Сущее бедствие

Глава 25

Как сказал небезызвестный господин Воланд: «Бойся своих желаний, они имеют свойство сбываться». Призрака-то я нашла, вот только встрече с ведьмой он был не рад, хотя я по большому счёту ещё как бы и не совсем ведьма. Я к нему, можно сказать, со всей душой и добрыми намерениями, а он мне ― гвоздь под новенький кроссовок. Нормальный такой гвоздь. Сантиметров восемь в длину, кривой и ржавый. Если бы это орудие покушения на моё здоровье хотя бы находилось в доске, то я бы ещё списала всё на собственную неосмотрительность, но посреди аккуратной асфальтированной дорожки торчать вверх кривому гвоздю было просто неоткуда. И именно в этом месте мои внутренние ведьмовские ощущения стали особенно неприятными. Сначала слегка напугали они, а потом ― сюрприз от их источника. Вовка, конечно же, немедленно заявил, что нужно срочно обработать рану и наложить повязку, а потом ехать в поликлинику за прививкой от столбняка, иначе последствия могут оказаться плачевными.

– Не сейчас, ― свирепо заявила я, бесцеремонно выдернув гвоздь из подошвы. ― Для начала кое-кто мне за эту шуточку ответить должен!

– Думаешь, что если нога левая, то она лишняя? ― поинтересовался Владимир Петрович, но опасливо озираться всё же начал.

– Отстань, ― отмахнулась я от его заботы и, подпрыгивая на одной ноге, приказала призраку явить себя.

В записях Ульяны инструкций по данному поводу не имелось, но интуиция подсказывала мне, что духи должны подчиняться ведьмовской воле. Конкретно этот не только не подчинился, но ещё и толкнул меня под коленку единственной здоровой ноги, в результате чего я оказалась на четвереньках и заработала в довесок к дырке в ступне ещё и ссадины на ладонях. Володя, надо отдать ему должное, не только не удрал с перепугу, но ещё и осмелился вмешаться, сообщив непонятно кому, что мы пришли с миром. Спустя пару мгновений и он тоже стоял на четвереньках рядом со мной.

– Довольна? ― спросил сердито, глядя мне в глаза.

Я виновата что ли? Откуда мне было знать, что неупокоенные души такими вредными бывают? Как-то думалось, что они, почувствовав магию, должны на своих призрачных коленях об упокоении молить, а этот…

«Будь проклят…» ― прошелестело в ушах и эхом повторилось несколько раз, после чего я вообще распласталась на асфальте, придавленная сверху несуществующим весом. Инстинкт самосохранения наконец-то проснулся и подсказал, что нужно уползать с этого кладбища, пока не стало хуже. А бес противоречия упрямо заявил, что я всю жизнь буду позорно удирать от малейшей опасности, если струшу сейчас. Он же и подсказал на удивление верное предположение.

– Тебя Каркуша прокляла? Ведьма из Брусничного?

«Ведьма… Злая ведьма…» ― охотно отозвался дух и, похоже, вознамерился расплющить меня окончательно.

– Мы родня Росинки! ― нашёлся Вовка.

Ну да, точно. Росинка же всех местных духов в лицо и по именам знает. И с ковеном не дружит, поэтому призрак перестал размазывать меня по кладбищенской дорожке и наконец-то материализовался, но не до конца ― просто сгустился до такого состояния, какое способен воспринимать человеческий глаз. Я перевернулась на спину, села и недовольно уставилась на вредителя. Володя тоже сел и нахмурился, а на его лбу я заметила крупные капли пота ― испугался всё-таки.

– Вас Росинка привела? ― прошелестел дух, обращаясь к моему спутнику, а не ко мне.

– Нет. Мы сами пришли, ― ответил Владимир Петрович, стряхивая с ладоней пыль и мелкие камешки.

– Зачем пришли? ― прозвучал следующий вопрос.

– Это ты у неё спроси, ― кивнул Вовка в мою сторону.

