В некоторых домах, в которые лес ещё не проник, сохранилась грубо сделанная мебель. В одном из них на стене висела потемневшая от времени картина. На ней существа, не похожие ни на кого из звериного народца, одетые в странные одежды, тянули сеть, полную рыбы, на парусник, кренящийся под порывами ветра. Папаша Мелк, приставив стул, снял картину с гвоздя. На стене остался светлый прямоугольник.

– Если ты не хочешь, чтобы призраки этого места преследовали тебя всю оставшуюся жизнь, отдай что-то взамен… – сказал Хлой. – Но это должна быть не безделушка, а по-настоящему ценная историческая вещь.

– Я что-нибудь придумаю… – ответил мелк, заворачивая картину в найденную на кровати тряпку.

Друзья бродили по городу, который, вероятно, для местных великанов был небольшой деревней, пока не опустились сумерки. Они разбили лагерь на краю причала, без труда наловив себе рыбы на ужин чуть ли не из палатки. Спали тревожно: со стороны деревни доносились шорохи, скрипы, слышались шаги. Похоже, местные призраки просыпались ночью, чинили снасти, гремели утварью и жили своим прошлым. На рассвете друзья тронулись в путь. Задерживаться здесь им не хотелось.

– Ты всё-таки взял её? – спросил Хлой, увидев прямоугольник, завёрнутый в холщовую тряпку.

Папаша Мелк кивнул и сказал:

– Я оставил взамен свой дневник. Пусть призраки читают мои истории, вместо того чтобы греметь по ночам! Думаю, это отвлечёт их от грустных мыслей.

Хлой одобрительно кивнул головой и подтянул парус.

К обеду он торжественно огляделся вокруг и произнёс:

– Достигнув полудня, солнце думает о сне, а путник – о поиске ночлега. Твоё Великое озеро не такое уж и большое. Мы достигли самой крайней точки. Уже второй день наш катамаран нисколько не продвинулся на юг, и теперь берег понемногу заворачивает обратно на север. Если другая его сторона подобна той, что осталась позади, то месяца через два мы окажемся в Приозёрном лесу, а вскоре после этого закончим наше кругосветное, точнее – кругоозёрное плавание…

Глава 19. В ожидании смены ветров

Болтовня Маи заполняла весь дом. Иногда у Коля от её тонкого голоска начинала гудеть голова, и звон слышался даже тогда, когда она на короткое время замолкала. Но вскоре он привык, и если Мая ненадолго отлучалась, то мелк сразу ощущал пустоту и одиночество. Коль целыми днями пропадал на старом складе. Он уже нашёл всё, что требовалось для постройки корабля, и начал собирать запасные части в дальнем углу ангара. Мая раздобыла где-то листы бумаги, и вечера мелк проводил, рисуя чертежи и грызя в задумчивости карандаш, отчего тот в конце концов сильно укоротился. В те редкие моменты, когда Мая не крутилась около Коля и не бродила по лесу, она колдовала у плиты. Аромат, вылетавший из открытого окна, порой привлекал незваных гостей, но в этом доме всем были рады, и место за столом находилось всегда.

Как-то вечером мелк посмотрел на Маю и сказал:

– Мне надо с тобой серьёзно поговорить, скорее – нужно, чтобы ты помолчала и послушала внимательно. Я хочу построить свой корабль и улететь отсюда, чтобы найти моего брата, когда задуют юго-восточные ветра. Это будет необычный корабль – он полетит туда, куда надо капитану, а не туда, куда несёт его ветер. Было бы нечестно заставлять Колки ждать спасения целый год. Кто знает, что придёт ему в голову. Я долечу до него гораздо быстрее. Пара месяцев – вполне подходящий срок, чтобы по-настоящему соскучиться. Но я не справлюсь один. Мне нужен друг, готовый помочь сделать корабль и после этого отправиться со мной. Ты полетишь?

Большие зелёные глаза Маи заблестели от восторга. Предложение Коля ей показалось таким трогательно чудесным, что она даже не сразу нашлась что сказать.

– Другом я тебе вряд ли стану, но подружкой, всегда готовой участвовать во всех твоих приключениях, с радостью. Мы покорим стихию, спасём твоего братца, а потом вместе полетим в неизведанные края. Одно непонятно: как ты заставишь лететь корабль в нужную сторону?

Мелк объяснил:

– Я сделаю вращающиеся крылья. Ты видела мельницу на горе? Её лопасти крутят жернова. Мы же сделаем всё наоборот: будем крутить жернова, чтобы завертелись крылья.

