Князь в магической маске. Том 2

Когда пена схлынула, внутри не осталось ничего.

– Скатертью дорога! – прокомментировал Иван. – Жаль только, что на эту дрянь расходуется столько дорогостоящей «кислоты». Вот бы оптимизировать формулу…

– Эй-эй! В это дело соваться даже не думай! – остановил я порыв брата-изобретателя. – Слишком много магии здесь намешано, сложной и разной. Лучше оптимизируй технические новинки, а сюда не лезь.

Иван хмыкнул недовольно, но не спорил. Надеюсь, послушается. Надо будет купить ему целую гору технического барахла, а лучше целиком магазин или склад. Чтоб отвлечь от экспериментов в суррогатной межпространственной алхимии.

– Перезаряжайте оружие, и входим в дом, – приказал я. – И не расслабляться! Хрен его знает, какая еще гадость может ждать внутри.

Прихожая встретила нас запахом тухлятины, сочащимся из разбросанных на полу объедков и разгрызенных костей. Видимо, в последние дни мутировавшие псины обитали преимущественно здесь.

И в прихожей, и в следующих комнатах интерьеры выглядели так, словно здесь пронеслась буря – мебель опрокинута, стены ободраны, на полу лужи и пятна. Особо примечательными оказались углы помещений – они были залеплены какой-то скользкой грязной паутиной. Словно тонкая ветошь, покрытая черной слизью. В некоторых местах вязкие серые сопли стекали с потолка вниз, медленно растекаясь по полу отвратительными лужами.

– Вот же гадость, – скривился Иван, переступая через лужу и морщась от вони. – Хуже, чем в канализации мегаполиса. Мне однажды приходилось бывать…

– Аналогия правильная, – отозвался Семён, внимательно разглядывая стены. – Ведь это и есть следы, оставленные тварями из разлома. Кто знает, вдруг они и вправду так испражняются.

– Хватит уже о фекалиях философствовать, и без того тошно, – оборвал я пустые разговоры. – Чем бы это ни было, нам придется здесь прибраться.

Гриша с Мишей от этих слов не на шутку напряглись. Небось, подумали, что сейчас заставлю их хватать веники и швабры и начинать уборку в буквальном смысле.

– Заклинание Световое очищение помните? – спросил я братьев. – Должны знать со школьной скамьи. А если забыли, то я напомню.

Задумавшись на секунду, повернулся к близнецам, оглядел их оценивающе:

– А знаете что, ребятки… попробую-ка я и вас научить этой уборке. Там нет ничего сложного даже для малокровки, так что справитесь. А запас маны вам пополню, если понадобится, не переживайте.

– А мы что, мы ж не против… Учиться всегда рады, как говорится, – промямлил Гриша без особой радости в голосе.

– Вот и хорошо. Надо выжечь эту дрянь полностью. Чтоб и следа от неё в усадьбе не осталось.

Глава 4

Миша с горем пополам разобрался в структуре заклинания и сумел кастовать его наравне с нами. А вот Гриша нахмурился и отошёл в сторону, прижав пальцы ко лбу.

– Что случилось? – я глянул на него поверх плеча.

– Простите, шеф, – с досадой ответил он, – голова разболелась. Кажется, не дается мне это заклинание…

Эх. А чего хотеть от охранников, у которых лишь одна восьмая древней крови? Для них освоить даже самое простое, почти детское, заклинание – уже великая победа.

– Ладно, Гриша, расслабься. Возьми швабру и подчищай вручную то, что останется после наших заклинаний.

Гриша кивнул печально – работа уборщика по его понятиям унижала достоинство, но он стерпел и отправился за шваброй. Наверняка воспринял задачу как наказание. Типа раз такой тупой, то шагай мыть пол.

Очистка дома заняла больше часа.

Слизь шипела, скукоживалась и сгорала. Исчезала под сияющими потоками света, льющимися из кончиков наших пальцев. А Гриша добросовестно, хоть и без особого энтузиазма, ходил за нами со шваброй и подтирал остатки слизистых разводов.

К счастью, других монстров в доме мы не встретили. Мастифы оказались единственными, кто успел здесь натворить плохих дел.

Когда стены, потолки и полы были окончательно очищены, мы спустились в подвал.

Там, в полумраке, слабо мерцая фиолетовыми искрами, зияла трещина.

Теперь она выглядела почти безобидной. Узкая черная полоса в каменной кладке, словно небрежно проведенная углём линия.

