Homo vilis

Все персонажи и события в рассказах являются вымышленными. Всякое совпадение или сходство с реальностью возможны лишь случайно.

Секрет счастья

– Какой чудесный снег сегодня! – Геля переступила порог офиса.

– Не вижу ничего чудесного! Час в пробке проторчал! – парировал очередной врио Денис. – А вы, Ангелина Валерьевна, лучше бы в план заглянули. Где статья про завод?

Геля постаралась не обидеться. Этот, новый, как и предыдущие двое начальничников, скорее всего, в своём кресле просидит недолго. Но Денис (как его там по батюшке?) старательно дует щёки, называет подчинённую по имени-отчеству, хотя всего на год её младше. Хочет, чтобы она чувствовала себя тёткой. Обесценивает, в общем. Как же, как же: мне плохо, и всем вокруг должно быть паршиво…

Жил Денис в пригороде, на работу каждый день плюхал на старенькой отечественной легковушке. А у Гели машины не было, и она могла позволить себе полюбоваться первым в этом году снежком.

Кстати, рекламную статью о заводе сдала ещё вчера. Можно побить баклуши.

Геля зашла в свой аккаунт. "Прошмандовка, ты когда оставишь сына в покое?! Тварь!" – разорялась мать Гелиного теперь уже бывшего виртуального друга.

"Ещё одна самоутверждается обесцениванием. Сколько же обделённых вокруг меня…" – Текли в голове мысли, пока девушка вносила хамку в "чёрный список".

С месяц назад у Ангелины началась вялая интрижка с парнем из другого города. У Коли была гулящая гражданская жена и двое детей, у Гели – никого, кроме дочери.

О наличии невенчанной супруги и отпрысков Ангелина узнала от мамаши Николая, которая неделю назад нарисовалась в её "личке" с нападками: губишь-де, пакостница, семью!

Нет, маменькины сынки ей не нужны… Убедившись, что молчальник Коля в самом деле скрыл от неё родню, Геля вежливо порвала с ним. Однако родительнице молодой чел, видимо, об этом не доложил.

Ангелина зашла как-то на страничку мадам. С фотографий на неё смотрела измученная жизнью женщина. Она старательно лыбилась на камеру и хвасталась, что родила четверых.

О том, что почти все они брак, генетический мусор, конечно, не сообщала. (Колян во время их недолгой переписки признался, что в армию его не взяли. Ангелина подозревала у него легкую умственную отсталость. Сестра – колясочница, младший брат – хронический двоечник.)

Проживала мать сетевого бойфренда в общаге – с двумя чадами от второго брака и мужем, который, опять же, с Колиных слов, – бывший зэк. Некрасивая и несчастная провинциалка.

А Геля, хоть и обретается тоже не в Москве, работает в редакции журнала и имеет смышлёную дочку. Машины, накоплений и загранпоездок пока нет. Но это ведь дело наживное… Она счастлива, потому что не ищет счастья.

