- -
- 100%
- +
Кононов воспользовался жетоном и позволил распознающему устройству считать скан-код. Успешно. Внутренняя дверь с трудом отъезжала внутрь, словно ей что-то мешало. Через миг Кононов по запаху понял, что́ именно: ещё один труп. Дверь не смогла открыться до конца, так как между ней и стеной лежало тело. Белый комбинезон, маска. Учёный? Врач? Бурые пятна на комбинезоне и на полу подсказывали, что человека застрелили. Когда? Кононов не был криминалистом, но предположил, что, судя по запаху и степени разложения, это произошло несколько дней назад.
Что, дери его за ногу, здесь произошло? Кононов не был особенно брезглив, но мысль о ночёвке в компании двух покойников не слишком его вдохновляла.
От входа внутрь шёл короткий освещённый туннель. И в конце его была очередная дверь со скан-кодом. Световая индикация показывала, что она закрыта. И Кононов не был уверен, что хочет узнать, что́ за ней. Зачем туда лезть? Можно и здесь пересидеть до утра, пока мороз спадёт и глушилки переведут в щадящий режим. Пол предбанника огнеупорный, можно притащить немного валежника и развести огонь. Хотя бы будет теплее.
Будь Кононов другого склада ума, он бы так и сделал и рассудил бы даже, что не стоит болтать о том, что с ним приключилось. Что нужно просто забыть эту ночь и вернуться к обычной жизни. Как говорится в таких случаях, компетентные органы разберутся, что случилось. Когда мертвецов найдут, судмедэксперты установят причину смерти. Чего вмешиваться?
Но Кононов был не из тех, кто может так просто заглушить в себе голос долга. А ещё в нём взыграло профессиональное любопытство, азарт. Он решил, что сам всё выяснит и изложит в рапорте. А как иначе-то? Что ж он за пограничник, если сейчас отступит?
Постепенно он снова почувствовал кожу щёк, а пальцы ног защипало, когда кровообращение восстановилось. Кононов собрался с духом, приготовил поражатель и двинулся к двери. Георадар подсказал, что за ней находится обширная полость с неоднородной внутренней структурой. Может, сейчас его пристрелит охрана или удушит ядовитый газ? Если он ворвётся с пушкой наперевес, такой исход не стоит исключать; сам Кононов по протоколу именно так бы и поступил. Может, не стоит тогда ломиться, как захватчик?
Кононов спрятал оружие, достал из сумки тюбик кислородного геля и щедро набил им обе ноздри, потом приложил бейдж к сканеру и вошёл в открывшийся дверной проём с поднятыми руками.
Как выяснилось, предосторожности были нелишними. Во внутреннем помещении работал сигнал тревоги – стояла полная тишина, но эту нервную пульсацию светодиодов трудно было спутать с чем-то иным.
На сетчатке глаза возник и замерцал восклицательный знак. Потом на барабанную перепонку пришло голосовое уточнение: «В помещении опасная концентрация отравляющего аэрозоля. Рекомендуется немедленно покинуть помещение». Кононов быстро припомнил инструкцию: действия геля хватит минут на десять. Пока кислород активно высвобождается, поступая в лёгкие, удушья не будет, главное – не открывать рот, а за это время можно успеть осмотреть загазованную часть подземелья.
Превозмогая желание зажмуриться от невыносимого мелькания сигнализации, Кононов осторожно, готовый мгновенно применить поражатель, двинулся вперёд. Он заметил, что за ним бесстрастно следят глазки камер. К счастью, из стен вроде не торчат автоматические огнемёты, да и живых охранников не видать. Кононов вдруг с полной ясностью осознал: живых здесь просто не может быть. Они бы отключили сигналку, провентилировали помещение и продолжили работу. Но этого не случилось. Чёртова тревожная индикация мельтешит уже несколько дней, а газовый аэрозоль до сих пор не выветрился. Кононов спрятал бесполезный поражатель в чехол и осмотрелся. Кого же тогда зафиксировали датчики дрона? Медвежье общежитие? Подземную коммуну ёжиков? Здесь есть тепло живых тел, но они почему-то не дают о себе знать.
Кононов раздумывал, стоит ли двигаться дальше. Гель в ноздри можно добавить, но есть риск, что мозг не выдержит и пошлёт предательский сигнал в лёгкие, которые сделают рефлекторный вдох. Лучше до этого не доводить и выйти на поверхность пораньше. Впрочем, если охранные мероприятия предусматривают зачистку помещений с помощью отравляющих веществ, значит, должна быть предусмотрена и система удаления аэрозоля. Вопрос в том, где рубильник или кнопка, которая её запускает.
