Рядом с тобой

© Лия Отем, 2024

ISBN 978-5-0062-2084-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1

6:30 Раздражающее дребезжание будильника. Я просыпаюсь после очередной мучительной, отвратительной ночи. Как только погиб мой отец, все ночи стали кошмаром, ведь мне снится один и тот же сон… Нет, не просто сон, – кошмарное нечто с присутствием покойного отца и неизвестного человека, вселяющего страх. .

Я оказываюсь на месте аварии. Около меня много человек, столпившихся и уставившихся в одну точку. Кто-то снимает на видео (придурки), кто-то проходит мимо, но не может не обернуться и не посмотреть, а кто-то стоит рядом со мной и мамой, охая и зажимая рот ладонью. Мама в этот момент ведет себя как героиня: несмотря на поток рыданий, слезы, водопадом стекающие с ее лица, трясущимися руками пытается удержать меня на месте, хоть удается это с большим трудом. Я тоже плачу, кричу так, что вот-вот потеряю голос, ведь абсолютно отказываюсь верить, что мой родной, любимый папа находится в том ужасном, с разбитым всмятку передним бампером, капотом и зеркалами, куске металла, который ранее являлся машиной. Этого просто не может быть, ведь мы виделись буквально два часа назад. Это чья-то глупая шутка… Это не мой папа! Не мой!

– Папа, папочка! – раздирая глотку кричу я, изо всех сил дергая руками и ногами в попытке вырваться. – Мам, он жив, с ним все будет хорошо! Пусти меня к нему, пожалуйста! Прошу тебя!

Но мама словно не слышала меня. Она лишь крепко держала меня в своих объятиях, плакала, смотрела на место катастрофы и постоянно повторяла «Все будет хорошо, все будет хорошо»…

Я поняла, что никто не собирается отпускать меня к папе. Ощутив и приняв всю свою безысходность, я смотрю на окровавленное, бездыханное тело отца, который буквально несколько часов назад, точно также реально, как сейчас лежит, был дома, рядом со мной и мамой, болтал о предстоящем отпуске, моих летних каникулах, улыбался и даже подумать не мог о том, что смерть настигнет его так скоро.

Только сейчас я заметила, что недалеко от места аварии стоит человек, который смотрит на месиво взглядом охотника, наконец загнавшего добычу в ловушку. Он ухмыляется… Радуется? Мужчина выглядит так, будто смерть моего отца стала безумно важным, необходимым для его счастливой жизни событием. Чем-то таким, чего он очень давно хотел, и вот, наконец-то это свершилось. Мужчина ловит мой взгляд, резко оборачивается и смотрит прямо в глаза, словно пытается увидеть в них что-то. Или же он чувствует, что я боюсь, потому что это действительно так. Есть в его глазах, темно-темно карих, почти черных, что-то пугающе мрачное, холодное, обездвиживающее. Не знаю. Мне хочется скрыться от его пристального взгляда.

Мама куда-то исчезла, как и все, кроме него. Меня больше никто не держит, но отчего-то я все еще не могу пошевелиться.

Он неожиданно быстро подходит ко мне, склоняется, а затем шепчет:

– Ты следующая. Скоро тоже окажешься в гробу, милая. Прямо как твой любимый папочка. – Он почти ласково проводит ладонью по моей щеке, а потом вдруг с силой хватает за подбородок и поднимает голову, заставляя смотреть в глаза. – Тик-так, тик-так, скоро мир захватит мрак. Твое время на исходе. Тик-так, тик-так.

За распахнутым настежь окном виднеются серые хмурые тучи, заполонившие собой, по моему мнению, буквально все, не оставив и следа от чистого голубого неба. Моросит дождик. В комнату веет легкий запах сырости. Почему-то он всегда ассоциируется у меня именно с осенью.

Мне нужно вставать, но совершенно не хочется. Иногда все надоедает настолько сильно, что совершенно нет желания делать ничего вообще, даже просто встать с кровати. Вот так, просто встать, будто ничего этого не было. Будто не было смерти отца, предательства парня, буллинга со стороны бывших друзей, полуторагодового одиночества и полностью поглощающего меня горя.

