Александр Иличевский. Чертёж Ньютона. Рецензия

Впечатления

Уже не помню, когда я впервые услышал название этой книги. Однако, все коннотации и сопровождающие эпитеты воспринимались довольно комплиментарными, и я приступил.

Первые мысли пока я не добрался и до отметки в 10% прочитанной книги: текст ужасен. С ним словно никто не работал. Он хаотичен и замусорен.

– Неужели человек, который это написал, называет себя писателем?!

– Нет, ну отговорите же его, пока не поздно.

– Он уже много всего написал? Даже попал в центр скандала?

– Видимо, уже поздно.

Хотя, сейчас ведь многие пишут, если не вообще ВСЕ. Почему же уважаемому автору нельзя? Я вот тоже смею записывать эти скороспелые впечатления от очередного негодного текста. Так что можно, пишите, только ставьте какой-то понятный тег – «самиздат», например – ну, или ещё что-то отпугивающее.

Всё-таки, к деталям. Чем меня особенно бесит этот текст? – Я не могу им наслаждаться. Я вроде бы тут самый главный, ради меня всё затевается. Ну а как? – Конечно, ради того, чтобы дорогой читатель прочёл. А я не то, что удовольствия не получаю, я и читаю-то это с трудом. Будто разбираю запутанную ёлочную гирлянду. Вроде, выкинуть жалко – вон, сколько тут разноцветных лампочек, но и пользоваться невозможно. Вот я и распутываю этот клубок случайных слов и букв. Повествование скачет от роуд-стори до разговоров с отцом. Текст при этом не меняется – он одинаково сумбурен. Письмо дочери даже не заметил, как началось – та же какофония или как правильно сказать? Может, какословие?

Повествование попутно захватывает какие-то малозначительные детали и подробности – пусть будет артефакты, попадающиеся на глаза или на ум автору. Они не вносят вклада ни в сюжетное развитие, ни в эмоциональную картину. Не добавляют художественного, но очевидно замусоривают повествование, создают смысловой шум и блокируют мне – читателю всякую возможность доискаться, выпарить и кристаллизовать хоть какую-то крупицу смысла в сообщении автора, что же такого он мне намеревался сказать.

Что ж, быть может автор сам ещё не решил, что именно составит смысловой центр его высказывания. Пока он просто в свободном режиме нарративит, разбрызгивая буквы и смыслы своеобразным облаком, в расчете на то, что оно в последствии уплотнится и из первородного хаоса родится какая-никакая галактика, ну или хоть звёздочка на пилотку.

– Хочу ли я это читать?

– Пока не могу ответить. Хорошие люди советовали. Бросать неудобно.

Теперь вот появились призраки, верхние люди, духи и прочая мистика. Реальность нарратива усилиями автора становится зыбкой. Для хаоса и смыслового мусора это очень удобно. Когда нет ничего твердого, все грани координатной сетки утрачены или искажены безвозвратно – лепи, что хочешь, одним словом.

Да, этот поток искривленного сознания изрядно перекашивает баланс внешнего и внутреннего пути героя. К слову, внешний, т.е. материальный в таком ракурсе сильно девальвируется до уровня сюжетной рамки. Интересно ли будет вам следить за этими странствиями, походящими на наркотический трип очередного Дона Хуана?

Меня же влечет скорее исследовательский инстинкт, но уже в отношении конкретного автора, а также условно обобщенного писателя в антропологическом, что ли аспекте.

Из фрагментов потока сознания выплывает Памирская лаборатория (станция), сохранность и благополучие которой полностью зависит от сознательности жителей ближайшего кишлака.

Наверное, бредить тоже можно красиво. Ну а читателю, как вынужденному психиатру, предлагается присоединиться к бредовой реальности и, так сказать, впустить в себя эту красоту.

В данном случае, я пока красоты не постиг. Присоединиться, таким образом, мне невероятно сложно. Видимо, никудышный из меня психиатр.

Я вдруг обнаруживаю себя на 25 процентах прочитанного романа. Всё так же продолжаю сортировать смысловой мусор и структурировать этот словобуквенный хаос.

Меня заинтересовывает фигура отца в романе. Она здесь явно нависает над всякой реальностью и в определенном смысле господствует. Возможно весь этот поток изменённого сознания – отголосок непрекращающегося диалога с отцом. Жив ли он – вопрос совсем неуместный. Поскольку логика нарратива преподносит его уже едва ли не абсолютным эгрегором что ли. Он и поэт, и пчеловод, и геолог, и археолог и многое другое – да вообще всё.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.