История современной Золушки из Мухоранска

«Любовь. Какое счастье, что она ее повстречала. Ей теперь кажется, что есть какая-то случайная и несправедливая экономия чувств, когда величайшее счастье одного человека – пусть недолгое и непрочное – отчего-то должно зависеть от величайшего несчастья другого» (Элис Манро).

У каждого человека своя история любви. Когда я рассказываю эту свою невероятную историю, приключившуюся в моей жизни всего несколько лет, то В ЕЕ ПРАВДИВОСТЬ мало кто верит.

– Не может такого быть, поскольку не может быть никогда. Фантазерка. Это не логично.

– Очередная история Золушки и прекрасного Принца уже давно не актуальна. – Сказка.

Вот такие фразы я чаще всего слышу в ответ на мой рассказ.

– Да, может и неактуальна; возможно, моя история похожа на сказку, – в сотый раз повторяю я. – Но я не Золушка в классическом понимании сказочного образа, да и мой избранник далеко не прекрасный Принц.

– Хотя сейчас все мажорики в глазах провинциальных девчонок принцы, – добавляю с едва скрываемой иронией.

И так, моя история правдивая или выдуманная, решать вам.

Глава 1

Всю жизнь я прожила в маленьком унылом городке в северно – европейской части страны. Постоянно в нем проживает чуть больше пяти тысяч жителей. Назовем его Мухоранском, таких городков в России десятки. Приезжающие к нам впервые из европейской части страны – более цивилизованной, попадают сюда как в «капсулу времени» – такое впечатление, что советская власть – это место не покидала.

Но наш городок с многовековой историей. Его центральную площадь, покрытую столетней брусчаткой, до сих пор украшают хорошо сохранившаяся церковь 16 века с интересной архитектурой и торговые ряды начала восемнадцатого века без всяких архитектурных излишеств, но с метровой толщины стенами. Этим торговым рядам еще предстоит сыграть свою роль в моей истории.

Прямо напротив торговых рядов располагается местный базар. Собственно, это и есть центр нашего города, его основная жизнь. Но прославился наш городок на всю Россию санаторием с его уникальными целеными грязями и водами.

Вообще наш городок – это райское место – тишина, много зелени, деревянные домики с резными наличниками и палисадниками перед ними, но это рай для пенсионеров. У нас нет никаких развлечений вечером – ни ночных клубов, модных кафе и ресторанов. Есть только кинотеатр в старом деревянном здании, в котором раз в неделю устраиваются танцы в основном для отдыхающих санатория, а так как его контингент – люди предпенсионного и пенсионного возраста, то и мелодии крутят соответствующие.

Молодежь в нашем городке не задерживается. После окончания школы многие уезжают или в областной центр, или в Питер – на учёбу или работу, и уже редко кто возвращается.

Но некоторые остаются – такие как я. В этом городке родилось, выросло, состарилось и похоронено не одно поколение нашего рода. По преданию, наш предок из дворянского рода был выслан за вольнодумство из Петербурга в первой четверти 19 века, да так здесь и остался, женившись на местной красавице и родив пятерых детей.

Об атмосфере городка немного рассказала, теперь о его людях.

Самой главной достопримечательностью нашего поселения является тетя Таня. Она была всегда. До нашей тети Тани, уверена, была точна такая же, хоть и с другим именем. Такие типажи есть в любом небольшом населенном пункте нашей страны.

Наша тетя Таня – женщина без определенного возраста, всегда, сколько себя помню, торговала на рынке. И типаж у нее был соответствующий – дородная, с квадратной фигурой размера не меньше шестидесятого, с крашенными золотистыми волосами, с высоким начесом щедро залитым вонючим отечественным лаком. Одета она всегда была в хлопковый синий халат, даже зимой, накинутый поверх цигейковой потертой шубы.

Ее квадратное лицо также было «разрисовано» в лучших традициях советских торговок – яркая помада на пухлых губах, густые зеленые тени, резко оттеняющие глубоко сидящие серо-голубые глазки с четко нарисованными черными пиявками-бровями над ними. Ее правую щеку «украшала» огромная бородавка, а необъятную шею овивала нитка крупного янтаря. «Муж от щитовидки с Балтики привез», – гордо говорила тетя Таня, когда кто-то интересовался ее аляпистым украшением.

