Галилейская ночь. Поэма в сорока стансах

Встреча

Ночь. Гора Искушения. Костёр. У костра человек.

Над худыми запястьями свечкою теплится контур лица.

Губы шепчут слова. Из-под полузакрытых пергаментных век

То и дело блеснут мягким светом и снова погаснут глаза.

Галилейское небо нависло мерцающим звёздным шатром.

С ним негромко беседует, редкие искры взметая, костёр.

Человек у костра неподвижно сидит, будто скованный сном.

Вдруг поднялся и в стороны руки простёр…

«Добрый вечер! А можно я к вам ненадолго примкну?»

Прозвучал в темноте чей-то тихий вопрос напрямик.

У костра появился второй, хоть и взяться ему

Тут откуда? А он как-то взял и возник.

«Ничего, если сразу на ты? – незнакомец спросил. –

Я давно за тобой наблюдаю и знаю вполне,

Что печёшься о душах несчастных людей. Я немало пожил

И сполна убедился в тщете этих пылких идей. Как по мне,

Вразумлять человеческий род – нет задачи трудней.

И достойней, конечно… Будь в том хоть какой-нибудь толк.

Им бы только, лентяям, поспать потеплей да поесть посытней.

Вот и все их желания, вот все их мечты». Незнакомец умолк.

По-хозяйски подбросил в костёр ворох сучьев. Поправил кошму.

Сучья с треском взялись, озарив всё вокруг на двенадцать шагов.

А уже на тринадцатом взгляд упирался в кромешную тьму,

Обернувшую свет от костра плотным войлоком в девять пластов.