Кононов на полусогнутых пошёл по коридору. Прозрачная пластиковая дверь слева. Задраенный квадратный люк на полу. Что выбрать? Он подошёл ближе к пластиковой переборке и посмотрел сквозь мембрану. На полу лежал человек в белом комбинезоне, судя по разметавшимся по полу длинным волосам – женщина. Он подавил импульс броситься на помощь: очевидно, она давно и безнадёжно мертва. Кроме неё в помещении никого не было, лишь несколько тёмных экранов и что-то вроде пульта.
Кононов решил рискнуть. Отыскал на пластиковой поверхности язычок молнии, отодвинул мембрану и вошёл внутрь. Бросил беглый взгляд по сторонам и не обнаружил угроз, быстро преодолел расстояние до пульта. Никаких поясняющих надписей не было. Кононов хотел уже ретироваться, но вдруг – удача – заметил над сенсорной панелью несколько крупных кнопок с понятными пиктограммами. На одной схематично изображалась токсичная струя, исходящая из сопла, на другой этот же перечёркнутый значок. Кононов нажал на вторую кнопку и почувствовал, как дрогнул пол: это включились мощные насосы. Листы бумаги смело со стола потоком воздуха. Помещения интенсивно продувала встроенная в потолок вентиляционная система.
Кононов превозмог позыв отвращения и перевернул тело. К счастью, гель спасал его не только от ядовитого газа, но и от зловония. В отличие от застреленного мужчины у входа, на женщине не было крови. Её лицо не было искажено гримасой – она умерла спокойно, не сопротивляясь, понимая, что́ её ждёт. Кононов попытался представить себе, что произошло. Наверное, когда сработала тревога и помещение стало заполняться ядовитым газом, она успела добраться сюда и изолировать отсек. Но запустить вентиляцию не смогла. Может, не выдержала и рефлекторно вдохнула яд, может, потеряла сознание от нехватки кислорода, и токсин всё равно попал в лёгкие. А может… просто не стала сопротивляться? Далеко не факт, что газ запускает автоматика – это похоже на последний рубеж защиты секретного сооружения, который может активировать только человек.
Мысль о том, что она пожертвовала собой, взбудоражила его. Кононов накрыл тронутое тлением лицо листами бумаги. Ему стало искренне жаль погибших, особенно женщину. Это чья-то жена или любимая, возможно, молодая мать. Слеза готова была пролиться, но Кононов напомнил себе, что не может допустить такое проявление чувств. В слёзных железах хранятся линзы смартвзора и жидкокристаллическая плата, обеспечивающая работу в командном интерфейсе. Для них эмоции не полезны.
Кто эти люди? Чем они здесь занимались? Что это вообще за место такое, не отмеченное на картах, не указанное даже на схемах «Периметра»? Вопросы, вопросы…
Кононова вывело из ступора то, что восклицательный знак тревоги на сетчатке перестал раздражающе мигать. В воздухе почти не осталось молекул яда, и мужчина с облегчением начал дышать. Вовремя. Слой геля в полости носа так истончал, что подача кислорода в любой момент могла кончиться. Кононов пошарил глазом по пульту и, найдя кнопку с нужной пиктограммой, отключил сводящую с ума световую сигнализацию.
Пограничник в подземелье и три покойника… Подходящее название для остросюжетного детектива. Кононов призадумался. Конечно, сложно судить наверняка, но логично предположить, что тот, первый мертвец, лежащий у выхода, к этому бункеру отношения не имеет. По одежде он походил на наёмника или диверсанта, при нём было оружие. Предположительно, он с какой-то целью проник сюда, а женщина и мужчина в белых комбинезонах пытались ему помешать и погибли сами: он – от пули вломившегося чужака, она – от действия токсинов. Вероятно, что-то в протоколе безопасности пошло не так, и персоналу пришлось, рискуя собственными жизнями, срочно применить крайние меры защиты. Человеку снаружи удалось завладеть бейджем и войти, но яд, похоже, настиг его на выходе. Успел ли он сделать то, ради чего явился? И не стоит ли Кононову опасаться, что пока он здесь находится, то вслед за одним убийцей явятся другие?