Я ощущал темную магию, вытекающую оттуда. Теперь поток был не слишком сильным – он казался даже слабее, чем когда я почувствовал его здесь впервые. Тогда еще был жив Мишаня, а мастифы даже не начали мутировать…

Но я знал, что это ощущение безопасности ложное. Разломы нестабильны и в любой момент от них можно ждать чего угодно. То ли явления демонической твари, то ли выброса темной энергии, то ли прорыва неведомой природной катастрофы.

– Готовы? – тихо спросил я братьев, протягивая вперед обе руки, облаченные в Перчатки.

Я вытянул руки вперёд, начал плести Печать. Иван и Семён встали по бокам, аккуратно поддерживая меня, усиливая заклинание собственной магией. Наша магия не предназначалась для полной блокировки Разломов – это была работа для магов Тени или Времени, а мы владели лишь базовым инструментарием. Плюс к тому имели в запасе несколько особых препаратов, наподобие той серебристой жидкости в термосе. Говоря простым языком, фиксаж или замазку. Хотя Иван скорее сравнил бы со скобами степлера. В общем, чтобы дополнительно удерживать законсервированные прорывы реальности.

Через несколько минут сложная вязь рунических символов окружила трещину, со всех сторон оплетая её сияющими нитями. Края трещины стянулись и окончательно слиплись, запечатав вытекающий оттуда поток чужой энергии.

– Вроде получилось… – выдохнул я, опуская руки и чувствуя усталость. – Не идеально, конечно, но какое-то время продержится. Просто надо не забывать подновлять Печать, чтобы не допустить нового прорыва. Хотя бы раз в полгода.

– Маг Тени или Времени нам бы тут пригодился. – недовольно пробурчал Иван. – Даже трансформации типа Химеринских могли быть полезны. А у нас получилось… средненько.

– Согласен. Но пока мы должны хранить все в секрете, сам понимаешь. Надеюсь, спустя какое-то время удастся привезти сюда настоящих специалистов и навсегда уже покончить с этой проблемой.

Поднявшись наверх, мы направились было к выходу. Но я вдруг заметил, что Семён, шедший последним, внезапно отстал от нас и свернул в сторону. Стараясь не шуметь, я последовал за братом.

Дверь в кабинет Мишани оказалась приоткрытой, оттуда доносилось невнятное бормотание. Я осторожно приблизился и заглянул в комнату.

Семён стоял перед большим старинным зеркалом, висевшим на стене. Его губы шевелились, он жестикулировал и что-то бормотал, словно разговаривая с кем-то, находящимся по ту сторону стекла.

– Семён? – осторожно окликнул я брата, шагнув ближе.

Он вздрогнул и резко повернулся ко мне. В глазах мелькнуло что-то, похожее на испуг, но тут же исчезло под привычной маской печали и меланхоличного равнодушия.

– Что случилось? – спросил я, пытаясь заглянуть через его плечо.

Семён поспешно, не позволяя мне приблизиться, ударил рукоятью кинжала по зеркалу. Стекло треснуло и осыпалось на пол мелкими осколками.

– Всё в порядке, – пробормотал он, глядя в сторону. – Просто… не люблю зеркала.

Я кивнул, понимая, что брат не в себе и сейчас лучше не настаивать на ответе. Однако не удержался от попытки смягчить его напряжение:

– Да брось ты, Сёма. Из нас троих твое лицо изменилось меньше всех. Вот мы с Ваней – другое дело. А ты же практически прежний.

Семён ничего не ответил, только хмыкнул и быстро направился к выходу, явно не желая продолжать разговор.

Что ж, сейчас не время разбираться в его внутренних демонах. У нас и своих хватало с избытком.

Память Семена

…Семён вспомнил, как неделю назад беседовал с Мишаней в этом же кабинете.

– Если я не справлюсь, тебе придётся убить меня, Семён, – сказал Михаил, глядя прямо ему в глаза.

– Зачем тогда всё это, дядя Миша? – неуверенно спросил Семён. – Ты же сам говорил, что сможешь контролировать эту сущность.

– Это страховка, кузен, просто страховка, – мрачно усмехнулся Мишаня. – Убийство Химерина должно состояться в любом случае. Если что-то пойдёт не так, ты будешь моей последней линией обороны.

– А пока я попрошу тебя помочь мне с одним ритуалом, – сказал кузен, почему-то пряча взгляд.

– Каким именно ритуалом? – настороженно спросил Семён, чувствуя неладное.

