Моя история: Alternative. Часть 1

Аркадий и Семён, словно два неутомимых призрака, вышедших из предрассветной мглы, уже стояли у металлического забора, чьи покорёженные прутья казались слишком тонкими для надвигающейся угрозы. Их лица были напряжены, каждое движение отдавало осознанием неотвратимости происходящего. Они понимали, что промедление – это роскошь, которую они не могли себе позволить. Семён, с его военным опытом, методично осматривал слабые места, его взгляд был острым и проницательным, словно он уже видел будущую битву в мельчайших деталях.

– Если мы сейчас не укрепим это дерьмо, – проворчал Аркадий, пиная ногой расшатанный участок забора, – то завтра будем отбиваться голыми руками. Эти сукины дети уже показали себя. Они не остановятся.

Он уже тащил из сарая тяжелые, почерневшие от времени доски и листы проржавевшего железа, которые когда-то служили частью старой, полуразрушенной хозпостройки. Каждая щепка, каждый кусок металла, казалось, нёс на себе печать былого мира, который теперь был разорван на части. Сарай, хранивший в себе столько воспоминаний о мирной жизни лесничего, теперь превращался в источник материалов для войны, жертвуя собой ради спасения своих новых обитателей. Гвозди, кривые и ржавые, с трудом входили в податливое дерево, их скрип казался стоном умирающего леса.

– Давай, Аркадий, быстрее! – подгонял Семён, его руки, несмотря на усталость, работали с невероятной скоростью, прибивая новые доски к уже существующей ограде. – Мы должны успеть до темноты. Они предпочитают действовать под покровом ночи.

– Да куда уж быстрее, блин! – кряхтел Аркадий, пытаясь вырвать застрявший гвоздь. – Эти гвозди, мать их, словно специально для того, чтобы руки оторвались! Надо было раньше этим заняться, а не ждать, пока припечёт! Я же говорил, нужна нормальная защита!

Семён лишь тяжело вздохнул. Он знал, что Аркадий прав. Многое нужно было сделать «раньше», но их жизнь в апокалипсисе была бесконечной гонкой, где одна опасность сменяла другую, не давая времени на передышку и полноценную подготовку. Солнце, медленно клонящееся к закату, окрашивало небо в багровые тона, словно предвещая кровопролитие, и каждый удар молотка отдавался в ушах, напоминая о неумолимом приближении ночи.

– Мы делаем то, что можем, Аркадий, – ответил Семён, его голос был глухим, но лишённым упрёка. – И ты, как всегда, незаменим. Твои руки… они творят чудеса даже из хлама. Благодарю тебя.

Неожиданная похвала, столь редко звучавшая из уст сдержанного Семёна, заставила Аркадия на мгновение отвлечься от своей работы. Он лишь недовольно хмыкнул, но в глубине его глаз промелькнуло довольство. Они работали до последнего луча света, их спины ныли, а руки были покрыты мозолями и царапинами. Новая баррикада, хоть и выглядела грубо, теперь казалась гораздо надёжнее, чем раньше, способная выдержать, по крайней мере, первую, пробную атаку. Обломки сарая, когда-то покинутые, теперь обрели новую жизнь, став щитом для тех, кто осмелился бросить вызов разрухе.

Когда последние отблески заката погасли за горизонтом, и лес погрузился в непроглядную тьму, дом лесничего превратился в одинокий островок света, окружённый со всех сторон враждебной стихией. Внутри царило напряжённое ожидание. Лёха, нервно теребя свой дневник, сидел у окна, его взгляд блуждал по теням, танцующим на деревьях. Кристина, с перевязанной ногой, старалась сохранять спокойствие, но её бледное лицо выдавало внутреннюю тревогу.

– Не спите, друзья, – тихо произнесла Анжела, её голос был твёрд, как сталь. – Они придут. Это лишь вопрос времени.

Стас, сжимавший свою биту с гвоздями, нервно ходил по комнате, словно загнанный зверь в клетке. Его глаза горели от нетерпения и предвкушения схватки. Он был готов к бою, его ярость требовала выхода.

– Да какого чёрта они тянут, блин?! – выкрикнул он, его голос был полон негодования. – Пусть вылезают! Я им головы оторву, сукам! Покажу им, кто здесь хозяин!

– Тише, Стас, – спокойно ответил Женёк, проверяя аптечку. – Шум нам ни к чему. Мы должны быть готовы к любой неожиданности. И к раненым тоже.

Едва он закончил, как из темноты леса раздался громкий, оглушительный удар. Затем ещё один, и ещё. Камни, тяжёлые и острые, градом посыпались на металлический забор, выбивая искры и создавая оглушительный грохот. Баррикады, только что укреплённые, затрещали под их натиском. Над лесом разнеслись дикие, нечеловеческие крики, полные ярости и угрозы. Голоса, грубые и незнакомые, выкрикивали угрозы, словно желая сломить их волю ещё до начала боя.