Кононов напряжённо думал. Да, протокол безопасности в бункере очень жёсткий, но подземелье всё же не похоже на военный объект. Скорее что-то научное, напрочь засекреченное. «Биологическая лаборатория!» – ёкнуло сердце Кононова. Разработка боевых мутантов, смертельных вирусов или ещё чего похуже. Что ж, вполне возможно.
Он поелозил пальцем по сенсорной панели. Ага, как бы не так. На экранах всплывали только пустые поля, в которые предлагалось ввести пароль. Ожидаемо. Что же может пролить свет на предназначение этого места и причины произошедшей трагедии?
Люк в полу!
Сначала Кононов всласть надышался естественным способом и только потом покинул диспетчерскую, как он окрестил отсек. Вот и ход вниз. Крышка, судя по всему, должна задвигаться прямо в толщу плиты, служившей полом. Кононов приложил к сканерному устройству бейдж, подобранный у входа. Однако на этот раз фокус не сработал. Люк остался недвижим.
Кононов осознал, что именно там, в подполе, и находится святая святых, место, в котором находятся зафиксированные датчиками дрона-разведчика объекты, излучающие тепло. Кто-то или что-то – Кононов не был уверен на сто процентов – было там и отдавало в окружающую среду энергию, по всем параметрам идентичную теплу, которое выделяют теплокровные организмы, и в их числе – люди.
Что же предпринять? Поражатель в качестве отмычки был бесполезен. Во-первых, боезаряда вряд ли хватит, чтобы пробить отверстие, сквозь которое Кононов смог бы спуститься. Во-вторых, не активируется ли от такого варварства новый контур защиты? В-третьих, не навредит ли он тому, что находится там, внизу, под защитой лесной глуши, толщи холма и композитного бетона? Руки чесались попробовать, но Кононов так и не решился. Что ж, остаётся переждать пургу и, когда глушилки утихнут, связаться с командованием. Да, позорно заблудился. Да, будет ржать над ним весь личный состав. Ну а что прикажете делать? Пусть присылают за ним вертушку, а заодно вызывают спецов разбираться, что за «Резидент ивел» тут таится.
Кононов смирился с этим сценарием. Проснулся он от своей догадки, которую тут же решил проверить.
Женщина в белом лежала там же, где Кононов её оставил, с лицом, накрытым бумагой. Спасибо аварийной вентиляции, воздух в подземелье порядочно обновился, и запах тлена ещё не успел заново наполнить пространство. Кононов подошёл к ней и осмотрел кисти рук. Пусто. Вздохнув, запустил ладонь в карман, стараясь не касаться ткани с той стороны, что прилегала к телу. Пусто. Другой карман. Ничего. Тогда он приподнял голову женщины, отвёл в сторону волосы и увидел тесёмку бейджа, спрятанного под тканью комбинезона.
– Барышня, простите, ради всего святого, что потревожил, – сказал Кононов, удивляясь тому, что разговаривает с мёртвой. – Обстоятельства так сложились.
Он потянул за тесьму, аккуратно снял бейдж через голову и вернулся к люку. Крышка втянулась в плиту перекрытия раньше, чем он успел отвести руку. Ну конечно! Как он раньше не догадался? У каждого сотрудника своя сфера ответственности и свои протоколы доступа. Выходит, за нижнюю часть бункера отвечала именно женщина.
Кононов в слабом освещении оценил лестницу, ведущую вниз достаточно отвесно. Идёт в глубину метра на четыре, под ней – площадка, на ней – ещё люк, ведущий на следующий подземный ярус.
– Что же там такое-то? – бормотал он, переставляя ноги с перекладины на перекладину. – Что такого тайного они тут держат…
Спустившись, Кононов сначала рассмотрел расходящиеся лучами во все стороны широкие коридоры; потом вязь проводов, опутавших все свободные поверхности; чуть дальше, у пола – объёмные отсеки неясного назначения и тянущиеся от них трубки, заполненные массой, похожей на жидкое мыло. И только в самую последнюю очередь сознание позволило ему объяснить суть того, что он видит.