Сегодня четверг, а это значит, что мне нужно отправляться в еще одно место, где мои страхи могут стать реальностью – школа. Ну или… Сборище придурков, которые понятия не имеют и не думают о том, какие отвратительные вещи творят; которые строят из себя элиту, но на деле никем не являются. Как больше нравится, так и называйте. Жаль, что я ничего не могу поделать и вернуться в прошлое… Приходится собираться с силами и идти.

Первым решением было принять контрастный душ. Хочу как можно быстрее смыть с себя неприятные ощущения ночи. Я приготовила одежду, которую надену сегодня: черные брюки в пол, белая рубашка-поло и черный свитер поверх. Теперь можно спокойно идти в душ.

Ванная комната у нас светлая и довольно свободная, но сейчас так не кажется. Мое дыхание словно вот-вот оборвется. Я начинаю судорожно глотать воздух ртом, будто его не хватает, по щекам уже катятся ледяные слезы и трясутся руки, – это приступ панической атаки. Они часто настигают меня после пробуждения. Это норма. Привыкла.

Трясущимися руками включаю холодную воду, стягиваю с себя одежду, срочно залезаю под холодные струи. Только так я спасаюсь от панических атак. В этот момент стараюсь не думать ни о чем, но получается, откровенно говоря, ужасно.

– Что, если кошмар – действительно предупреждение? Что, если этот человек не просто плод моего воображения, а на самом деле убил моего отца и теперь хочет… – голос становится все более тихим, постепенно переходя на шепот. – Стоп. Прекрати. Это была автокатострофа, несчастный случай. Кому и зачем понадобится подстраивать аварию? Конечно же, все это не реально! Не может такого быть! Я ведь не в каком-нибудь криминальном романе…

Верилось в собственные же слова не очень. Скорее, я просто пыталась себя успокоить. Но тем мне менее, ведь нет никакого смысла полагаться на то, что сон – правда? Всякое может присниться ведь, да? И что, что уже больше года одно и то же. И что, что я не знаю, почему мне снится этот ужас.

Я выключила воду и аккуратно шагнула на пол. Вытеревшись полотенцем, я привела себя в порядок: оделась, сделала высокий хвост, подкрасила ресницы черной тушью и подвела глаза, нанесла на губы тинт. Краситься я люблю, но в последнее время почти не делаю этого. Не хочу больше привлекать к себе внимание, и так с головой хватает.

– Ну вот, вроде вполне нормально выгляжу… – рассматривая темные, как у панды, тени, залегшие под глазми, и побледневшую кожу, я пыталась поднять себе настроение.

Вышла из ванной комнаты и пошла на кухню. Нужно чем-нибудь позавтракать. В последнее время я довольно сильно похудела, – по крайней мере, так говорит мама. Хотя я и сама замечаю изменения. Кстати, обычно мы с ней проводим вместе почти все свободное время, ходим гулять, на шопинг, в кафе или рестораны, либо же просто сидим дома. Мы никогда не ссоримся, много шутим и смеемся, обсуждаем что-то. Для меня мама – главная поддержка и опора. Не знаю, что бы я без нее делала. Но, к сожалению, довольно часто ее не бывает дома из-за командировок. Сейчас то же самое, – она в очередной рабочей поездке, на этот раз хотя бы запланированной (обычно предупреждают чуть ли не за пару часов до вылета), приблизительно на неделю.

На столе вижу записку с пожеланием удачи, фразой о том, что я могу привести кого-то со школы – хотя мама знает, что я ни с кем там не дружу, – если вдруг мне станет страшно или просто захочется как-то классно провести время, а также напоминание, чтобы я не забывала есть сама и кормить Марусю – нашу кошку.

– Ну конечно, забудешь тут… – усмехнулась я, посмотрев в сторону: Маруся уже крутилась вокруг миски, словно пытаясь призвать еду. – Думаешь, она с потолка туда упадет?

Я погладила ее по гладкой блестящей серой шерстке, на что в ответ получила мурчанье. Затем насыпала сухой корм в миску.

– Эх ты, глупенькая.

Кошка повернулась в мою сторону и протяжно мяукнула, словно говоря: «Сама глупенькая, человечина». Вот неблагодарная. Так и делай для них все…

Себе на завтрак я решила сделать горячие бутерброды с колбасой, нарезать свежий огурчик и заварить ароматный зеленый чай. Сытно, легко, просто. Гениально.

Так как сейчас конец октября, на улице довольно прохладно, поэтому наверх я решила надеть молочное пальто, дополнив свой образ черными массивными ботинками. Взяла рюкзак, выключила свет в прихожей и вышла из дома, закрыв дверь на ключ.