– Страховочным, говорю же… – снова криво усмехнулся Мишаня. – Если вдруг монстр выйдет из-под контроля и Тьма поглотит меня полностью… Кто-то должен остановить меня. Ты единственный, кому я могу доверить такое.

Семен молчал, не зная, как реагировать на слова кузена.

– Мы убьём Химерина, – продолжил Мишаня, – а дальше по ситуации. Если что-то пойдет не так, заклинание поможет тебе сдержать Цербера. Или даже убить, если понадобится. Ты справишься?

Семен кивнул неохотно, чувствуя, что ему не говорят всей правды. Но он не решился спорить – пять лет ссылки напрочь убили в нем такую способность.

Мишаня взял маленький ритуальный ножик, сделанный из зуба какого-то реликтового зверя. Надрезал ладонь себе, потом Семёну. Их кровь смешалась, когда кузен произносил неизвестные слова.

Семён подозревал, что это темное заклинание. Запрещенное и страшное. Но ничего не предпринял, чтобы предотвратить его. Просто молча стоял и чувствовал, как растёт незримая связь между ним и кузеном Мишаней.

– Вот и всё, – сказал Мишаня, облегченно вздохнув. – Теперь мы связаны. И какую бы броню не воздвиг Цербер, ты всегда найдешь в ней уязвимое место.

– Надеюсь, этого не придется делать…

– Посмотрим, может и не придется. Вначале давай убьём Химерина, а потом посмотрим по обстоятельствам.

Но Мишаня скрыл самое важное: связь была двусторонней. Вот почему никогда нельзя использовать магию Тьмы. Хоть она и самая мощная, но все её заклинания лживы. И как Семён получил знания об уязвимости монстра, так и Тень оставила для себя дорожку, чтобы в случае чего добраться до Семена.

К сожалению, Семен это понял слишком поздно – только сегодня.

Поначалу даже не осознавая, что делает, он как сомнамбула прошел в кабинет Мишани и остановился перед большим зеркалом. Заглянув туда, почувствовал, как в отражении что-то меняется. Его собственное лицо поплыло, превращаясь во что-то неопределенное. Чужой взгляд, чужая ухмылка… Дядя Миша?

– Привет, Семён, – прошептал голос Мишани из зеркала. – Спасибо, что пришёл. Прости, но другого выхода у меня не было…

Отражение пошевелилось, словно собираясь шагнуть наружу. В ужасе Семён хотел отстраниться, но не мог – неведомая сила сковала его на месте. Нет, все-таки это был не Мишаня, а темное существо, которое лишь прикидывается им.

В следующее мгновение отражение вытянуло руку – и попыталось коснуться лица Семена прямо сквозь стекло. В левом глазу царапнуло, словно туда попала крохотная соринка.

Семён почувствовал холод внутри. Маленькая, но плотная сущность проникла в его сознание. Он отшатнулся, охваченный паникой.

– Семён? – раздался сзади голос старшего брата Макса.

Семён вздрогнул и ударил рукоятью кинжала по стеклу. Зеркало рассыпалось на тысячи осколков, не позволив Максу увидеть чужое отражение.

Возвращались в город уже практически вечером. Разговаривали мало. Все были изрядно уставшими после зачистки усадьбы.

Мне хотелось побыть одному, чтоб не видеть ни Обличеву, ни кого другого. Потому велел Грише отвезти меня в отель, а остальным возвращаться на «Аврору».

Прибыв в «Империал», закрылся в номере. Вначале думал вызвать Ларису, но, узнав, что сегодня не её смена, решил, что так будет даже лучше. Потому принял ванну в одиночестве, выпил легкий коктейль, поужинал.

Когда раздумывал, пойти спать или посидеть в Лунасети, в номере раздался телефонный звонок. Странно, обслуга не должна беспокоить клиентов в столь позднее время. Я подошел к аппарату и снял трубку.

– Слушаю!

– Виктор? Ты почему не приехал? – возмущенно загомонила Обличева слегка заплетающимся языком. Видимо, снимала недавний стресс с помощью алкоголя. – Предпочел мне гостиничных шлюх? Вот уж я отомщу тебе, негодяй!

Понимая, что ее угрозы лишь шутка – графиня и без того спит с кем хочет и когда хочет – я все-таки не мог сообразить, зачем она позвонила.

– Викуся, какие шлюхи! Я уже спать ложусь. Что-то случилось?

