Поцелуй Холодной дамы. Детектив

Олег Паринов Дизайнер обложки

Олег Паринов Иллюстратор

© Олег Паринов, 2024

© Олег Паринов, дизайн обложки, 2024

© Олег Паринов, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0056-5537-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление

в котором автор делится сомнениями и выражает надежды

За время службы мне приходилось бывать в различных передрягах. Однако один случай полностью изменил мою жизнь. Много лет прошло с тех пор, но я настолько отчетливо все помню, как будто это было вчера. Я долго колебался, прежде чем решился предать гласности эту историю. Возможно, этого бы не произошло, если бы не поддержка близких родственников и друзей. Хочу надеяться, что вдумчивый слушатель извлечет из прошлого надлежащие уроки. Ведь человеческая натура во все времена остается одинаковой.

Итак, я начинаю свой рассказ. Замечу лишь, что имена действующих лиц и место действия изменены.

Глава первая

в которой главный герой сходит с поезда и знакомится с новыми персонажами

Эта история произошла в июне 19_ года в усадьбе моих добрых знакомых. Я был приглашен туда на уик-энд и неожиданно оказался в гуще загадочных событий, закончившихся… но не буду забегать вперед. Расскажу все по порядку.

Итак, я сошел с поезда на маленькой пригородной станции. Вокруг полустанка аккуратными прямоугольниками раскинулись зеленеющие поля, перемежающиеся тенистыми рощами. Было раннее утро, и прохлада ночи поспешно отступала под лучами восходящего солнца. В густой листве деревьев, обступивших здание старого вокзала, весело щебетали птицы.

Вместе со мной из поезда на перрон сошли несколько пассажиров. Усатый джентльмен сухощавого телосложения в пенсне и с прогулочной тростью, две леди преклонного возраста и молодая пара, по-видимому, муж и жена. Девушке было около двадцати лет, а ее спутник выглядел ненамного старше. Судя по оживленному разговору, изредка прерываемому смехом, молодые люди были весьма довольны обществом друг друга.

– А вот и нет! – громко воскликнула девушка, чем заслужила осуждающий взгляд пожилых дам.

Обе матроны, почти синхронно поджав губы, недовольно покачали головами. Но, впрочем, их реакция никак не повлияла на поведение молодых людей – возможно, они ее попросту не заметили. Продолжая беседу на ходу, юная пара поспешила за носильщиком. Дородный служащий с окладистой бородой направлялся к зданию вокзала, катя перед собой тележку с багажом, а за ним гуськом, как цыплята за наседкой, потянулись прибывшие пассажиры.

Раздался резкий свисток кондуктора. Поезд, раздувая клубы белого пара, тронулся с места и начал быстро набирать ход. Вскоре последний вагон состава скрылся в близлежащей роще. Никто не заметил, как в дальнем конце перрона под тень деревьев скользнула фигура еще одного сошедшего с поезда пассажира. Никто, кроме вашего покорного слуги. Впрочем, поступок неизвестного, как равно и его личность, для меня не были секретом. Но об этом позже.

Я путешествовал налегке. Из багажа у меня был лишь кожаный саквояж. Окинув прощальным взглядом опустевшую платформу, я подхватил свою ношу и отправился вслед за остальными пассажирами.

На пятачке перед зданием вокзала стояли два конных экипажа. Почтенные матроны уже разместились в одном из них, а в другой поднялись молодая пара и усатый джентльмен.

Я остановился в некотором затруднении. Меня должны были встретить, но, видимо, вышла неувязка. Это было похоже на очередную шутку моего друга Ричарда Кардиша – вынудить меня совершить пешую прогулку до его дома. Но идти по полям мне совершенно не хотелось. До усадьбы Каррингтон-Холл нужно было прошагать не менее трех миль, а, учитывая быстро нагревающийся воздух, что обещало жаркий день, такая прогулка могла стать сомнительным удовольствием. К тому же я еще не совсем оправился от ранения, полученного месяц назад.