Чужая

Соня увольнялась из филиала «Доводов и фактов», которому отдала несколько лет. В последнее время ранее любимая работа стала каторгой: две большие статьи в неделю с непременными экспертными мнениями, несколько маленьких заметок да ещё и дежурство на новостном сайте. Выходных почти не было, ибо боссы из головного офиса сидели на двух стульях, требуя столичного качества статей за провинциальную зарплату. А ведь начиналось всё славно. О том, что в престижной газете появилась вакансия, Софье сообщил Владислав, с которым они ранее трудились в другой редакции. Тогдашний главред, разведёнка Наталья Омельченко, отправилась в декретный отпуск, а место корреспондента освободилось. Врио Валентина Ивановна, узнав, что у Сони есть журналистский опыт, тотчас взяла её в штат. Работать было комфортно, но вскоре дама ушла на пенсию. Замещать Омельченко пригласили Ольгу Мануйлову. Она мечтала не только временно подменять Наталью, но и навсегда занять её кресло. Однако на собеседовании в Москве амбициозной мадам дали понять, что от «приставки» врио ей не избавиться. Ольга в сердцах хлопнула дверью… Теперь замещать Омельченко могли либо Соня, либо ещё более маститый Владислав. Но их кандидатуры отчего-то не вдохновили столичных снобов, и вскоре Наталью отозвали из декрета. С шестимесячным сыном стала сидеть её мать. Омельченко оказалась молодой брюнеткой приятной полноты. Приглядевшись к новой-старой начальнице, Софья поняла, в чём секрет лояльности к ней в головной редакции. Наталья умела соблюдать негласные правила игры. Она всегда безупречно исполняла все указания московского куратора, частенько звонила ему сама, прося советов, наконец, что немаловажно, была просто красивой женщиной. С ней охотно танцевали и флиртовали на редакторских семинарах по обмену опытом начальники из «больших» «Доводов и фактов». Эти междусобойчики с проживанием в хороших отелях и шведским столом москвичи раз в полгода организовывали то в Турции, то в Египте, то в Петербурге. Соня завидовала Омельченко и тихо страдала. Почему этой – всё, а ей, отличной журналистке, – ничего?! «Планида такая», – отвечала она себе и продолжала тянуть лямку. Однако всему бывает конец, и газетная дольче вита Натальи прервалась. Омельченко вторично вышла замуж, вновь забеременела и засобиралась в декрет, будучи уверенной, что вскоре после родов её опять попросят вернуться. – Соня, Влад, заполняйте анкету: Москва просит подыскать мне замену, – раскомандовалась она. Однако обоих неудачников вновь проигнорировали. На этот раз преемницей «вечной» Наты стала Наина Войцеховская. Эту даму Соня раньше встречала лишь раз на какой-то пресс-конференции. «Страхолюдина какая!» – поразилась девушка, увидев новое лицо. Наина была анорексично-худой, лицо имела тёмное и лошадиное. И вот с этой Драной Кошкой им с Владиславом теперь предстояло трудиться. Войцеховская удивила в первый же день: явилась на работу к восьми (а раньше половины десятого в офис никто не приходил), ушла же вообще непонятно во сколько, потому, что в шесть вечера ещё оставалась на рабочем месте. – На чём же она домой-то добралась? – про себя недоумевала Софья, которая знала, что новая сотрудница живёт в пригороде, а маршрутки туда ездят до определённого времени. Вскоре выяснилось, что у Наины есть машина. Дальше – больше. – Ну-ка, Соня, поясни, почему ты взяла именно этого комментатора? – прикопалась Войцеховская к первой же статье Софьи, которую взялась читать. Получив ответ, она удовлетворённо кивнула, но через пять минут лезла уже с новым вопросом. – Влад, а уточни-ка… – прицепилась главВред затем к другому коллеге. – Ничего, вот скоро вызовут её в Москву, и вылетит отсюда, как когда-то Ольга, – прогнозировал Влад, когда топал к автобусной остановке с подругой по несчастью. Но он ошибся. Войцеховскую не просто никуда не вызвали, но довольно быстро утвердили в качестве главного редактора, пусть и до возвращения Омельченко. Соня опять мучилась. Страшилище Войцеховская была воплощением жизненного успеха: муж, двое уже взрослых детей, квартира, машина… И если везение Омельченко можно было объяснить её смазливостью, в этом случае налицо был пресловутый когнитивный диссонанс. – Скажи, Наина – красавица? – как-то задала она Владу давно мучивший её вопрос. – Конечно, нет! – Он рассмеялся. – Но она… Как бы это выразить… точнее, экзотическая, что ли. На неё интересно смотреть… Как на инопланетянку, – нехотя признался напарник. «А может, и правда, инопланетянка?» – вдруг подумалось Соне. Раньше в «чужих среди нас» она не верила. Но сами собой стали припоминаться странности: боязнь темноты (Драная Кошка трудилась с верхним светом даже в ясные дни), нечеловеческая работоспособность, ношение исключительно брюк.

Наталью на место главреда уже не вернули. Им стала Чужая. Так отныне звала Наину Софья.

Месть альфонсам

"Абонент не отвечает или временно не доступен". "Абонент не отвечает или временно не доступен". "Абонент не отвеча…"

Так, очередной мальчик слился. Всё идёт по плану. Дня через три ему опять захочется денежной дозы, и снова будет донимать слащавыми виртуальными комплиментами.

Ну а она сделает вид, что дура, и  переведёт гадёнышу энную сумму.

Для жалкого нищеброда это гигантские средства. Для неё, дочки олигарха, – "семечки".

…В недавнем прошлом Эльза придумала себе развлечение. Точнее, адаптировала к текущим реалиям юношескую историю. Папа тогда ещё не был так сказочно богат, как сейчас, но Эльзу баловал.

Она безответно влюбилась в одного сперматозавра. Ну, тогда-то, понятно, тот казался прЫнцем, для которого приятно пожертвовать девичьей честью. Честь козлу  была не нужна, зато денежки оказались отличными афродизиаками.

Набив мошну за счёт глупышки, жиголо испарился, однако спустя пять лет возник – потрёпанный, никчёмный.

Эльза, которая к тому времени стала наследницей миллиардов, испытала та-а-а-акой оргазм от созерцания ползавшей перед ней тли, лицемерно просившей прощения ради хоть каких-то копеек! Простила, но денег не дала, конечно. Слава богу, что не наложила  в юности на себя руки, когда чмо перестало выходить на связь.

