Темное небо. Книга первая. Тень дракона

© Павел Некрасов, 2025

ISBN 978-5-0068-4652-4 (т. 1)

ISBN 978-5-0068-4653-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Медведь & Co.

Буран продолжался всю ночь. Гудел в поднебесье, раздувая могучие меха. Накрывал город снегопадами и ветрами. Хлопал неплотно притянутыми баннерами на рекламных щитах. Отрывал вывески с ларьков и шумел строительным мусором в переулках. Смотреть на эту яростную круговерть из теплого помещения было даже приятно.

Семенов неожиданно запрыгнул на подоконник и отпахнул настежь форточку. От нее сразу повеяло холодом. Олег с наслаждением вдохнул стылый морозный воздух. У него не было никакого желания возвращаться в прокуренный кабинет.

Семенов все также молча спрыгнул на пол и снова закурил.

– А будет неплохо, если Вахтанг раскрутит эту сволочь вот прямо сейчас, – невнятно пробормотал он.

– Хорошо бы, – Олег потушил окурок в самодельной пепельнице.

«Эту сволочь» – наголо обритого семнадцатилетнего паренька взяли на месте преступления. Ствол его пистолета еще не остыл. А из смертельных ран, расстрелянных в упор Ашота Аратуняна и двух телохранителей, поднимался тошнотворный кровавый парок. Дюжие кавказские молодцы понять ничего не успели – из подъезда навстречу им шагнул неприметный паренек и хладнокровно разрядил в армян обойму.

Олег напоследок вдохнул полной грудью и покачал головой, словно пробормотал излюбленное: «Ну и ну».

– Да раскрутим мы его. Легко… – Семенов облокотился на подоконник.

Глаза у него слипались, в углу рта тлела сигарета.

Скинхеда1 они безрезультатно допрашивали пятый час.

– Не спать! – Олег хлопнул его по плечу. – Вахтангу тоже перекур нужен.

Из кабинета доносился приглушенный дверьми голос Гарибова. Конвойный дремал на скамье, привалившись к стене. Олег звонко хлопнул в ладоши и открыл дверь. По его губам скользнула улыбка.

Гарибов брезгливо выговаривал задержанному:

– Значит, я – чурка черножопая? И ты всех таких рот топтал, да?! Мой, моей жены, моего сына… – он посмотрел на Олега. – Может, ударить его? Гирей.

– Успеем еще, – отозвался тот. – Ты лучше отдохни.

Костырев сел за стол и принялся делать в блокноте пометки. На задержанного он не смотрел. Вскоре появился Семенов.

– Ну? – спросил он.

Олег пожал плечами и отодвинул блокнот в сторону.

«Интересно, сколько он еще продержится?» – он выбил из пачки сигарету и принялся ее разминать.

За пять часов допроса задержанный не потерял присутствия духа, не просился в туалет, не попросил ни воды, ни сигареты. Сидел с безразличным видом, изредка помаргивая покрасневшими от бессонной ночи глазами.

Олег открыл было рот, но в этот момент бритоголовый заговорил.

– Вы – белые люди, – изрек он. – Вы должны вести себя как белые люди.

Голос у него был обыкновенный, даже какой-то бесцветный.

– И должны помогать белым людям, – подытожил Олег.

Бритоголовый спокойно посмотрел на него, словно сказал: «Да!». Семенов хотел что-то добавить, но Олег остановил его движением руки. Он ждал продолжение.

Бритоголовый смотрел на него в упор. Он улыбался.

Натяни на голову спортивную шапочку и перед тобой нормальный и даже симпатичный парнишка, которому за девчонками в самую пору бегать, а не людей убивать.

Олег закурил.

– Я не боюсь, – негромко произнес задержанный, продолжая смотреть на него. – И мы своего добьемся. Мы очистим мир от плесени.

– Молчать! – Семенов выскочил из-за стола, его лицо светилось от ярости.

– Михаил! – остановил его Олег. – На место!

Бритоголовый усмехнулся. Теперь он смотрел на Семенова.

Олег встал и прошелся вокруг задержанного, даже потрепал его по лысому затылку.

– Что же, Васильев, – доброжелательно произнес он. – Начнем все сначала. У кого ты приобрел оружие и боеприпасы? Кто тебе его дал? Кто «заказал» армян? Или же у тебя были собственные мотивы? Васильев, это будет продолжаться очень долго. Ты будешь молчать, я буду задавать вопросы. А потом мы что-нибудь придумаем.