Тут из «ландо» высунулась юная леди и призывно помахала мне рукой. 1

Я недоуменно оглянулся, желая убедиться, что она обращается именно ко мне. Сзади никого не было. Девушка снова помахала рукой, и это положило конец моим колебаниям. Благодаря незнакомке, проблема с транспортом была решена. По крайней мере появился шанс доехать до ближайшей деревни. Перехватив удобнее саквояж, я поспешил к повозке.

– Мы едем в Каррингтон-Холл, – доброжелательно произнесла девушка, когда я приблизился. – Если вам в ту сторону, то милости просим…

О лучшем предложении я не смел и мечтать. Однако Ричард не говорил, что у них на уик-энд будут гости. Ох, уж эта склонность к розыгрышам!

Теперь вблизи я смог получше рассмотреть молодую леди. Стройная брюнетка. Ее скрученные в тугой узел иссиня-черные волосы прятались под модной летней шляпкой. В каждом движении девушки скользила природная грация. Высокие скулы совершенно не портили смуглое лицо. Судя по всему, кто-то из предков красавицы имел испанские корни. Глаза юной особы сверкали задорным блеском, а на полных губах играла легкая улыбка.

Я был совершенно очарован. На свою беду, ваш покорный слуга неравнодушен к женской красоте и, как следствие, чрезвычайно влюбчив. У всех нас имеются свои маленькие слабости.

– Вы меня весьма обяжете, миссис, – смущенно пробормотал я, отвечая улыбкой на улыбку.

– Мисс, – поправила меня девушка, и мое сердце пропустило пару тактов.

Поднимаясь в экипаж, я вдруг на миг ощутил неприятный холодок предчувствия. Наверное, так чувствует себя мушка, неосторожно севшая на паутину. Кажется, что еще ничего не произошло, но она уже оказалась в опасности.

Еще мгновенье, и я внутри повозки. Спутник девушки, юноша спортивного вида с короткой прической, явно не обрадовался моему появлению. Третий пассажир – усатый джентльмен подвинулся, освобождая мне часть сидения, на котором сидел.

Наконец размещение закончилось. Усач крикнул кучеру: «Можно ехать!», и экипаж тронулся в путь. Другая повозка к этому времени уже уехала. Видимо, почтенные матроны куда-то спешили.

Нещадная тряска, возникшая при езде по проселочной дороге, не смогла помешать живому общению. Пассажиры быстро перезнакомились между собой.

Усатый джентльмен отрекомендовался первым. Его звали Питер Эшли. На вид новому знакомому было около пятидесяти. У него был размеренный тягучий говор, что выдавало уроженца сельской местности.

Добрая девушка представилась Иветтой Пламли, а ее спутник, к моей тайной радости, оказался ее двоюродным братом – Родериком. Когда подошла моя очередь, я с некоторым волнением назвал свое имя. Но все обошлось. Похоже присутствующие никогда обо мне не слышали. Напомню, что меня зовут Артур Луарье. А чтобы вам было понятно мое волнение, замечу, что с недавних пор я – частный сыщик, и моя работа состоит в поимке преступников. Мне бы не хотелось до поры до времени раскрывать свое инкогнито гостям Ричарда. Поэтому на вопрос о моем положении в обществе ответил, что являюсь сотрудником электрической компании и старым другом хозяев Каррингтон-Холла.

Поднимая клубы пыли, повозка тарахтела по проселочной дороге, а мы увлеченно беседовали, узнавая друг друга получше.

Выяснилось, что Иветта приходится дальней родственницей Мелиссе Кардиш – супруге Ричарда. Девушка с кузеном ехали в Каррингтон-Холл без официального приглашения, так сказать «сюрпризом».

– Тетушка Мэл много раз звала нас в гости, – пояснила Иветта. – Наконец мы с Родериком решили больше не откладывать поездку. Так приятно иногда выбраться за город.