А взгляд нашей у тети Тани был королевский. Да она и считала себя королевой местного масштаба. И по праву – она знала все и обо всех. Если надо было что-то или о ком – то узнать, то лучшим источником информации была наша тетя Таня. Несмотря на ее нелепый внешний вид и природное любопытство, читай сплетничание, ее любили, как подданные любят свою престарелую королеву, хотя и считали несколько экзотичной.

Ее муж Степаныч – местный сантехник, маленький, тщедушный мужичонка, свою жену обожал и буквально носил на руках. Как мог он, в два раза меньше жены, удержать ее на руках, одному богу известно. Но после одной – двух рюмок он демонстративно поднимал тетю Таню на руки и под восхищенное улюканье зрителей проносил несколько шагом. Да и как Степаныч мог уронить главное сокровище своей жизни! Детей своих у них не было, поэтому вся местная детвора знала, что полакомиться дешевыми карамельками всегда можно у тети Тани и Степаныча.

Вот такая основная информация о нашем провинциальном городке и его королеве.

***

Я родилась и выросла в этом городке и никогда не стремилась покинуть «отчий дом» в погоне за лучшей жизнью. Здесь мои корни. Уезжала я из городка только на время учёбы в педагогическом университете, который, как вы понимаете находился в областном центре. Почему пошла в педагогический? Выбора собственно и не было у единственной дочери потомственных педагогов.

Дом наш мало отличался от сотни ему подобных – деревянный, с резными наличниками на окнах и с заросшим палисадником под ними. За домом разрослись три старые яблонями и несколько кустов смородины – малины. Отличие все же было: нашему дому было не меньше ста лет, да и размерами он также отличался: высоким цоколем и просторными комнатами.

Можно сказать – это наше родовое гнездо, в котором живет уже третье поколение провинциальных русских интеллигентов. И трудились все они, да и до сих пор трудятся, на ниве сеяния «прекрасного и вечного» в средней школе на 400 учеников, которая находится в сотни метров от нашего дома.

После окончания вуза я вернулась в свою комнату с выцветшими обоями с васильками и резной печкой в углу, в свою школу уже в роли учителя истории в старших классах. И никогда у меня не возникало желания поменять наш старинный «унылый» городишко с оставшимся советским укладом жизни на другое место жительства – с европейским комфортом и сверкающими ночными проспектами.

Такова краткая предыстория моей жизни до того, как я попала в круговерть событий о которых и хочу вам поведать.

***

В нашей университетской «девчоночьей» группе учился Давид – любимец всего девичьего курса. Был он родом из Абхазии. Как Давид рассказывал о своем солнечном крае, о море, о горах!

"И вдалеке перед тобой, Одеты голубым туманом, Гора вздымалась над горой…", – часто вдохновенно цитировал он пушкинские строки.

Большинство из нас – провинциальных девчонок, никогда не видевшие ни горы, ни море, завороженно слушали рассказы Давида о сказочном солнечном крае. Только за эти рассказы в Давида можно было влюбиться. Хотя, к слову сказать, у юноши присутствовали и другие неоспоримые достоинства. И не одно девичье сердце вздыхало о нем по ночам, представляя смуглое лицо с горящими черными глазами и белоснежной улыбкой. А уж фигура! Давид с детства занимался плаванием и регулярно представлял наш университет на различных соревнованиях в этом виде спорта.

Но в моей истории ему место не нашлось, хотя он и сыграл свою роль: именно Давид пробудил во мне мечту – увидеть море, и пальмы, и горы и …инжир.

Надо признаться, никто из моих предков дальше областного центра не выезжал, тем более на море, даже в столице нашей Родины не бывали. В продолжительный учительский отпуск мы с родителями ездили на стареньких жигулях за ягодами и грибами в окружающие леса, купались в мелкой речушке, если позволяла погода. Но в основном, как и остальные жители городка, копались на своем маленьком участке, да заготавливали запасы витаминов на длинную зиму.

Море и горы большинство обывателей нашего городка видели только по телевизору. Да они как-то не стремились полететь как птицы на юг, их вполне устраивала родная, «привыкшая» северная сторона.

Но назревшую мечту мою уважали. Уж очень им хотелось услышать о почти заморской жизни из уст очевидца.