– Еще как случилось! Курьер передал для тебя приглашение!

– Какое еще приглашение? – нехотя спросил я, полагая, что речь пойдет об очередной домашней вечеринке. Хотя нет, какие вечеринки, после такой трагедии. В городе ведь траур, все флаги приспущены. Наверняка что-то похоронное – панихида или типа того.

– Герцог Химерин хочет срочно с тобой встретиться! – заговорщицким тоном произнесла Обличева. – Приглашает к себе завтра же, с утра. К сожалению, без меня. Встреча тет-а-тет. Впрочем, не очень-то мне и хотелось… Думаю, атмосферка у него в доме сейчас не самая приятная и позитивная.

Графиня еще что-то бормотала, но я уже не слушал этот пьяный треп.

– Спасибо, Викуся! Раз герцог хочет, надо уважить его желание. Пока, целую! – и не дожидаясь ответа, положил трубку.

Закончив разговор, я несколько секунд задумчиво смотрел на телефонный аппарат. Голова вдруг наполнилась самыми разными мыслями, от которых было уже не избавиться.

Зачем герцог Химерин позвал меня?

Ответ лежал на поверхности. Конечно же, это из-за смерти Феликса. Я был там, видел, как это случилось, и, вероятно, герцог рассчитывает услышать от меня подробности, которых нет в официальных сводках.

Но почему именно я? Почему не Батальнов или кто-то из придворных, кто тоже был на месте событий? Наверняка не только из-за моего близкого присутствия рядом с императрицей Светланой.

Скорее всего, герцога тревожит кое-что другое. Семён Чаровский, который убил чудовище и спас государыню, теперь стал героем газетных заголовков. Он единственный из нашего рода, кто действует открыто, не скрываясь под чужими именами и масками. Но даже он ведёт себя крайне осторожно. Как по моему приказу, так и в силу собственного характера. Семён избегает любых встреч, отказывается от интервью и демонстративно молчит о прошлом.

При этом Семен на данный момент – это приманка для врагов и индикатор отношения к нам всех прочих аристо. По их реакции на возвращение Семена Чаровского мы сможем понимать, кто как теперь относится к нашему роду.

Пока что, к счастью, никто не высказывается в негативном ключе. Герой, спасший императрицу, – кто рискнет критиковать такого человека открыто? Однако Химерин – это совсем другая история. Он видит дальше и думает глубже, чем прочие придворные. Несмотря на внешнюю молчаливость Семёна, герцог наверняка уже подозревает, что возвращение одного Чаровского не случайно и не может быть единственным. А значит, где-то рядом могут скрываться и остальные братья.

Но стоит ли ему сейчас настолько серьёзно воспринимать Чаровских как угрозу? Ведь после смерти Феликса у герцога наверняка достаточно проблем, куда более острых, чем старые враги его семьи. Скорее всего, наше возвращение для него лишь побочная неприятность, фон, который он оставит на потом.

Даже быстрое возвышение французского барона де Шарвиля может беспокоить герцога куда сильнее. Наверняка, уже наводит справки, откуда взялся этот выскочка? Недавно вылез из азиатских джунглей, а уже покорил высший свет Петербурга, выиграл покерный турнир у самого Химерина, опасно приблизился к императрице…

Я ведь буквально ворвался в жизнь императорского двора, завоевал расположение Светланы и получил доступ к самым высоким политическим кругам. Герцог не может не видеть в этом опасность и угрозу собственному влиянию.

Думаю, именно поэтому он и вызывает меня к себе. Хочет еще раз присмотреться. Прощупать и проверить, каков на самом деле этот дерзкий француз.

Значит, завтра предстоит игра, в которой нужно быть особенно внимательным и осторожным. Герцог не тот противник, которого можно недооценивать. Один неверный шаг, одно неосторожное слово – и он раскроет мою личину раньше времени.

«Что ж, Виктор де Шарвиль, – мысленно усмехнулся я, – завтра тебе предстоит продолжить свой спектакль. К счастью, я уже научился играть эту роль без особого труда».

И с этими мыслями я наконец отправился спать.

Ночь выдалась беспокойной. Сперва долго не мог заснуть, а когда наконец удалось, сон оказался куда хуже бессонницы.

Мне снился особняк Мишани, окутанный густым туманом. Я шёл по коридорам, и каждый шаг эхом разносился в звенящей тишине пустых комнат. Дом казался бесконечно большим и мало знакомым. Скорее напоминая лабиринт, стены которого были перепачканы вязкой, чёрной слизью.