И девушка мило улыбнулась. Вообще, улыбка за время разговора не сходила с ее лица. Оно словно светилось изнутри, и любоваться им было одно удовольствие. «Однако, – вдруг подумал я. – Столько лет знаю Мелиссу, а она никогда не рассказывала об этой родне. Как бы там ни было, эта красотка своим присутствием украсит предстоящий уик-энд».

Питер Эшли служил нотариусом в известной лондонской конторе и на этой ниве подвязался уже без малого четверть века. Он ехал к Ричарду, чтобы оформить документы, связанные с недвижимостью. Подробностей Эшли не сообщил, сославшись на профессиональную этику. С разрешения дамы нотариус закурил трубку, деликатно выдыхая дым в сторону.

Первую скрипку в беседе играла Иветта. Впрочем, никто из присутствующих мужчин не возражал. Юная леди была любительницей путешествий, и слушать ее мелодичный голос было сплошным удовольствием. К тому же ей действительно было что рассказать. Иветта недавно вернулась из туристической поездки по Африке и впечатления ее буквально переполняли.

– Вы знаете, как ведет себя гамадрил по отношению к своему гарему? – спрашивала она присутствующих и тут же сама отвечала: Он страшный собственник. Малейший признак неповиновения со стороны самки наказывается им сильным укусом в шею. 2

– Надеюсь, он не пьет кровь своих жен? – спросил я в шутку.

Нотариус заметно вздрогнул и посмотрел на меня с непонятным выражением, а Иветта звонко рассмеялась.

– Нет, что вы! Ему хватает другой пищи. Это просто такая воспитательная мера…

– И как? Помогает? – поинтересовался я.

– Только на короткий период, – улыбнулась девушка. – Все особи женского пола имеют право на независимость.

– Если я когда-нибудь женюсь, то никогда не выпущу жену одну из дома, – с мрачным видом произнес кузен Иветты. – Женщины – это совершенно неуправляемые создания!

– Родерик, ты не можешь об этом судить, ведь у тебя еще не было серьезных отношений с девушками, – заметила Иветта.

– Мне достаточно общения с кузиной…

– А вот грубость, милый кузен, не украшает самцов любого вида!

Пора было вмешаться, чтобы прервать пикировку между родственниками.

– А знаете, – с деланной задумчивостью произнес я. – Трюк с укусом в шею вполне может иметь успех у суфражисток. Вот только это они должны кусать мужчин… 3

Присутствующие разразились дружным смехом. За легкой беседой поездка проходила незаметно.

Глава вторая

в которой гости прибывают в усадьбу и расселяются по комнатам, Луарье рассказывает о себе и ему что-то чудится

Когда мы подъехали к Каррингтон-Холлу, жара заметно набрала силу. За высокой железной оградой виднелся двухэтажный особняк, построенный в викторианском стиле. Его каменные стены и балконы были сплошь увиты плющом, а широкие окна сверкали на солнце. Рядом с домом располагался цветущий сад с теплицей. На заднем плане черной тенью маячила полуразрушенная средневековая башня.

Карета въехала в открытые ворота усадьбы. По мере приближения к дому становились заметны следы запустения. Газоны и кустарники были не подстрижены, повсюду валялись поломанные ветки и листва. В прошлый мой приезд такого не было.

Прибывших гостей встречала хозяйка усадьбы Мелисса Кардиш. Она радушно поприветствовала меня и нотариуса:

– С приездом, Артур! Эшли, рада вас снова видеть…

Узрев выходивших из экипажа Иветту и ее кузена, Мелисса взволнованно всплеснула руками.

– Дорогая Иви! Наконец-то ты смогла выбраться к нам из своего душного города! Хоть немного побудешь на природе, подышишь свежим воздухом и наберешься здоровья. Ты такая бледненькая! О, Родерик! Я тебя сразу не узнала, ты так вырос…

На вопрос: Где Ричард? Мелисса вскользь обронила, что он ушел в деревню на почту и должен скоро вернуться.