– Надеюсь, сегодняшний день будет менее ужасный, чем обычно, – прошептала я, спускаясь вниз по ступенькам.

ГЛАВА 2

Вот-вотдолжен был начаться урок. Пока есть время, я решила написать Нике, моей интернет-подруге.

Как оказалось, она уже написала мне сама.

– И тебе доброго утра, Ник *сердечко*. Извини, что не отвечала… Совсем потерялась во времени и своих мыслях.

Ответ девушки не заставил себя долго ждать.

– Я все понимаю, ничего страшного. Тебе опять приснился кошмар с тем странным мужчиной и твоим отцом, да?

– Угу. Тот самый сон, да. Честно говоря, я начинаю верить, что это снится мне не просто так, что это предупреждение…

– Так, подруга, не смей загоняться из-за какого-то дурацкого кошмара. Понимаю, он действительно стремный, но это просто сон, ничего более. Он не может быть «предупреждением» или, тем более, угрозой. Я уверена в том, что говорю. Просто на фоне произошедших событий ты получила сильную травму, ведь потеряла не кролика, а родного отца. Ты и сама знаешь, что все по-разному воспринимают такое… Это нормально.

Я отвела взгляд в сторону. Сегодня как-то подозрительно тихо. Мне до сих пор не прилетело ни одного оскорбления, никто не подставил подножку, ничем не облил, не ударил. Вполне вероятно, что одноклассники что-то задумали. Точно. Наверное, поэтому некоторые бросают на меня сочувствующие взгляды, говорящие о том, что им известно больше, чем мне.

Звук уведомления заставил отвлечься от своих мыслей.

– Возможно, стоит записаться к психологу? Сейчас, по-моему, большинство населения нашей планеты хоть раз бывали у него. Мне вот знакомые, кстати, рассказывали, что это действительно помогает… Всякие там травмы проработать, обиды, комплексы. Мне кажется, этот вариант мог бы подойти тебе.

– Не знаю, Ника. Может быть и так. Но тогда мне нужно рассказать обо всем маме, не в тайне же записываться, а я не хочу этого делать. Не хочу, чтобы она волновалась.

Да, мама действительно ничего не знает. До сих пор. Не знаю, как так вышло, почему. Наверное, эта привычка молчать еще с детства. Когда я была совсем малышкой, никогда не любила сразу рассказывать родителям, что меня что-то тревожит. Например, другие дети в первом классе, если их кто-то обижает, тут же подбегут к родителям и попросят помочь, а я нет, буду до последнего держать в себе, пока не станет поздно. Таким образом, кстати говоря, в восемь лет я умудрилась случайно, танцевав в комнате, сломать ногу и несколько дней так ходила, молчала, пока родители не заметили, что я чуть ли не шиплю от боли, когда что-то делаю. Тогда меня спросили, что случилось, а узнав, что и как произошло, отвезли в травмпункт. На самом деле, это плохо, понимаю, но с другой стороны…

– Ну ладно. Если ты думаешь, что так будет лучше, значит так действительно будет лучше. В любом случае, старайся отвлекать себя, сходи куда-нибудь, порисуй (твои работы всегда прекрасны!), предложи своей маме куда-нибудь сходить. Ну или же просто купи какую-нибудь книгу почитать, завари чай…

– Блин, прости, Кэт, мне пора идти, уже урок начался. Обнимаю!

– Да, ты права, именно так и сделаю. Удачи, Ника:)

Я поставила телефон на беззвучный режим и стала ждать начала урока. Опять подозрительно, с недоверием, осмотрела обстановку вокруг себя, но не заметила ничего странного. Все сами по себе, в своих мыслях. Ладно, хорошо. Может, я что-то пропустила, у нас в классе появилась новая жертва для травли, или сегодня какой-то праздник? Хотя, вряд ли. Они все равно нашли бы повод придраться, но… Тем не менее, почему-то же ничего не происходит? Буквально. Ни-че-го. Однако я все равно буду дальше думать, что что-то должно произойти. Не может быть такого, чтобы все вдруг стали такими паиньками, белыми и пушистыми.

