Утопист

Гиви решил начать с библиотеки.

…Он оправил куртку, поддёрнул лямки рюкзака, горбящегося за спиной парой ангельских крыльев, качнул подбородком, словно ставя печать (привычные как одежда жесты), стукнул о порог посохом, глубоко вздохнул… И – пошёл – как по отмашке флажка. Луч полуденного солнца мазнул по плечу Гиви рукой друга, желающего удачи.

Дверь распахнулась с негромким скрипом. Аборигены встречали гостя любопытством, не выходящим за рамки рефлекса. Гиви вежливо поклонился, как порядочный человек несколько раз шаркнул подошвами по расстеленной за порогом тряпочке и решительно направился к полкам. Огромные, словно допотопные компьютеры (нет, это действительно были компьютеры, в своей первичной, примитивной форме!) – они громоздились в глубине помещения – старцы, отдыхающие у покосившихся стен. Эти полки Гиви опрокидывал. Их содержимое – уничтожал, как вещи, не представляющие никакой ценности. Объективы окон бесстрастно фиксировали сосредоточенное лицо чемпиона. Гиви был нетороплив, и насвистывал (“голубой вагон” или что-то вроде того), движения чемпиона дышали уверенностью. Зачистив полку, Гиви открывал рюкзак и замещал уничтоженные книги новыми, в пламенеющих (4D, с эффектом присутствия, последний шик) обложках – цвет был выбран, разумеется, неслучайно; переходил к следующей. Кружились вздетые руками Гиви хлопья пыли, под сапогами хлюпала бумажная кашица, от лавок всполошёнными птицами взмывали вскрики – запоздалые и оторопелые.

Пахло холодом, страхом и растерянностью.

Отсчитывая секунды, билась о стекло муха.

– “гиви”– наконец сказал Гиви, смахивая со лба испарину – “гив-ви”.

Рюкзак опустел. Гиви присел на лавку, обозревая сделанное. Невольный его сосед, ветхий дед, раскачивающийся, словно узник, тихо взвыл. Остальные давно сбежали.

Гиви пожалел деда. Пусть думает, что ничего особенного не происходит.

– Time travel is impossible. Logically impossible. I explain…

Гиви специально говорил на старом языке, понятном людям прошлого.

Дед подавился – он будто пытался запастись воздухом впрок. Волосы, борода и перекорёженные его пальцы срослись в беспросветный кокон, дочиста высосанный пауком времени. Чемпион выдал деду таблетку успокоительного. Раскрасневшееся лицо Гиви дышало торжеством, и торжеством законным. Не всякий может вот так взять и сделать из просто машины машину времени. Не всякий способен стать прогрессором.

Тщательно выговаривая слова, международный чемпион присовокупил бессмертное:

– Your have nothing to worry about…

Дед заплакал.

***

Взять гостя из будущего попытались на удивление быстро – сразу на выходе из библиотеки. Гиви сразу понял, кто перед ним. Путь прогрессора преградил ни кто иной, как представитель репрессивных органов – эцилоп! – беспощадный, как иммунная система, опора реакции и рабовладельчества, упорный враг всякого положительного начинания… Международный чемпион, не торопясь, сгрузил рюкзак на траву, притоптанную многочисленными читателями исчерпавших свою ценность книг.

На этот случай он заготовил резолюцию, очень хорошую.

О долге, ответственности, справедливости, об общем благе и вечных ценностях. О том, как это здорово, учить языки, не имея к ним способностей. Делать машину времени в домашних условиях за собственные деньги, и всё с нуля. Таскаться с тяжеленным грузом по ракам и буеракам. (Машину пришлось бросить в километре от деревни, – совладав со стрелой времени, творение Гиви оказалось бессильно против дорог или, точнее, того, что ими называлось в прошлом). О теории обратного исторического развития, из которой следует, что всякое положительное изменение в историческом процессе является результатом прогрессорства. О том, что всем, что есть у него, (включая огонь и одежду!) эцилоп обязан предшественникам Гиви, а может быть, и самому Гиви – закончив с этой эпохой, международный чемпион собирался двигаться дальше, вплоть до палеолита.

Но неожиданно Гиви понял, что не хочет её произносить.

Потому что, гражданин эцилоп…

Потому что, гражданин эцилоп…

Имели мы вас… в виду гражданин эцилоп!

Нет, Гиви не был наивен.

А полицейский посох Джек Фрост отвечал всем требованиям эффективного гуманизма! В щадящем режиме его можно было применять даже против детей и беременных женщин.

И Гиви решительно атаковал эцилопа.

Как ринулся Гиви на эцилопа!

Схватился прогрессор с… врагом прогресса

Закон истории на стороне Гиви!

Вот он стоит – сжимает жезл эцилопа.

… оказавшийся младшим братом его собственного посоха.

Гиви даже вспомнил название серии, – “Друг Человека”, хотя не мог назвать номер данной конкретной модификации. Открытие озадачивало – откуда в этих тёмных веках, где, небось, ещё душат неугодных подушками, столь совершенные технологии? Может он не первый путешественник во времени? Может быть, кто-то другой (предтеча?) уже предпринял попытку прогрессорства и… погиб, пав жертвой коварства эцилопов?

Не рано ли он принялся сочинять стихи?

Гиви бросил трофей в опустевший рюкзак и обернул лицо к деревне.