Мая не очень поняла, при чём тут мука, но решила, что это, в конце концов, неважно и от неё требуется что-то бо́льшее, чем понимание того, как корабль будет двигаться.

В ангаре Коль нашёл старую оболочку, разложил её на земле и нарисовал белой краской силуэт мелка размером в половину шара. Леви сначала недоверчиво смотрели на возню в старом ангаре, но потом с явным энтузиазмом поддержали Коля в его затее. Они помогли перетащить оболочку и отобранные им части на пустующую верфь и тут же надавали кучу советов, часть из которых мелк сразу записал в блокнот. На верфи была мастерская. Коль быстро освоил плотницкие и столярные инструменты и приступил к делу. Мая следовала за ним хвостом и, не слишком разбираясь в чертежах, просто старалась быть рядом и помогать там, где была нужна.

Дело двигалось медленно. Коль долго не мог найти подходящий материал для изготовления механизмов. Шестерни и вал получались хрупкими и непрочными. В итоге друзья взяли инструменты, ушли в лес и провели несколько дней в поисках подходящей древесины. Где-то на дальней окраине мелк набрёл на дерево неизвестной ему породы и привычным движением стукнул по нему топором. Тот отскочил, как от металла.

Хе-хе! – сказал он и приступил к делу.

Ствол оказался слишком большим. Зверькам пришлось изрядно потрудиться, пока Коль не сделал заготовки, которые без труда можно было дотащить до деревни. Верфь около строящегося корабля постепенно заполнялась деталями. На каждой из них мелк делал пометки, соответствующие номеру чертежа. Ему ещё никогда не приходилось мастерить что-то сложнее арбалета. Коль чувствовал, что не во всех моментах он уверен. С помощью леви мелк растянул оболочку, и она понемногу начала наполняться летучим газом. Только через две недели, когда пока ещё бесформенный комок оболочки поднялся над землей и завис над лодкой, Коль начал собирать двигатель. Многие вещи пришлось переделывать. Удлинились ванты – шар пришлось поднять выше, чтобы лопасти не цепляли оболочку. Каюта была разобрана и на её месте установлен дощатый настил. Наступил день, когда мелк взял в руки первую деталь и установил её в паз. Потом леви наблюдали, как медленно из непонятных брусков и пластин появился воздушный винт, а валы и шестерни соединились в механизм. Когда Коль устанавливал пропеллер, к верфи сбежалась вся деревня.

Настала пора перемены ветров. Облака остановились в задумчивости и от долгого стояния на месте вырастали в огромные башни, из которых каждый вечер проливались грозы. Шар уже наполнился газом и прекрасно защищал от непогоды. Можно было работать, не обращая внимания на дождь. В завершение, на носу лодки с помощью леви мелк разместил внушительных размеров барабан, установив его на бок. Корабль принял сказочный вид. Коль залез внутрь барабана и сделал шажок. Шестерни пришли в движение, и следом за ними начал вращаться пропеллер. Мелк ускорил шаг. От пропеллера поднялся ветер. Сначала поток воздуха был слабый, но по мере ускорения вращения лопасти слились в мерцающий диск. Поднялся такой вихрь, что стоящим за пропеллером леви пришлось придерживать свои шляпы.

– Мая, проверь руль! – крикнул Коль.

Та прыгнула к штурвалу и потянула за рукоять. Длинное перо руля повернулось и отклонило вихрь пропеллера. С верстака взметнулись чертежи и взвились, словно бабочки, в небо. Было видно, как корабль подался в сторону и начал разворачиваться, но прочные канаты удержали его на месте. Мелк замедлил шаг, колесо остановилось, и он вылез из барабана под восторженные крики леви. Коль окинул своё творение довольным взглядом, подошёл к пропеллеру, потрогал его лопасти, вдохнул запах горячего дерева, пробурчав, что надо бы добавить смазки, приобнял Маю, и зверьки побрели к домику. Он никогда не чувствовал себя таким уставшим и гордым одновременно…

Глава 20. Холод и одиночество

Морозы усилились, и Колки начал страдать не столько от одиночества, сколько от холода. Он утеплил домик и взамен полога сделал настоящую дверь, но когда на улице бушевала непогода, ему приходилось зарываться в мох по самый нос, чтобы согреться. Лес был совершенно безжизненным, и единственное, что спасало, – это рыбная ловля. В оставленной на ночь донке утром всегда было по две-три форельки. Несъеденные рыбки Колки складывал про запас, благо на морозе об их сохранности беспокоиться не приходилось. Когда рыба совсем надоедала, он копал снег, где в глубине были скрыты промёрзшие ягоды и листья мяты. Из них получался душистый чай, который согревал изнутри и отгонял ненадолго тоску. В ясные дни Колки поднимался на холм, смотрел вдаль и размышлял о том, что он отдал бы все приключения мира, чтобы только на миг оказаться дома, сидеть за столом со всей семьёй, уплетая блинчики с пылу с жару и макая их в свежесваренное варенье.