Чтобы осуществить задуманное, я откладывала со своей, прямо скажем, небольшой учительской зарплаты, два года. И хотелось мне поехать не просто на море, а на самый лучший черноморский курорт страны – в город Сочи, там и море, и горы, и пальмы – три в одном. Тем более, что в Сочи только недавно прошла Олимпиада и по телевизору часто показывали вновь построенную широкую красивую набережную, шикарные высотные отели и счастливые, беззаботные лица отдыхающих.

Накоплений и «отпускных» трех педагогов не хватило на самолет до города моей мечты, потому пришлось взять билет на поезд в плацкартном вагоне.

Итак, июньским воскресным утром я села в поезд дальнего следования, чтобы, преодолев временной путь в трое суток, увидеть море. Я впервые в жизни должна была отправиться в столь долгое путешествие одна. Мама, для безопасности и от желающих «покусится на наши кровно заработанные», вшила в мои трусики с внутренней стороны кармашки, куда и были спрятаны деньги, пришпиленные английской булавкой. А папа при прощании даже прослезился, что никак для него не характерно.

– Оленька, будь осторожна, не знакомься с развязными молодыми людьми, их в курортном городе пруд пруди, а ты у нас такая наивная и чистая! – дрожащим от волнения голосом сказал он, пряча слёзную влагу за толстыми стеклами очков.

***

Все, вперед к своей мечте!

Я нисколько не пожалела, что пришлось путешествовать поездом. Столько впечатлений я не испытала за всю свою жизнь, познакомилась с разными людьми, и увидела, можно сказать, пол России. За окном пролетали маленькие городки и заброшенные деревеньки; безбрежные поля и луга, мирно пасущиеся худые коровы и лошадь с жеребёнком; женщина, в распахнутом на груди халате, развешивающая белье – ее не волновало, что пассажиры поезда могут увидеть ее полную полуобнаженную грудь. Привыкла к поездам и посторонним взглядам.

Но чем дальше поезд шел на юг, тем пейзаж за окном становился все красочней. Бревенчатые потемневшие избы сменили белые побеленные домики, отцветающую сирень – деревья с уже созревшими вишнями и абрикосами, палисадники с роскошными розами. Да и сами станции были многолюднее, приветливее и много чище, чем на севере.

Все это – нарядные дома, фрукты, утопающее в цветах станции – вызывали у меня дикий восторг. А чем ближе поезд приближал меня к заветной цели путешествия, тем все больше меня охватывало чувство невероятного счастья, которое ощущается только в молодости в предвкушении обязательного чуда.

В пропахшем потом и копченной курицей вагоне, питаясь вареными яйцами, картошкой в мундире да солеными огурчиками, заботливо приготовленные мамой, я услышала много историй из жизни меняющихся попутчиков; истории иногда просто бытовые, а иногда трагические. А с кем еще можно поделиться своей историей, как не со случайными попутчиками, с которыми вряд ли когда-либо еще столкнут тебя жизнь.

С Лидочкой – как я позже узнала – молодым врачом из Костромы, мы ехали вместе двое суток и даже успели за короткое время стать подругами, а при прощании обменялись адресами. Вот и она поделилась со мной своей светлой и печальной историей любви.

***

После школы золотая медалистка Лидочка поступила в медицинский университет одного их южных городов страны. И на первом же курсе влюбилась, да так, что крышу снесло. Объектом ее любви стал однокурсник с кавказскими корнями, поступивший в вуз по целевому направлению.

Как красиво он за ней ухаживал! Перед занятиями встречал с розой в руках, после занятий – дорогое кафе в центре города. Для девушки из обычной семьи бюджетников из небольшого городка это была непозволительная роскошь. Ее родители – оба врачи, с трудом могли оплачивать квартиру дочери, которую она делила с такой же студенткой, и выделять скромный средства на ее проживание.

– Стипендия знаешь какая, только что на транспорт хватало. А тут кафе, дорогие билеты на концерты заезжих столичных звезд, ежедневное такси. А после первой сессии Артуру – так звали ее воздыхателя, богатые родители подарили автомобиль. На нем мы даже пару раз ездили на море, где тоже шиковали. И я сдалась…, – с грустном полуулыбкой сказала Лида.

– То есть?

– Переехала к Артуру в его комфортную квартиру.

– Родители твои знали?

