Без возврата домой. Повесть

– Да не во власти дело Михалыч.

– Не во власти, тогда в чём же?

– В чём? А всё дело в войне. Сейчас немцы на подступе к столице, решается судьба нашей страны, кто же будет заниматься нашим жильём? Ведь всё это и так ясно, только непонятно другое, я столько времени потеряла на то, чтобы узнать, где находится ближайшая деревня и как туда добраться. Это равнодушие некоторых людей, а не советской власти.

– Дааа, это ты верно говоришь, равнодушие некоторых людей, хорошо подмечено, грамотно. Только вот что я скажу, нехороший народ в этих местах, злой, трудно тебе будет здесь.

– Да что вы Михалыч, сейчас всем трудно, война же. А люди-то что, страдают от этой войны проклятой, недоедают, вот и возникают конфликты из ниоткуда.

– Из ниоткуда? – Как бы сам у себя спросил старик. – Нет, Машенька нет, из ниоткуда ничего не берётся и ничего не появляется, всё гораздо сложнее.

За разговором время шло быстро. Повозка, немного покачиваясь, медленно двигалась вперёд вдоль насыпной грунтовой дороги. Алексей тихонько понукал лошадь и слегка подёргивал вожжи:

– А ну-ка милая, давай немного осталось! Но-о, вперёд, вперёд.

Дорога приобрела небольшой уклон, лошадь стала ускорять ход. Рядом с дорогой появился овраг, он становился больше и больше. За оврагом были отчётливо видны колхозные поля. Ветер перемещал злаковые волны вдоль огромных просторов. Казалось впереди самый настоящий океан. Только там, вдали горизонта виднелись как бы тонкие нити разделяющие поля, это высаженные длинными рядами деревья. Местные жители называли их посадками. В зимнее время эти насаждения задерживали снег, чтобы весной на полях было больше влаги.

Среди местных просторов, недалеко от колосистого поля Маша увидела Масловку. Деревушка была видна вся, так как находилась в самой низине ландшафта. Вдоль просёлочной дороги по обе её стороны ровными рядами стояли дома с цветущими садами и высокими деревьями. Рядом с колхозным полем на большом травянистом лугу паслись коровы. Стадо было небольшое и животные свободно разгуливали по местному пастбищу слегка пощипывая зелёную и сочную травку.

По другую сторону деревни возвышалась высокая гора. Её склон был покрыт густой травой, а на самом верху этой горы был сплошной жёлтый песок. Издалека казалось, что выглядит она как большая человеческая голова с лысиной наверху, вот так местные жители и прозвали её лысой горой.

Маша смотрела вдаль, на эту красоту, неповторимую и немного пугающую. Ведь здесь, среди природных высот, полей, в этой небольшой деревушке ей придётся жить и воспитывать детей.

ГЛАВА 4

Деревенские сады возвышались над единственной улицей, которая тянулась длинной извилистой дорогой между каменными домами с высокими соломенными крышами. Казалось, эта дорога была приспособлена только для перемешивания грязи чернозёма, а никак не для езды повозок, которые из последних сил тащили несчастные лошади. В некоторых местах дорога раздваивалась объезжая огромные лужи, а то и некоторым образом доходило до того, что деревенские повозки ехали где попало чуть не цепляя дворовые ограждения. Огромные болота дождевой воды доставляли удовольствие только местной детворе. Своими босыми ногами мальчишки проносились по лужам, поднимая вверх брызги и получая тем самым необыкновенное наслаждение.

Недалеко от дороги, при въезде в деревню, располагалась ремонтная база колхозной техники. Тут же стояли косилки, несколько плугов для вспашки земли и трактор со снятым радиатором. По всей видимости, эта техника ржавела здесь не один год. Запчасти и всякий металл в виде швеллеров и уголков разбросаны по всей территории. Почти вросшие в землю в высокой траве виднелись несколько блоков ходовой части прицепных комбайнов. Остальная часть базы была вся заросшая высокой травой. Это жуткое зрелище напоминало место ведения боевых действий, а не ремонтную базу. Чуть ближе к деревенским домам стояла кузня. Широкое каменное строение по самые окна уходило в землю. Около двери напоминающей вход в сказочное подземелье насыпана огромная куча каменного угля. Он явно предназначался для топки кузнечной печи, чёрные следы вели прямо к входу в помещение. Из вытяжной железной трубы потягивало небольшим дымком.