Тот в ответ улыбнулся. И на мгновение Олегу показалось, что сломить его самообладание будет невозможно.

В пятом часу утра был вызван конвой. Допрос не дал никаких результатов.

– Ну и ну, – покачал головой Олег.

– Отдохнем немного, – Вахтанг без всякой цели переложил на столе несколько папок. – А с десяти начнем с пристрастием.

Семенов стоял возле окна, пил кофе и смотрел на улицу. Конец шторы он зачем-то намотал на руку.

– Что-то тут не так, – задумчиво произнес Олег.

– И что же не так? Упырь бритоголовый, обыкновенный, одна штука, – так же задумчиво заметил Вахтанг. – Но не будем терять время – по домам!

– Я в кабинете спать завалюсь, – сказал Семенов.

– А мы – по домам, – повторил Вахтанг. – Заскочим в «Горницу», выпьем грамм по сто и по домам!

В пятом же часу утра стих буран. Ветер еще гудел в поднебесье, но в городе стало тихо.

На стоянке оставалось еще с дюжину автомобилей, уже основательно заметенных снегом. Вахтанг с нечленораздельным бормотанием обмел стекла своей «девятки».

– Ехать ради ста грамм в «Горницу»? – заметил Олег, устроившись в машине.

В ней было холодней, чем на улице. На лобовом стекле сверкали искры намерзшего инея.

– А в «Горнице» сейчас хорошо, – Вахтанг растер покрасневшие руки. – Тихо.

– Сейчас везде тихо, – Олег закурил и посмотрел в окно. – Ну, почти везде.

Город был очень красив. Приближение утра совсем не ощущалось. В домах светились колодцы подъездов. Светофоры моргали на перекрестках желтыми фонарями. По дорогам изредка проносились машины.

По пути они заехали в круглосуточный магазин, выпили и закусили. Вместе с теплом от водки по всему телу медленно разливалась усталость. Олег смотрел на отражение в зеркальной витрине со спиртным. По магазину ходил какой-то неприкаянный тип, придирчиво разглядывая товары на полках. Продавщица в фирменном халате и чепчике делала вид, что наблюдает за посетителями и украдкой позевывала. В глубине торгового зала маячила тень вооруженного охранника.

– Спасибо, красавица! – раздался громкий голос Вахтанга.

Олег вздрогнул и проснулся. Он не заметил, как задремал.

Они расплатились и вышли на улицу. Олег помотал головой, пытаясь отогнать сон.

– Башка с утра тяжелая будет, – пожаловался Вахтанг.

– Да раскрутим мы эту сволочь, – Олег машинально повторил слова Семенова. – Легко…

Вахтанг высадил его возле подъезда, махнул на прощание рукой.

Олег еще пару минут постоял на крыльце, прежде чем подняться в квартиру.

Его супруга была в положении на шестом месяце. Прожив в браке почти шесть лет, они наконец решились обзавестись детьми. Света ждала девочку. Олегу было все равно, кто родится: мальчик или девочка. Он вырос в многодетной семье и был готов ко всему, что приносит с собой эта законная радость в супружеской жизни. Он был готов к мокрым пеленкам и к бессонным ночам. Имел об этом представление не понаслышке, в свое время принимал участие в пестовании младших Костыревых.

Свет в гостиной он заметил еще на улице, но значения этому не придал. Светлана в последнее время частенько коротала ночи в компании женского романа или смотрела телевизор. Особенно те ночи, которые он проводил на допросах или на задержаниях.

– Милая моя, – прошептал Олег, выходя из лифта.

Входную дверь он постарался открыть как можно тише, вдруг уснула его милая. Неторопливо разделся. Из гостиной в коридор падал желтоватый свет. Олег открыл дверь в комнату. Улыбка медленно сошла с его лица.

В углу голосом закадрового переводчика бубнил телевизор. На экране дождливая ночь блистала от вспышек автоматных очередей.

На диване сидели два скинхеда в черной одежде. Еще трое живописно расположились на полу. У всех на ногах были высокие берцы с белыми шнурками.

Светлана сидела между двух бритоголовых на диване. Лицо у нее было такое, что Олег с трудом удержался от резких движений.

– Вы бы хоть разулись, – с напускным спокойствием заметил он.

– Олег Дмитриевич, здравствуйте! Мы с ребятами уже заждались вас! – радушно приветствовал его один из сидевших на диване, словно это Олег пришел к нему в гости.