Я двигался медленно, с трудом переставляя ноги. Где-то в глубине дома звучал едва различимый шепот, и чем дальше я шел, тем яснее понимал: это голос Семёна.

Наконец, я вошёл в кабинет кузена и увидел там не одного, а сразу двоих одинаковых Семёнов. Они держались за руки и улыбались мне. Злобно и победоносно, совершенно по-чужому.

– Теперь моя очередь, Макс… – сказали хором оба Семена.

Я резко проснулся, сев в кровати, хватая ртом воздух. Спина была мокрой от пота, сердце бешено колотилось. Несколько мгновений я пытался убедить себя, что это всего лишь сон, он ничего не значит. Но тревога ещё долго не отпускала меня. Сны у нас, аристократов, редко не несут никакого смысла. Важно уметь правильно их интерпретировать, но этим должны заниматься профессионалы. У Чаровских же другие таланты.

Утром я заказал завтрак на террасу номера, надеясь, что утренний воздух поможет избавиться от остатков ночного кошмара.

Принесли завтрак быстро: свежие круассаны, омлет с сыром и зеленью, ягоды, сок и крепкий ароматный кофе. Я сел на террасе, развернул стопку утренних газет и, неспешно потягивая кофе, принялся изучать последние новости.

На первых полосах по-прежнему активно обсуждалась трагедия на императорской охоте. В «Имперских Ведомостях» и других газетах, подконтрольных Светлане, заметки были выдержаны в осторожном и сочувственном тоне. О Семене Чаровском писали как о герое, спасшем императрицу. Подчеркивалось его благородство, отвага и сдержанность. Особенно отмечали его отказ от публичности и нежелание давать интервью. Подразумевалось, что Семён пережил ужасную трагедию, и общественность должна уважать его выбор и личное пространство.

Другие издания были не столь благосклонны. Я скривился, прочитав несколько заголовков:

«Из князи – в грязи. Деградация Чаровских».«Князь-одиночка или аристократ-недоучка? Кто такой Семен Чаровский?»«Нелюдимый герой или просто трусливый изгой?»

В статьях, не обладая никакой реальной информацией из первых рук, журналюги вовсю упражнялись в фантазиях и домыслах. Из-за того, что Семён не давал интервью, газетчики придумали сами себе героя, наделив его самыми нелепыми качествами и мотивами.

Допив кофе, я оделся в строгий темный костюм, проверил зарядку Маски и Перчаток. Ну что ж, кажется, все в порядке. Я готов отправиться на встречу с Владимиром Химериным.

Глава 5

С домом герцога Химерина я уже был хорошо знаком. Он находился в самом элитном районе Петербурга, в окружении строгих особняков с тяжёлыми лепными фасадами и чередой мраморных ступеней у входа. Прислуга, не задавая лишних вопросов, молча провела меня в просторный кабинет хозяина.

Герцог Владимир Химерин сидел за массивным письменным столом из красного дерева, на котором аккуратно были разложены бумаги и какие-то отчёты. Он, будучи уже пожилым человеком, теперь выглядел даже старше, чем обычно. Лицо исхудало, взгляд казался усталым и тяжёлым. Серебристые волосы были тщательно причесаны. Но горечь утраты сына явно отражалась на его обычно строгих чертах.

– Барон де Шарвиль, – негромко сказал герцог, жестом приглашая меня сесть в кресло напротив. – Благодарю, что нашли время прийти.

– Ваше Сиятельство, это честь для меня, – учтиво произнёс я, слегка наклонив голову. – И примите мои искренние соболезнования по поводу Феликса…

Герцог коротко кивнул, принимая соболезнования скорее по обязанности, чем от души.

– Спасибо, барон. А Феликс… Он был непростым молодым человеком, но всё-таки моим сыном, – герцог тяжело вздохнул и поднял на меня проницательный взгляд серых глаз. – Вы ведь были там, когда это случилось?

– Да, Ваше Сиятельство. К сожалению, я был настолько близко и видел многое, что теперь уже никогда не смогу забыть тот кошмар. Он будет возвращаться во снах.

– Понимаю. Хотя против кошмаров можно поставить отличную блокировку. Я порекомендую вам одного специалиста.

Химерин поджал губы и замолчал на пару секунд, явно подбирая слова.

– Видите ли, барон, официальные отчёты написаны весьма гладко, но меня это не устраивает. У меня есть основания полагать, что некоторые следы на месте покушения были скрыты намеренно. Что вы думаете по этому поводу?

