Метамузыка Вселенной

Дже Иос

Василий Хмелев продолжил работать на эстраде. Помимо сессионной работы у Добрынина, он подрабатывал моделью на презентациях одежды и для журнальных фотосессий, работал диск-жокеем в первых ночных клубах Москвы, участвовал в нескольких музыкальных коллективах (как вокалист, танцор, клавишник и аранжировщик). Еще Вася успел поработать на радио, сняться в телерекламе сигарет Camel. И все это не прекращая заведовать кабинетом в районном Доме культуры.

Конечно же, Монах не забыл про инфор. Вместе с товарищами или в одиночку он регулярно выходил в инфор-поле, пытаясь отыскать на бескрайних просторах вселенской сети что-то полезное для своего музыкального таланта. К концу 1980-х годов Вася был уже опытным слушателем прямых трансляций музыкального толка и мог довольно точно прочувствовать качество подачи материала. Каждый инфор-стример, которого он встречал,очевидно, был весьма успешным профессионалом. Ведь сигналы от профанов к нам на планету просто не доходили, их никто не усиливал и не транслировал.

Со временем Вася понял некоторые закономерности инфора. Одна из них заключалась в том, что абонент, подключаясь к прямому эфиру, мгновенно попадал в некий информационный поток определенной направленности. Этот поток был сознательно сделан так, чтобы поглотить слушателя полностью, и он больше ни о чем, кроме предмета стрима, не думал. Такой формат чем-то напоминал утренние шоу на радио – они бодрят и веселят слушателей, тормошат, чтобы те проснулись. Также и Васины любимые инфор-стримы поглощали участника с головой, унося в характерный вайб дискуссии о предмете. В отличие от радиофира, на стримах ведущие никогда не здоровались и не прощались. Вася понимал, что так происходит из-за специфики инфора: там просто нет необходимости представляться и что-то дополнительно презентовать: все уже вшито в саму нить повествования. Более того, стримы всегда были чрезвычайно длинными. К слову, Вася ни разу не застал момент, когда стрим заканчивается, и лишь пару раз, видя анонс, успевал к самому началу.

Одним из любимых стримеров, которых Монах с удовольствием слушал, был Торн.

Торн, как и любой популярный профессионал своего дела, имел набор характерных уникальных особенностей. Например, его обзоры, помимо трансляции и переработки музыкального контента, всегда содержали отдельную линию, где он пародировал песни. Пародия была отдельным каналом: помимо привычных для этого жанра линий, ее можно было воспринимать, а можно “отключать” и концентрироваться на основной части. Но именно пародия делала так, что подключившийся в любой проивзольный момент слушатель мгновенно “прилипал” к этому потоку и пытался углубиться в суть, задавая себе вопрос: “А это как вообще? Как он налету придумывает альтернативное изложение? Как он подсвечивает спорные моменты или транслирует какие-то свои уникальные разработки?” Вот этот разрыв шаблона и был визитной карточкой Торна. Больше такого Вася ни у кого не встречал.

Вторым любимым стримером Васи Монаха был Дже Иос. Уникальность Дже Иоса состояла в другом. Дже Иос не был королем пародий, он был мастером сути. Дже Иос – это разумный, который лучше всех остальных разбирал музыку на составные части. Его часто так и называли – “деструктор музыки”. Дже Иос умел найти мысль автора там, где больше никто ее не видел. Он мог объяснить тысячам поклонников, что именно хотел сказать тот или иной исполнитель вот в этом конкретном месте. Он понимал, из чего и для чего соткана музыка. И он один из немногих, кто мог разбирать Эпола Хоне. Точнее: он мог разбирать Эпола Хоне и всех остальных.

***

Вася подключился к стриму Дже Иоса. На “фоне” звучала какая-то относительно простая музыкальная композиция, а Дже Иос объяснял, в чем ее смысл:

– Вот первый вариант произведения, которое называется “Великая Герцогиня”. Задумка автора вполне очевидна: он пытается рассказать нам историю маленькой девочки, которая стала Великой.

Параллельно с ретрансляцией Дже Иос отмечал акценты партии клавишных инструментов. Начало композиции состояло из легкой мелодии с колокольчиками и флейтой.

– Вот тут королевская особа гуляет в при дворе. Вот тут она взрослеет.

