Князь в магической маске. Том 2

Глава 1

Я стоял на залитой кровью поляне, выжженой магией и усеянной трупами.

У ног билось в агонии издыхающее исчадье, некогда бывшее моим кузеном. Рядом с ним, упав на колени, утирал слезы мой несчастный брат Семен.

А в десяти шагах от них стояла государыня Всероссийская Светлана Броневская. Бледная, еще ничего не понимающая. Только что овдовевшая. Истерзанный труп ее мужа Феликса валялся там, где его настиг превратившийся в монстра мой кузен… Мишаня…

Только что я открыл царице свое истинное лицо. Она узнала, что французский барон де Шарвиль – лишь маска, прикрытие. На самом деле я тот самый Максим Чаровский, который некогда ухаживал за ней. У нас все могло получиться, если бы меня не оклеветали и не отправили в ссылку в другой мир. Потом я бесследно исчез, а она вышла замуж за другого.

Я вернулся. Но, боюсь, что слишком поздно. По крайней мере, если говорить о наших отношениях со Светланой. Она уже не юная романтичная принцесса, а императрица. Я уже не харизматичный князь Старшего рода, а урод, прячущий обезображенное лицо за магической маской.

Светлана, потрясенная моими откровениями, молчала. Но ее прекрасные глаза оставались сухими, губы деловито поджатыми. Она не боялась и не плакала, просто анализировала услышанное. Не как слабая женщина, а как настоящий государственный деятель.

– Со мной ли ты? – снова спросил я, волнуясь. – Веришь ли мне?

Светлана так и не ответила на вопрос прямо. Немного помедлив, сказала:

– Ты сказал, что моего отца убил Химерин. Если это правда, то мне нужны доказательства.

– Они есть, я лично видел одну запись… Постараюсь в ближайшем будущем раздобыть копию для тебя, – пообещал ей.

Она лишь коротко кивнула, соглашаясь.

Спешащие к нам придворные были еще далеко, но времени у нас все равно оставалось не много. Ещё минут десять – и здесь соберется целая толпа. Надо решить, что говорить людям, когда придется описывать произошедшее на поляне побоище.

– Ладно, Максим, у меня никогда не было причин тебе не доверять, – наконец, произнесла Светлана то, что я ожидал услышать. Может не слишком тепло и уж точно без былой нежности, но рассчитывать на подобное было бы глупо. Главное, что она поверила.

– Необходимо срочно избавиться от всех улик против тебя, – быстро соображала она. – Если Химерин узнает, что нападение – дело рук Чаровских, твоему роду грозит окончательное уничтожение.

Трудно не согласиться с этим утверждением. Если Химерин догадается, кто скрывается под личиной де Шарвиля, он точно не обрадуется. Что уж говорить о гибели сына. Каким бы оболтусом не выглядел король-консорт Феликс, он все-таки был наследником герцога Владимира. И каким бы жестоким и коварным интриганом не казался сам герцог, он все-таки был отцом для этого оболтуса.

Казалось бы, я должен чувствовать удовлетворение. Ведь все плохое, что случается с моими главными врагами, должно приятно тешить мою месть. Но удовольствия не ощущалось. Скорее наоборот – появился осадок сожаления и даже сочувствия семье Химериных. Все-таки страшно, когда родители вынуждены хоронить детей. Не такой мести я жаждал.

Но и ответственности за содеянное Мишаней я не должен нести. Это его путь, его месть. Моя ошибка лишь в том, что не смог разгадать планы кузена заранее. Возможно, тогда я бы сумел предотвратить случившуюся здесь трагедию.

Спешащие с противоположного края поляны Миша и Гриша, наконец, добежали до нас. Минут на пять раньше, чем это сделают придворные с противоположной стороны. Близнецы, ошеломленно крутили бритыми головами, рассматривая следы недавнего побоища. Заметив останки чудовища и склонившегося над ними стонущего Семена, приблизились к ним.

Мой младший брат по-прежнему был одет в маскхалат, делающий невидимой значительную часть его тела. Только залитые кровью руки и плечо виднелись четко, остальное оставалось прозрачным. Оторванный рукав сполз к локтю, оголяя рваную рану. По руке на лохмотья рубахи стекала кровь. Я смотрел на Семена, пытаясь поймать его взгляд. Но бесполезно – он не реагировал ни на что, не сводя глаз с лица покойного уже кузена Михаила.