Вот и этот, нынешний, позволяющий себе пренебрегать девушкой, которая отстегнула ему пять тысяч целковых за паршивый одноразовый  секс, очень скоро будет жестоко страдать. Почти как наркоман в ломке. Потому что, как известно, чем выше взлетаешь, тем больнее падать. Ну а добьёт его финальное письмо Эльзы, в котором она раскроет карты. Пускай пока дурилка думает, что она обычная девчонка.

…Два года назад пресытившаяся всем на свете Эльза начала выискивать в соцсетях бедненьких периферийных пацанов и втягивать их в незамысловатую игру. Ехала к "предмету вожделения", за свой счёт спаивала его. Себе поклялась, что, если самец не возьмёт с неё ни копейки, наградит его по-царски.

Но ни одного настоящего мужчины пока не попалось. Все эти доноры спермы любили лишь её деньги.

…Спустя три месяца после встречи с Таней Андрюха получил от неё странное письмо. Девушка, которая ради своей любви щедро платила за неё, вдруг прислала сообщение с фотографиями, сделанными на фоне роскошных иномарок и дворцов, а также ссылками на посты о какой-то мажорке Эльзе.

Ага, так он и поверил, что Танюха – это и есть Эльза! Коллажи, как пить дать.

Тому, что Таня его бросила, он, конечно, не удивился. Обиделась из-за того, что ничего ей не дарил, понятное дело. Но она ведь и не просила ни о чём, да и секс с таким красавчиком, как он, – сам по себе подарок.

И всё же кошки на сердце скребли. А что, если Таня или, как там её, Эльза, не наврала? Нет, об этом лучше не думать!  Ведь тогда, выходит, упустил он единственный шанс воплотить главную мечту – стать богатым и никогда не работать.

Самокат

Семья Коньковых получила у государства двушку. В их Н-ске подобное приравнивалось к выигрышу в лотерею. Сеня Коньков знал, что нести жалобы местным чиновникам – это дохлый номер. Поэтому даже о мелких проблемах Семён сигналил сразу наверх.

Логично: ведь такие письма с приписками московских небожителей спускают вниз, и региональным бюрократам тогда не отвертеться. Свой метод парень называл «самокатом».

Сей нехитрый приёмчик часто срабатывал. Удалось, например, перенести автобусную остановку в более безопасное место, добиться строительства приюта для собак и даже обеспечить льготу другу-инвалиду.

Когда Сеня помог приятелю, он призадумался и над своей судьбиной. Быть сапожником без сапог не хотелось. «Я ведь тоже инвалид, имею жену, маленького сына, а живу в халупе без удобств, – рассуждал молодой человек. – Нет, так не пойдёт».

Семён отправился в мэрию, встал в очередь по улучшению условий проживания. Когда узнал, что номер его – семь тысяч какой-то, а квартир инвалидам почти не дают, поначалу приуныл, затем разогнал привычный «самокат», а получив неутешительные ответы, решил судиться с государством. Был у него толковый знакомый адвокат по фамилии Шпыня. Иск он составил, но скепсиса не скрыл: дескать, шансы почти нулевые. Тем более что платил Сеня только за оформление заявления.

Однако пути Фортуны неисповедимы. Помочь Коньковым она решила через жену Семёна Алису.

Благоверная работала в городской газете. В те дни, когда иск с сомнительными перспективами ушёл в суд, в редакцию заявился вертлявый господин, правозащитник Давидян. Алисе он поведал душещипательный рассказ о том, что безвозмездно помогает детям-инвалидам, в том числе с получением квартир. Одно дело уже выиграл, о чём имеется документик (решение суда), второе, точно такое же, – в процессе. Статейку-бы дать…

«Конечно, дадим!» – пылко пообещала Алиса. Она тут же сделала ксерокопии ценного решения суда: одну для подготовки публикации, а вторую – для себя.

– Умница моя! – Похвалил муж, узнав о неожиданно приплывшем в их колоду тузе.  – Вот и будешь опираться на этот материал в суде.

– Почему я?! – Алиса опешила и возмутилась одновременно.

– А кто из нас журналист?! – парировал супруг. – К тому же у меня здоровье слабое.

…Предварительное заседание началось странно. Когда Алису и двух неприятных тёток, по всей видимости, чиновниц, впустили в кабинет судьи, тот смотрел телевизор. Скривившись, плюгавенький немолодой служитель Фемиды выключил плазму и начал скороговоркой зачитывать какую-то бумажку.

«Первое заседание назначено на пятое апреля», – затем возвестил он. Все встали и направились к выходу. Алиса была в шоке. Увиденное сильно смахивало на город Глупов.

Спустя месяц началось долгожданное слушание дела. На него прибыло новое лицо – пузатый мужчина из областного коммунального министерства.

