Уходящий за горизонт

Флибустьеры

Алексей Белов сидел на командирском кресле ходового мостика своего фрегата и всматривался в лунную ночь через иллюминатор боевого корабля. В тёмной рубке мерно гудел гирокомпас и разноцветными огнями горели пульты навигационных приборов. Второй штурман, Виктор Галкин, настоящий морской волк, бабник и просто душевный и компанейский человек, находился с левого борта от командира и внимательно смотрел за показаниями радиолокационной станции. В центре мостика стоял на вахте за штурвалом и автопилотом матрос Дмитрий Выгожин, меломан и любитель компьютерных игр. Он, глядя на репитер гирокомпаса, тихо что-то напевал себе под нос.

– Дима, прекрати выть, и так настроение хреновое, и ты ещё тут скулишь! – тихо окрикнул командир, – держи курс ровнее.

Рулевой посмотрел на штурмана, потом на Алексея и сразу же замолк. За бортом фрегата стояла тихая лунная ночь Индийского океана. Корабль шёл средним ходом на юго-восток, а за кормой уже остался остров Родригес, который они прошли прошлой ночью, патрулируя район.

Вдруг среди всей этой идиллии раздался громкий голос вахтенного офицера:

– Командир, вижу цель, двадцать миль к югу, ход средний, идёт на восток. Предположительно сухогруз! Наверно, это то, что мы ищем!

– Витя, проверь ещё раз показания спутниковой навигации! – парировал Белов.

Галкин внимательно посмотрел на показания электронной навигационной карты, потом на данные космической системы позиционирования ГЛОНАСС и, спокойным тоном произнёс:

– Всё точно, командир! Пеленг сорок два градуса! Дистанция двадцать!

– Курс на цель! Полный ход! Держать сто тридцать пять градусов по компасу! – скомандовал Белов.

– Есть курс сто тридцать пять градусов по компасу! – бодро ответил вахтенный офицер.

Выжав ручки на пульте управления двигателями до конца, штурман крикнул рулевому:

– Дима, курс сто тридцать пять!

– Есть курс сто тридцать пять!

Корабль плавно начинает разворот и видно, как за кормой взрывается пеной кильватерный след. Слышится нарастающий гул трёх турбин, включающихся на полную мощность.

– Инженерам-электрикам начать разогрев генератора искривления пространства (ГИП)! – крикнул в переговорную трубку трансляции командир и хитро взглянул на штурмана:

– Витя, сколько хода до цели!

– Минут пятнадцать, командир!

Корабль, как стрела со скоростью в сорок узлов, мчится по водной глади, оставляя за кормой бурлящий и светящийся от планктона, след.

– Выключить ходовые огни! – крикнул командир, обращаясь к вахтенному помощнику.

– Есть!

Взяв переговорное устройство в руку, командир, немного подумал и очень громко со злостью в него крикнул:

– Инженеры-электрики, ГИП готов?

Из динамика послышалось какое-то бульканье и через несколько секунд прозвучал чёткий ответ:

– Командир, ещё две, максимум, три минуты, и мы будем готовы.

Алексей задумчиво посмотрел в иллюминатор и тихо произнёс:

– Хоть бы на сухогрузе не успели нас заметить и запеленговать…

Взглянув зло на штурмана и вахтенного матроса, он, уже бодрым командирским голосом резко рявкнул:

– Сколько до цели?

– Четырнадцать миль, командир!

– Боевая тревога! Задраить иллюминаторы и включить светомаскировку! – крикнул он по голосовой связи.

На палубе корабля и в отсеках послышался шум и топот ног, очень напоминающий бегущее стадо лошадей. Раздался громкий стук закрывающихся дверей, переборок и горловин.

– Сколько до цели, штурман?

– Одиннадцать миль, командир!

Алексей взял трубку трансляции, нажал тангенту переговорной связи и выждав несколько секунд, зло крикнул в неё:

– Электрики, что там у вас с генератором?

– Командир, мы готовы, пятьдесят процентов!

– А чего медлите!

– Командир, команды на полный запуск не было, поэтому мы ждём твоего приказа!

– Меньше слов! Запускайте ГИП на сто!

– Есть! Командир, генератор искривления пространства запущен, уровень тяги на семьдесят процентов!