– Нет, конечно! Мне едва исполнилось восемнадцать, по их представлениям девушка в таком возрасте должна только корпеть над учебниками и скрупулёзно учить латынь. Кстати, я потомственный медик.

– А я потомственный учитель. И что потом? – с нескрываемым любопытством спросила я.

– Учиться в меде очень сложно, а мы столько времени уделяли …себе, ну, ты понимаешь, о чем я. У меня то память отличная, стоит только один раз повторить, и я запомню навсегда, а вот у Артура начались проблемы – одни неуды за другим. Тут уж я включила голову, понимая, что он вполне может завалить сессию. Стала заставлять его заучивать ту же латынь, контролировать знания по другим предметам…, хотя позволял он это делать с огромным трудом – кавказкий мужчина. Но ему пришлось подчиниться, иначе – отчисление, а в лучшем случае, пересдачи в сентябре.

– Сдал сессию?

– Сдал на тройки, но для него это нормально, уже победа. Но провал сессии был бы не самой главной нашей проблемой. Нас ждало испытание покруче…

– Ты забеременела? – смущенно спросила я «догадливая».

– Да, я забеременела. Но для нас с Артуром поначалу это не казалось чем-то ужасным, мы действительно любили друг друга. «Молоды, ну и что? – говорил Артур, – моя мать родила моего старшего брата в семнадцать, а меня в двадцать. У нас же есть бабушки, прабабушки- помогут, – наивный щенячий лепет.

И сразу после последнего экзамена Артур позвонил родителям, порадовав их с успешным окончанием сессии и, как бы между прочим сообщил, что домой на каникулы привезет свою невесту.

Что тут началось! Разговор шел на их языке, но по мимике, голосу и жестам Артура стало понятно, как они восприняли эту новость.

Я не смогла сдержать слезы, они градом катились по моему лицу. Ко мне подскочил расстроенный Артур.

– Успокойся, ягодка моя, – стал утешать он меня. – Как только они с тобой познакомятся, то сразу же полюбят, а когда узнают, что станут скоро бабушкой и дедушкой, то пылинки с тебя будут сдувать! – утешал он меня.

Но по его неуверенному голосу я уже поняла, что «пылинки» с меня никто сдувать не будет и что нас ждет дальше – неизвестно. Интуиция меня не подвела. На следующий же день приехали его родители и поставили сыну жесткий ультиматум – либо семья, либо «невеста».

– Невеста без места, – тихо с грустью сказала Лидочка.

– И что Артур, он рассказал им о твоей беременность?

– Сказал, но эта новость их еще больше настроила против меня – русская невестка, да еще и беременная! Шалава, окрутила их наивного чистого мальчика. Не бывать этой свадьбы и этого ребёнка. Все!

– И как поступил Артур? – осторожно спросила я, уже зная ответ.

– Он в тот же день уехал с родителями даже не простившись со мной. А на следующий день прислал перевод на внушительную сумму и эсэмэску: «Прости. Сделай аборт. Сотни раз прости».

– Вот негодяй! – невольно вырвалось у меня.

– А я на него зла не держу. Мне тоже надо было головой думать. Поплакала несколько дней и приняла решение. Позвонила родителям, повинилась и…

– И ты сделала аборт? – всплеснула я руками.

И тут Лидочка так тепло улыбнулась, что все мои страхи сразу же ушли.

– Нет, моему Артурчику – красавчику уже шесть лет, на будущий год в школу пойдет. Умный мальчик такой! Уже давно читает и считает до 100 без запинки, – с гордость сказала Лидочка.

Тут уж из меня вопросы посыпались градом:

– А Артур знает про ребёнка? Вы с ним видитесь? Тебе удалось окончить мед?

Лидочка рассмеялась.

– Сколько вопросов. Артура я больше не видела. Никогда, – в ее голос снова прокралась грусть.

– Нет, в том вузе он остался. Уехала я, взяла академический отпуск, а потом перевелась в Воронеж. У мамы там декан бывший однокурсник, он и помог. Я окончила лечебный факультет с красным дипломом, сейчас поступила в ординатуру и начала трудовую деятельность.

– Какая ты умничка! – невольно восхитилась я.

– Умничка! Столько хлопот и переживаний родителям доставила! Я перед ними в неоплатном долгу, без них бы не справилась. Артурчика практически они первые годы и воспитывали, пока я училась.