Основная тема стала более насыщенной, добавились духовые и ударные инструменты, громкость постепенно нарастала.

– А здесь она – бац – и стала великой…

Мелодия перешла на коду и завершилась.

– Странновато, не правда ли? В целом, можно и принять, что Герцогине просто повезло. Но все же, неужели нам предстоит поверить автору на слово? Он-то считает, что сказал достаточно. Но не будем винить его за скудность аргументов. Тем более, что у нас есть еще одна мелодия…

На фоне заиграла другая композиция. Основная тема в ней была та же, что и в первом варианте. Тем не менее, Вася понял, что это другое произведение, другого автора и с другим посылом. Дже Иос повествовал дальше по ходу развития музыкального этюда:

– Перед нами другое произведение с таким же названием “Великая Герцогиня”. Его автор взял лейтмотив из первой версии, но добавил туда ответ на вопрос “Как именно Герцогиня стала Великой?” Слушаем.

В музыке была отчетливо видна основа из первой мелодии, однако это было самостоятельное законченное произведение – с другим набором инструментов, новыми интонациями и более агрессивной кульминацией. Когда Дже Иос закончил сам ретранслировать второй вариант “Великой Герцогини”, то констатировал почти очевидный факт:

– Вот тут Герцогиня заслуженно обладает этим самым статусом “Великой”. Согласны?

Никто не возражал.

– Вот именно. Так в чем же дело? Сейчас обязательно разберемся.

Вася внимал ретрансляции двух вариантов “Великой Герцогини” и самостоятельно пытался ответить на вопрос, сформулированный ведущим. Обе композиции имели в основе одну и ту же мелодию: легкую детскую считалочку, эволюционирующую к финалу в оду королевской особе. По длительности или количеству инструментов они тоже почти не различались (хотя сам набор инструментов и был немного разный). Первая версия, с точки зрения Васи, была более оркестровой, тогда как “ремикс” – более электронным и резким. Вася подумал, что вполне мог и сам придумать похожую аранжировку.

Монах посчитал, что разница в посыле действительно есть. Васе четко казалось, что первая версия – легкая, веселая, без сюрпризов и напряжений. Вторая – с переменой настроения, будоражащая и дерзкая – к финалу поднимала из глубины души какое-то чувство гордости, благоговения и облегчения. Увидеть разницу было легко, но как это объяснить словами? Монах пытался придумать какое-то оправдание, но дальше констатации, что вторая композиция цепляет больше, дело не пошло.

После заготовленной Дже Иос паузы продолжал:

– Итак. Перед нами какой-то саундрек каких-то авторов, даже не из БСГ, кстати. Откуда у нас тут при минархизме герцогини? Тем не менее, нет сомнений, что Герцогиня действительно великая. Так? Конечно, так. И что же делает ее таковой? Все довольно просто: величие персонажа создается вполне конкретным способом. Это ритм-партия! В ремиксе переработали и другие аспекты оригинала, однако именно ударные инструменты отмечают ключевые моменты на жизненном пути Герцогини.

Дже Иос снова ретранслировал вторую версию “Великой Герцогини” и одновременно передавал свои мысли о ней. Мелодия начиналась также же непринужденно как и первая версия. Клавишные гоняли по кругу лейтмотив, а духовые создавали антураж. Образ маленькой девочки прыгающей на идеальной лужайке на фоне дворца материализовался в мыслях Монаха. Дже Иос комментировал:

– Мы видим девочку королевских кровей.

Мелодия усложнилась электронными компонентами, появилась ритм-партия.

– Вот ее первые испытания.

Темп нарастал, барабаны отбивали ритм, словно пульс. Какой-то электронный гул ярко выделял сильные доли в ритме. Вася воспринял мыслеобраз большой тучи-угрозы. Дже Иос продолжал:

– Герцогиня встает на непростой путь, полный вызовов, и осознанно принимает его. Частота ударов характеризует, сколько вообще испытаний придется преодолеть, чтобы выжить.

Мелодия немного успокоилась. Но Монах помнил, что кульминация еще впереди.

– Мелодия затихает – это момент неопределенности: получится вообще или нет?

Музыка снова задрожала боем десятка ударных инструментов.

– Опять ударные вместе со струнными набирают обороты. Это кульминация. Нам так кажется. А вот и нет! Впереди новая череда испытаний, еще большей интенсивности.