– Шеф! Что прикажете делать? – спросил Гриша, оглянувшись на меня.

– Берите Семёна и увозите отсюда. Ему нужна медицинская помощь, но здесь светиться нельзя. Придворные лекари не должны его видеть. Потому поспешите в город.

Плохо, что в моей левой Перчатке совсем не осталось маны, иначе я бы сам подлечил Семёна. А успеть зарядить артефакт и лишь потом начать лечение, боюсь, не успею. Раньше сюда слетится толпа народу. Возможно, даже журналисты. Такого внимания к персоне Семена мне точно не хотелось бы привлекать.

– Ты прав, не надо, чтобы его здесь застали, – Светлана смотрела на Семена с неопределенным выражением на лице. Мне казалось, что я заметил там одновременно и осуждение, и жалость, и брезгливость. – Я скажу, что он спас меня от твари. Этим частично реабилитирую род Чаровских. Но пока парень не в себе, газетчиков лучше избегать.

Капитан Батальнов, порывшись в охотничьей сумке, звякнул чем-то металлическим.

– Нашёл! – обрадованно воскликнул он и показал блеснувшую на солнце тонкую золотую пластинку. Жетон с одноразовым заклинанием – удобная штука для младших магов. Кто не может уместить в голове сотни заклинаний или ограничен в запасе маны, часто пользуется такими пластинками. Малокровки, в жилах которых древней крови лишь четверть или того меньше, всегда носят при себе подобные штуки. Батальнов – чистокровный аристо, но он гвардейский офицер. А военным по уставу положено иметь определенный запас на экстренный случай. Последний взрыв, Сигнальный луч, Исцеление раны – стандартные армейские заклинания. Как раз последнее Батальнов и вытащил из охотничьей сумки.

Капитан широким шагом направился к Семёну. Наклонившись, приложил пластинку к ране на руке моего брата, прошептал короткую активирующую фразу. Кровь сразу остановилась, рваные края понемногу стянулись.

– Спасибо, капитан! – поблагодарил я Батальнова. – Я ваш должник.

– Пустяки, – отмахнулся гвардеец. – Вы бы поступили также, будь пластинка у вас, а рана у меня.

Батальнов понаблюдал за странным поведением Семена. Тот и не заметил, что его подлечили. Просто, не реагируя на нас, тихо всхлипывал и поскуливал над телом погибшего кузена.

– Это он от пережитого шока такой странный? – спросил меня Батальнов. – Рана на руке не настолько серьёзная, да и та уже почти затянулась… А на голове повреждений вроде не имеется…

– Его нынешнее состояние не связано с ранением – пояснил я. – Семен не так давно вернулся из мира вечной зимы. Чтобы там выжить, людям приходилось есть друг друга.

Лицо бравого капитана перекосила гримаса отвращения. Императрица, услышав это, охнула и нахмурилась.

– Химерин заверял, что ссылки для Чаровских выбирались максимально гуманные, – прокомментировала она с явным недовольством.

– А что еще он мог сказать? – усмехнулся я. – Но я даже не уверен, что ссылка – это контролируемый процесс. Похоже, нас с братьями раскидало по чужим мирам абсолютно случайно.

– Я тоже не знакома с этой магией… Порталы, разломы… Никогда не интересовалась.

– А там все по-разному! Каждый портал индивидуален, – с видом знатока вмешался Батальнов. – У меня с младшим Мраковым дружба, он рассказывал. Всякое встречается… Но любой ход может закрыться неожиданно, даже, казалось бы, стабильный.

– То есть князь или какой-либо из его братьев могли никогда не вернуться из ссылки? – спросила Светлана. – Если бы их порталы вдруг закрылись.

– В точку, ваше величество! Двери могут иметься с обеих сторон. Допустим, наши экзекуторы держат свою открытой, но кто знает, что произойдет на той стороне? Вот, например, как наши маги запечатывают разломы! Тварям с той стороны это явно не нравится. А суть-то одинаковая, что разломы, что порталы… Может и мы для кого-то кажемся такими же тварями…

– А вы философ, капитан! – нетерпеливо оборвал я его рассуждения, так как требовалось поторапливаться.

Сделал знак рукой близнецам – они подняли Семена, подхватили под руки, поволокли в сторону лагеря. Уходить в сторону противоположную от приближающейся к нам толпы могло показаться подозрительным – мы все были на виду.