– А что ни будь об его отце известно, как он? – снова полюбопытствовала я.

– Да, известно. От бывшей однокурсницы я узнала, что его в том же году женили на «своей». У него уже тоже родился сын. Получается уже второй.

– А об Артурчике он знает?

– Да, та же наша общая однокурсница рассказала, но он эту новость проигнорировал, – сокрушенно ответила Лидочка.

– Грустно…

– Да нет, Тонечка, – она как рукой сняла печаль со своего лица. – Я ни разу не пожалела о произошедшем. Я любила, родила такого замечательного сына. Да, я же не сказала тебе – уже два года как замужем!

– Замужем? Я перевела взгляд на ее правую руку.

Лидочка перехватила мой взгляд.

– И кольцо есть, но мама отговорила брать его в дорогу. Оно с бриллиантом. Говорит, мало ли кто подсядет.

Я мысленно улыбнулась – все мамы осторожничают.

– Твой избранник богач?

– Да нет, – Лидочка снова рассмеялась.

– Он старший лейтенант, я сейчас к нему на место его службы еду. А кольцо – это их фамильная реликвия. Оно действительно дорогое, старинное, – пояснила она.

– Рада за тебя, Лидочка. Ты чуть старше меня, а уже столько всего пережила…

– Что это я разболталась. Лучше расскажи, Тонечка, о себе.

– Да мне и рассказывать нечего, – вяло ответила я. – В моей жизни не случалось ничего интересного, ничего личного – родители и мои взрослые оболтусы, которые занимают все мое время.

– Неужели до сих ни разу не влюблялась? – удивленно спросила Лидочка.

– Нет. Правда есть один ухажер – наш географ, но как-то…

– Сердце не екает?

– Вот-вот, не екает.

– Ну, значит у тебя еще все впереди. Обязательно встретишь свою настоящую любовь! – убеждённо воскликнула Лидочка.

Глава 2

Наш поезд прибыл в Сочи незадолго до полудня. С первой же минуты, как только вступила на его землю и вдохнула морской воздух, наполненный ароматами экзотических растений, я влюбилась в этот город! Все казалось таким невероятным и сказочным!

А вокзал! Такого красивого, комфортного и чистого вокзала я не увидела за все трое суток пути. Полчаса я ходила по нему, волоча со собой неудобную огромную сумку на колесиках, восхищаясь величественными белоснежными колоннами, просторными залами с удобными сидениями, башней, с венчающей ее шпилем и часами, оформленными знаками зодиака, а также растущими внутри дворика пальмами, шершавые стройные стволы которых я наконец-то могла потрогать.

Еще не выйдя с вокзала, мне казалось, что я попала в волшебную страну, которая не принадлежит к необъятным просторам страны с ее вечно мёрзнувшим населением, а существует сама по себе.

Когда же вышла с территории вокзала, то ко мне сразу же чуть ли не бегом бросилось сразу несколько женщин, наперебой предлагавших жилье, интуицией почувствовав во мне неискушенную провинциалку:

– Девушка, комната рядом с морем со всеми удобствами! Недорого! Коллега предварительно снабдила меня адресом какой-то своей дальней родственницы, если вдруг у меня возникнут проблемы с поиском жилья. Но какие могут быть проблемы, когда огромный выбор на любой вкус и кошелек.

Так как я историк, то досконально изучила карту города Сочи со всеми его улицами и переулками еще задолго до поездки. И из множества предложений выбрала самый центр – улицу Горького, что находится параллельно с главной и самой красивой «променадной» улицей Сочи – Навагинской. Да, это было несколько дороже, если бы выбор пал на Виноградную или район «Светланы», но здесь все было рядом – и Морской вокзал, и Почтамт и самое главное – море в нескольких минутах пути с его красивейшей набережной.

Поселилась я в небольшой комнатке на двоих в частном доме, зато действительно со всеми удобствами; с виноградом, обвивавшем и укрывавшем от палящих лучей просторный двор; и даже с пальмой рядом с домом. Хозяйка – пожилая женщина с добродушным лицом, рассказала обо всех Магнитах и Пятерочках, а также недорогих кафе и столовых, распложённых недалеко от дома.