Электронные гитары заревели, барабаны заколотили на максимуме, основная тема почти растворилась под натиском новых инструментов.

– А вот, наконец и Главная Битва. Видите? Герцогиня проходит ее как будто вприпрыжку, детской смешной походкой. Все. Финал. И вот только теперь она действительно становится Великой Герцогиней. Это не требует никаких подтверждений, теперь все очевидно.

Дже Иос закончил ретрансляцию произведения и по традиции замолчал на некоторое время, чтобы слушатель вернулся в обычное состояние инфор-стрима. Вася самостоятельно вышел из трансляции.

Ловелас

Будильник завопил противным металлическим звоном. Вася с закрытыми глазами пошарил вокруг в поисках раздражителя. Будильник был где-то рядом, но все же Монах не смог до него дотянуться. Однако, он нащупал рядом голое теплое женское тело. Тело развернулось и обняло Васю.

– Доброе утро, милый!

– Здравствуй! – ответил Вася и открыл глаза. Перед ним сонно улыбалась миловидная рыжая девушка с родинкой-пятном на левой щеке.

– Как спалось, Вася? – девушка смотрела на Монаха преданными карими глазами.

Вася пытался вспомнить, как ее зовут, но ничего не выходило. Он помнил, что они познакомились вчера, после концерта Добрынина. Вася выходил с черного входа, когда одна из поклонниц подарила ему цветы и очень долго держала за руку, набрасывая комплименты. Родимое пятно на щеке красиво морщилось от ее улыбки. Когда же она предложила прогуляться по городу, у Васи не нашлось причин, чтобы ей возразить. Монах помнил, что девушка называла свое имя, но какое именно?

– Хорошо, спалось, зайка! А который сейчас час? Я на репетицию не опоздаю?

– Сейчас 8 утра, пятница. 20 ноября 1989 года, милый! Ты что, совсем голову потерял от вчерашней ночи?

– Кто, я? А, да. Конечно! Ты такая обалденная, у меня все внутри перепуталось! Но если сегодня пятница, то я должен успеть на репетицию. А потом на еще одну репетицию. Ты не против, если я скоро помчусь?

– Лети, мотылек, лети! Ты же позвонишь мне потом?– Родинка встала и накинула халат на белоснежное тело.

– А, да. Конечно, позвоню. А где мои вещи?

– А вот! – девушка принесла Васе его одежду на вешалке. Рубашка и брюки были гладко выглажены, – завтракать будешь?

– Ого, когда ты успела? – Вася чмокнул Родинку в лоб и стал одеваться.

– Я встала чуть раньше, красавчик. Погладила и приготовила гренки с сыром. Пойдем?

– На кухне уже был накрыт стол. Вася перекусил гренками, выпил кофе и стал надевать обувь.

– Извини, сегодня не могу остаться. Репетируем новую программу. Надо успеть.

– Но ты же позвонишь?

– Конечно, конечно, Зайка! – он обнял Родинку, поцеловал в губы и выбежал из ее квартиры. Серое небо грозило высыпать осенний снег прямо на головы прохожих.

По дороге к метро Вася обнаружил в кармане куртки записку:

“Ты самый лучший. Целую. Анюта. Мой домашний телефон 423 77 98”

Монах убрал листочек обратно в карман и засунул голову в киоск “Союзпечать”:

– Дайте “Комсомольскую правду”!

– Десять копеек! – ответила продавщица изнутри, – лотерейный билетик “Спортлото” не хотите?

– Нет, я в это не верю.

– А зря! Вот позавчера один москвич выиграл суперприз “Шесть из сорока девяти”. Целых десять тысяч рублей! Там в газете заметка на третьей полосе, – продавщица ткнула пальцем в свежий рулон в Васиных руках.

– Нет, не хочу, – Монах положил на блюдце 10 копеек и спустился в метро.

В вагоне он развернул газету и отгородился ей от других пассажиров. Хотелось спать. “Комсомольская правда” рассказывала о съезде КПСС, рекордном урожае хлопка в Узбекистане, очередном запущенном спутнике Землию и о том самом счастливчике из Москвы. Добравшись до третьего разворота газеты, Вася наткнулся на изображение радостного мужика на фоне логотипа “Спортлото” и заголовок “Я всегда верил, что мне повезет”.