– Если пристанут с вопросами, отмахнитесь, что все в порядке. Скажите, чтоб лучше поспешили к нам – императрице может потребоваться помощь, – поучал я близнецов. – Сейчас всем не до вас. Так что быстренько в машину – и дуйте отсюда.

– А потом? Обратно сюда к вам? – уточнил Гриша.

– Нет. Позже я сам вернусь в столицу. Ваша задача – Семен. Глаз с него не спускайте. Неизвестно, что у них там происходило в Лосином логу и чего еще можно ожидать.

Близнецы, не задавая больше вопросов, бросились выполнять указания.

А мне придется найти в себе силы, чтобы скрыть еще кое-какие улики. Труп кузена Мишани. Нельзя его оставлять здесь в таком виде. Тело монстра с лицом Чаровского – такая находка не приведет ни к чему хорошему. Представляю, какой вой поднимут нанятые Химериным журналюги. Ничего не должно указывать на принадлежность нашего рода к событиям, случившимся на лесной поляне.

Заряжать правую Перчатку нет времени, пойду другим путем – прямое действие через примитивное заклинание разрушения. Я достал из патронташа один газырь с маной. Отвернул крышечку и выпил залпом содержимое. Горло обожгло, как после спирта. Все-таки чистая мана – это не шипучий голубой коктейль на вечеринке. Для простолюдина, кстати, такая порция – смертельная доза. Но я чистокровный аристо. Потому, вместо отравления, наоборот почувствовал прилив сил.

– Возможно, тебе стоит отвернуться, – сообщил я Светлане. – Не хочу, чтоб ты видела, как мерзко я поступлю с телом своего любимого родственника.

– Подожди… – жестом остановила меня императрица. – Это необязательно делать именно тебе.

Она обратила повелительный взор на Батальнова:

– Капитан, вы готовы оказать услугу своей государыне?

Батальнов выпрямился по стойке смирно и коротко поклонился, выражая готовность.

– Это лицо должно немедленно исчезнуть, – Светлана указала пальцем в сторону тела Мишани. – Никто не должен его опознать.

– Как прикажете, ваше величество… – со вздохом ответил Батальнов. Было видно, что такая работа капитану совершенно не по душе. Но как отказаться, если приказывает сама государыня.

Я догадался, почему Светлана поручила сделать это именно Батальнову. Не только, чтобы избавить меня от ужасной необходимости уродовать тело родственника. Помимо этого, она хотела проверить лояльность Батальнова.

Можно ли ему доверять? Думаю, можно. Младший род Батальновых издревле славился щепетильным отношением к дворянской чести. Такие не предают и не изменяют. Правда, многое зависит от того, сколько капитан выпьет. Проболтаться в пьяном виде – это ведь не столько предательство, сколько глупая неосторожность.

Кроме того, никакие клятвы верности и даже обещания меня с ним пока не связывают… Но зато государыне он присягал лично, как и любой гвардейский офицер.

Капитан снова извлек из ножен тесак, так и не пригодившийся ему в сражении с монстром. Напоенное маной лезвие все еще сверкало голубоватым светом.

Батальнов подошел к останкам Мишани, замахнулся…

Я отвернулся. Не хотел видеть, что происходит со столь хорошо знакомым и родным лицом. Даже проклятие Химерина не сумело его полностью изменить. А после смерти оно и вовсе стало практически нормальным.

Батальнов вытер платком лезвие, убрал клинок в ножны.

– Исполнено, ваше величество!

Я обернулся. Там, где раньше находилась голова кузена, теперь осталось лишь невнятное месиво. По нему не то что личность не опознать, а даже нельзя уверенно сказать, было ли это лицо человеческим. Если вдобавок глянуть на раскинутые когтистые лапы Цербера, на почти собачий торс чудовища, то искать в нем человеческие черты никому не придет в голову.

– Спасибо, капитан, – поблагодарила Батальнова императрица. – А теперь дайте слово, что никому не расскажете о только что случившемся. И о том, что видели князя Чаровского.

Она протянула вперед руку. На раскрытой ладони кружился маленький светящийся шарик – воплощение клятвенного заклинания.

Батальнов без колебаний сделал шаг вперед.

– Клянусь! – протянул навстречу собственную руку.