«Ребята» на полу зашевелились. Из-за одинаковых причесок их трудно было различать. Только поздоровавшийся с Олегом немного отличался от остальных. Из-за круглых очков без оправы он окрестил его Гиммлером. Этот у них явно был за главного.

– Давно ждем вас, – повторил Гиммлер. – Вы уж не обессудьте, что вот так по-свойски, без приглашения.

«Ребята» какой-то особенной статью не отличались, но бойцы в них угадывались сразу. Они следили за каждым движением Костырева.

– С тобой все в порядке? – спросил Олег жену.

– Да.

– Для особо одаренных – вы перешли черту, – Олег перевел взгляд на Гиммлера.

– Пугать нас – труд напрасный, – усмехнулся тот. – Мы знаем, на что идем и с чем идем… Светлана Матвеевна с ребятами в другой комнате посидят. А нам с вами поговорить нужно.

– Не боишься с глазу на глаз остаться? – к Олегу уже вернулось обычное хладнокровие.

– Вы же понимаете, у кого козыри, – усмехнулся тот. – И один на один с вами я, конечно же, не останусь.

Он посмотрел на своих, и они вышли из гостиной. Олег проводил их взглядом. Пока Светлана была с ними, руки у него были связаны.

В гостиной они остались втроем: Олег, Гиммлер и боец, сидевший с ним на диване.

– Зря вы это затеяли!

– Олег Дмитриевич, – перебил его незваный гость. – В данный момент мы принесем друг другу только пользу. Если глупостей не наделаем.

– Как мне тебя называть? Гиммлером? Вполне соответствуешь.

– Называйте меня Медведем.

Он то ли на самом деле был вежливым, то ли держался так намеренно с непонятной пока что целью.

– Олег Дмитриевич, – после театральной паузы продолжил он. – Надеюсь, вы отнесетесь к нам со снисхождением. Мы зашли узнать о судьбе товарища. Завязать дружеские отношения с одним из лучших оперативников в городе. Светлана Матвеевна открыла нам дверь… Мы к вам в дом не вломились… Время неурочное? Но днем у нас не так много свободного времени: работа, учеба, спортивные тренировки.

Олег сел в кресло и закурил. Медведь смотрел на него со спокойным ожиданием.

– То, что сделал Кабан.

– Васильев Алексей Тимофеевич? – уточнил Олег.

– Да… То, что он сделал – его личная инициатива. Об отстреле бешеных псов говорить рано. Есть другие методы. А я в своих людях уверен на сто процентов. Кто-то на Кабане нажился. Я Кабана хорошо знаю, за деньги он работать не стал бы. А то, что он сделал, стоит немалых денег.

– Что-то я не заметил у Васильева признаков слабоумия, – усмехнулся Олег.

Сидевший рядом с ним пошевелился. Он был похож на гладкого, в меру развитого ротвейлера. Медведь даже по коленке его похлопал, чтобы успокоить.

– У «нас» с «вами» есть одна, но существенная разница! – усмехнулся он. – У «нас» есть неписанные правила, которые мы соблюдаем. А «вы» не соблюдаете даже то, что называете законом.

– Уверен в этом на сто процентов? – оборвал его Олег.

– Олег Дмитриевич, послушайте сейчас меня, – Медведь встал и энергично прошелся по комнате. – Как ни крути, а Кабан совершил благое дело! У каждого русского есть долг перед родиной, перед своим народом! Кабан этот долг оплатил с лихвой. Несмотря ни на что, он не преступник! Общество отвергает и отворачивается от него и от сотен таких же парней уже десятилетие. Срок немалый. За это время можно возненавидеть родину, и предательство станет очень легким шагом. Посули деньгами и легкой жизнью, и люди поедут на край света. Как это происходит сейчас со многими, кто признавался в любви к России, давал присягу на верность родине. Своим бегством они освобождают нишу для всякой швали, которая стекается к нам. Наркотики, оружие, азиатский беспредел. Вот с чем борется и от чего погибает белый человек. Вот во что стрелял Кабан! Он стрелял не в жулика, спекулирующего дерьмовыми шмотками. Он стрелял в барыгу2, от чьей «дури»3 у того же Кабана погибло немало друзей. А что сделало государство? Что сделали люди, чей долг – защищать своих соотечественников? Защищать своих земляков от таких тварей, как Аратунян! Ничего они не сделали.

Говорил он как по-писаному. На тех, кто не любит думать своей головой, такие речи наверняка действуют безотказно. Зачем шевелить мозгами, если за тебя уже все продумали и все решили: что для тебя хорошо, а что плохо, что тебе делать и как тебе нужно жить. Это и есть фашизм. Его спайка даже не идея, а воля вождя, который знает все «что нужно белому человеку».