Коридоры уходили вглубь скалы, соединяя между собой концентрические кольцевые туннели разного диаметра. Структура подземелья была похожа на спираль, размеченную радиальными лучами. Стены туннелей были подобны пчелиным сотам, только вместо капель мёда в них покоились вереницы бледных матовых капсул. Прозрачные яйца, напоминавшие сплюснутые воздушные шары, фиксировались в нишах широкими обручами, оснащёнными экранной панелью. Снизу, с платформ, напичканных технической начинкой, в каждую капсулу вели шланги разного цвета и толщины, по ним подавались и отводились жидкости. Внутри яиц виднелись тонкие трубки и гибкие манипуляторы. Материал капсул напоминал матовую скорлупу, лишь лицевая часть выпуклой поверхности была прозрачной, как на шлеме космонавта.
И внутри этих яиц, как в прозрачном бульоне, что-то плавало, пульсировало, иногда подёргивалось.
Кононов заглянул внутрь ближайшей и увидел сжатую в кулачок розовую ручку, а затем и всё тельце младенца. Потревоженный тенью небритого чужака, плод шевельнулся и нахмурился, словно готовясь заплакать, но потом вдруг улыбнулся, наморщив носик. Это была крохотная, почти сформировавшаяся девочка, обычный младенец, мало чем отличающийся от его сына Клима, которого Кононов забирал из роддома. По прозрачной трубке, заменяющей пуповину, пробежала пульсация красноватой жидкости. Поколебленные движением, со дна окружающего плод бульона поднялись какие-то белёсые хлопья. Бесшумно заработал моторчик отсоса, и хлопья аккуратно вытянуло из капсулы в отводящую трубку.
Кононов отшатнулся в суеверном ужасе и сел на пол. Его окружали неисчислимые сонмы человеческих зародышей в разных стадиях развития.
Одной крови
Есть теория, что индивидуальность личности обусловлена фобиями, которые ей присущи. Кононов знал за собой только одну, но очень мучительную фобию.
Его пугали младенцы.
Вероятно, с этого и начались сложности в его отношениях с женой. Кононов любил новорождённого сына, но старался делать это на расстоянии. Жена это чувствовала, её это бесило. Но признаться в своей слабости, в том, что вид малыша его пугает, Кононов стыдился. Отношения становились всё холоднее. Она начала делать вид, что для неё существует только ребёнок. А он однажды в сердцах попросил перевести его на другую заставу, очень далеко от дома. Просьбу удовлетворили.
Очутившись теперь в пространстве, где его фобия была представлена так гипертрофированно и избыточно, Кононов сначала спрятался под лестницей и сидел там, пока тело не затекло. Но кошмар не проходил. Тогда Кононов, зажмурившись, нащупал перекладину и, едва не свалившись, выбрался наверх. Полежал, обессилев, ещё какое-то время и, немного окрепнув, пошёл к выходу.
«И что, вот так просто сбежишь? Ты же погранец! – подначил себя Кононов, окончательно справившись с дрожанием конечностей. – Куда ж ты лыжи навострил? Мелюзги испугался? А кто рубежи защищать будет?»
Под рубежами Кононов обычно подразумевал проблему, от решения которой отлынивал. Сейчас был как раз тот случай, когда ничего решать ему не хотелось.
Он отворил было наружную дверь бункера, вскарабкался на вершину холма, сделал по инерции несколько шагов и остановился. Ещё раз взвесил все за и против. Да, оставаться в этом человеческом инкубаторе, вместе с тремя мёртвыми телами – мало приятного. Но куда он сейчас пойдёт? Какой в этом смысл? Пусть наладится погода и восстановится связь, тогда он свяжется с командованием, и пусть оно решает, что делать, а он вернётся домой, навестит мать, скучающую в курортном компакт-приюте, вместе с другими пожилыми переселенцами из их опустевшего посёлка. А может, даже помирится с…
Он резко одёрнул себя. С чего бы жене мириться с ним? Придумал тоже. Пора уже об этом забыть и жить дальше.
Кононов хотел уже возвращаться в бункер, когда его внимание привлёк странный шум. Чуть ниже уступа, на котором он стоял, шевелились сугробы. Вскоре стало заметно, что работают миниатюрные грейдеры, установленные по бокам небольшой надёжно укрытой от посторонних глаз площадки. Скребки и щётки, посаженные на подвижные штанги, сносно очистили платформу, после чего в скале рядом с площадкой наметились две медленно раскрывшиеся створки. Кононов лёг на живот, чтобы быть меньше заметным, и стал наблюдать.