Текст заметки рассказывал понятную историю:

Аркадий Головкин работает водителем автобуса. Он любит лотерею и каждый месяц с зарплаты покупает по два билета: один – себе, второй – жене.

Я всегда беру “6 из 49”, потому что я живу на шестом этаже в квартире номер 49. Я был уверен, что когда-нибудь мне повезет. Как же я был прав! В этот раз я заполнил цифры по номерам автобуса, которые мне ехали навстречу сразу от начала смены и – вуаля! Супер приз! Целых десять тысяч рублей. Вот так удача!

Отвечая на вопрос о том, как Аркадий потратит выигрыш, счастливчик ответил:

Куплю машину. Волгу. Всегда хотел белую. И чехословацкую стенку. И ковер. Ещё съездим с Дашкой в Сочи а санаторий. Она всегда хотела на море.

Аркадий Головкин получит свой выигрыш сразу после выполнения всех формальностей. За вычетом государственных отчислений сумма составит около 7500 рублей.

Маргарита Ефимова.

Станция Октябрьская! Осторожно двери закрываются! – объявил диктор.

Вася первым вышел из вагона и полубегом направился к эскалатору, чтобы занять пустую ступеньку впереди набегающей толпы.

***

В Центральном Доме Художника сегодня снимали моделей для журнала “Крестьянка”. Васина роль – модель мужской одежды. Монах считал, что и такой способ засветиться на публике вполне можно использовать, чтобы стать немного известнее.

– Василий Владимирович, пожалуйста, пройдите в гримерку, – распорядитель показал, где Монах должен преобразиться в молодого шофера.

Вася зашел внутрь. Несколько девушек-костюмеров одевали других мужчин-моделей.

– Я Хмелев. Шофер. Здравствуйте!

– Здравствуйте, Хмелев. Присаживайтесь. Скоро вами займемся.

Другие молодые люди переодевались, оставаясь в одних трусах. Девушки почти без смущения одевали их.

– Хмелев-шофер, раздевайтесь! – крикнула девушка, доставая из гардероба следующий набор одежды.

Вася подошел к ней поближе и, глядя в глаза, стал снимать с себя куртку, выглаженные брюки и рубашку, еще отдающую ароматом утреннего кофе. Оставшись в одной майке и трусах, Вася остановился.

– Это тоже снимайте, – сказала костюмерша, имея в виду майку, и отвернула взгляд на гардероб.

Монах уверенно, но не торопясь, снял майку, обнажив подтянутое тело и кубики пресса. Дальше он начал стягивать и трусы, наблюдая за реакцией девушки. Как только она повернулась, то на мгновение запнулась, но потом безо всяких эмоций остановила его:

– Нет, трусы не надо. Только майка будет другая.

Вася пожал плечами, подтянул трусы на место и стал надевать приготовленную к фотосессии одежду.

Спустя несколько часов, когда все заготовленные образы были отсняты фотографом, Монах снова одел собственную выглаженную утром одежду – рубашку, брюки и куртку.

– А вы смелый! – сказала та самая костюмерша, упаковывая вещи в коробки, – многие стесняются, особенно сначала.

– А чего стесняться? Это ваша работа, это моя работа. Мы тут делаем общее дело. Так ведь? – глядя в глаза, сказал Вася.

– Так, – улыбнулась девушка, – тем более вам и показать есть что. Вы давно в моделях?

– Нет, изредка. Я в основном музыкант. Пишу песни, играю, пою.

– Интересно. А про что поете?

– Про любовь, конечно. Про что еще можно петь? Тебя как зовут?

– Меня? Арина. А тебя…вас…Василий?

– Да, Василий. Можно просто Вася. Можем как-нибудь поболтать о музыке, если хочешь.

– Я бы хотела. Люблю музыку. Я скоро заканчиваю. На сегодня моя смена вышла. Вот сейчас соберу вещи, закрою гримерку и буду почти свободна.

– Да? Здорово! Тогда можно и сегодня. Ты пока заканчивай, а я схожу за лимонадом в универсам. Что-то горло пересохло.

– Ну ладно.