– Есть, принял! Турбины стоп! Перейти на электродвигатели!

Корабль задрожал и легонько качнулся. По воде кругами пробежала лёгкая, круговая рябь.

– БЧ пять, генератор на все сто? – крикнул он электрикам.

– Командир, ГИП на сто процентов! – донеслось из машинного отделения.

На приборе контроля невидимости, который висел справа от кресла, замигала красная лампочка и замерла, потом выключилась. Следом та же история повторилась с оранжевой… Наконец загорелась зелёная.

– Экипаж, внимание! – это командир, – мы в режиме невидимости! Соблюдать полную тишину!

Со стороны это действие выглядело слишком фантастически:

По океану идёт на полной скорости фрегат, вдруг его окутывает прозрачное облако и… боевой корабль исчезает из поля зрения и радиолокации!

И пустота…

Выдаёт присутствие корабля только кильватерный след, взявшийся из ни откуда!

Впереди, на горизонте, уже ясно различались огни транспортника среднего тоннажа. Он шёл неторопливо, вальяжно, не опасаясь никаких подвохов. По его силуэту сразу стало ясно, что это то судно, за которым они охотились уже неделю.

– Штурман, сколько до цели?

– Две мили, командир!

– Держать курс на сближение!

– Есть!

– Старпому прибыть на ходовой на мостик! – прозвучала команда.

Через минуту командир встал с кресла, потянулся, достал сигарету и медленно закурил. Судно уже было отчётливо видно в иллюминатор и его ходовые огни так и манили к себе в гости. Неожиданно за спиной раздался бас старпома:

– Добро войти?

В дверях мостика стоял старший помощник командира корабля Александр Овчаренко, мужик довольно крупный и с бородой, как у морского волка, душа любой компании, ну и, соответственно, страстный любитель женщин, не пропускающий ни одной юбки на своём пути.

– Саня, принимай управление на себя, и иди на сближение с этой консервной банкой, а я к пацанам на вертолётную палубу.

Старпом сел в кресло командира, взял трубку переговорного устройства и нажал тангенту.

– Абордажной команде собраться на юте! – рявкнул он по трансляции.

Послышался топот ног и меньше чем за минуту на площадке около кормы корабля выстроилась шеренга из двенадцати отъявленных головорезов, готовых порвать любого, кто окажется на их пути.

Командир спустился на главную палубу, прошёл на ют и подошёл к собравшимся. Ребята были экипированы по полной программе защитными непромокаемыми костюмами, не убиваемыми, удобными ботинками, лёгкими кевларовыми бронежилетами, касками из этого же материала, ночной оптикой, очками, скрывающими лицо, лёгкими портативными радиостанциями, ножами, кожаными щитками на локтях и коленях, а также лёгким стрелковым оружием – пистолетами и мощными автоматами с короткими стволами. На их касках красовался чёрный силуэт пираньи. Все члены этой разношерстной команды из России разговаривали на специально придуманном ими языке, что-то наподобие блатной «ФЕНЕ» для того, чтобы сопротивлявшиеся не поняли, из какой страны прибыла эта спецгруппа. Старшим этой бригады головорезов был бывший спецназовец, соответственно, и бывший подполковник морской пехоты, бывший зек, Иван Гордиенко, с крупной мускулатурой как у Геракла и суровым взглядом, а также безукоризненно владевший английским и французским языками, большой любитель шахмат, часами игравший партии в свободное от вахт время с Беловым в его каюте. Настоящий боевой офицер и настоящий друг!

– Иван, ты, поосторожней там! Постарайтесь обойтись на этот раз без крови и шума, чтобы не было, как с тем, греческим танкером! Заказчик просил по аккуратней сработать на этом судне.

– Командир, всё будет как по маслу! Тихо и нагло!

– Верю тебе, Вань! Работайте!

Гордиенко развернулся к своей группе и скомандовал:

– Ребята, по местам!

Фрегат уже близко, метрах в десяти от борта сухогруза, шёл незамеченным, параллельным курсом. На том судне никто даже не подозревал, что на расстоянии, практически вытянутой руки, притаился для них невидимый враг. И имя этому врагу – ФЛИБУСТЬЕРЫ!

