Она тебе нужна

– Поцелуй, взгляд, наряд – надеюсь, я правильно тебя понимаю? – хотелось ему спросить гостью, но вслух произнёс другое. – Т-ты не перестаёшь меня удивлять! – заикаясь признался он, пытаясь скрыть своё замешательство.

– Нравится? – Оля кокетливо повернулась из стороны в сторону, демонстрируя платье и… стройные ноги.

Вслед за поворотами тела, лёгкая ткань юбки словно «живая», невесомым цветком, то поднималась выше, то опускалась, пытаясь направить мысли кавалера в правильном направлении.

– Ты невероятно красивая и… сексуальная! – продолжал юродствовать в косноязычии мужчина, парализованный увиденным.

– Если не нравится, могу сходить переодеться, – хитро прищурившись, поддразнила девушка кавалера.

– Н-нет, не надо, – промямлил он, мучимый лишь одной дилеммой: «Действовать сразу? Или, всё-таки подождать?»

Павел не обманулся в своих предположениях! Олино поведение было следствием решения, которое она приняла за двоих. Такое откровение ошеломило его, и он реагировал на него скорее, как сомнамбула, на «автомате». Оля прошла в гостиную, села в молчании на диван и вопросительно посмотрела на мужчину. Чёртики плясали в её глазах и откровенно смеялись над его замешательством. Девушка явно ждала более «живой» реакции, решительных действий, а Павел мялся, не решаясь обнять её.

– Ну! Покажи, какой ты смелый! А то, в письмах – все смелые! – молча провоцировала она улыбкой.

Если бы девушка позволила себе подобный комментарий вслух – это выглядело бы издёвкой, а многозначительное молчание, вкупе с ободряющим взглядом, красноречивее всяких слов, вдохнуло в нашего героя решимость действовать! Сейчас! Немедленно! Именно так, как он грезил об этом в своих мечтах…

В его глазах Оля прочитала всё! И желание обнять, и страх обидеть неловким движением, и даже растерянность в незнании, с чего же ему всё-таки начать! Вся видимая гамма неуверенности никак не вязалась с опытом, возрастом и провокационными откровениями Павла в письмах и беседах! Мужчина сделал шаг навстречу гостье, плюхнулся на диван рядом с ней и неуклюже поцеловал девушку в губы.

– Боже! Почему же, так неудобно? Терпеть не могу целоваться, когда девушка сидит по правую руку. Приходится неудобно выгибаться и вытягивать шею! Нет! Не так надо!

Павел решительно отодвинул девушку от подлокотника дивана, «перешагнул» на «правильную» сторону, развернул Олю к себе лицом, немного опешившую от такого манёвра, и обнял уже так, как положено! Руки девушки сомкнулись на мужской шее. Сердце влюблённого Ромео стучало так, что казалось, его стук слышен соседям! Мысли путались в голове сплошным пёстрым хороводом, не давая сосредоточиться и тем более о чём-то рассуждать.

– Неужели, это происходит со мной наяву? – зажмурился Павел, не смея поверить в реальность происходящего.

Немой диалог поцелуев, начавшийся с робкого знакомства едва различимых касаний губами, продолжился откровенным желанием распробовать эти губы на вкус. Тёплые и влажные, то мягкие и податливые, то упругие и непокорные, девичьи губы сминались о мужские, то улыбаясь от удовольствия, то замирая в смятении. Нежные поцелуи-бабочки чередовались с жадными поцелуями-желаниями. Через мгновение губы вжимались друг в друга ещё сильней и играя, признавались языком и дыханием в своём желании продолжать это феерическое знакомство. Сплетаясь в один яркий восторженный выдох, затем, они переходили на шёпот, в котором можно было услышать и упрёк в нерешительности, и наказание за столь долгое сомнение. Словно в танце, Оля то позволяла кавалеру вести себя в этом неспешном вальсе поцелуев, то брала инициативу в свои руки или точнее в свои губы, чтобы признаться ему в ответном желании…

– Я забыл, что значит целовать девушку, и не могу поверить, что поцелуи могут оказаться такими необычными, такими сладкими, такими страстными и одновременно… нежными, и трепетными, – признался Павел себе.

– И ещё требовательными и ненасытными, требующими немедленного продолжения, – добавила Оля мысленно и смутилась, будто высказала это вслух.

Где-то, в небесной канцелярии тихо засмеялся купидон.