Снег падал в открывшийся в холме зев. Несколько минут ничего не происходило, а потом послышался зудящий, как инструмент дантиста, звук. Кононов вызвал смартвзор, чтобы чётче рассмотреть детали, и поэтому издали заметил тень циклокоптера среднего размера, который уверенно, будто и не было никаких радиопомех, прицелился и сел на платформу. Из холма выкатилась тележка, на которой располагался контейнер стального цвета с округлыми гранями. Из циклокоптера показались манипуляторы, которые выверенными экономными движениями закатили контейнер в грузовое брюшко вертушки. Всё это время лопасти не прекращали работать. Сразу после погрузки циклокоптер набрал высоту над бункером, и из-за снегопада Кононов даже не приметил, в какую сторону тот полетел. Впрочем, если бы и приметил, толку было бы мало: циклокоптер мог совершить обманный манёвр.
После посадки на площадке остался другой контейнер, видимо, крепившийся к транспорту снизу. Контейнер был на гусеничной основе. Повинуясь какому-то программному алгоритму, он легко заехал на тележку по направляющим полозьям, а она, в свою очередь, укатила назад в бункер. Створки закрылись. Снег быстро маскировал следы таинственного обмена.
Нет, так дело не пойдёт! Кононов выяснит, что здесь происходит, чего бы это ни стоило!
Через несколько минут ему с трудом удалось спуститься на площадку. Есть ли возможность открыть вход снаружи? Кононов поискал глазами устройство для считывания скан-кодов; возможно, один из бейджей, снятых с мёртвых сотрудников бункера, подойдёт. Его внимание привлекло гладкое овальное пятно размером с ладонь на правой входной створке. Он безрезультатно попробовал один бейдж, второй… Повинуясь рефлекторному импульсу, накрыл пятно ладонью – а вдруг сработает! – и получил удар током такой силы, что потерял сознание и сполз вниз.
Мощность электрического импульса была, видимо, подобрана так, чтобы не убить непрошеного гостя, а просто нейтрализовать. Кононов пришёл в себя почти сразу, ладони даже не успели закоченеть, встал на одно колено, потирая травмированную ударом руку. Обошлось без ожога, но рука почти до плеча потеряла чувствительность. Легко отделался, неосторожный дурак.
Или не так уж легко.
Кононов ощутил в своём состоянии некую трудноуловимую перемену, но не сразу понял, в чём дело. А когда до него наконец дошло, его прошиб холодный пот. Он сунул палец в ушное отверстие, сделал там вращательное движение и оглядел результат. Немного крови и маленькая плёнка с узором из серых нитей внутри. Катастрофа.
Теперь ему можно и поплакать: линзы в слёзных железах тоже стали просто сгустками кристалло-проводниковой слизи. Интегрированный в его тело интерфейс доступа в «Периметр», смартслух, смартвзор и прочие полезные инструменты, которые здорово помогали ему на службе, – всё к чёртовой матери перегорело после электрического удара. Даже часы, которые он всегда мог вызвать на сетчатку глаза, нахмурив брови, теперь недоступны. Бункер надёжно хранил свои тайны даже после того, как его персонал погиб.
Кононов, пошатываясь, побрёл обратно в предбанник, сел рядом с телом погибшего наёмника и оставался там, пока окончательно не пришёл в себя. Когда стал замерзать, вернулся в коридор, где лежал мужчина в белом, и прикрыл дверь, чтобы сохранить тепло. А потом вдруг понял, что ему уже всё равно, пустит ли охранная система бункера газ, припрётся ли толпа наёмников, восстанут ли мертвецы в белых халатах, чтобы выпить его крови. Он прислонился к стене и заснул.
***
Пробуждение принесло чувство голода, онемение в мышцах и лёгкий озноб. Нервы, или где-то вирус подцепил? Кононов недовольно фыркнул. Вот только заболеть ему сейчас не хватало.
Рука, через которую прошёл ток, всё ещё ныла. А в груди свербело чувство долга, приказывающее встать и пошевеливаться, чтобы разобраться в том, что произошло в секретном бункере, спрятанном неизвестно кем, когда и зачем в этом приграничном захолустье.
Запах разложения стал более явным, и Кононов понял, что не должен оставлять погибших сотрудников бункера в тепле. Это затруднит будущее расследование. Но что предпринять? Просто выволочь тела на мороз? Варварство какое-то. Нужно исследовать помещения внутри. Здесь может быть что-то вроде холодильника или камеры с низкой температурой, где хранятся, например, биологические образцы. «Только больше без глупостей, мозги включай, прежде чем что-то предпринимать», – приказал он себе.