Прозвучала команда на штурм и на борт транспортника полетели бесшумные абордажные крюки. Через минуту-полторы корсары были уже на судне. Тихо, как призраки, они проскочили открытые участки палубы и оказались в жилых помещениях транспортника. Командир отряда и еще двое спецназовцев незаметно вошли в ходовую рубку сухогруза и тихо, приёмами русского рукопашного боя, вывели из строя вахтенного офицера и рулевого, находившихся в тот момент на своём посту. После этого Иван с двумя парнями зашёл в каюту капитана и вежливо попросил его на чистом английском языке, чтобы тот проснулся, оделся, умылся и показал ему где находится сейф с судовой кассой. Приглашение было очень быстро и галантно принято!

Остальные, действуя по команде, зашли в жилые каюты и начали методично отправлять в бессознательное состояние остальных членов экипажа судна. Два спецназовца спустились в машинное отделение и зачистили там без лишних телодвижений всю вахтенную смену.

Когда прошёл полный захват судна, старший группы, Иван, вышел по рации на связь с фрегатом:

– Командир, всё чисто! Можно работать!

Алексей приказал временно выключить ГИП и фрегат снова мог лицезреть любой желающий. Открыв грузовые люки, сразу началась быстрая перегрузка всего содержимого захваченного сухогруза в свои трюма. Там было много электроники, бытовой техники, разных новейших гаджетов в небольших пластиковых контейнерах и какие-то ящики с оборудованием, которые Белову заказал клиент для доставки на свою базу.

Фрегат был построен таким образом, что помимо всего стандартного корабельного вооружения, в центре его находились два грузовых трюма, по краям которых были гидравлические краны большой грузоподъёмности, а на корме корабля была полётная палуба с ангаром для лёгкого шестиместного палубного вертолёта, несущего крупнокалиберные пулемёты на пилонах. На обоих бортах ходового мостика гордо красовался огромный чёрный силуэт хищной пираньи.

Придумал и спроектировал это чудо военно-морской техники Евгений Васильев, старый друг Алексея ещё по службе в ВМФ России, служивший на этом фрегате главным инженером-механиком, и флибустьером по совместительству.

Трюмы изначально предназначались для установки в них большого количества дизель-генераторов для электропитания установки невидимости, так как она требовала огромное количество электроэнергии. После усовершенствования и модернизации ГИПа Беловым, сразу же отпала необходимость в генераторах и трюма стали использовать по их прямому предназначению.

– Ребята, проверьте их провизионное отделение, может быть там есть какие-нибудь деликатесы и экзотические фрукты, а потом грузите всё это к нам на борт! – скомандовал по радии Алексей.

– Есть. командир! – донёсся оттуда голос Гордиенко.

– Лёша, а у меня топлива в цистернах почти половина, может качнём у них по полной! – доложил по трансляции Васильев.

– Давай, Женя, подключай свои шланги, да, и пресной воды у них тоже позаимствуй…!

Через час грабёж сухогруза был прекращён, включён ГИП, и снова фрегат стал невидимкой.

Два бойца из команды гренадёров привели в чувство нескольких членов экипажа сухогруза, освободили капитана от наручников, ловко перепрыгнули через борт транспортника и растворились во тьме ночи, как будто бы их и не было вовсе. Корабль тихо отошёл от судна, развернулся и ушёл противоположным курсом дальше скитаться по просторам Индийского океана в поисках новой добычи.

Алексей сидел в своём командирском кресле и курил трофейную гаванскую сигару. В его голову лезла одна настойчивая мысль: Может хватит! Пора завязывать с этим пиратским промыслом… Четырнадцать лет подряд, он и его экипаж грабят гражданские суда. Американцы и европейцы устроили на него настоящую морскую охоту, посылая целые эскадры в океан, но он чувствовал их нутром и всегда уходил от преследования, отсиживался на своём собственном острове на Филиппинах, и, как заяц, петлял при погоне.

Блаженствуя от дыма сигары, ему вдруг с ностальгией вспомнилось, как всё это начиналось…

Военно-Морской флот

Огромный плац Военно-Морского училища, на котором стоят коробки курсантов-выпускников, готовых получить дипломы об окончании альма-матер и кортики – гордость каждого офицера Военно-Морского флота. С противоположной стороны находится трибуна, на которой стоят высокие гости в адмиральских погонах, администрация города, ветераны и командование училища. Посреди плаца – напротив каждой коробки столы, на которых стопкой лежат вожделенные дипломы, лейтенантские погоны и такие дорогие каждому морскому офицеру кортики. Каждая коробка-это один из факультетов училища и гордость окончивших его бывших кадетов.