Ничего себе заявление! Вот так прямо так в лоб? Старик решил сходу взять быка за рога?

– Смею напомнить, Ваше Сиятельство, что я все время находился там. Получается, что вы обвиняете и меня тоже?

– Разве я кого-то обвинил? Я лишь предполагаю, а также спрашиваю ваше мнение.

– Простите, герцог. Неправильно понял… Нервы ни к черту, спал плохо… Нет, я не заметил, чтобы кто-то намеренно уничтожал какие-то улики или следы.

Химерин молчал, внимательно наблюдая за мной.

Я постарался сохранять спокойствие и выдержку.

– Так вы думаете, кто-то стоит за этим нападением? Не случайное чудовище, а спланированное покушение?

– А разве поблизости нашлись разломы? – вопросом на вопрос ответил Химерин. – Откуда там взялся теневой зверь? Монстр целенаправленно выслеживал… знаете кого?

–???

– Меня, барон! Покушение планировалось на меня! Феликс лишь случайная жертва. Как и многие другие.

Я постарался изобразить на лице Шарвиля искренее удивление и даже сомнение.

– Да-да, не удивляйтесь. И я хочу сказать вам спасибо. Своим спасением я обязан вам, барон.

Кажется, я уже понял, о чем речь, но решил продолжить разыгрывать недоумение.

– Помните нашу игру? – продолжил герцог. – И предмет, который вы поставили на кон. В том зеркальце я видел покушение. И потому не поехал на охоту.

– И что же вы там увидели? Только нападение монстра? Или, возможно, какие-то улики против заговорщиков?

Герцог вдруг замолчал, словно не желая отвечать. Он что-то подозревает, но что? Какую игру затеял Химерин, делясь своими подозрениями со мной? Надеюсь, зеркало не показало ему лиц Семена или кузена Мишани…

Химерин, прищурившись, наблюдал за моей реакцией. Но я ничем себя не выдал, оставаясь совершенно невозмутимым.

– Кое-какие улики мелькали, вы правы… – наконец сказал он неопределенно. – Но личные видения к делу не приложишь. Поэтому я начал собственное расследование, помимо официального. И здесь вы могли бы мне помочь.

Я слегка удивлённо вскинул бровь:

– Я? Ваше Сиятельство, разумеется, я готов оказать вам любую помощь, но чем именно могу быть полезен?

Химерин сцепил пальцы и подался чуть вперёд:

– Барон, вы человек неглупый и явно способный к наблюдению. Вы были рядом с императрицей, когда всё случилось, вы своими глазами видели нападение. Я хочу, чтобы вы присоединились к моему расследованию и помогли докопаться до истины. Мне нужен взгляд со стороны, наблюдатель, не замешанный в придворных интригах.

Снова лицемерит старик. Уж кого-кого, но непонятно откуда взявшегося выскочку-француза он вряд ли считает чистюлей, не замешанным в интригах. Разве что пока не примкнувшим к какой-либо из сторон, неопределившимся? И рассчитывает перетянуть де Шарвиля на свою сторону?

Я сделал вид, что обдумываю предложение, а потом осторожно спросил:

– Но ведь расследование проводят ваши спецслужбы? Насколько я слышал, там работают лучшие специалисты Российской империи. Думаете, я смогу помочь больше?

– Моим спецслужбам я и так поручил всё необходимое. Но мне нужен человек независимый и внимательный, такой как вы. Чужой взгляд часто замечает то, что мы сами не видим, – спокойно объяснил герцог, но без конкретики, ничего не значащими словами. – Так вы согласны?

Я снова выдержал паузу, после чего решительно кивнул:

– Ваше Сиятельство, я к вашим услугам. Разумеется, я сделаю всё, что в моих силах.

Герцог заметно расслабился и даже чуть улыбнулся, впервые за всю беседу. Но тут же его взгляд снова стал холодным и сосредоточенным.

– Есть ещё одна вещь, барон, которую я хотел бы поручить вам лично, – сказал он, понижая голос.

– Что именно?

Герцог наклонился чуть ближе и заговорил медленно и с расстановкой, наблюдая за моей реакцией:

– Найдите для меня Семёна Чаровского. Этого загадочного героя, о котором все сейчас пишут. Он последний, кто видел моего сына живым, более того – он спас императрицу. У меня к нему есть пара вопросов, на которые только он может ответить.