Мой друг вел активный образ жизни и старался ежедневно совершать длительные пешие прогулки, считая их залогом сохранения здоровья. Свои убеждения он всячески прививал окружающим, порой не взирая на их возражения.

Окинув взглядом сад, я поинтересовался причиной царившего запустения. Было заметно, что Мелиссе неприятно говорить на эту тему. Выяснилось, что прежний садовник Генри внезапно умер. У него было слабое сердце, а новый работник пока плохо справляется со своими обязанностями.

Слуги приступили к разгрузке багажа, и гости, оживленно болтая с хозяйкой, прошли в дом. Внутри царила приятная прохлада. Планировка особняка была типичной для подобных построек прошлого века. В левой части дома располагались гостиная, столовая и кухня, а в правой – библиотека и рабочий кабинет Ричарда. Из просторного холла наверх вела широкая лестница. На втором этаже находились покои хозяев дома и гостевые комнаты.

После неизбежной в таких случаях суеты каждый из прибывших гостей получил в свое распоряжение отдельные апартаменты. Мне досталось мое обычное пристанище – угловая комната в правом крыле. В соседнем помещении разместился нотариус, а Иветту и Родерика поселили в комнатах напротив наших. Хозяйские покои находились в другом крыле здания.

Я чувствовал себя уставшим после дороги. К тому же ныла резаная рана в боку. Как сказал хирург, если бы удар ножа пришелся чуть в сторону, последствия могли быть весьма серьезными. Ранение было получено месяц назад в результате неожиданного нападения. Тихим вечером, когда я возвращался домой, на меня с кухонным ножом набросился разъяренный муж. Он, видите ли, не поверил, что его благоверная могла ему изменить, а письменные показания трех свидетелей в его глазах не являлись достаточным доказательством. Поэтому оплатив мне работу, он после нескольких дней беспробудного пьянства вдруг решил восстановить справедливость, как он ее понимал. И с пьяных глаз во всех своих бедах обвинил меня. Увы, таковы издержки профессии частного сыщика.

Ваш покорный слуга имеет в целом неплохую физическую подготовку. Но, когда на тебя внезапно набрасываются в темном переулке, не каждый успеет среагировать. Я вот успел, правда недостаточно ловко. Возможно, виной тому была парочка стаканчиков виски, пропущенных мною в пабе. Но надо же как-то снимать напряжение после рабочего дня. В результате означенного инцидента я оказался в больнице, обманутый супруг отправился на скамью подсудимых, а его неверная жена теперь празднует победу в объятиях любовника. Ну и кто выиграл от того, что тайное стало явным?

Для тех, кто еще не знает: частный сыск – неблагодарная, а порой весьма грязная работа, которая не делается в белых перчатках. Вы спросите, как я дошел до такого? Поживите с мое в этом мире страстей и порока, и вы меня поймете. Что мне еще оставалось, когда после многолетней безупречной службы меня выставили из полиции? Моего прежнего начальника – суперинтенданта Джеймса Беркли с почетом проводили на пенсию, а назначенный на его место проныра сразу поставил вопрос ребром: или я, как все, беру взятки, или расстаюсь со службой. Ну что ж, известно, что старую собаку не научишь новым трюкам. Я не стал бодаться с начальством и уволился. А дальше, растущие долги за квартиру и желание регулярно кушать привели меня в мое нынешнее состояние. То есть к занятию частным сыском, ибо лучшего применения своим навыкам я найти не смог. Точнее не позволили рекомендации, с которыми меня уволили из полиции. На новом поприще была жестокая конкуренция. Однако полицейский опыт, нужные связи и умение шевелить извилинами помогли мне добиться некоторых успехов. В конце концов конкуренты смирились с моим присутствием в этой нише человеческого бытия. И вот уже почти год поиски воров, слежка за неверными супругами, борьба с шантажистами и тому подобные занятия позволяют вашему покорному слуге сводить концы с концами. К счастью, мне повезло с партнером по ремеслу.