– Старшина первой статьи Белов!

– Я!

– Для получения диплома об окончании училища и получения первого офицерского звания, ко мне!

– Есть!

Чеканя шаг, Алексей идёт строевым шагом к столу с заветным дипломом, и начальником электромеханического факультета во главе его.

– Товарищ капитан третьего ранга, курсант Белов для получения диплома об окончании N-ского Военно-морского училища прибыл!

– Товарищ курсант! Поздравляю Вас с успешным окончанием училища и присвоением вам первого офицерского звания – лейтенант!

Начальник факультета вручает ему диплом, лейтенантские погоны, кортик, жмёт руку и поздравляет. Лихо, по-молодецки Алексей рывком прикладывает руку к козырьку фуражки:

– Служу Российской Федерации!

– Встать в строй!

– Есть!

С улыбкой до ушей, чеканя каждый шаг, Алексей возвращается в шеренгу своей коробки. Завершается вручение дипломов и звучит команда начальника училища:

– К торжественному машу! Поротно! Дистанция на одного линейного!

В этот миг выходит группа кадетов младших курсов с карабинами в руках. На штык-ноже винтовки надет треугольный красный флажок. Они идут строем в колонну по одному. Эхом отдаётся по всему плацу каждый шаг линейных, а вокруг все замерли и стоит гробовая тишина. Каждый линейный, подходя к своей метке, разворачивается лицом к коробкам, и чётким, выверенным ударом ставит приклад карабина на асфальт! Когда последний заканчивает свой ритуал, звучит команда:

– Шагом марш!

Оркестр, не жалея воздуха в лёгких и меди в трубах, исполняет военный марш, который слышит пол города. Первые шеренги начинают движение, остальные, стоя на месте, маршируют, и, когда очередь доходит и до них, тоже начинают свой бравый шаг по плацу.

Не доходя метров двадцать до трибуны, звучит приказ командира роты, который идёт вместе со своими питомцами во главе строя:

– ИИИ! Раз!

Рота резко поворачивает головы в сторону трибуны, прижимает руки по швам, и гордо шагает, по-молодецки, дальше парадным маршем!

Пройдя трибуну, командир роты подаёт следующую команду:

– ИИИ! Два!

Головы молодых лейтенантов поворачиваются прямо, и в этот момент, в воздух летят сорванные с фланок курсантские погоны с золотистыми якорями и вместе с ними рублёвая мелочь!!!

Уже в поезде на Севастополь, сидя один в купе, Белов вспомнил с улыбкой это важное событие в его жизни, и ласково посмотрел на свои плечи, где на его погонах поблёскивали две маленькие звёздочки лейтенанта Военно-Морского Флота России. Он встал, одёрнул китель и взглянул в зеркало, висящее на двери в купе. Вдруг неожиданно дверь распахнулась и перед взором Алексея появился точно такой же молодой лейтенант, как и он сам.

– Привет! У меня в этом купе место номер восемнадцать!

Белов оценивающе взглянул на гостя, отошёл от двери и жестом пригласил его внутрь. Офицер прошёл в купе, поставил свой чемодан под нижнюю полку, опустил дорожную сумку у стола, снял китель и сел.

– Давай знакомиться, лейтенант Васильев! Евгений!

– Лейтенант Белов! Алексей!

Евгений пристально посмотрел в глаза Белову и вытащил из сумки бутылку коньяка.

– Может за знакомство? Ехать далеко-то нам. Тем более, мы одни в купе и попутчиков нет.

Алексей хотел было отказаться, но что-то ему подсказало, что это судьба и предложение надо принять.

– Ну, давай, понемножку!

Когда спиртное было разлито в стаканы, взятые напрокат у проводницы, Васильев поднял тост:

– За нас, молодых лейтенантов!

После третьего тоста, выяснилось, что они закончили одно и тоже училище, но на разных факультетах.

Налили четвертый.

Женя вытащил фотоальбом в красивом переплёте и стал показывать свои курсантские фотографии, комментируя каждую с издёвкой и не поддельным юмором. Они уже перешли на «ты» и разговор просто лился в душевной, тёплой атмосфере.