– Мы его маму отыскать хотели, ― кивнула я в обратном направлении и болезненно поморщилась, осмотрев свои ободранные руки. ― Я просто шла по следу мёртвой энергии.

– Это моё кладбище, ― сердито заявил призрак.

– Да кто ж спорит-то? ― проворчала я. ― Спросить сначала нужно было, зачем пришли, а не калечить хороших людей без вины.

– Хороших? ― переспросил дух неприятным тоном. ― Ты не хорошая. Ты такая же, как и она. Злая ведьма!

Спасибо, что не напал снова, потому что в случае атаки я могла только упасть навзничь и снова повредить свою многострадальную голову.

– Я не злая, ― возразила я неуверенно.

– Отпустишь меня? ― недоверчиво осведомился он.

– Это же твоё кладбище, ― язвительно напомнила я. ― Чего сам не уйдёшь?

– Арин, ты бессмертная? ― удивлённо уточнил Володя. ― Чего нарываешься? Мало пострадала?

– А я первая начала что ли? ― возмутилась я.

– Злая, ― подытожил дух и медленно поплыл в мою сторону.

Вовка ― герой вообще. Встал, заслонил меня собой, руку вперёд выставил и говорит призраку:

– Постой. Не нервничай. Она не злая, просто с головой не дружит.

– Чего?! ― изумилась я искренне. ― Я с головой не дружу?!

– Помолчи, ― шикнул он на меня, для убедительности наградив убийственным взглядом.

Ладно, не вопрос. Сам всю дорогу до кладбища ныл, что зря целый день на меня потратил, а теперь в великого мага-спасителя поиграть захотел? Кто ж против-то? В конце концов, именно на него важная миссия возложена ― пусть тренируется. Маму его мы не нашли, но другого мёртвого собеседника я будущему герою обеспечила. Ещё и покалечилась, так что с него причитается.

Они общались, а я слушала. Призраку этому и правда Каркуша беспокойное посмертие обеспечила. Он раньше смотрителем кладбищенским работал. Судя по речи, при жизни был человеком недалёким и вроде бы даже умственно отсталым. Увидел однажды, как женщина в могилу старую, к которой давным-давно не приходил никто, закопала что-то, а потом ещё и свечу зажгла, слепленную из волос и воска. Вмешался, прогнать злую ведьму хотел, а она его оттолкнула и сказала, что раз он так о мёртвых печётся, то век ему на этом кладбище сторожем быть. Он упал, ударился головой о железную оградку и помер. С тех пор и сторожит это место. Другие ведьмы не ходят сюда ― только Каркуша. Злые дела она здесь творит, но призрак этот ничего ей сделать не может.

– Интересно, а если заупокойную молитву в церкви заказать, это поможет? ― спросил у меня Вовка, будто я профессор магических дел и всё о посмертных проклятиях знаю.

– Понятия не имею, ― честно ответила я. ― И разве его на похоронах не отпели по всем правилам? Если тогда не сработало, то с чего бы сейчас помогло? Попробовать можно, конечно. Имя спроси для начала.

Выяснилось, что имени своего дух не помнит. И где похоронен был, тоже не знает. Ни дат, ни имён родственников ― вообще ничего. Знает только, что много лет при жизни кладбище сторожил и после смерти эту же работу чужой милостью выполнять обязан.

– А тебя работа эта напрягает? ― уточнила я, чем заслужила очередной убийственный взгляд от Владимира.

Выяснилось, что нашего нового знакомого напрягает сам факт посмертия ― маятно ему, тревожно и беспокойно. Ну логично, да. А имя и подноготную выяснить на самом деле не так уж и сложно ― надо просто нового смотрителя найти и спросить про старого. Вовку живо заинтересовал вопрос упокоения безымянного духа, а меня ― чем Каркуша на этом кладбище занимается. Понятно, что не благими делами, но хотелось бы подробностей. И если мы знаем место, куда она регулярно приходит одна, значит, можем её сцапать. Нужно только засаду устроить, рот злобной тётке заткнуть, чтоб проклятиями не сыпала, а потом заставить её отпустить ни в чём не повинного смотрителя ― на мой взгляд, этот вариант действий представлялся самым эффективным.