Что касается личной жизни, то тут похвастаться нечем. Мне не о ком было заботится, кроме себя самого. Из родни у меня осталась одна тетя, жившая где-то на севере графства. Тяжелая служба в полиции и последовавшее за выходом в отставку бедственное состояние финансов не позволили мне обзавестись семьей. Я не был красавцем, в чем вполне отдавал себе отчет. В моих темных волосах уже начала пробиваться седина и наметились залысины. Несмотря на неправильные черты лица, некоторые женщины находили меня привлекательным. К тому же, благодаря активному образу жизни, я имел подтянутую фигуру, а широтою плеч мог поспорить с кузеном Иветты. И, в свои тридцать шесть лет, все еще не терял надежду встретить ту «единственную и неповторимую». Своим неиссякаемым оптимизмом, живостью характера (у тебя шило в одном месте, говаривала тетя) и пылкой влюбчивостью я был обязан изрядной толике французской крови, текущей в моих жилах.

Поводом для моего приезда в Каррингтон-Холл послужило письмо Ричарда Кардиша. Судя по содержанию послания, дело было серьезным и не терпящим отлагательства. По крайней мере, так считал Ричард. Позже мы с ним созвонились. Мой друг был очень убедителен. Я не мог отказать ему в помощи и поспешил на вокзал.

Обстановка в гостевой комнате была скромной. Узкая кровать с тумбочкой, платяной шкаф и пара стульев. Я родился в семье среднего достатка и с детства не был приучен к комфорту, а посему меня все устраивало. С моего прошлого приезда в комнате ничего не изменилось. Хотя нет. Стены были оклеены свежими обоями.

Я поставил саквояж в шкаф. Потом, не раздеваясь, прилег на кровать и не заметил, как уснул. Проснувшись, я почувствовал себя бодрым и готовым на подвиги. Теперь не мешало осмотреться. Я тихонько выскользнул из комнаты и сбежал по лестнице на первый этаж.

В холле никого не было. Настенные часы показывали половину первого. До ланча еще оставалось время, и я намеревался провести его в библиотеке. У Ричарда Кардиша имелось обширное собрание книг и рукописей по самой различной тематике. Большая часть библиотеки досталась ему по наследству. Мой друг постоянно пополнял ее научными трудами по фармакологии, химии и медицине. Коллекционирование книг было страстью Ричарда – за понравившийся экземпляр он готов был заплатить самую высокую цену. В результате проведенных изысканий его книжная коллекция пополнилась весьма редкими изданиями.

По пути к библиотеке я обратил внимание, что паркет в коридоре недавно поменяли. Интересно, зачем был нужен срочный ремонт? Уже у самых дверей библиотеки я услышал взволнованные голоса: внутри кто-то спорил на повышенных тонах.

– Как вы можете так поступить? – громко спрашивал первый голос. – У нас была совсем другая договоренность…

Мне показалось, что я узнал голос Ричарда. Его собеседник едва слышно ему ответил:

– Я не хочу участвовать…

Я не мог узнать говорившего. Трудно было даже понять, мужчина это или женщина.

– Нужно отменить…

Дальше прозвучало неразборчиво. Мне было пора вмешаться, возможно, моему другу угрожает опасность. А, исходя из письма Ричарда и телефонного разговора, угроза может быть серьезной.

Стоя перед дверью, я решительно постучал и спросил разрешения войти. Голоса тут же смолкли. Немного выждав, но так и не получив ответа, я вошел в библиотеку. В помещении никого не было. В растерянности я огляделся по сторонам. Неужто мне все почудилось?

Библиотека представляла собой просторную, светлую комнату. Вдоль трех ее стен стояли массивные книжные шкафы со стеклянными дверцами. В простенках между ними виднелись картины и напольные вазы. Я заметил, что в ранее пустовавших углах появились новые полки, до отказа набитые книгами. Четвертую стену библиотеки занимали два огромных окна, выходившие в сад. Снаружи солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотную листву деревьев и падали на усыпанные гравием дорожки. В центре библиотеки располагались мягкая кушетка, круглый столик, украшенный инкрустациями, и два кресла. Паркет и здесь сиял свежим лаком.