На третий день мелк нашёл прямую длинную палку, отрезал кусок от тента и, смастерив из него флаг, водрузил его над своим деревом. Знамя получилось уныло чёрным, и на следующий день Колки наскрёб под берегом белой глины, разогрел её на огне и изобразил на флаге силуэт мелка. Эту фигурку он и брат всегда рисовали на своих тайниках и секретных письмах. Флаг гордо развевался над долиной, и единственное, что оставалось Колки, – ждать…

Спустя месяц острота тоски ожидания притупилась, но иногда, когда одиночество становилось совершенно невыносимым, он вылезал из домика наружу и придумывал себе занятие. Колки сплёл из веток верёвочные мостики и перекинул их на соседние деревья. Мелк дотянул висячую дорожку до берега реки, где построил большую и́глу, утеплив её изнутри ветками вперемешку со мхом. Он вырезал из снега полочки, стол, стулья и даже кресло. Снежный дом прекрасно защищал от непогоды и ветра, в нём никогда не было холодно. Задумка с и́глой оказалась настолько удачной, что бо́льшую часть времени Колки проводил в ней. Ночевать он обычно возвращался в домик на дереве – только там мелк чувствовал себя в безопасности…

Глава 21. Воздухоплаватели

Дни тянулись мучительно долго. Стояло безветрие. Всё было готово к отправлению. Коль уже наизусть знал описание обратного пути. Ветра будут постепенно сносить их к югу, и, чтобы оставаться на верном пути, пропеллер должен работать почти непрерывно. Однажды утром небо затянулось серыми облаками, за окном послышалось шуршание ветра. Коль разбудил Маю, и они поспешили к пристани. Там царила суета. Пришли юго-восточные ветра. Множество леви хлопотали, готовя к отплытию свои корабли.

– Нам пора! Это был самый долгий месяц в моей жизни. У нас всё готово? – спросил Коль, обратившись к Мае.

– Конечно! – ответила она. – Не хватает только капитана с матросом!

– Это мы сейчас устроим… – пообещал мелк.

Он взобрался на бушприт, вытянулся и козырьком приложил ладонь к глазам.

– Замечательно, но будет лучше, если ты где-нибудь раздобудешь шляпу, а то уши торчат, – посоветовала Мая и вскарабкалась в лодку.

Нарисованный силуэт мелка горделиво смотрел с оболочки. Шар немного подрагивал в напряжении. Лео стоял около «Белого мелка» – так прозвали леви корабль – и готовился произнести последние напутствия.

– Вперёд, малыши! Ваша затея невероятна, но мне почему-то кажется, что вы справитесь. Возьми на память мою шляпу, Коль, – предложил Лео, – уши и вправду торчат не слишком героически.

– Трави конец! – напоследок крикнул Лео и махнул рукой.

Коль отпустил канат, тот ослаб, и леви сбросили петли с причала. Ветер подхватил корабль и понёс воздухоплавателей вдаль, плавно набирая высоту. Мая закрутила барабан, Коль повернул руль, и корабль плавно развернулся. Мелк высмотрел первый ориентир и взял курс на северо-запад. Коль часто представлял себе этот путь, и в мыслях его корабль уже пересекал горный хребет и спускался к реке, где, он надеялся, ждёт его Колки. Внизу гигантским блюдом развернулась земля. Пейзажи менялись как узоры в калейдоскопе. Постепенно лето повернуло вспять. Снова на холмах появились снежные пятна, листва деревьев опала, чувствовалось приближение холодов.

На второй день случилось то, чего Коль боялся. Утром он посмотрел вниз и увидел пейзаж, совершенно не похожий на тот, который ему описывали леви. За ночь их снесло слишком сильно, и вместо пустоши под кораблём проплывали унылые серые предгорья, покрытые участками снега. Коль побежал в колесе что есть силы. Проснувшаяся от гула пропеллера Мая, ещё не продрав глаза, подскочила к рулю.