– Лёха, жаль, что мы не познакомились ещё в училище?

– Женя, у вас на факультете больше ста рыл, да и у нас почти столько же. Тут со своей роты не всех знаешь, а ещё и ваша. Но я, всё равно рад, что мы с тобой сегодня стали друзьями.

После пятого стакана коньяка, выяснилось, что они попали служить в один дивизион в Севастополе, но при этом на разные корабли.

– Жека, а ты знаешь, я практику проходил в этом городе, познакомился там с такой шикарной девчонкой. Влюбился, хотели пожениться… Ах, одни воспоминания, да и только! – махнул рукой Алексей.

– А что случилось? Почему не поженились? – удивился Васильев.

– Как-нибудь расскажу тебе об этом, но не сегодня. Тоской навеяло! Давай спать!

По прибытии поезда в город, они вышли на перрон, поймали такси, доехали до Графской пристани, сели на рейсовый катер до Голландии и пешком пошли в городок, где находился их дивизион.

Пройдя на территорию части, они без труда нашли штаб и доложили дежурному офицеру о прибытии к месту службы. Офицер неторопливо накрутил диск телефона, позвонил командиру дивизиона и выслушав ответ, коротко отрапортовал:

– Комдив занят! Сам вызовет, ждите!

Минут через тридцать дежурному поступил звонок. Ответив на него, офицер пригласил лейтенантов пройти в кабинет начальника. Войдя в помещение, и увидев командира дивизиона, человека лет пятидесяти пяти, со значком «Командир корабля» и за «Дальний поход» на правой стороне его адмиральского кителя, оба уважительно и резко вскинули правую руку к козырьку фуражки в знак воинского приветствия:

– Товарищ контр-адмирал, представляемся по поводу дальнейшего прохождения военной службы, лейтенант Белов!

– Лейтенант Васильев!

Комдив подошёл к офицерам улыбнулся и ласково, по-отечески похлопал по их погонам на кителе.

– Ну что, сынки, будете служить в гвардейском N-ском дивизионе больших ракетных кораблей.

Пройдя за свой стол, он сел и хлебнув чай из стакана, предложил жестом сесть им тоже.

– Так, давайте свои документы и направления, посмотрим, что за лихие орлы пришли служить ко мне в дивизион!

Несколько минут он изучал бумаги, откладывал их, потом снова брал в руки, и так несколько раз подряд.

– Я, кстати, тоже заканчивал ваше училище, – резюмировал он, – как Степан Андреевич поживает?

– Начальник училища, вице-адмирал Попов? – переспросил Алексей.

– Да, он самый! Мы вместе с ним заканчивали училище на штурманском факультете, были, да так и остались закадычными друзьями.

– Нормально поживает! Гонял нас и в хвост, и в гриву! – ответил Васильев.

– Да, вспоминаю Стёпу, он всегда был таким строгим и ответственным человеком, ладно, перейдём к делу! Лейтенант Белов!

– Я, товарищ контр-адмирал!

– Назначаетесь командиром электротехнической группы на Большом ракетном корабле «Адмирал Андреев»!

– Есть!

– Лейтенант Васильев!

– Я, товарищ контр-адмирал!

– Назначаетесь командиром турбо-моторной группы на Большом ракетном корабле «Адмирал Андерсон»!

– Есть!

– Вот предписания, иди знакомьтесь с кораблями и их экипажами! На пирсе найдёте оба борта у семнадцатой стенке.

С этими словами комдив протянул бумаги молодым лейтенантам.

– Разрешите идти, товарищ контр-адмирал!

– Свободны!

– Есть! – с улыбкой, и в унисон, ответили моряки.

Выйдя из штаба, оба не скрывали чувство гордости: им предстояло служить на кораблях своей родной России! Их мечта стать полноправными офицерами ВМФ сбылась!

Белов, поднявшись по трапу «Адмирала Андреева», отдал честь Военно-Морскому флагу России и подошёл к вахтенному у трапа.

– Лейтенант Белов! – преставился он, – доложите дежурному по кораблю о моём прибытии.

Матрос подошёл к переговорному устройству громкой связи «Каштан» и повернул тумблер:

– Дежурному по кораблю прибыть на ют! – отчеканил моряк.