И вот, уже через пару часов, как поезд привез меня в этот солнечный райский город, я окунулась в беспечную жизнь российского курортника. Море, солнце, пальмы, цветущий олеандр и магнолии – увидеть все это великолепие мечта любого россиянина, живущего на территории, где зима от семи месяцев в году. И я старалась наслаждаться всем этим невиданным великолепием каждую минуту.

Но когда увидела море, то испытала сильнейшее потрясение! О, Давид, как я тебя понимаю! Лучше гор может быть только море!

Безбрежное, переливчатое, изумрудное, бескрайнее…, какие еще эпитеты подобрать!

Спустившись с набережной на первый же пляж и выбрав место для полотенца в метре от воды, я стянула с себя платье и не секунды не раздумывая вошла в теплую, прогретую до парного молока воду. Быстро преодолела три метра, где купающихся было как рыбок в тесном аквариуме, и наслаждаясь каждым движением расслабленного тела, доплыла до буйков. И там, почти в одиночестве, долго плавала на спине, глядя в бескрайнее синее небо и посылала ему вопрос: «Господи, это и есть рай?».

Хоть и выросла в северной глуши, но плавала я отменно. Это отец, когда я еще была подростком, научил меня плавать в нашей узенькой, но местами глубоководной и опасной речушке.

Уставшая, счастливая, вернулась на пляж и растянулась на своем полотенце. Через несколько минут я уже не слышала неуемные окрики мам или бабушек: «Полина, сейчас же вылезай, ты уже вся синяя» или «Артем, не заплывай далеко, вернись сейчас же!». Я уснула и снилось мне …море. Теплая вода ласково щекотала плечи, и кто-то нежно что-то шептал…

Но проснулась я от громких слов:

– Девушка, проснитесь, вы совсем обгорели!

Вот так. В первый же день мои белокожие спина и плечи превратились в краснокожие, а лицо покрылось пятнами. Меня же никто не предупредил, что нельзя под открытом солнцем лежать от 12 до 16 часов таким белокожим, как я. Это не сервер и не средняя полоса, это юг. А сама я не догадалась, так обрадовавшись возможности, как я думала, понежиться под солнышком. Понежилась, теперь на несколько дней придется забыть о приятном расслабление под полуденным солнцем.

***

Пришло время представить миру свою нестандартную внешность. То, что она далека от идеала, я поняла, когда увидела на сочинском пляже так много действительно красивых и стройных девушек. Девушек, при этом я не имею ввиду женщин, да и мужчин уже за тридцать и выше, для которых актуальны слова: «Минздрав предупреждает» – ожирение опасно для жизни!

И так Я: рост средний – 172 см, размер 48-50 (да-да, я не дюймовочка!). И если у моделей параметры 90-60-90, то мои далеки от них – 110-75-112. Вот они – мамины пироги и папины пельмени. Но при этом я никогда не комплексовала по поводу своем «корпулентности» – определении для женщин моего формата, почерпнутое в одной из популярных модных передач. Да, нее комплексовала до появления на пляже популярного курорта, изобилующего девушками модельной внешности.

Я белокожая, что естественно для девицы, проживающей в северной части России; круглое лицо с серыми глазами – говорят выразительными. Про таких, как я говорят – миловидная, привлекательная, хорошенькая, но уж точно не красавица.

Но и мне есть чем гордиться – это мои волосы – густые, светло-русые, ниже талии. То есть коса – это и есть моя «девичья краса», благодаря ей на меня и обращают внимание, в основном, конечно, женщины.

А в общем –то во мне нет ничего особенного – обычная девушка. Толпы поклонников никогда не осаждали, но и мужским внимаем обделена не была. Но к своим 23 годам еще ни разу мое сердце не любило и не страдало, как я и призналась Лидочке – моей попутчице.

Этакая рассудительная «снежная королева», нет, скорее всего «замороженная рыба». Да и по гороскопу я ею и была, родилась 23 февраля – мама сделала отцу подарок. Да, не сказала. Один мужчина меня любил – беззаветно, преданно, со всеми моими недостатками и достоинствами – мой отец, мой лучший друг. А эта отцовская любовь очень многого стоит. Психологи утверждают, что если в детстве до пяти лет девочка «купалось» в мужской любви – отца или дедушки, то, когда она становится девушкой, она сама выбирает себе партнера, и не бросается к первому встречному, проявившему к ней симпатию. Где-то на подсознательном уровне у нее заложено, что она достойна любви, уважения и поклонения.