– Не остаётся никаких сомнений в том, что эти двое ограничатся лишь поцелуями…

Павел «взрывался» от неопределённости.

– Продолжать эти сладкие мгновения или же переходить к более «решительным» действиям?

С одной стороны, хотелось пить из чаши «поцелуйных» удовольствий, как можно дольше. С другой, накопившиеся эмоции рвались наружу и вперёд, обещая следующую порцию ярких впечатлений и нового наслаждения. Восторженный кавалер сделал неуловимую паузу в поцелуях, чтобы перевести дыхание и очередной раз полюбоваться необычной гостьей. Через секунду, он вновь потянулся к этим манящим губам, но Оля неожиданно встала, взяла мужчину за руку и вопросительно на него посмотрела.

– Нет ничего и никого, кроме нас! – говорила она этим жестом, призывая кавалера быть решительнее и отметая возможные сомнения.

Ворвавшаяся в непонятный мужской мир своего избранника, Оля сломала его строгий, устоявшийся порядок холостяцких заблуждений и заполнила собой, освободившееся пространство, до самых краёв. Потрясающий эффект «исчезновения» всего вокруг, привычно повторился, неведомым образом сменив антураж гостиной на спальню. Стены, загадочным образом раздвинулись так далеко, что исчезли за горизонтом, увлекая за собой весь шум и суету этого мира. Осталось лишь яркое и удивительно комфортное пространство, центром которого было поистине неземное создание с широко распахнутыми глазами, рыжими волосами и непонятной магией притяжения.

– Кто ты? – спросил Павел гостью, словно увидел её в первый раз.

Оля лишь загадочно улыбнулась в ответ, но Павел явно услышал тихий, словно шёпот, её смех.

– Помоги, – она повернулась спиной, предлагая ему расстегнуть замок платья.

– Как ты это делаешь?

– Что делаю?

– Говоришь со мной, но… молча!

– Ты разве не знал? Если двое влюблены друг в друга, им не нужны слова. Они могут сказать обо всём, глазами, жестами, могут обмениваться мыслями, желаниями, ощущениями…

– Как это? И почему? Ты тоже в меня влюбилась? Так, что я могу слышать тебя… на другом уровне?

– Конечно! Ты просто ещё до конца не понял, что так любят один раз в жизни!

Платье упало к ногам гостьи и бессловесный диалог прекратился, уступив место немому мужскому восторгу. Взгляд медленно скользил по телу девушки, касаясь своими невидимыми лучами каждого изгиба. Именно скользил, нервно впитывая красоту и совершенство линий, словно увидел женское тело впервые…

– Как же так? Столько раз я раздевал женщин, столько из них сами раздевались передо мной. Кто-то заставлял моё сердце биться сильнее, под чьим-то влиянием я на мгновение забывался и даже заходился в восторженном вздохе. Чьё-то тело я методично сканировал взглядом, чьё-то, алчно «облизывал», но каждый раз, я контролировал свои эмоции, осознавал их и мог выразить словами.

Со всей очевидностью, Павел признался себе, что Оля не просто непохожа на всех остальных девушек, она совершенно из другого мира!

– Видишь, как быстро ты всё понял, – небесное создание подняло руки, поправляя причёску, и застыло в своём сиянии на фоне рассеянного света, закрытого шторами, окна.

– Ты и есть звезда … – шёпотом догадался мужчина. – Звезда, сошедшая ко мне, чтобы…

– Чтобы быть с тобой! Всегда!

– Всегда?

– Конечно! Разве не для этого я тебя нашла, – снова засмеялась Оля и наклонила голову.

Создатель не пожалел сил на эту девочку… девушку… женщину! Прекрасно было всё, от кончиков пальцев до кончиков волос. Идеальная кожа мерцала матовым перламутровым свечением, создавая иллюзию действительно неземной красоты! Даже прикасаться к такому шедевру, казалось, каким-то кощунством! Задернутые наполовину шторы приглушали это сияние, иначе боюсь, что восторженный, влюблённый воздыхатель, ослеп бы от такого великолепия! Природа, в лице гостьи, показывала всю божественную красоту женского тела. Копна волос упала на одну сторону, открывая тонкую шею и миниатюрное ушко. Взгляд задержался на пульсирующей жилке, убегающей в выступ ключицы, коснулся плеча, пробежался по вскинутым рукам до кончиков пальцев, понял, что «заблудился», вернулся назад к основанию шеи и перетёк в ложбинку груди, растерялся на мгновение и … «растёкся» одновременно в обе стороны. Затем соединился и новыми ручейками побежал ниже, давая возможность любоваться безупречными изгибами… Теперь время не только застыло, а полетело вспять, превращая зрелого мужчину в молодого романтичного юношу, давая ему уникальную возможность прикоснуться к прекрасному и… помолодеть! Помолодеть, прикасаясь к гостье, уже не только глазами, как было прежде, а своим дыханием, поцелуями, подушечками пальцев. Павел отказывался верить, что красота может быть такой совершенной!