– А какие претензии ко мне? – Олег потушил сигарету.

– Лично к вам никаких. Судьба столкнула нас лбами. Я ведь понимаю, что помочь Кабану в этой ситуации мы не сможем. Но и в беде не оставим. И не смотрите на меня так, Олег Дмитриевич! Я скажу вам, кто дал ему оружие и направил на цель… Кураев Петр Петрович. Вот и сделайте что-нибудь для русского народа! А за все остальное – не обессудьте.

Через минуту в квартире остались только хозяева.

Олег выпустил жену из объятия, выключил в гостиной свет и подошел к окну. Свет уличных фонарей уже смешался с предрассветной мглой. Бритоголовые выходили из подъезда по одному, по двое и растворялись в ней как тени. Олег смотрел в окно, его до сих пор била мелкая зябкая дрожь.

Семенова он разбудил с трудом. Как приехал в отдел, сразу распорядился привести Васильева на допрос.

– Не спится?! – возмутился Михаил, когда его наконец разбудили.

– Умойся. Приведи себя в порядок. – Олег убрал курточку в шкаф. – Сейчас Кабана на допрос приведут.

– Кого?

Лицо у Семенова со сна было мятое, глаза красные, голос недовольный.

Олег посмотрел на него и повторил:

– Приведи себя в порядок.

Вскоре привели Васильева.

Олег раздвинул на окне шторы. Над городом поднималось холодное красноватое солнце. В кабинете, если не считать зарешеченного окна и задержанного в наручниках, царила почти домашняя обстановка. Олег неторопливо перебирал бумаги. Семенов колдовал над чайником и с любопытством поглядывал на напарника.

Вид у бритоголового был аховый. Ничего общего с ночным образом безразличного к смерти самурая.

– Привет тебе от Медведя, Кабан! – не поднимая головы, произнес Олег.

Это прозвучало так неожиданно, что вздрогнули не только бритоголовый с Семеновым. Олегу тоже стало не по себе, словно это сказал кто-то посторонний.

От неожиданности у бритоголового даже перехватило дыхание.

– Сигарету? – Олег положил пачку на стол.

Васильев кивнул и вдруг жалостливо сморгнул.

Олег прикурил две сигареты, одну протянул задержанному.

– Гражданин Васильев, мы все знаем! И про Кураева Петра Петровича. И про то, как он втянул тебя в это дело, – он посмотрел на Семенова.

– Да, – кивнул тот и положил в стакан ложечку растворимого кофе. – Кофе будешь?

Бритоголовый кивнул.

– Запираться нет никакого смысла, – Олег пододвинул бритоголовому пачку сигарет. – Я советую чистосердечно во всем признаться, рассказать о роли Кураева, о его причастности к убийству. Начинай говорить, парень!

Кураева доставили к полудню.

Васильева к этому времени уже поместили в следственный изолятор.

– Давненько мы с вами не виделись, Петр Петрович, – благодушно улыбнулся Костырев, глядя на Кураева. – Как ваше здоровье?

– Олег Дмитриевич спрашивает, что у тебя с головой? – уточнил Вахтанг. – Не полегчало?

Кураев, плотный, краснолицый человек лет тридцати, смотрел на них с брезгливым презрением. Было давно и хорошо известно, что он «толкает стволы»4 и вооружил половину отребья в городе. Но поймать его за руку не удалось до сих пор.

– Что же вы, Петр Петрович, так неаккуратно? – Олег продолжал доброжелательно смотреть на него. – Нанимаете мальчишку… Убийство… То есть – «мокруха». Не ваш стиль! Или так торопились выполнить «заказ»?

– А у него «крыша» на самом деле поехала, – усмехнулся Вахтанг.

– Это у тебя все ветром сдуло! – наконец подал голос тот. – Что за дела?! Дайте мне бумагу. Напишу заявление прокурору.

– Как же давно у меня кулаки чешутся на эту образину, – пробормотал в пространство Вахтанг.

– Кляузник, – подметил Олег.

– Поганец, – уточнил Вахтанг. – Ты ему суть дела разъясни.

Олег зачитал Кураеву показания Васильева, объяснил суть дела.

– Знать ничего не знаю! Наговаривает мальчишка! – Кураев к этому времени уже вошел в раж. – Я инвалид второй группы! У меня эпилептические припадки! Права такого не имеете!