Вася вышел из Дома Художника, забежал в ближайший магазин и купил пару бутылок газировки. Возвращаясь обратно, он встретил почти всех, кто участвовал в фотосессии – группа закончила работу и расходилась по домам. Монах вернулся в пустую гримерку. Вещи были собраны, внутри никого не было.

– Арина! Я пришел!

– Сейчас, Вася! Одеваюсь и пойдем! – сказала девушка из-за ширмы

Вася минуту стоял в раздумьях, потом закрыл дверь гримерки изнутри и подошел к ширме:

– А что если мы снова снимем все? – он одернул ширму, притянул к себе девушку и не торопясь поцеловал ее в губы.

– А как же лимонад?

– А лимонад подождет. Он слишком холодный.

***

– Пока?

– До встречи!

Вася помог Арине загрузить все коробки с одеждой в служебную машину и теперь стоял перед заведенным автомобилем, держа девушку за руки.

– Когда увидимся? – спросила Арина-костюмер.

– У тебя есть телефон?

– Да, есть. Запишешь?

– Да, секунду. Ручка есть? – Вася похлопал по карманам и нашел утренний листок с номером Родинки.

– У меня есть карандаш.

– Пойдет и карандаш! Диктуй номер! – Вася перевернул записку чистой стороной вверх и записал семь цифр домашнего телефона Арины.

– Так и запишем “Арина. Мечта поэта” – улыбнулся Монах. – Ну, пока?

– Пока!

Вася обнял девушку и закрыл за ней дверь автомобиля. Ноябрьский вечер бодрил легким морозцем. С неба срывались скромные снежинки. Как только водитель помчал девушку и съемочный реквизит дальше, Монах отправился пешком в сторону Краснознаменского проезда. Сегодня пятница, а значит намечается инфор-вечеринка.

***

Вася постучал в дверь Алексея Кашинского. Никто не открыл. Тогда он позвонил в дверной звонок. Кнопка работала – сигнал был слышен изнутри. Но дверь по-прежнему никто не открывал.

– Привет, Монах! – женский голос окликнул его сзади.

Вася обернулся. Перед ним стояла Белла, одна из редких участниц инфор-вечеринок.

– Что, не открывает? – спросила девушка.

– Салют, Белла. Да. Странно. Сегодня же пятница?

– Ну да, пятница. Я тоже пришла. Давно вас всех не видела. А ты теперь и на телевиденье мелькаешь?

– Да, бывает. Работа такая.

Дверь открылась. На пороге в приглушенном свете показался Кашель.

– А что вы тут делаете? – с хрипом спросил Кашель.

– Как что? Пришли на инфор-собрание. Пятница же! – удивился Монах.

– Не, народ, сегодня не собрание не состоится. Я болею. Грипп, – Кашель действительно выглядел нездоровым, – Отмена миссии. Инди должен был всех предупредить. Привет, Белла! Рад тебя видеть. Но, простите, домой не пущу. Не хочу вас всех перезаражать. Сегодня отбой. Идите по домам. Инфор не убежит, потом потренируемся.

– Ладно, Кашель. Будь здоров! Может, лекарства какие нужны? – спросила Белла.

– Спасибо, не надо. Просто нтребуется недельный карантин, и все пройдет.

Ребята попрощались и вышли на улицу. Там по прежнему был ноябрский вечер, только снег шел уверенней, плотной белой стеной.

– Поехали ко мне? – предложил Вася.

– К тебе?

– Ну да! Чего вечер терять? Потренируемся вдвоем. У меня карантина нет. Заодно расскажешь, что у тебя нового. Давно тебя не видел.

– Вообще-то можно. Раз вечеринка отменяется.

Всю дорогу до своего дома Вася рассказывал Белле об инфор-поисках, о собеседниках из других локаций и о том, как он пробивается на советской эстраде. Белла заворожено слушала его, и о себе успела вставить всего пару слов.

– Располагайся. Сейчас согреемся чаем, – ребята вошли в квартиру Васи.

Монах снял с Беллы светлое пальто с поясом и аккуратно повесил на крючок. За чаем беседа об инфор-приключениях продолжилась.

– Представляешь, они пропускают музыку через себя и делятся уже личными впечатлениями! И это настолько точно, свежо и конкретно, что такие эфиры тоже собирают множество слушателей. Не знаю сколько, но намного больше, чем у нас тут порой приходят на концерты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.