– Хотя, разве может быть по-другому? Ведь эта красота – неземная! Та, которая открывается художникам и поэтам, скульпторам и музыкантам, та, которая позволяет им ваять мировые шедевры!

Античная грудь, тонкая талия и завораживающий изгиб бедра! Золотое сечение, созданное природой в своём притягательном совершенстве. Все земные женщины – лишь «проба пера» перед этим произведением искусства! Картинка восторженного созерцания «встала на паузу», давая возможность пропитаться каждой секундой немого обожания. Оля смущалась под мужским взглядом, но не торопила восторженного поклонника, понимая, что именно сейчас ему открывается истина, которая позволит раз и навсегда забыть всех остальных женщин! Всех! Из прошлого, настоящего и будущего, и любить её так, как будто их не было и нет в его жизни. Ломая барьеры условностей первого интимного свидания, Павел обнял и увлёк за собой тело, которое отныне принадлежит только ему…

Куда подевался многоопытный бабник и ловелас? Что стало с дамским угодником? Непостижимым образом они исчезли! Раз и навсегда! Закоренелый циник и пошляк рассыпались на осколки, чтобы больше никогда не возродиться! Вчерашний холостяк, ещё недавно утверждавший, что нет такой женщины, которая бы снова пленила его, очищался от всей той скверны, в которую был облачен долгие годы. Уже не купидон, а ангел-хранитель ликовал, взирая из небытия на своего подопечного! Победа над бесовщиной и демонической силой пошлости, была полной и окончательной!

То, что происходило дальше, невозможно описать словами. Да и не нужно! Юношеское нетерпение и зрелая мужская галантность соединились воедино в немом обожании. Нерастраченная нежность, копившаяся годами, досталась, теперь единственной для мужчины женщине на свете. Оля растворилась в этом восторженном откровении, признаваясь себе, что причина её головокружения именно этот мужчина, его обаяние, его запах, а не его восторженная реакция на неё! Сплетаясь телами, влюблённые говорили теперь на новом для них языке – языке объятий, поцелуев и сдавленных стонов восторга! Абсолютно новый, невероятный по силе воздействия, неведомый мир чувственных наслаждений, о существовании которого, они даже не подозревали, распахнул перед ними свои просторы…

– Так вот что такое любовь… Так вот какими могут быть ощущения! – сделал для себя открытие Павел.

– Конечно! Ты разве не знал, что это должно быть именно так?

– Не знал, а ты… знала?

– Нет… Оказывается я тоже, ещё никого не любила…

Молча признаваться в своих чувствах могут не только взгляды! Как много могут сказать друг другу руки, губы и тело! Без слов…

Павел смотрел на девушку, лежащую рядом и пытался привести в порядок свои мысли. Оля удобно устроилась на его плече, уткнувшись носом куда-то в мужскую шею.

– Можно прожить целую жизнь и, узнав множество женщин, оставаться невеждой! Я был человеком, который всю жизнь разглядывал акварельные рисунки школьников и вдруг увидел шедевры Сурикова и Айвазовского! Я всю жизнь «проползал» на четвереньках и с удивлением убедился, что можно ещё и встать во весь рост! Что мешало мне поднять голову вверх и увидеть другой мир, другую жизнь? Я думал, что её нет, а она существует, эта… непохожая на всех женщина! Моя… с удивительной внутренней начинкой и не менее прекрасной оболочкой! – признался Павел себе.

Ему стало не важно, что с ним будет дальше, он твёрдо осознал лишь одно, что никогда не станет прежним и не сможет жить и дышать без этой женщины, как бы это пафосно не звучало со стороны!

– Оля! Я люблю тебя! – прошептал он девушке в висок то, в чём до этого, мысленно, признался тысячу раз.

– Я знаю, – ответила она. – Только пожалуйста, не торопи меня, – Оля поцеловала его в плечо.