Кононов начал обход. На верхнем этаже не оказалось того, что он искал. Кроме диспетчерской, ему удалось открыть бейджами ещё три помещения; два представляли собой крошечные, похожие на кельи спальни, третье – комнату для рекреации. В ней беззвучно работала плазма, транслировавшая музыкальные клипы. На диване, заваленном подушками, лежал скомканный плед; на столике рядом – початая коробка печенья и две чашки. В стену вмонтирован аквариум, вокруг пустующего стола для тенниса, под большими лампами дневного света, располагалась небольшая оранжерея. Кононов рухнул на диван и воззрился на чашку с застывшей на дне кофейной гущей. Погадать на день грядущий? Кстати, который час? Таймер на плазме показывал половину пятого. Почему же в такую рань так хочется есть…
Кононов достал несколько печений и с наслаждением съел их, размачивая во рту слюной. Где-то у них должна быть кладовая с припасами. Не свежие же пиццы с роллами сюда доставляли из окрестных ресторанов. Впрочем, учитывая недавний визит циклокоптера, чем чёрт не шутит. Может, и доставляли. В таком случае, странно, что, после того как бункер перестал выходить на связь, никто до сих пор не забил тревогу.
А может, так и задумано? С учётом того, чем тут занимались, не мудрено, если их решили, как говорят, «зачистить». Кононов подумал, что для научных исследований в сферах, где этические нормы ещё не устоялись, это может быть если не правилом, то обычным делом. Сегодня тебе дают гранты и зелёный свет, а завтра политическая конъюнктура меняется и нужно срочно слить проект и бесследно спрятать концы в воду, чтобы общественность не возмущалась. Вот и складное объяснение тому, что произошло. Там, у входа – чистильщик. Правда, не очень везучий. С задачей не справился: ярусом ниже в колбах зреет куча народу, навскидку – полбатальона.
Несколько сот капсул. С живыми розовыми комками, сморщенными личиками и нелепыми складками на ножках. А некоторые, Кононов запомнил, вообще ещё неотличимы от головастиков.
Несколько, дери его за ногу, сотен жизней, плавающих в каком-то бульоне! Несколько сотен судеб, будущее которых покрыто туманом.
Кононов не специально копался в памяти, просто так уж подобралось и вспомнилось где-то услышанное, что на Западе, мол, есть особые подпольные фермы, где человеческие эмбрионы выращивают на убой, чтобы приготовить из них разные волшебные снадобья для богатеньких старичков. Бред. Неужто найдутся изверги, которые способны затеять такое?
Тогда каково назначение этого бункера? Инкубатор, чтобы поправить демографическую ситуацию? Искусственная колыбель, поставляющая детей для усыновления бездетными парами? Тогда почему в такой строжайшей секретности? Кононов невесело ухмыльнулся сам себе: какая-то махровая конспирология выходит. И он волею случая попал прямо в её эпицентр.
Стоп. Нужно обдумать всё сначала. Что являлось целью чистильщика: персонал или зародыши? Если второе, то они в опасности, и он не может просто так сидеть и расслабляться, поедая печенье. Надо позаботиться об их защите. Хорошо, что жизнеобеспечение автономно и не требует участия человека. С его фобией это было бы трудновато.
Рука Кононова рефлекторно ощупала чехол с оружием. На всякий случай нужно держать его наготове. Вход заблокировать. Вернуться в диспетчерскую и разобраться, что означают остальные пиктограммы на клавишах. Наверняка там должна быть нужная функция.
Кононов резко поднялся и едва не рухнул на диван снова. Приступ головокружения прошёл, но стало ясно, что он нездоров. Кононов пошарил в сумке и нащупал футляр аптечки. Кровоостанавливающий препарат, жгут, бинт, капсула для обеззараживания воды, болеутоляющее, антибиотик. А вот и жаропонижающее. Просто сбить температуру или сразу принять антибиотик? Если вирус, не поможет. Организм мог среагировать и на токсины, если их следы остались в помещении. Тогда нужны другие препараты, антидоты широкого спектра действия. Но в его аптечке таких средств не завалялось: кто ж мог предположить, что пограничнику придётся столкнуться с применением химического оружия. Поколебавшись, Кононов с сожалением проглотил только несколько капсул сорбентов – авось поможет, а там видно будет. Что действительно нужно, так это вода. Он почувствовал, что порядком обезвожен.