Шарик перекочевал от императрицы на ладонь капитана. Тот приложил правую руку к левой груди – и шарик будто бы втянулся внутрь, в сердце гвардейца.

– Я принимаю вашу клятву, капитан Батальнов, – церемонно сказала императрица. – И хочу, чтобы вы и дальше служили мне.

– У гвардейца смысл жизни – служение российским государям…

– Да, конечно. Но я имела в виду более близкую службу. Приглашаю вас в свою личную охрану.

– Почту за честь, моя государыня!

Светлана не хочет рисковать, подумал я, вот и решила держать капитана поближе к себе. На случай, если случится невозможное, и клятва будет снята магическими способами. Ну что ж, очередное разумное решение рано повзрослевшей молодой государыни.

В следующую минуту нас захлестнула шумная людская волна. Толпа, спешившая со стороны лагеря, наконец-то добежала до места побоища. Часть придворных бросилась к императрице, но некоторые останавливались раньше. Они узнавали среди повсюду разбросанных тел своих родичей и спешили к ним, надеясь, что лечебная магия еще успеет помочь.

Светлана вмиг изменилась. Изобразила слабость, закрыла лицо рукой, покачнулась. Не подхвати я ее, могла бы даже упасть.

Придворные, окружившие нас, загомонили испуганно:

– Государыне плохо!

– Врача, императрице! Где врач?!

– Все в порядке, минутная слабость…

В толпе мелькнул знакомый серый охотничий костюм. Расталкивая локтями собравшихся, ко мне пробиралась Виктория Обличева. Её лицо раскраснелось от бега. Шапку графиня где-то потеряла, ее шикарные черные волосы лошадиной гривой разметались по серой ткани охотничьего костюма.

Увидев у меня на руках императрицу, Обличева остановилась, будто наткнулась на преграду. Ее лицо вытянулось, брови вопросительно взлетели вверх. Но сказать графиня ничего не успела.

Светлана встала на ноги, отстранившись от меня. Огляделась так, будто впервые всех увидела и не понимала, что вообще происходит. Потом вдруг спохватилась, напряглась и закричала истерично:

– Эта псина убила моего мужа! – трясущейся рукой государыня указывала на изуродованные останки Цербера. – Феликс мёртв! Немедленно уничтожьте это чудовище!!! Слышите меня?! Немедленно, пока оно снова не ожило!

Я опять восхитился Светланой. И ее актерскими способностями, и находчивостью. Ведь, несмотря на предпринятые нами меры, тело все равно можно идентифицировать, если за дело примутся эксперты. Дознаватели из химеринских спецслужб вычислят преступника по куску кожи или пряди волос. То, что у нападавшей твари нет лица, – это поможет лишь временно, в настоящем моменте. Толпа придворных сейчас увидела мертвого монстра, но никто его не опознал, приняв за потустороннюю псину. Но если останки заберут на экспертизу… Вот почему Светлана разыграла этот спектакль и отдала такой приказ.

На изуродованные останки получеловека-полумонстра со всех сторон посыпались заклинания. Магия дезинтегрировала, стирала, разрушала многострадальное тело Мишани. Труп покрылся пузырями, стал расползаться кипящей бурой жижей, над которой поднялся столб чёрного дыма. Скоро на месте его смерти осталась только голая пустошь, выжженная и вытравленная магией. При всём желании Химерин не сможет найти здесь хоть каплю крови или волосок для экспертизы.

– Уведите меня отсюда… – сменив тон на предельно усталый, приказала Светлана. – Господин де Шарвиль и капитан Батальнов, прошу вас сопровождать меня во дворец.

– Господа, прошу пропустить. Господа, императрице нужен отдых! – я принялся расчищать нам путь. Люди послушно расступались, но сзади напирали вновь прибывшие и потому мне приходилось повторять свои команды. Батальнов тоже помогал, раздвигая замешкавшихся зевак, особо не церемонясь.

Уже на автостоянке нас окружила толпа журналистов.

Обращаться напрямую к императрице представители прессы не смели. Поэтому взяли в осаду меня. Они пытались просунуть микрофоны поближе к лицу. Перекрикивая друг друга, галдели и спрашивали одновременно.

– Как здоровье нашей императрицы?

– В каком состоянии король Феликс, жив ли он?

– Что произошло на охоте? Можно услышать подробности?