А ведь раньше все было иначе…

Мой класс – лучший. Мы с ребятами, в отличие от других классов, очень любим проводить время вместе, постоянно собираемся большой компанией в кино, парк или еще куда-нибудь. Не могу вспомнить случая, когда кто-то из нас ссорился между собой или что похуже.

Сегодня мы решили поиграть в правду или действие прямо в школе, пока была большая перемена на двадцать минут. Настала моя очередь. Я сказала, что хочу выполнить действие.

– Станцуй нам что-нибудь. Ты умеешь вроде.

Это загадал Артем – высокий блондин с самыми красивыми голубыми глазами и милыми ямочками на щеках, который мне до безумия сильно нравился, поэтому, конечно же, я согласилась. Да и танцевать действительно умела, так как профессионально занималась этим видом спорта уже пару лет.

Я начала грациозно и элегантно, словно кошка, двигаться прямо посреди одной из рекреаций школы, а ребята все это время дружно улыбались, завороженно смотря на танец. Кажется, им действительно нравится. Вдруг я почувствовала резкий, грубый толчок в спину, отчего чуть было не потеряла равновесие и не упала носом вниз, однако Артем успел вовремя подхватить меня.

Как оказалось чуть позже, какой-то быдловатый старшеклассник с кучей прыщей на лице, на вид напоминающий огромный шкаф, решил, что мое падение будет выглядеть эпично, тем более на глазах у всей школы. Действительно, такое-то зрелище…

Конечно, моим друзьям-одноклассникам не понравилось увиденное. Артем спросил, все ли у меня хорошо, на что я лишь кивнула, а затем, оставив меня сидеть на скамейке, парни пошли выяснять, что произошло, почему тот гидроцефал (это не мои слова! честно!) позволяет себе подобное, распускает руки. Даже девчонки тоже хотели вмешаться, но им не позволили, категорично, как котят за шкирку, оттащив с места разговора на скамейку ко мне.

Артем уже тогда был негласным лидером, поэтому первым вступил в конфликт:

– Какого дьявола ты творишь, парень? А если бы она упала и сломала себе что-нибудь? – Артем был очень зол, из его слов напрямую сочился яд, а обычно светло-голубые глаза потемнели до синих, словно васильки. Я никогда не видела его таким.

– Тебе больше всех надо, что-ли? Свали, пока не получил вместе со своими дружками, щенок, – усмехнулся мой обидчик, щелкнув Артема по носу, словно ребенка.

– Может и больше всех, кто знает. Мне кажется, на самом деле ты просто боишься, нас много, а ты один, бедненький.

Остальные молча слушали и кивали.

– Бояться мелочь? О, ну да, очень боюсь, раскусил.

Было видно, что старшекласснику вовсе не страшно, скорее просто смешно, из него буквально прыскал во все стороны сарказм. Хотя все может быть…

– Ладно. Таким как ты все равно ничего не объяснить, тупой ведь. Однако все же постарайся усвоить тот факт, что если ты хоть пальцем тронешь ее, – Тема указал на меня, – или же кого-то из моей, – он ткнул большим пальцем себе в грудь, – компании, то у тебя будут неприятности. – Тон парня был жесток и серьезен.

– Ты мне, что-ли, доставишь эти неприятности? Или твои дружки? – В вопросе был слышен вызов.

– Посмотрим.

С этими словами Тема и другие ребята вернулись обратно и мы решили уйти с этой части школы.

Уж не знаю, что было в итоге (хотя догадываюсь), но на следующий день некоторые из парней были с синяками, зато довольные.

Тогда я поняла: есть те, кто смогут меня защитить.

С этими воспоминаниями я погрузилась в учебу.

ГЛАВА 3

Наконец-то закончился еще один учебный день в этом адском месте.

Сегодня за все то время, что я была в школе, не происходило ничего от слова совсем. Буквально. Одноклассники ни с того ни с всего просто замолчали, хотя обычно их рты не закрываются, ведь оттуда сыплются тысячи унижений в мой адрес.

Я больше не считаю, что против меня что-то готовят, просто странный день. Необычайно странный день.

Я вышла из школы и сразу же направилась домой. По дороге успела поговорить с мамой по телефону, сказав, что день проходит нормально, и написать Нике о том, что сегодня в школе все прошло относительно странно, но хорошо, без лишнего шума. Даже ненастный дождь словно в честь этого прекратился и на небо взошло солнце.