– Сначала в поликлинику, ― решительно заявил Владимир, вспомнив о моих травмах.

– Да само заживёт, ― возразила я.

Возражения не принимались. Да я и не особенно спорила, потому что нога болела зверски, а в кроссовке стало мокро и липко. Будущий маг, глаза б мои его не видели, ещё и счёл нужным извиниться перед призраком, хотя я пострадала безвинно. И пообещал духу, что мы обязательно поможем ему обрести покой. Ну и кто из нас в охотников за привидениями играет?

Путь до авто я проделала фактически вприпрыжку на одной ноге, поскольку на руках меня нести никто не собирался ― слишком много чести. Там Володя усадил меня в салон, стащил с повреждённой ступни новенький кроссовок и сообщил, что обувь опять нужно покупать новую. Перевязал мне рану и вознамерился ехать в городскую больницу, но я своевременно напомнила ему, что вроде как нахожусь в розыске. Он подумал немного и решил, что травма не такая уж и опасная, и моего отказа от прививки достаточно для успокоения его фельдшерской совести. А мне неожиданно захотелось сжевать что-нибудь зелёное и травянистое ― наверное, моя внутренняя магическая сила сама знает, как и чем меня нужно лечить.

– Сиди здесь. Я сейчас вернусь, ― скомандовал главный герой и потопал обратно в направлении кладбища.

Я вытянула перебинтованную ногу, пристроила её поудобнее на испорченном кроссовке и принялась переваривать результат встречи с несчастным духом. Проклятие ― это магия. Не имеет значения, в словесную форму она облечена или подкреплена действием, но её присутствие просто обязано остаться на проклятом. Теоретически. Прокляли живого человека ― значит, магический след должен обнаружиться на останках. Тоже теоретически. Сложно рассуждать о том, в чём вообще ничего не смыслишь, но изучение записей Ульяны позволило мне прийти к выводу, что магическая сторона реальности существует не хаотически, а подчиняется законам логики. Если найдём могилу этого смотрителя, можно будет проверить, насколько верны мои предположения. Только вот кладбище это старое ― я ни одной свежей могилы не видела, а неухоженных много. Вряд ли проклятый здесь похоронен.

Володя вернулся спустя полчаса с новостями, которые подтвердили мою догадку частично ― кладбище не действующее, на нём хоронят только тех, кто заранее выкупил участки. Старого смотрителя звали Алексеем. При жизни он и правда был с отклонениями в умственном развитии, умер около пятнадцати лет назад и захоронен где-то в другом месте.

– Я могу через знакомых справки навести, ― сообщил мой спутник.

– Наведи, ― согласилась я. ― Но Каркушу прижать точно будет проще и быстрее. Уж её-то местонахождение нам точно известно. Я даже знаю, как её сюда выманить.

– Забудь, ― отрезал гадкий Вовка.

– Почему? ― обиделась я.

– Ты собиралась мой дар раскрывать и чему-то меня учить. Разве нет? ― напомнил он ехидно. ― Если сейчас потревожим общину, оба вляпаемся.

Резонно, чёрт побери. Он, конечно, и сам может записи подробно изучить и всё по уму сделать, но мне же интересно, как это будет. И к родственникам возвращаться пока неохота.

– А ты уже согласен дар свой раскрыть? ― поинтересовалась осторожно. ― С мамой встречаться передумал?

Зацепила за больное. Была наказана за это молчанием до самого дома, где Владимир Петрович устроил мне обработку полученных ран по полной программе ― без фанатизма палача, но и не слишком нежно тоже. После экзекуции мне было велено вести себя адекватно, а мучитель уехал в магазин за новой обувью. Странный он всё-таки человек ― то спокойно говорит об усопших родственниках, то злится. Я ведь ничего обидного не сказала.