– Что случилось? – спросила она с тревогой.

– Похоже, мы заблудились! Смотри, ветер дует почти на юг! Нам надо пробиваться против ветра, но он слишком сильный! Мы просто стоим на месте! – с отчаянием в голосе прокричал Коль.

– Если стихию нельзя обуздать, ей надо довериться… – произнесла Мая. – Полетели поперёк ветра, пока его сила не иссякнет! Это временно. Всё будет хорошо!

Она подбежала к Колю и поцеловала его в щёку, скомандовав:

– Не дрейфь, мой герой, и береги силы!

Отчаяние бормоча отцепилось от Коля, забилось в угол на корме. Стало очень холодно. Спальники, в которых всё равно некогда было спать, пришлось распороть и сделать из них жилетки и рукавицы. Друзья летели в неизвестности целый день и всю ночь. Ветер немного стих и перестал нести, но направление его осталось тем же. Им удалось вернуться на правильный курс, но, где находится корабль, и сколько времени они потеряли, было не известно.

Всю следующую ночь зверьки крутили барабан по очереди – нельзя было допускать, чтобы корабль потерял ход.

Постепенно небо развиднелось. Начало светлеть. Вдалеке разгорался рассвет. Казалось, пожар окутал горизонт, и облака вдали заискрились от лучей ещё невидимого солнца. Наконец оно вынырнуло из-за горизонта, и мир в один момент окрасился во все оттенки оранжевого и розового цветов. Мая и Коль заворожённо смотрели вокруг.

Внезапно он издал ликующий клич:

– Вот наша река! Нам надо лететь над ней вверх по течению!

Мая повернула руль. Мелк перешёл на ровный бег. Колесо завертелось быстрее. Корабль развернулся, перевалился на правый борт и медленно поплыл над рекой. В полдень Коль увидел на горизонте горы, которые показались ему знакомыми. Их вершины медленно приближались. Наконец Мае удалось прогнать мелка к рулю, и она сама запрыгнула в колесо. Корабль немного замедлился, но продолжал двигаться против ветра. Коль настолько устал, что свернулся калачиком и сразу задремал. Солнце светило во всю свою зимнюю силу, и корабль плыл над ослепительно белым пейзажем по ослепительно голубому небу…

– Эй, мы нашли его! – вдруг воскликнула Мая.

Коль вскочил, ударившись головой о руль. Впереди на дереве на флагштоке в вечерних лучах солнца развевался флаг с белым силуэтом. Казалось, что нарисованный мелк бежит по воздуху.

– Колки! – закричал Коль. – Вылезай, бездельник!

Они разглядели в ветвях домик, круглая дверь которого вылетела, словно пробка, и следом за ней выскочил Колки. Коль спустил канат и увидел брата, стремительно поднимающегося по дереву. Мордочка мелка излучала такую смесь счастья и ликования, что хотелось зажмуриться.

– Лови конец! И не промахнись, как в прошлый раз, а то вернёмся к тебе только через полгода! – крикнул срывающимся от радости голосом Коль.

Колки прыгнул на канат и в один миг оказался в лодке. Мелки обнялись так крепко, словно пытались задушить друг друга в объятиях, и стояли до тех пор, пока Мая не остановила колесо. Воцарилась тишина, и корабль, потеряв ход, развернулся по ветру. Мая смотрела на братьев и грелась в лучах их радости…

Глава 22. Всё ближе к дому

«Стрела» продолжала своё плавание. Брёвна катамарана пропитались водой, но пока ещё могли держать на плаву папашу Мелка, Хлоя и весь их немногочисленный скарб. Единственными обитателями берегов Великого озера оказались дикие звери и птицы, не знающие хищников и охотников и не ведающие страха.

В один совершенно обычный вечер путешественники разбили лагерь на мысу. В этих местах в изобилии водилась мошка, а на продуваемом ветром берегу насекомых было поменьше.

Рисунок 11

Хлой, как обычно, жарил на костре рыбу, пойманную папашей Мелком, и рассказывал в красках одну из своих бесчисленных историй. В самом напряжённом моменте повествования в глубине леса раздался треск. В нём водилось полно живности, и в звуке не было бы ничего удивительного, если б из-за деревьев не сверкнули два хищных зелёных глаза.

– Там какая-то зверюга… – сказал Хлой, и глаза у него расширились от страха.