Подоспевший караул гвардейцев оттеснил представителей второй древнейшей профессии. Возглавлявший караульных поручик Щитников рявкнул:

– Господа газетчики! Прошу всех заткнуться и разойтись! Ваши вопли вредят душевному спокойствию Ее Величества!

– Все вопросы вы можете задать императорской пресс службе! – поддержал я поручика.

– Ну почему же… – остановила нас Светлана, снова что-то придумав. – Пропустите кого-нибудь одного, я отвечу.

Я указал на самую безобидную на вид журналистку – стриженную под мальчика, юную девушку. Гвардейцы расступились, пропуская ее к нам.

– Мы все рады, что вы живы и находитесь в добром здравии, Ваше Величество! – вежливо начала девушка, но дальше ничего не успела спросить. Я ведь неспроста выбрал ту, которая казалась самой неопытной. Императрица начала сама говорить прежде, чем услышала какой-нибудь неудобный вопрос:

– Да, я жива и здорова! И обязана этим героизму барона де Шарвиля, а также смелости капитана Батальнова. Они закрыли меня собой и остановили монстра. А смертельный удар по твари нанёс Семён Чаровский. Да-да, не удивляйтесь. Этот юноша, совсем недавно вернувшийся из ссылки, подстрелил монстра зачарованным патроном в самый критический момент. Вот что значит благородная кровь Старшего рода! Князь Чаровский не обиделся на престол за постигшее их род наказание, а рискуя жизнью, спас свою государыню!

Молоденькая журналистка стояла с открытым ртом и выпученными от удивления глазами. Это же настоящая сенсация, а она получила эксклюзивный материал. Вот так повезло!

– На все остальные вопросы ответит пресс секретарь, – Светлана отвернулась, показывая, что на этом интервью закончено.

Щитников отдал команду. Гвардейцы вежливо, но твёрдо оттеснили журналистов в сторону, освобождая нам проход к автомобилям.

– Ваше величество, предлагаю поехать в машине капитана, – сказал я, начав обращаться к Светлане на публике более официально. Потом добавил тихо:

– Боюсь, ваше авто доверху напичкано всевозможными жучками. А на моей слуги уже увезли Семена.

– Здравая мысль. Что скажете, капитан?

– Не могу обещать особого комфорта, – немного засмущался Батальнов. – Но безопасность гарантирую. У меня настоящий броневик и от прослушки он тоже защищен.

Глава 2

Броневиком Батальнова оказался видавший виды «Путиловец» – машина надежная, хорошо показавшая себя даже на реальной войне. На самом деле многие мелкие аристо, особенно военные, покупали такие авто. Не столько ради безопасности, сколько ради имиджа «боевого офицера». Это как с рукоятью сабли или шпаги. Если богато украшена драгоценными камешками – ты пижон, а не боец. А если простая, потертая – ты якобы серьезный парень, умеющий убивать. Оно на самом деле могло быть не так, но каждый хочет выпендриться по-своему. В любом случае, почти со всех сторон закрытый магической броней «Путиловец» теперь нам очень кстати.

Батальнов уселся за руль и завел мотор. Мы со Светланой разместились на заднем сиденье. Садясь, она грациозно подобрала длинные полы женского охотничьего камзола. Мой взгляд приклеился к ее стройным ногам, обтянутым лосинами оливкового цвета. Признаюсь, в этот момент мои мысли улетели далеко от недавних событий. Стало не по себе – только что погиб кузен Мишаня и куча других людей, а у меня в голове рисуются картины раздвинутых ножек императрицы… Сглотнул слюну и заставил себя снова сосредоточиться на делах.

Капитан вел гладко, уверенно обгоняя чужие машины. Хотя было видно, что гвардеец напряжен. Он сжимал руль так, будто хотел его оторвать.

Мы мчались по шоссе в сторону Петербурга. Фары пробивали быстро опускающиеся сумерки, отбрасывая короткие тени на деревья, мелькающие вдоль дороги.

– О какой записи ты говорил? – повернулась ко мне Светлана. – Ты сказал, что она доказывает причастность герцога к смерти моего отца.

– Я был в гостях у одного странного, но достаточно влиятельного человека… Он показал мне фильм, снятый два года назад скрытой камерой. В Приветинском лесу.