В приподнятом настроении я отправилась на остановку, ждать автобус. Так как от школы до дома было приличное расстояние, идти пешком по слякоти после дождя не особо-то и хотелось. Как только я оказалась рядом с переулком, ведущим к остановке, опомниться не успела, как почувствовала, что меня коснулись чьи-то руки. Нет… не просто коснулись, – яростно схватили за талию, завязали глаза и куда-то потащили. Я начала вырываться, кричать, но мои попытки побега не увенчались успехом: руки, которые держали меня, были слишком сильными и цепкими, а рядом не было никого, кто мог бы помочь.

– Отпустите, пожалуйста… Я ведь ничего вам не сделала – заикаясь, писклявым от охваченной паникой голосом просила я. Пищала, то есть.

Конечно же, на мои слова никто не отреагировал и не собирался, разве что кто-то не мог сдержать смеха или не отпустить шутку.

В какой-то момент меня отпустили. Шум прекратился, смех тоже. Конечно, я поняла, что это не предвещает хорошего, но и сделать тоже ничего не могла, ведь рядом со мной все также стоят те же люди, а они-то наверняка не дадут мне уйти отсюда просто так, без единого унижения или чего похуже. Только не они.

С меня резко стянули повязку и толкнули к холодной стене. Вокруг совершенно не было возможности сбежать – по бокам стены, а напротив меня – одноклассники. Не удивлена.

Как же я ошиблась сегодня…

Сначала девушки из моего класса выхватили из рук сумку, я даже сказать ничего не успела. Телефон моментально полетел в стену и был успешно разбит; кошелек с деньгами они попросту забрали себе, ведь как же, деньги – это святое; тетради порвали, а остальное не брали. Да там и брать больше было нечего.

– Отпустите меня, пожалуйста. Я ведь правда ничего вам не делала… – Знала, что эти слова ничем не помогут, но попытаться стоило.

– Твое существование на этом свете все сделало за тебя. Лучше вообще молчи, дрянь. – Эти слова произнес тот, кто раньше был очень дорог – Артем.

– Вы и так сломали мой телефон, забрали деньги, порвали тетради, буквально похитили и привели сюда. Чего вы еще от меня хотите? – огрызнулась я.

Я действительно не понимаю, что им от меня нужно, как сейчас, так и в другое время. Каждый день на протяжении года я терплю издевки, оскорбления, побои, и до сих не могу понять, чем заслужила все это, ведь повода точно нет: никто никого не предавал, не подставлял, мы не ссорились, не ругались… Ну, разве что с Темой.

– Все мы хотим лишь того, чтобы ты страдала. И, кажется, наше желание очень легко исполнить. Ты ведь давно не получала, верно? – Ну да, очень давно. Вчера. Синяки на ребрах – нечто.

– Кстати, то, что сейчас будет с тобой происходить, наберет очень много просмотров на «Ютубе», – гаденько захихикали бывшие подруги, доставая камеру.

– Ох, да. Как я могла забыть? Таким уродам как вы только и нужно привлекать внимание к своей персоне подобным образом, повышать самооценку за счет унижения других людей. Ведь без этого вы – никто. Верно? Верно, я права. Однозначно.

Ну, что же, удачи.

Да, мои слова лишь подталкивают их к действиям, но я так устала это теперь, и раз уж получать, то почему бы не высказать все?

После этих слов, как и предполагалось, последовал сильный удар по лицу, отчего у меня пошла кровь из носа. Затем последовал другой удар, третий… С каждым разом сила удара лишь возростала, а силы все больше покидали меня.

В какой-то момент я все же не выдержала: закричала. Начала кричать так громко и долго, как могла. Помощи все не было, и я уже потеряла надежду на то, что кто-нибудь сможет мне помочь.

Не знаю, сколько прошло времени, но кричать я уже не могла. Я перестала чувствовать свое тело, реагировать на окружающие звуки и происходящее в общем. Я вот-вот потеряю сознание. Последнее, что я заметила, прежде чем окончательно отключиться: то, что на мои крики кто-то все-таки пришел.

МАТВЕЙ

Я ехал домой после важной рабочей встречи. Устал, как собака, отпуск, а все равно приходится таскаться куда-то. Окна в салоне открыты полностью, задувает прохладный осенний ветерок, любимая музыка не играет. На улице, как ни странно, тишина. Настроение так себе, хочется побыстрее оказаться дома и лечь спать, но не тут-то было: вдруг, нарушив умиротворяющую тишину, откуда-то раздался громкий девчачий вопль – душераздирающий, доводящий до мурашек, протяжный крик.

