же костер обкладывает колодцем снаружи. Как бы одевает его чуть большим колодцем. Тот от прежнего загорается и опять светит. После раз в полчаса внутрь колодца по бревнышку кидай и порядок.
Чего тут казалось бы сложного? Но Миша умаялся. Подкинет бревно, идет на другой конец поляны. А там большие бревна. Пока разрубит, пока кинет в костер, а пора и назад. А там опять рубить. И так всю ночь. Знал бы, что до утра костры делать придется, заготовил бы больше дров нарубленных. В общем, умаялся Миша. Так умаялся, что к рассвету прям на травке уснул. Хорошо спится в лесу. Петухов нет – никто не разбудит. Солнышко, как ни старалось, пробиться не могло: деревья защищают своими кронами. Только к полудню высоко взошло ярило и тут уж проснулся Миша, присел на траве, потянулся и вдруг слышит голос Емели.
– Ну и горазд ты спать!
Выходит Емеля прилетел уже. Точно! Вот и стрела – его летательный аппарат. У Миши сон, как рукой, сняло.
– Давно прилетел?
– Да с полчаса уже, – улыбнулся Емеля, – чай вон уже вскипятил. На, хлебни.
– Да ну его! – отмахнулся Миша. – Ты мне лучше про полет. Как конденсатор?
– Смотри, – указал пальцем Емеля, – видишь, светится до сих пор. А ведь пролетел я немало.
– И как скорость? – с надеждой спросил Миша. – Хоть раза в два поднялась, аль нет?
– В два! – усмехнулся Емеля. – В начале, в первый час даже в пять раз. Во как!
– В пять раз?! – воскликнул Миша. – Не может быть!
– Может! – уверил его Емеля. – А мне вот что интересно: если Арсений дерево пришлет свое, то с новой конструкцией, не будет ли еще быстрее?
…………….
Мастер Арсений живет на острове Горынь. Ну это так только называется остров, на самом деле он не в море, а среди гор. Город такой. Жил там когда-то Змей Горыныч. А остров, потому что скалами окружен непролазными. Арсений в Горыни самый главный мастер-изобретатель. Придумал трубки переговорные, по которым запросто можно разговаривать с кем угодно на огромном расстоянии. Хоть на сто верст. Трубки эти проложили с Горыни на Медную гору и в Тридевятое царство. Так что царь Берендей в любой момент может поговорить и со Старушкой кудесницей на Медной горе, и с правительницей Горыни феей Арианой.
Вот по такой трубе и сообщили, что нашел наконец Арсений нужное дерево. Он и раньше находил, но одно по длине не подошло – коротковато оказалось, а другое по толщине. А нынче в самый раз. Найти-то нашел, но его теперь правильно срубить надо, чтоб ствол не повредить, после обработать, лаком покрыть специальным. А еще вопрос встал: как в Тридевятое доставить? Через горы тащить сложно и долго очень. Была мысль – использовать в качестве буксира ковер-самолет: привязать к нему ствол и по небу долететь. Идея-то хорошая и долететь быстрее, чем на телегах, но Емеля сразу от этого отказался. Долететь-то долетит, но вот при посадке повредится. Тогда все насмарку. Попытаться сесть на воду тоже нельзя – тогда ковер повредиться может. Что оставалось? Приделать к стволу колеса, впрячь лошадь и везти не спеша. Вот-вот, именно, что не спеша. За год, глядишь, и доедет.