– Бог с ним, пусть настрочит свою кляузу. Ты только ничего не забудь! – нарочито громко и раздельно произнес Вахтанг. – Прокурор любит подробности!

– Напишу, – кивнул тот и принялся строчить со скоростью опытного стенографиста.

– Смотри-ка ты, грамотный, – хмыкнул Вахтанг.

Минуты две он наблюдал, как Кураев пишет заявление. Потом сослался на необходимость подготовить очную ставку и вышел из кабинета.

Через несколько минут Кураев закончил свое художество на имя районного прокурора. Еще с минуту Олег делал вид, что внимательно перечитывает его. После чего встал и со словами:

– Я выйду на пару минут, посиди тут, – надел на Кураева наручники, застегнул их за спиной, закрыл дверь на ключ и ушел в туалет.

Спустя полминуты из шкафа с одеждой выбрался рослый, мощного сложения человек в ярком резиновом костюме с аквалангом за плечами и в маске. И принялся методично, но аккуратно избивать Кураева. От ужаса и нереальности происходящего тот потерял дар речи.

Аквалангист обрабатывал его недолго, но профессионально. Закончив экзекуцию, поднял Кураева с пола и беспрепятственно вышел из кабинета.

Кураев сидел на стуле, выкатив полубезумные глазки на большой настенный календарь, и чувствовал, как боль растекается по всему телу.

Через минуту, смеясь и переговариваясь, в кабинет зашли Вахтанг с Олегом. Дверь снова открывали ключом.

– Если все будет нормально, очную ставку через двадцать минут устроим, – сказал Вахтанг.

– Дайте мне ручку и бумагу! – истерично взвизгнул Кураев.

Олег с Вахтангом недоуменно переглянулись.

– Что теперь-то с вами случилось, Петр Петрович?

– Выпустите меня! Снимите с меня наручники!

– Олег, это приступ, – озабоченно произнес Вахтанг. – Никакой он не эпилептик, он же буйный больной! Шизофреник. Я его медицинскую карту читал. Вызывай «Скорую помощь». Наручники с него не снимай, мало ли что.

– Нет-нет, медиков не надо, – уже спокойней сказал Кураев. – Просто дайте мне бумагу с ручкой.

– Еще одну кляузу накатаешь? – Олег протянул ему лист бумаги. – Ты можешь сказать, что случилось?

– Меня избил водолаз, – губы у Петра Петровича мгновенно посинели и затряслись. – Он вылез из шкафа и бил меня. Я требую экспертизу!

– Это приступ, – покачал головой Вахтанг. – Точно. Я такое уже видел, – он выглянул в коридор и спросил у кого-то: – Саша, посторонние выходили из кабинета, пока нас не было?.. А вы видели кого-нибудь?.. Петр Петрович, никто из находившихся в коридоре не выдел водолазов.

– Я требую экспертизу! – нестерпимо громко завопил Кураев.

– Олег, вызывай «Скорую»! – Вахтанг даже с сочувствием смотрел на бьющегося в истерике Петра Петровича. – Слава богу, что он в наручниках. А с другой стороны, он ведь требует экспертизу. И нам нужна экспертиза. Вдруг голова у него резко пошла на поправку?

– Сидеть ему в любом случае придется, – кивнул Олег. – Жаль, очную ставку теперь не провести. Медики будут с минуты на минуту.

– Идем в коридор, покурим, – Вахтанг подошел к двери.

– Нет! Не оставляйте меня одного. – Кураев затравленно посмотрел на Олега и уставился на шкаф с одеждой.

На дворе было десятое декабря девяносто восьмого года.

2. Необоснованные подозрения

– Олег Дмитриевич, задержитесь, – подполковник Воронцов испытующе посмотрел на него поверх очков. – И вы, Вахтанг Петрович, тоже задержитесь.

Гарибов с Костыревым переглянулись.

– Можете курить, – предложил Воронцов, пододвинув к ним пепельницу. – А вы, Олег Дмитриевич, кажется, бросили?

– Да, еще до рождения ребенка, – ответил Олег.

– Олег Дмитриевич, объяснитесь. Что за странная история вышла у вас со служителями культа? С отцом Викентием, в частности. Ваши трения уже стали достоянием общественности… И последним об этом узнаю я.

Вахтанг неожиданно широко улыбнулся и сделал Олегу знак помолчать.

– Семен Павлович, позвольте мне разъяснить ситуацию. И желательно с глазу на глаз. Олегу Дмитриевичу сделать это будет затруднительно.