У меня сначала была мысль просто проехать мимо, мол: мало ли чем ребятки там занимаются. Сейчас подростки часто ходят на всякие разборки от нечего делать, так чего лезть?

– Но отец учил тебя другому, – твердил внутренний голос. – Помогать, Матвей, нужно помогать тем, кто в беде, слабым.

И я не смог уехать.

Заглушил двигатель авто и кое-как припарковал у обочины, после чего быстрым шагом направился к месту, откуда доносился крик, прихватив с собой биту, валявшуюся в багажнике на всякий случай. Вот он, тот самый. Придя на место, а именно: в темный, довольно жуткий переулок, втиснутый между домами так, что с трех сторон были стены, а посередине пустое место (и для чего оно вообще?), я увидел нескольких подростков, на вид напоминающих типичных гопников, столпившихся над несчастной девушкой, которая буквально прижата к стене, а сама сидела на холодном асфальте, забитая и напуганная… Она сквозь слезы просила отпустить, умоляла прекратить издеваться, но никто не слышал ее слов, вернее, слышал, но не слушал. Кто-то смеялся, кто-то просто стоял рядом и наблюдал за происходящим, кто-то снимал все на камеру. А кто-то активно действовал: бил обеими ногами и руками.

Я заметил, что та, которая, видимо, и кричала, сейчас вот-вот упадет, тогда понял, что нужно действовать сию же секунду.

– Уроды, отойдите от нее, – хотел сказать я изначально, ведь не знал как по-другому можно назвать этих выродков, однако передумал. Все же решил, что стоит попробовать решить все «мирным» путем, то есть дать шанс ублюдкам уйти по-хорошему.

А потом опять передумал, ведь с отродьем нельзя иначе. Ох, какой я неопределенный.

– Пошли вон, придурки, – выплюнул я, разозлившись не на шутку. Поставил перед собой биту на острие, держа за рукоять. Готовлюсь.

Компания мгновенно отстала от девушки, ведь теперь внимание было приковано ко мне.

– Чего? Малыш, страх потерял? – аккуратно, неспешно подходя ко мне, произнес парень-блондин – один из тех, кто били девушку, причем больше всех. Предводитель гопнической шайки, видимо. Хах. – Думаешь, биту взял и стал крутым?

Серьезно? Малыш.

– Не, сори, браток, это так не работает, – сплюнув куда-то вбок, подключился второй, надвигаясь на меня все ближе.

Со всех сторон послышался смех. Теперь все внимание было направлено на меня и только. Наверняка ребятки думают, что смогут взять количеством, поэтому так выделываются. Храбрятся. Но… Увы и ах, буду вынужден огорчить их в скором времени.

Я проигнорировал услышанное и, спокойно, опустив биту, потребовал:

– Отпустите девушку. Шестеро на одного определенно нечестно.

Девушка уже была в полуотключке, но, судя по глазам, которые то и дело открывались и закрывались вновь на некоторое время, старалась находиться в сознании. А эти изверги продолжили бы начатое дальше, если бы меня тут не было.

– А еще тебе ничего не сделать? Что будет, если не отпустим? Дяденька ударит нас битой? Боимся, очень боимся…

– Давайте устроим ему темную, да и все? Че мы тратим на этого мудака свое время?

Стало смешно. Какие уверенные, действительно думают, что смогут хоть что-то мне сделать.

– Ленка, Лен, снимай это! Вот видос получится, закачаешься. Мы столько бабла с него срубим. – Милая на вид, но гнилая в действительности блондинка думала, что сейчас начнется шоу, очередное шоу, над которым потом они с ребятами все вместе посмеются, зальют ролик в Сеть и будут упиваться своей силой и властью.

Как только парни собирались устроить, как они говорят, «темную», я просто-напросто ловко достал из поясной кобуры брюк, хитро спрятанной под пиджаком, пистолет, который носил с собой тоже на всякий случай. Компания тут же отшатнулась.

– Брат, ты че, серьезно? Он, поди, не заряжен. Разводишь нас и все, – с напускной уверенностью и животным страхом в глазах сказал блондин, тихонько отходя вместе со своей шайкой назад.

Вот и сдулась вся смелость и власть.