– Сиди на месте… – прошептал мелк и потянулся к костру.

В тот же миг из темноты выпрыгнул огромный лис и, открыв пасть, усеянную острыми, как иглы, зубами, ринулся к сидящим у костра друзьям. Только врождённое самообладание папаши Мелка спасло их от неминуемой гибели. Он выхватил головню из огня и сунул её навстречу опасности. Не ожидая такого отпора, лис уткнулся мордой прямо в горящие угли. Усы его вспыхнули. Запахло палёной шерстью. Зверь с воем метнулся в темноту, проклиная всех мореплавателей до седьмого колена на одном лисам понятном гневном наречии.

– Ещё бы немного, и лис мог бы выбрать, чем ему поужинать: рыбкой или нами… – сказал Хлой.

– Думаю, попробовав нас, он бы предпочёл рыбку. Судак получился совершенно волшебным… – смеясь, произнёс мелк.

Спали они в эту ночь на катамаране…

Шёл четвертый месяц пути. Рождество давно прошло. Папаша Мелк уже подумывал, не послать ли вторую почтовую птичку жене, чтобы сообщить, что с ним всё в порядке, но решил приберечь её на какой-нибудь особенный случай. Судя по расчётам Хлоя, через три-четыре недели они должны приплыть к дому. Близкий конец путешествия пробуждал одновременно радость и тревогу, как будто что-то было не закончено, не завершено. По крайней мере, папаша Мелк теперь думал и чувствовал себя, как пропавшие сыновья. Он был мелком, и в нём пробудился дух приключений. Папаша Мелк искренне считал, что он на правильном пути. Когда до дома оставалось две недели, «Стрела» вошла в устье широкой реки. Мелк окрестил её сразу «Великой».

– «Великая река, впадающая в Великое озеро». Звучит скучно… – заметил Хлой. – Пусть хотя бы будет «Ширша»!

Папаша Мелк привычно согласился. У друга было хорошее чутьё на названия, которое его редко обманывало.

Хлой предложил задержаться и исследовать русло вверх по течению как можно глубже.

Мелк не спорил. Ощущение незавершённости заставляло его не торопиться домой…

Глава 23. По небу вдоль реки

Колки быстро освоился на корабле. Он легко сдружился с Маей, как будто знал её всю жизнь. Если бы ему напомнили, что они знакомы с ней всего пару дней, мелк бы искренне удивился. Корабль теперь летел по ветру, оставалось только подправлять курс, чтобы удерживать его вдоль реки. Иногда зверьки переставали крутить колесо и просто плыли по воздушному течению. Если б не холод, это было бы самым лёгким приключением. Когда внизу бушевала пурга, они просто двигались быстрее и радовались, что каждая вьюга приближает их к дому на месяц пешего пути.

Именно во время одной из таких бурь Коль разглядел караван меврей. Сани двигались чёрной змеей по белой ленте реки. Высота не позволяла разглядеть их ближе. По снегу волнами струилась позёмка. Казалось, караван плыл по снежному морю. Если б кто-нибудь из меврей выглянул в этот момент из саней, он бы не смог не заметить корабль с белым силуэтом мелка на оболочке, скользящий по серому небу.

Спустя неделю пути Коль проснулся рано утром и даже не сразу сообразил, что его тревожит. Прислушавшись, он сразу понял, в чём дело. В двигателе появился новый звук.

– Ты ничего не слышишь? – спросил Коль сонного Колки, лениво бредущего в колесе.

– А-а-а, ты про этот звук? Не хотел тебя будить среди ночи, но, похоже, что-то случилось с твоей конструкцией. Колесо стало крутиться тяжелее. Был щелчок, потом небольшой скрежет, но, так как ничего не изменилось, я решил дождаться утра.

Коль поднял крышку и заглянул внутрь. У шестерни было сколото несколько зубьев, их обломки и перемолотые остатки издавали скрежет и треск.

– Нам нужен срочный ремонт! – воскликнул он. – Садимся прямо сейчас!

Коль потянул за жёлтый трос, открывающий клапан, и корабль начал плавно снижаться.

Мая проснулась от шума, и, пока она продирала ото сна глаза, корабль остановился около скалистого обрыва и завис над ним. Чтобы удержаться против ветра, пришлось прибавить ходу, и скрип перешёл в болезненный скрежет. Корабль задрожал.

– Давай, Колки, скорее вяжи канат! – крикнул Коль.