– Я думал, что ты – плод моей фантазии. Тебя можно было лишь придумать и прочитать о тебе в книге. Ты не уйдёшь сегодня? – Павел неосознанно сжал сильнее свои объятья.

– Ну, куда я от тебя уйду? Ты так меня крепко держишь, что я сейчас задохнусь! – улыбнулась неземная фея.

Павел касался пальцами то пряди волос, то уголка губ. Взгляд с фотографической точностью фиксировал, каждую деталь, будто вспышками, выделяя любую мелочь, и отправлял эти кадры в ячейки памяти. Оля, счастливой улыбкой отражалась в глазах влюблённого кавалера, растворяясь в его восторженных вздохах. Эту немую медитацию восхищения невозможно было остановить…

Первые солнечные лучи ещё путались в складках штор и таяли в смятых простынях.

– Это был не сон! Она здесь, со мной! – даже мысли молодого человека улыбались этим утром.

Оля лежала на плече любимого мужчины, закинув на него руку и ногу, идеальным «пазлом» устроившись в его объятьях. Она так естественно заняла место рядом с ним и подходила ему, что Павел снова не мог ей не восхититься. Взгляд неторопливо блуждал, выхватывая и привычно впитывая чёрточки любимого личика: и припухшие от бесконечных поцелуев губы, и пушистые ресницы, и густую прядь волос, упавшую ему на руку. Желание любоваться безмятежным лицом боролось с желанием прикоснуться к этой красоте. Мужчина посчитал кощунством украсть у спящей принцессы минуты утреннего блаженства и едва дышал, чтобы не потревожить, сфинксом, застыв возле неё. Те витиеватые фразы, которые присущи писателям и поэтам, пытавшимся передать силу самого прекрасного чувства на земле, тот «высокий слог», который они использовали, воспевая женщину, сложились воедино этим утром в одно простое открытие. Эта красавица, спящая на руке, и есть недостающий элемент его мозаики! Недостающий, главный элемент его жизни!

Оля почувствовала восторженный взгляд мужчины или услышала его мысли, проснулась и ткнулась губами в мужское плечо.

– Представляешь! Только пытаюсь повернуться в кольце твоих рук, как ты их тут же сжимаешь! Ведь вижу, что ты в глубоком сне, ан нет, только пробую освободиться от твоей железной хватки, как ты снова прижимаешь меня к себе! – открыв глаза прошептала девушка.

– А я дышал в твою макушку и молил Бога лишь об одном, чтобы всё это не оказалось сном! Знаешь, теперь я знаю, что такое счастье! Счастье – это ты!

– Ты всем своим женам так говорил? – то ли шутя, то ли серьезно спросила Оля и смеясь прикусила кавалера в плечо.

– А, ты можешь не опошлять всё сейчас? – в тон ей, абсолютно серьезно ответил Павел и поцеловал девушку в макушку.

– Не-а, не могу, просто хочу услышать ещё раз про мою исключительность и неповторимость, – снова улыбнулась девушка.

– Боюсь, ты устанешь от моих комплиментов!

– Не волнуйся, когда устану – скажу!

– Не думал, что когда-нибудь ещё, стану признаваться в любви. Так неожиданно обнаружить в себе способность к этому чувству. Как бы ни сложились наши отношения в будущем, сегодня я абсолютно счастлив!

Как и все влюблённые, Павел был предсказуем в своём признании, с той разницей, что он был абсолютно откровенен не только с девушкой, но и с собой. Удовольствие, которое он раньше получал состояло из осколков! Сейчас осколки сложились в целое зеркало и в этом отражении он увидел себя! Себя, обнимающего эту удивительную девушку! Ему захотелось застыть в этом необычном состоянии навсегда. Осознание того, что Оля не только разрешила ему прикоснуться к себе, но и впускает в свой мир, и даже больше, отныне делит с ним этот мир, наполняло его той светлой радостью и покоем, которую мы именуем эйфорией! Вершиной психологического и душевного комфорта и уюта! Губы растягиваются в блаженную улыбку, глаза закрываются и стирается граница между реальностью и небытием…

– Эээ —й! Ты что, уснул? – услышал Павел, смеющийся девичий шёпот на ухо.

– Оказывается шёпот тоже может улыбаться…

– Что? Что ты сказал?

– Я больше никогда и никуда тебя не отпущу…

– Не отпускай! – прошептало «счастье» на ушко, давая понять, что словесных прелюдий уже достаточно…