Сторож брата моего

Эмили обратила внимание на то, что отец не упомянул Брэнуэлла.

– Да, – сказала она. – Мне хотелось бы попрактиковаться. Дайте мне, пожалуйста, эту штуку… я видела, как и что вы делали.

Она ловко зарядила пистолет, положила его в ящик и, перепрыгнув через стенку, побежала устанавливать доску.

– Эмили, на пару слов, – негромко окликнул сестру Брэнуэлл, пытаясь говорить непринужденным тоном.

Он спустился из своей комнаты лишь после того, как все остальные завершили дневной обед. Эмили отрезала ему сыра, холодной баранины и поставила еду на стол в кухне. Брат съел буквально по крошке того и другого, зато выпил несколько чашек чая.

Она присела к столу напротив Брэнуэлла. Ее каштановые волосы сияли в лучах солнца, светившего в окно за ее спиной, и Брэнуэлл подумал, что его сестра просто до отвращения здорова и бодра.

– Итак? – сказала она.

– Что «итак»? – спросил он, прищурившись.

– Минувшей ночью ты ходил на Понден-кирк, – напомнила она, – а перед тем встретился в «Черном быке» с какой-то женщиной. – Тон, которым она говорила все это, выдавал не любопытство, а всего лишь легкий интерес.

– Ах, да, совершенно верно.

– Ты отправился туда из-за того, что она тебе что-то такое сказала?

– Нет… хотя… пожалуй, что да. Я хотел спокойно подумать на свежем воздухе. – И, догадавшись, о чем она думает, он заверил сестру: – Я не был пьян. – Немного помолчал и добавил: – Ладно, ладно, не так уж сильно пьян.

– Утром, когда ты пришел домой весь растрепанный, ты сказал, что побывал в аду.

Брэнуэлл уставился в пустую чашку, заставляя себя не вспоминать о призраках, вместе с которыми он шел и плясал под луной, и о горящем теле на склоне перед древним сооружением, и о покрытом мехом великане, чью руку он пожал там, – и о мальчике, с которым он, как ему показалось на мгновение, обменялся телами.

– В общем, – сказал он, не понимая глаз, – я там заблудился! Шатался по верещатникам, продрог на ветру!.. Я уже всерьез боялся, что умру там! Не сомневайся – это был самый настоящий ад.

– Ты еще и очки испачкал в каком-то сале.

Он мотнул головой; ему отчаянно хотелось, чтобы она сменила тему.

– Какая-нибудь болотная грязь, только и всего. Но…

Она вскинула голову.

– Я думаю, ты чего-то очень испугался там, на Понден-кирк. У тебя был такой вид, словно ты бегом бежал оттуда.

Он хохотнул, надеясь, что сестра не заметит вымученности этого смеха.

– Ну конечно, всю дорогу п-под луной, п-по этим жутким камням! Ну и парочку гитрашей добавь в картину для красоты.

Она откинулась на стуле.

– Что говорила эта женщина?

– Э-э, насколько я помню, я уже сказал, что она связана с…

– Ты сказал, что она работает.

Брэнуэлл страстно жалел, что утром был таким болтливым.

– Я имел в виду заработок, деньги. – Брэнуэлл горестно думал о том, что скажет ему через несколько часов миссис Фленсинг. Ему ведь следовало подготовить Эмили аккуратно, как можно мягче. – Она хочет, чтобы мы оказали ей любезность. Так, по мелочи… один обряд такой, маленький…

– Обряд? – повторила за ним Эмили, вскинув брови.

– Это… ну… я думаю, это какие-то их католические выдумки. У нее есть одна реликвия, которую она хотела бы поместить в церковь – святое место, ну и тому подобное. Чепуха, конечно, но у нее в родне есть издатели…

Он знал, что сестры продолжают свои жалкие потуги что-нибудь написать, и наверняка ее должна заинтересовать возможность установить отношения с благорасположенным издателем.

Но Эмили не пожелала свернуть на подсказанный братом путь.

– Что за реликвия?

– Вероятно… э-э… а какая разница?

– Сейчас странные времена, и нам нужно быть настороже. Рука, зуб?..

– Это… – Он задумался было, что половчее соврать, но ведь вполне возможно, что миссис Фленсинг сама покажет Эмили зловещую штуку. – Ну, если откровенно, это череп, но очень старый, совершенно чистый…

Примечания