Колки спрыгнул и закрепил канат за камень. Трос напрягся, и корабль завис над укрытой снегом поляной. Мелки лебёдками притянули лодку на поляну, и впервые за много дней путешественники ступили на твёрдую поверхность. В этих краях зима уже не чувствовала себя уверенно. Снег был мокрым, и ощущалось, что вскоре он сойдёт и уступит место весенней зелени.

Ремонт занял целый день. Мая, соскучившись по деревьям, висела, зацепившись хвостом за ветку, и давала бесценные советы. Братья возились с шестернями и делали вид, что слушали. Вечером друзья разожгли костёр и, выбрав из запасов подходящую еду, нанизывали её на палочки и жарили на огне. Когда стемнело, они залезли в лодку, накрылись одеялом, тесно прижались друг к друг и моментально уснули. Им снились совершенно разные, но удивительно хорошие сны…

Наутро друзья продолжили путешествие. Коль натянул шляпу Лео себе на уши и провозгласил себя узурпатором и капитаном. Колки моментально в сговоре с Маей организовал бунт, и после непродолжительной, но весьма нешуточной битвы капитан был низвержен. В самый разгар сражения шляпа выпала за борт. С грустью проводив её взглядами, мелки вновь вернулись к своим занятиям. Зашумел винт, и корабль снова лёг на курс. Река стала настолько большой, что потерять её из виду было невозможно. Корабль плыл над белой дорогой. Вскоре лёд потемнел. Остатки снега прятались в тени деревьев. Зверьки сняли жилетки и нежились в солнечных лучах. В перерывах между вахтами они лежали на бортах лодки, свесив голову вниз, и наслаждались фантастическими видами.

Через две недели пути река окончательно освободилась ото льда, склоны долины засверкали изумрудной травой. Друзья сбились со счёта дням и точно уже не могли сказать, сколько длится их путь. Мешки с провизией постепенно пустели, а путешествие никак не заканчивалось.

В один из обычных дней, когда солнце клонилось к закату, на горизонте блеснула полоска водной глади.

– Полундра! – закричал Колки. – Мы приближаемся к Великому озеру!

Зверьки встрепенулись. Коль подскочил к рулю, Мая выскочила на нос. Берега разошлись, и река стала невообразимо широкой.

– Какой у нас план? – спросила Мая.

– Долететь сюда… и подумать, что делать дальше… – ответил Коль.

– Я вижу парусник! – крикнула Мая. – Летим туда!

С высоты кораблик, приставший к берегу, казался игрушкой. На заливном лугу стояла палатка. Именно это место и выбрали мелки для посадки.

Папаша Мелк и Хлой как раз чертили очередной планшет, когда над рекой, словно облако, появился огромный воздушный шар. На его оболочке красовался белый силуэт мелка. Корабль развернулся против ветра и, продолжая снижение, начал замедлять ход. Папаша Мелк понял, что он садится прямо на их лагерь. Это было невероятное совпадение, что где-то нашлись мелки, которые путешествуют на воздушных кораблях, и они к тому же решили приземлиться прямо на их палатку. «Может, им нужна помощь?» – думал папаша Мелк, задыхаясь от быстрого бега. Он выбежал на опушку и увидел зверька, привязывающего канат к дереву. Тот обернулся, и папаша моментально узнал сына Колки. Не веря своим глазам, мелк посмотрел на лодку и увидел Коля, выпрыгнувшего из неё прямо в высокую траву. Сыновья понеслись к папаше Мелку с распростёртыми объятиями и сбили его с ног. Они смеялись, тискали отца, не давая ему подняться.

В это время Мая с трудом крутила лебёдку, швартуя корабль, и притворно ворчала:

– Нет, я, конечно, очень рада, что сыновья обрели отца, но почему бедная слабая девушка должна крутить этот чёртов рычаг, когда мужчины катаются на траве, как ёжики?

Её мордочка при этом лучилась от радости.

Спустя некоторое время на поляне появился Хлой, нагруженный приборами. Постояв минуту, он оценил ситуацию и пошёл к кувыркающимся на траве мелкам.

– У вас, я вижу, нешуточная схватка с пиратами за котелок с нашей ухой? – спросил Хлой.

– Ага! – крикнул Колки. – Сейчас мы победим твоего друга и за тебя возьмёмся.

– Понятно… – произнёс Хлой и пошёл к палатке.

Он махнул Мае рукой и позвал:

– Пойдём, малыш, тут, похоже, надолго.

<1...4567>