Я шагнул к столику. На нем хрустальной пирамидкой возвышался графин, наполненный бренди, в окружении пузатых бокалов. Я тут же почувствовал жажду. Новенький паркет слегка поскрипывал под ногами. Судя по всему, доски положили неровно, и они шатались. Ох уж эти современные строители! Неудивительно, что бренди в графине слегка покачивалось. Я плеснул вина в бокал. Конечно, в том, чтобы употреблять алкоголь так рано, нет ничего хорошего. Но в данном случае…

Внезапно ноздри уловили необычный запах. Даже не запах, а легчайшее дуновенье. Пахло сандалом. Благовонные палочки с таким ароматом жег один мой знакомый, когда занимался восточной медитацией. Интересно…

Я сделал большой глоток бренди и окинул взглядом книжные стеллажи. Что бы выбрать почитать? Тут мне показалось, что девушка на портрете, висевшем в простенке между окнами, заговорщически подмигнула. В этот момент в библиотеку ворвался Питер Эшли. На лице нотариуса отразилось удивление – он явно не ожидал меня здесь увидеть.

– О, Луарье! А где все?

– Не имею ни малейшего понятия.

Эшли кашлянул и принялся рыться в карманах пиджака. Было заметно, что он пытается восстановить душевное равновесие. Неужели это я его так напугал? За это стоит выпить. Я сделал еще один глоток вина.

Нотариус извлек из кармана курительную трубку, кожаный кисет и начал набивать трубку табаком. Совершая привычные действия, он заметно успокоился и бросил украдкой взгляд в мою сторону. Мне было прекрасно видно отражение нотариуса в стеклянной дверце книжного шкафа, куда я отошел в поисках подходящего чтива. Тут мое внимание привлек корешок одной из книг. Ай, да Ричард! Это же новый роман известного писателя, пишущего в авантюрном жанре. Теперь мне будет что почитать на сон грядущий. Чтение приключенческой литературы весьма благотворно влияло на процесс моего засыпания. Я решил, что обязательно зайду за этой книгой после обеда.

У меня за спиной послышалось позвякивание стекла. Оглянувшись, я увидел, что Эшли тоже решил отдать должное хозяйскому бренди.

Глава третья

в которой Луарье преодолевает смущение, Мелисса на обеде рассказывает семейное предание и кое-что проясняется

Раздался задорный лай, и в дверях библиотеки возникла белая болонка. Забавное создание казалось плюшевой игрушкой, настолько аккуратно была сделана стрижка. Я узнал в четвероногом животном – любимицу хозяйки дома. Как же ее зовут? Имя никак не шло на память. Собачка тем временем старательно облаивала гостей.

– Бетси, сейчас же перестань! – раздался из коридора знакомый голос. – Ты ведешь себя невоспитанно!

Болонка, словно устыдившись, тут же умолкла. Я поманил собачку к себе и почесал ей за ухом. В ответ та довольно завиляла хвостиком. Одно из моих жизненных правил: «Всегда полезно завести новых друзей, а враги появятся сами».

В библиотеку вошла Мелисса. В руках у нее был букет садовых цветов и ваза с водой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Ландо́ (через фр. landau от нем. Landau (er)) – легкая четырехместная повозка со складывающейся вперед и назад крышей. Название образовалось от названия города Ландау в Германии, где повозки этого типа были изобретены в XVIII веке.

2

Гамадри́л – вид обезьян рода павианов.

3

Суфражи́стки (от фр. suffrage – избирательное право) – участницы движения за предоставление женщинам избирательных прав. Также суфражистки выступали против дискриминации женщин в целом в политической и экономической жизни. Считали возможным вести борьбу, применяя радикальные акции.