Пока ждала его возвращения, позвонила Ждану и расспросила его о способностях Каркуши. Она не слишком одарённая, хотя и считает себя таковой. Может сглазить без особых усилий, но серьёзные проклятия даются ей нелегко и часто требуют помимо слов ещё и практических действий. Я рассказала домовому о встрече с Алексеем, а он мне:

– А помню я историю эту. Каркуня на тот погост часто шастала, потому как старый он. Землицу могильную для дел своих чёрных брала оттуда, пакости людям там же делала. Не оттого, что сердце у ней чёрное, а для заработка. Они с Софьей одно время даже в паре вредительствовали. Одна калечит, а другая исцеляет.

– Зачем общине заработок, если мой папенька с дедулей полностью её обеспечивают? ― озвучила я вопрос, интересовавший меня уже давно.

– Ну так не сидеть же без дела, ― ответил он. ― Людей вокруг как убедишь в том, что в Брусничном непростые люди обретаются? Кто силу свою показывает, кто просто пользу приносит.

– Ладно, забудь. Так что там со сторожем этим? ― вернула я разговор в прежнее русло.

– Так юродивый он был, а к таким проклятия плохо липнут или вовсе отскакивают. Разозлил Каркушу тем, что помешал ей. Она в сердцах прокляла его, но силы в свои слова вложила маловато. Помер, бедолага, а дух к ней привязался. В общину потом притащился. Его только Сама и смогла вернуть туда, куда следовало. Имя отняла, к месту привязала. Глашка тогда палец его принесла и клок волос, вот как сейчас помню. Там же они где-то и закопаны.

– А снять проклятие и упокоить не проще было? ― уточнила я сердито.

– А зачем? ― проявил домовой искреннее непонимание. ― Духи ведьмам служат. Кто ж от лишнего слуги откажется?

– То есть у охраны этого кладбища есть какой-то смысл? ― догадалась я.

– Есть, конечно, ― прозвучало в ответ. ― Тёмные делишки мёртвых беспокоят, а сторож приглядывает за порядком.

– То есть он в слугах у Жалейки?

Утвердительный ответ поверг меня в уныние, потому что слуги обязаны докладывать своим хозяевам обо всех необычных происшествиях в зоне их ответственности. Хотелось верить, что обещание упокоения и упоминание о родстве с Росинкой хотя бы ненадолго удержат бедолагу-призрака от нежелательных для нас с Володей действий, но надежды на это было мало.

Закрыв животрепещущую тему, я выслушала подробный отчёт домового о его пока ещё безуспешных попытках приучить котяток не гадить на постель и представила, как счастлив будет Эдик, когда выпишется из больницы. Посоветовала особо не усердствовать ― пусть гадят где нравится. После этого разговора возвращения Володи ждала с нетерпением, потому что проблема призрака требовала немедленного решения.

– Предлагаешь перерыть всё кладбище в поисках пальца, закопанного пятнадцать лет назад? Серьёзно? ― уточнил он, вручив мне пакет с очередной парой новой обуви.

– Ага, ― утвердительно кивнула я. ― Только не перерыть, а обойти для начала. Каркушиных следов там много, а Жалейкин только один. Попросим несчастного сторожа помочь. Он-то получше территорию знает.

– А потом что?

– Уничтожим то, что найдём.

– Как?

– Соляной кислотой.

Владимир Петрович уставился на меня, как на умалишённую и даже мой лоб на всякий случай потрогал. Пришлось объяснять, что именно так моя любимая бабуля избавлялась от всего, что я притащила из ковена.

– Соляная кислота не растворит кость полностью, ― недоверчиво сообщил он.

– А какая растворит? ― живо заинтересовалась я.

Решили остановиться на соляной, потому что её проще раздобыть. Уверенности в успехе этой затеи не было никакой, но на кладбище мы всё-таки попёрлись ― уже под вечер. Мне, кстати, пришлось ехать в домашних тапочках, потому что надевать новенький кроссовок на забинтованную ногу Вовка не разрешил.