Воронцов задумчиво посмотрел на него и кивнул.

– Олег Дмитриевич, выйди, пожалуйста, – улыбнулся Вахтанг. – Семен Павлович, сейчас я вам все объясню.

Олег вышел из кабинета начальника.

«Все равно ни о чем не жалею, – подумал он. – Если повторится такое, поступлю точно так же».

Он почувствовал, как от этих мыслей каменеет лицо. И заметил, как на него с интересом смотрит светловолосая девушка возле кабинета Корнеева.

«Что он там насчет общественного мнения говорил? – вспомнил Олег, поднимаясь к себе. – Видно, брат, что-то ты упустил, проморгал что-то».

В кабинете возле окна стоял Семенов. Пребывал он в излюбленной позе юного натуралиста, неожиданно узревшего на улице механическое чучело допотопного ящера. И как обычно, хлестал чужой кофе вприкуску с чужим же печеньем. Появление Костырева картинно проигнорировал, только принялся энергичней жевать. Знал, что сейчас ему начнут выговаривать.

Олег сел и побарабанил пальцами по столешнице.

– Что-то случилось? – спросил Семенов, не отрываясь от окна.

– Ты газеты вчерашние читал?

– Нет. Что стряслось-то? – Михаил даже жевать перестал.

– Сдается мне, отче Викентий поднял свору на защиту господина Косолапова.

– Серьезно?! И что делать будем?

Вместо ответа Олег снова побарабанил по столешнице.

– Воронцов в обиду не даст, – уверенно заявил Михаил. – Объясни ему, что к чему. Он мужик правильный. На поводу у этой сволочи не пойдет.

Олег задумчиво посмотрел на него:

– Будь другом, пройдись по отделу, собери все вчерашние-позавчерашние газеты с общественным мнением против господина Костырева. Хорошо?

Семенов кивнул и с явной неохотой оторвался от подоконника.

После его ухода Олег принялся бесцельно бродить по кабинету. Завел будильник в шкафу, сверил его со своими часами. Он только сейчас посочувствовал Вахтангу – иногда объясняться с Воронцовым было сущим наказанием.

Минут через десять пришел Гарибов. Несколько секунд молча разглядывал Олега.

– С тебя, кстати, бутылка коньяка причитается, – подражая Этушу в «Кавказской пленнице», сказал он.

Олег кивнул. Он ждал продолжение.

– Ему ничего не нужно объяснять про фашизм! – яро выговорил Вахтанг, в его голосе даже грузинский акцент появился. – Это не шутки, Олег! Из-за наводки на Кураева мы нарушили золотое правило круговой поруки… И не улыбайся так! Это дело серьезное. На тебя и твою семью наехали отморозки. Надо было их еще по зиме в блин раскатать! Зря я тебя тогда послушал! Слов они не боятся! – Вахтанг присел на подоконник. – Где Семенов?

– Сейчас подойдет.

– Работенки тебе подвалило. Только коньяком не отделаешься! К полудню появится некто Коростецкая Анна Степановна. Поговори с ней.

– Не понял, что значит: «Поговори с ней»?

– Не знаю! Может быть, донос. Может, еще что-то. Но командир попросил лично тебя побеседовать с ней. Сказал, если у тебя возникнут затруднения, идти сразу к нему.

– Убили кого-то?

– Не знаю я! – лицо у Вахтанга стало чудны́м. – Не знаю… Когда Семенов появится, отправь его ко мне.

– Хорошо. Слушай, а…

– Что? – Вахтанг остановился в дверях.

– Нет, ничего. Спасибо.

– Спасибо не булькает! – Вахтанг махнул рукой на прощание. – Ладно, работай!

Олег посмотрел ему вслед, похмыкал и записал в блокноте фамилию будущей посетительницы. Несколько раз подчеркнул написанное. Потом добавил еще несколько вопросительных знаков. Несмотря на туманное распоряжение Воронцова, на его сердце стало спокойней.

Через минуту дверь кабинета приоткрылась, за ней быстро и невнятно забубнили.

– Михаил, закрой дверь! – прикрикнул Олег. – Ну и денек!

Семенов самодовольно помахал свернутой в трубочку газетой:

– Кто сказал, что я не сыскарь?

– Тебя Вахтанг вызывает, – Олег разложил на столе добытую им «Вечерку».

– Не сказал, зачем вызывает?

– Нет. Сказал, чтобы зашел к нему, как появишься.

Михаил почесал за ухом, порылся в бумагах на своем столе и ушел.