Через несколько минут к Белову, стоящему у кормового шпиля, подошёл невысокий и не выспавшийся офицер.

– Лейтенант Белов, прибыл для прохождения службы на вашем корабле! – отрапортовал он, приставив ладонь козырьку форменной фуражки.

– Капитан-лейтенант Зуев! – ответил офицер и поднял руку в воинском приветствии, – пойдёмте, я провожу вас к командиру корабля.

Войдя в помещение, они пошли по продольному коридору, поднялись по трапу наверх, потом ещё длинный коридор, потом опять трап, потом ещё коридор, ещё трап… Белов уже начал запутываться в числе этих трапов и коридоров.

– Можно так и заблудиться, – сказал он c опаской.

– Ничего, привыкните! Даже в темноте инстинктивно ходить будете по всему кораблю! – улыбнулся офицер.

Подойдя к каюте командира корабля, Зуев постучал в дверь.

– Добро, входите! – прозвучал баритон оттуда.

Отворив дверь, офицеры зашли в помещение.

В кресле у стола сидел мужчина крепкого телосложения в кителе с погонами капитана первого ранга.

– Товарищ командир, у нас пополнение!

– Товарищ капитан первого ранга! – отчеканил Алексей, – лейтенант Белов прибыл для прохождения службы на Большом ракетном корабле «Адмирал Андреев» в качестве командира электротехнической службы!

Командир встал с кресла и протянул ему руку для рукопожатия.

– Командир корабля Евстигнеев Павел Александрович! – ласково ответил он, – я очень рад нашему знакомству, давайте ваше предписание, ну, и все, полагающиеся документы.

Алексей достал из папки все бумаги и протянул их командиру.

– Так, что тут у нас… ага… так… ага… так… прекрасно… чудненько… ого, – начал он сам с собой разговаривать, читая документы Белова.

Алексей стоял по стойке смирно, не шелохнувшись, и никак не мог понять невразумительную речь своего командира.

– Зуев, – обернулся командир к дежурному по кораблю, – пригласи командира БЧ пять ко мне в каюту.

– Есть, товарищ командир!

– Присаживайтесь, лейтенант, побеседуем, пока не придёт ваш непосредственный начальник, капитан второго ранга, главный механик Артемьев, – дружеским тоном сказал Павел Александрович.

Лето уже закончилось и в Севастополе наступила пора противной осенней слякоти, сменявшаяся холодными, насквозь продуваемыми, северными ветрами.

Белов, уже давно сдавший все зачёты и экзамены по самостоятельному несению вахт, сидел в посту энергетики и живучести (ПЭЖ) на своём корабле и читал книгу. Дверь в пост тихонечко отворилась и на пороге появился Васильев.

– Жека! – радостно воскликнул Алексей, – сколько лет, сколько зим!

Друзья обнялись и пожали друг другу руки.

– Чай будешь?

– Лёш, не хочу. У меня сегодня выходной, дали добро на сход. Вот забежал к тебе на пару минут. Потом пойду в город погулять, а то уже почти два месяца безвылазно сидел на своей «коробке». Может быть сегодня какую-нибудь красивую куколку зацеплю в увольнении…

Белов завистливо посмотрел на собеседника и сел в кресло.

– Да, Жека, везёт тебе, – задумчиво произнёс он, – а я за это время ещё ни разу не был в городе. Постоянно на корабле торчу, как проклятый, то на вахтах, то на дежурствах, и, вот, – Белов показал взглядом на книгу, лежащую на у него столе, – штудирую Устав Корабельной службы.

– Не отчаивайся, братан, прорвёмся! Где наша не пропадала! Кстати, Лёш, я краем уха слышал, что нам с тобой на двоих дают комнату в офицерском общежитии. Думаю, что это будет ближе к концу этой недели, так, что успеем ещё надоесть друг другу! Ладно, всё давай, держи «краба». Я в город на охоту за девчонками…

С этими словами, Васильев протянул руку своему товарищу для прощального рукопожатия.

Уже полгода прошло с момента прихода Белова на корабль. Постоянные дежурства, вахты, построения на палубе, утренние осмотры и проворачивания боевых и технических средств начинали немного надоедать молодому лейтенанту. Очень хотелось в море! Надоела вся эта береговая повседневная рутина!