Тут же за кузней стояло и здание правления. Высокий, красивый дом было видно издалека. Несколько больших окон выходили на улицу. Резные наличники были выкрашены в яркий белый цвет и бросались в глаза. Дом был полностью деревянным, и красивые узоры окружали его со всех сторон. Местные умельцы очень старались показать свой талант и расписать здание правления так, что действительно оно выглядело красиво и даже забавно. Построен он был уже в советское время и именно под правление колхоза. Поэтому строители, которыми были сами колхозники, позаботились о создании просторных и удобных помещений для конторских работников. Даже выходящая на улицу веранда выглядела огромной, с длинными и широкими скамейками по её периметру. Дом был окружен палисадником с растущими там цветами. К стоящему около ограды деревянному столбу были привязаны две запряженные лошади, одна из которых принадлежала председателю колхоза. Повозка напоминала маленькие дрожки, что были двухместного типа, компактные, лёгкие на ходу, которые, скорее всего, достались ему от хозяина местных земель помещика Маслова, кстати, от его фамилии и произошло название Масловка этой деревушки.

Почтовая телега остановилась напротив дома правления. После нелегкого переезда со станции от лошадей несло сильным запахом пота. Не успели лошади остановиться, как рой оводов и мух сразу на них накинулся.

– Эх, едрит в твою балалайку налетели, – возмутился дед.

– А ну-ка, Алешка, напои лошадей.

Алексей, недослушав до конца деда, схватил ведро из-под телеги и тут же побежал к недалеко стоящему колодцу.

– Ну, вот Мария, приехали в Масловку, буди детей. – Дед обернулся к Маше и улыбнулся.

– Спасибо вам Михалыч, – ответила девушка. – А ну, вставайте, приехали. Ваня дорогой, поднимай сестрёнок.

– Ну, ничего, ничего, немного уморились в дороге, ты уж не спеши, пусть глазки-то протрут, мы ещё постоим немного, пока часть почты разгрузим, да лошадей напоим, а там и тронемся дальше. Ты посмотри как глазки-то трут, просыпаются дочурки твои, – не меняя улыбки на лице, ответил дед. – Да кстати, а вот и сам председатель.

С крыльца правления по невысоким ступенькам спустился небольшого роста старичок. Как показалось Маше, для председателя колхоза он выглядел несколько странно. Его пиджак, кстати сказать, большеватого размера, почти прикрывал колени. Да и брюки были широковаты, они торчали из сапог как две парусины.

Увидев почтовую повозку, председатель тут же направился к ней.

– Савельев, Василий Тимофеевич, вааажная персона, – как на распев протянул дед.

Маша даже немного улыбнулась, ведь понять городскому человеку, москвичке, почему старый видавший виды пиджак должен быть по колено, выглядело загадкой. Конечно, старик был маленького роста, но все же. Кстати он был не просто стариком, а старцем. На вид ему можно дать лет девяносто, а то и больше. Глубокие морщины были по всему лицу. Из-под густых бровей смотрели маленькие глазки. А вот большой нос, не совсем красил высохшее и обтянутое кожей лицо. Да и большие уши, торчащие из-под фуражки, тоже не добавляли красоты.

– Здравствуй дорогой, что ж ты прямо со станции!? – Крикнул председатель и мелким шагом, быстро перебирая короткими ножками, подошел к почтовой повозке.

– Здравствуй Василий Тимофеевич, – ответил Михалыч. Да со станции, сейчас лошади отдохнуть маленько, да поедем дальше на Телешовку.

– А, ну хорошо, хорошо. А это кто такие сидят и носики потирают? – Шутливо спросил старик, обращаясь к детям.

– А мы как раз в вашу деревню едем, вот хорошо, что застали вас на месте, – сказала Маша.

– К нам в деревню? С удивлением переспросил председатель.

– Да беженцы это Тимофеич, из Москвы, – сразу внёс ясность в разговор Михалыч.

– Из Москвы? – Как бы ни расслышав, переспросил председатель.

– Да из самой столицы, – ответила Маша.

– Что же там бомбит немец, Москву-то?

– Да бомбит. Совсем страшно стало, много бегут людей оттуда. Я-то, конечно, осталась бы, но вот дети.

– Да, да именно дети и страдают.

Савельев посмотрел на детей. Девочки удобно расположившись в телеге, рассматривали деревню. А тут подлетели две бабочки и закружили вокруг. Большие и красивые крылья, поднимали их вверх, то опускали вниз. Они как бы красовались на показ, пытаясь сказать, ну вот мы какие, посмотрите на нас.

Широко раскрыв глаза девочки, смотрели на их пируэты и удивленно улыбались. Все же в городе не всякий раз увидишь такое.

В глазах председателя не было никаких эмоций. Он смотрел на лица радостных детей, с каким-то сожалением.