– А ну, выходите, крысы! – орал один из них, его голос был полон звериной злобы. – Мы знаем, что вы там! Выходите, или мы вас выкурим, как кротов! А потом… потом пожалеете, что на свет родились! Кулак вас ждёт!

Упоминание Кулака прозвучало как раскат грома. Это был предводитель мародёров, чья репутация опережала его самого. Группа понимала, что это не просто грабители, а организованная банда, возглавляемая человеком, способным на любую жестокость. Сердце Семёна сжалось. Это была не просто стычка, а полноценное нападение.

– Всем по местам! – скомандовал Семён, его голос был твёрд и спокоен, несмотря на грохот. – Стас, Федя – к окнам! Лёха, помогай мне с тяжёлыми предметами! Кристина, Анжела, Женёк – оставайтесь внутри, будьте готовы!

Федя, с его обострённым зрением, уже занял позицию у узкой щели в стене, его лук, натянутый до предела, ждал своей цели. Стас, словно дикий зверь, рвался вперёд, его бита уже жаждала крови. Из-за шума и хаоса было трудно понять, сколько именно их было, но их крики, их ярость не оставляли сомнений – мародёры были настроены серьёзно.

– Я вижу одного! – выкрикнул Федя, его голос был напряжён. – Вон там, у большого дуба! Целится в забор!

Свист тетивы, и стрела, выпущенная Федей, с невероятной точностью пронзила темноту. Послышался крик, а затем глухой удар. Мародёр, который целился в забор, рухнул, его тело распласталось на земле. Это был их первый ответный удар, их заявление о том, что они не сдадутся без боя.

– Есть! – торжествующе выкрикнул Стас, его бита вновь ударилась о стену, словно отсчитывая количество поверженных врагов. – Получите, твари! Ещё кто-то хочет проблем?

Тем временем, Аркадий, воспользовавшись коротким затишьем, пытался укрепить самые расшатанные участки забора, притягивая к нему тяжёлые брёвна и камни. Его руки работали быстро и эффективно, несмотря на темноту и постоянную угрозу. Он, словно древний кузнец, творил защиту из подручных средств, его лицо было сосредоточено и мрачно.

– Сюда, блин! – орал он, обращаясь к Семёну. – Ещё один камень! Этот участок не выдержит!

Град камней усилился, теперь они не только бросали их, но и пытались сломать забор подручными средствами. Лязг металла, треск дерева, дикие крики – всё слилось в единую, оглушительную какофонию войны. Дом лесничего, их хрупкое убежище, дрожал под натиском, его стены стонали, словно живое существо, переживающее агонию. Мародёры, словно обезумевшие шакалы, пытались прорваться, их ярость была безгранична.

– Они пытаются прорваться! – выкрикнул Лёха, его голос был полон отчаяния, но он не отступал, помогая Семёну толкать тяжёлый шкаф к окну. – Их слишком много! Мы не выдержим!

Семён, несмотря на кажущееся превосходство врага, оставался невозмутимым. Его военный инстинкт подсказывал ему, что это лишь пробная атака, попытка оценить их силы и решимость. Он знал, что Кулак не станет растрачивать свои ресурсы на полномасштабный штурм, не проверив сначала оборону.

– Держаться! – скомандовал он, его голос был громким и чётким, перекрывая шум боя. – Не давать им прорваться! Это всего лишь их разведка боем!

Женёк, внутри дома, держал наготове бинты и дезинфицирующие средства, его глаза были сосредоточены на раненой Кристине, которая, несмотря на боль, тоже пыталась помочь, передавая материалы и воду. Она понимала, что сейчас каждая пара рук на счету, и её слабость могла стоить им всем жизни. Анжела, стоя у двери, держала свой охотничий нож, готовая к ближнему бою, если мародёры всё же прорвутся. Её хладнокровие было поразительным, она была воплощением несокрушимой воли к выживанию.

Внезапно, после ещё одного оглушительного удара, атака так же внезапно стихла, как и началась. Крики замолчали, камни перестали падать, оставив после себя лишь тишину, которая казалась ещё более зловещей, чем сам шум боя. Мародёры отступили, оставив за собой лишь разрушения и чувство тревоги. В воздухе витал едкий запах горелого дерева и земли, смешанный с запахом пота и страха.

– Ушли, – выдохнул Федя, его голос был сухим, а лук по-прежнему натянут. – Пока что.

Семён подошёл к повреждённому забору, его взгляд скользил по вырванным доскам и покорёженному металлу. Баррикады, только что построенные, были частично разрушены, но они выстояли. Это была их маленькая победа, их первый шаг в этой войне. Теперь они понимали: это не конец, а лишь начало. Дом лесничего, их временное убежище, превратился в осаждённую крепость, и каждый из них стал её защитником, готовым сражаться за каждый дюйм своей земли. Конфликт только начинал разгораться, и его пламя обещало быть ярким и безжалостным. Но в их глазах горела не только усталость, но и упрямая решимость, не оставляющая места отчаянию. Они выстояли. И выстоят снова.