(да, это было не логично и не очень-то умно, и куда лучше дождаться эффекта от уже принятых мер – прогрессор всё это понимал, – но… Но отползающий на карачках эцилоп, первый эцилоп в его жизни, был так похож на постамент грядущего памятника, уже возведённого воображением чемпиона и перенесенного заранее на бумагу…

Гиви просто ничего не мог c собой поделать.)

Уперев посох в землю и простерев свободную руку в благословляющем жесте (вот где пригодились походы по музеям и выставкам!), прогрессор, уже в не мечтах – наяву! – воззвал к людям, спешащим к нему из покосившихся склепов домов.

– All of mythology cannot think kangaroo! –

Гиви помнил, что в прошлом лучше всего воспринимаются лозунги.

– Исторический парадокс! Только человек кен эволв! Человек это… это – прогрессор хлопнул себя кулаком в грудь – is this Персон! В рабовладельческом обществе this Персон нет!

Оглушённые трубным гласом смолки кузнечики и прочие птицы. Гиви придавил ногой хрипящего эцилопа заставив заткнуться и его, перевёл дыхание и подытожил:

– this Персон свободен по определению!

В самом деле, почему невежды вечно упорствуют в отрицании! Гиви хватило одного исторического романа, а точнее, отзыва на него. “Ты подменил прошлое современностью”, и… Эврика! Истина, эмпирически выведенная христианством, воссияла перед глазами Гиви. Развитие это линия, начерченная в обратном направлении!

Как мифология не способна придумать кенгуру, так и люди прошлого, в сущности, не способны к прогрессу (а теперь это подтвердилось экспериментально – разве могут вот эти бородатые обезьяны быть кем-то, кроме рабов и эцилопов, если даже их самоназвание – “крестьяне” и “колхозники” – обрекает их крестам и колам?). Распутай кокон того деда, и там будет раб или эцилоп. (И нет, его разум не опустошил паук времени – то пустота холста загрунтованного временем в ожидании художника-прогрессора.) Каждый человек в этой толпе подобен монетке, подбрасываемой рукой обстоятельств – раб или эцилоп, эцилоп или раб. А проще говоря – скотина, вроде тех, что Гиви видел в полях, пробираясь к библиотеке, – двуногое животное, с рождения впряжённое в фуру обстоятельств.

Ergo, прогресс движется в прошлое из будущего!

И недаром имя “Гиви” в переводе с английского означает – Дарить!

(вообще то “давать”, to give, но Гиви больше нравилась превосходная форма)

– Но будущее есть, да? Я – есть, да!? А всё, потому что я здесь и я делать гив-ви – торопливо пошарив на донышке рюкзака, прогрессор выхватил книгу, горящую так, что, казалось, от неё можно прикуривать сигареты – здесь всё написано…

– Написано райт!

Его понимали. Не принимали. Драгоценные слова рассыпались неоцененными. Подбадриваемые забытыми на цепях собаками, крестьяне и колхозники надвигались на пятящегося чемпиона, словно земля, взрытая ковшом экскаватора. С заросших лиц скалилась первобытная ярость. Если бы только он дождался, пока они прочтут заветные книги! Его бы встретили как восход солнца и прятали от эцилопов. За него шли бы на каторгу и казнь! Прогрессор торопливо перевёл посох из воспитательного режима в боевой, опомнившись, назад в воспитательный, затем опять боевой, и снова воспитательный. Спина Гиви сделалась мокрой, как те растения, со жгучими точно зубья пилы листьями, образовавшие на пути прогроссера трудно проходимые заросли.

Когда петушиным криком взвился мобильник в кармане Гиви, международный чемпион уже готов был обратиться в позорное бегство!

“Засада!” – понимание пришло с опозданием – “меня ждали!”

Эцилоп с жезлом – уловка, усыпляющая бдительность. Они знали о прогрессорах, узнали от кого-то из его неудачливых предшественников – и, ведомые тёмными инстинктами своего времени, расставили на них ловушки, не понимая, что губят тем самым и людей будущего, и прошлого, и самих себя. Эцилопы не рассуждают. Возможно, они уже добились успеха. Вероятно, будущего уже нет. Даже если Гиви удастся отбить машину времени (разумеется, давно захваченную), он сможет прыгнуть разве что в ещё более дикую эру – и уже никогда обратно. Время за его спиной сложится как карточный домок, ибо это конец. Конец истории, разума, – Гиви остаётся только встретить его достойно.

В третий раз за день, переключив “Джек Фрост” в боевой режим, чемпион принял звонок, и в трубке раздался голос главного эцилопа, убийцы времени:

– Международный чемпион? …Гиви?… Вас обыскались!

Голос оказался знакомым.

– Расписание… Тренировки… Соревнования… Контракты… Где вас носит…?

Плечи прогрессора медленно опускались…

***

Газета “Столичные Новости”, первая полоса, левый столбец.

“Глубокое понимание проблем деревни продемонстрировал пропавший от 19-числа Международный Чемпион, К. Гиви, бескорыстно передавший библиотеке деревни “Лопнувший Пузырь” более сотни экземпляров собственной автобиографии, написанной им самим и им же переведённой на английский язык. Весь проект, включая доставку книг, осуществлялся на личные средства чемпиона. Распространяемые невежественными завистниками сплетни о том, что Гиви якобы повредил имущество библиотеки, избил местного участкового и проявил агрессию по отношению к деревенским жителям, не соответствуют действительности. Абсолютно не соответствуют действительности!”

(и ещё много хвалебных слов)

Эту газету Гиви своими руками прибил к дверям осчастливленной им библиотеки.

Ночью, украдкой оглядываясь через плечо.