Я замолчал, не зная, стоит ли говорить императрице все в деталях. Съемка велась откуда-то сверху, и вся сексуальная сцена была запечатлена на видео в мельчайших подробностях. Грубо говоря, отец Светы там трахал графиню Флорову во всех позах. Тимур подсунул мне этот фильм в качестве развлечения. А сам язвительно комментировал, осуждая пороки государственной элиты.

– Что именно там было? – спросила Светлана. Я заметил, что пальцы дрогнули, но она не позволила себе более резких эмоций. При желании императрица очень хорошо умела себя контролировать. Я осторожно взглянул на неё. Говорить о подобных вещах – не самое приятное, особенно когда речь идет о грязном белье императорской семьи.

– Пикник. Шатёр. Пара, которая явно не подозревала, что за ними следят, – я выдержал паузу. – Твой отец. И графиня Флорова.

Она резко втянула воздух, но не перебила меня.

– Всё выглядело… интимно, – я решил не вдаваться в детали, хотя запись была вполне красноречивой. – Потом император выпил какое-то зелье. Графиня тоже. И вдруг с ней начало происходить что-то странное…

– Стой, – Светлана резко повернулась ко мне. Ее глаза потемнели, в них вспыхнуло нечто похожее на гнев. – Это семейная тайна. Я знаю, что отец не просто на охоте заболел. Это был несчастный случай. И да, возможно, с неприличным сексуальным оттенком. Но я не знала, что существует какая-то запись!

– Ну вот, а она есть, – сухо ответил я.

Она слегка разволновалось, её дыхание участилось и высокая грудь начала красиво вздыматься.

– И причём же тут Химерин? – спросила она.

Я вздохнул.

– Граф Флоров был не просто ревнивцем. Он не знал, кто любовник его жены, но догадывался, что она ему изменяет. И вот тут в дело вмешался Химерин. Это он придумал заклинание, погубившее твоего отца. Материализовал его в виде пузырька с ядом и подарил Флорову.

– Пузырек с ядом? Признаков пищевого отравления у отца не было. Доктора констатировали укус какого-то уникального клеща.

– Да, в этом и смысл трансформирующего заклинания – запутать и следствие, и врачей. Симптомы как от укуса насекомого, но эффект гораздо смертоноснее. А подавалось вообще как яд. Потому Флоров и повелся – в наше время каждый аристократ может создать Детоксикацию и очиститься от любого пищевого отравления.

– Не слишком ли сложно?

– Почему же… Флоров хотел не убивать, а лишь отравить обоих любовников специальным средством. По особым симптомам уличить жену в измене и заодно узнать имя любовника. Но план Химерина был куда страшнее… Это он создал заклинание. Он же надоумил графа добавить его в любовное зелье.

– Что за зелье?

– Графиня хотела очаровать императора, быть лучшей и особенной. Обычное дело для фаворитки. Не удивительно, что она добавила ему в вино любовное средство для особого эффекта.

– Но выпили оба…

– Именно. Организм императора сопротивлялся лучше. Все-таки защитная магия Броневских… Он серьезно заболел, но некоторое время еще боролся. А графиня умерла почти сразу…

– Да, тело графини Флоровой нашли в лесу неподалеку от лагеря вечером того же дня, – голос Светланы стал глухим. – Официально это списали на внезапный сердечный приступ. Сомнения оставались, конечно же. Приступ в тот же день, что и у отца, в том же лесу…

– Тело нашли, случаем, не люди Химерина?

– Да, кажется, его. Он еще утешал, сочувствовал. И обещал мне, что никто не узнает о неприятных подробностях личной жизни Его Величества…

– Ага, и всё списали на аномалию, начали искать разлом, который на самом деле появился позже, уже после смерти твоего отца.

Я снова выдержал паузу.

– Но все это лишь попытки замять дело. На самом деле ситуация была совершенно другой, и скрытая камера всё зафиксировала. Включая то, как умирающая графиня Флорова проклинала мужа, называя его убийцей.

Светлана устало прикрыла глаза.

Она молчала, потому я продолжил:

– Граф Флоров запаниковал. Он понял, что стал убийцей императора, что укус этого магического клеща неизлечим… и что теперь его самого могут убрать.

– Химерин?

– Он и угрожал графу. Дескать, теперь ты в моих руках и будешь делать то, что я скажу. А проболтаешься – все узнают, кто убил императора. Поэтому Флоров сбежал, прихватив запись.