– Истица поддерживает исковые требования? – проскрипел судья.

– Поддерживаю, – ответила Алиса вставая.

– Дополнения к исковым требованиям имеются?

Получив отрицательный ответ, блюститель закона принялся опрашивать ответчиков. Тётка-юрист из мэрии сыпала номерами законов и статей и в конце своего спича хищно заключила, что «квадраты» от государства Коньковым не положены.

– Поддерживаю, – вякнул толстый «коммунальщик». – У меня есть дополнение.

Это оказался ещё какой-то пункт, отсекающий семью Алисы от новоселья.

Журналистка попросила слово и выступила с домашней заготовкой, мстительно перечислив ссылки на законы из решения суда, которое так кстати преподнёс ей Давидян.

Новое заседание прошло ещё через месяц. Хищные номенклатурщики сдаваться не собирались, но у Алисы в рукаве появился ещё один туз. К этому времени Давидян выиграл очередное дело о квартирах для несчастных детишек, и девушка предвкушала триумф.

Судья одобрил ходатайство, затем дал слово всём трём оппонентам Коньковой.

…Она смотрела на людей-функций, сих карикатурных «кентавров» и радовалась, что здесь, в этой нечеловеческой мертвенной данности, оказалась временно. Было не столько обидно, сколько противно от созерцания упорства и сплочённости, с коими эти оболочки обороняли Систему. Здесь и сейчас она была для них врагом, едва ли не личным. Одним своим приходом сюда, в эти вылущенные стены, одним своим требованием положенного ей по закону Алиса их оскорбляла.

Выступление её опять было пламенным и убедительным. Словно не услышав всего этого, дама из городской администрации бесцветным голосом зачитала очередное возражение. Двое остальных врагов так же бесстрастно с ней согласились.

…Спустя полчаса Алиса в эйфории звонила мужу. Судья-сморчок встал на её сторону.

Иваниха

Сводную сестру моей матери Амалию Ивановну Иванову публика знала как певичку Амалию Dream. Мама за глаза нарекла младшую родственницу Аномалией, я – Иванихой.

Иваниха была существом прехорошеньким: изящным, с бархатными карими глазищами, каштановыми локонами, сочным ртом и аккуратным носом.

Аномалия-Иваниха являлась неформальным лидером во дворе, в классе и даже школе, ибо помимо красоты обладала тем, что называют магнетизмом. Мне, начитанной девочке, она напоминала ломехузу – жучка, который одурманивает муравьёв и потом легко их использует.

Только родственники знали цену её показной душевности. Психопатка – вот кем была Иваниха. Училась она из рук вон плохо, рано начала пропадать в дурных компаниях, курить и выпивать. В старших классах до неприличия укоротила форменное ученическое платье.

Поскольку моя эгоистичная тётушка считалась только с властью, лишь окрик директора школы заставил её удлинить форму.

Выглядело это так: Иваниха усадила сестру за  машинку, дав задание сшить коричневое одеяние до пят. Поиздевалась над начальством…

Мне было пять, а Иванихе – за двадцать, когда мы столкнулись в кухне. Она тогда развелась с первым мужем, осталась у разбитого корыта и вынуждена была какое-то время обретаться у родителей.

Амалия объедалась красивыми бутербродами. Она мазала на хлеб томатную пасту, а сверху сыпала лучок и соль. Я попросила тётушку поделиться лакомством.

"А не стыдно тебе, такой большой, лезть ко мне?! Взяла ножик и нарезала бутеров!"

Я оторопела. Со мной никто никогда так не разговаривал! Для всех я была беспомощным ребёнком, маленькой принцессой. Но не для противной гостьи.

Разумеется, я нажаловалась взрослым.

"Не обращай на неё внимания. Она скоро уедет, эта наша Аномалия…" – спокойно сказала мама и погладила меня по голове. А бабушка, обожавшая младшую дщерь, и вовсе промолчала.

Иваниха в самом деле, к моей радости, вскоре нас покинула. Она снова вышла замуж – за какого-то бизнесмена; уволилась из конторы, куда устроилась по блату; родила сына.

В предыдущем браке от производства себе подобных Иваниха уклонялась, и в итоге супруг, мечтавший о детях, бросил её.

Пришлось беременеть. Своим вредным привычкам Иваниха не изменила: дымила как паровоз, пила кофе, питалась сомнительными продуктами, но, фартовая, родила здорового отпрыска.

Шли годы. Иванихин муж богател, и Амалии надоело сидеть дома.

Сына она, как и многие другие толстосумы, сплавила в Англию, а сама стала исполнительницей попсы.

Ходили слухи, что поёт за неё никому не известная голосистая студентка консерватории, однако вывести на чистую воду исполнительницу хитов никто не смог.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.