Собачьи тайны

Собачьи тайны

Чтобы продлить удовольствие от общения с природой, мы с напарником, после того, как весенняя охота в нашем районе закончилась, решили перебраться севернее, где она ещё продолжалась. Прибыли на место, познакомились с тамошним председателем общества охотников – он как раз был на выделенном участке, приобрели нужные лицензии. Местные охотники объяснили нам, где удобнее выбрать позицию и сделать скрадки, пригласили нас на товарищеский ужин в свою избушку, которая располагалась на другом краю поля напротив нашей стоянки.

В ходе застолья с заметно большим количеством тостов выяснилось, что подобное коротание вечеров для наших новых друзей было постоянным с самого открытия охоты. Один из них взял с собой в тайгу лайку по кличке Зара. Она, хотя и имела соответствующую родословную и необходимую дрессировку, но жила в городской квартире. А такое для охотничей собаки нежелательно. Хозяин Зары не был профессиональным охотником и на природу со своей питомицей выбирался не часто. Поэтому этот выезд был для Зары ожидаемым праздником, который, однако, нарушался пристрастием хозяина и его напарников к товарищеским ужинам: что приятно для хозяина – для собаки плохо.

Я спиртное не употребляю. Зара, наверное, это заметила и как-то по- иному смотрела на меня, чем на других участников застолья. С удивлением, одобрением и даже завистью – достанется же кому-то такой хозяин! Я быстро откланялся и ушёл отдыхать в свою машину. А утром чуть свет встал на утреннюю зорьку. Мой напарник и друзья из избушки, естественно, её проспали.

Выйдя в поле, я увидел на противоположном его краю силуэт собаки. Это была Зара. Собака меня ждала, поскольку накануне у неё появилась надежда, что со мной она получит то удовольствие от охоты, на которое расссчитывала.

Поначалу мы двигались параллельными курсами – Зара боялась или моей отрицательной реакции, или того, что её увидят из избушки и вернут – у охотничьей собаки должен быть один хозяин, и она это понимала. Но постепенно наши пути пересеклись. При подходе к небольшому талому озерцу Зара сделала стойку. Я приблизился. Из-под берега взлетела стая крякв. Я выстрелил влёт. Зара подхватила и принесла мне трофей. Вместе с ней мы обследовали всё поле, пока не выбрали дневную норму, предусмотренную лицензией, и вернулись разными путями каждый на своё место.

Так мы охотились с Зарой ещё два дня. Напарник и остальные охотники поощрительно отзывались о моей удачливости. Тут же крутилась и Зара. На меня она смотрела как-то заговорщически и будто бы хотела проверить, не сказал ли я кому-то о наших с ней ранних утренних прогулках. Я, конечно же, об этом молчал.

В конце концов, моя добычливость вызвала у моих друзей здоровую, в полном смысле этого слова, зависть – они стали склоняться к правильному времяпровождению, просыпались, когда нужно, и выходили на утреннюю зорьку. А Зара помогала своему хозяину, водила его по уже разведанным ею местам. Он не уставал её хвалить и восхищаться. К завершению охоты все были с трофеями.

О наших прогулках с Зарой я долго никому не рассказывал. Даже здесь, как принято в подобных повествованиях, я делаю оговорку: «имя действующего лица по понятным причинам изменено».

Корефан-Амур

Многие, наверное, сталкивались с неблаговидными поступками нерадивых дачников, которые весной привечают или даже заводят четвероногих питомцев, а осенью, уезжая в город, оставляют их на своих участках. Я сталкивался, и не однажды.

Моя дача находится на краю нашего товарищества, под самой сопкой, и добраться до неё можно, только проехав всю длинную главную улицу. Когда выпадает снег, до ближних участков дорогу хорошо накатывают, а тем, кто далеко, приходится ждать расчистки или пробиваться самостоятельно, если очень надо. Чтобы ни от кого не зависеть, я, после того, как пройдёт снегопад, стараюсь выбраться на свой участок и накатать колею, проехав туда и обратно на своём внедорожнике. Соседям это нравится. После меня, по моей колее, проходят машины и помельче. А дорога – это ведь артерия жизни. В результате и наш отдалённый квартал стал больше осваиваться.

После первого в наступавщей зиме обильного снегопада я обычным образом решил проехаться до дачи. Миновав главные ворота, ужаснулся от открывшейся мне картины. По краям дороги сидели две собачки – рыжая и чёрная, а поодаль от них три кошки. Они дрожали и как-то растерянно, жалобно смотрели на меня и мою машину, и, судя по всему, между собаками и кошками в это время было перемирие. Мне сразу стало понятно, что это – брошенные или забытые, а выпавший снег засыпал их источники пропитания.

Я достал из машины всё, что было съестного, и разделил между страдальцами. Вели они себя чинно, отобрать друг у друга еду не пытались.

Изо всех чёрный оказался более общительным. Он крутился вокруг моих ног, пытался небольно укусить за руку, показывая своё расположение, коснуться языком моего лица.

Рыжий аккуратно, но с заметной торопливостью, от которой, мне показалось, ему было немного неловко, поел, взял в зубы оставшийся кусок и неторопливо удалился. Видимо, из-за повышенного чувства ответственности – продолжал охранять вверенный ему хозяевами объект.

Кошки подтвердили верность поговорке «Кошка гуляет сама по себе».

Чёрный увязался за мной и мы вместе пробились до нашей дачи. Когда я останавливался в местах, где дорогу сильно перемело, и использовал лопату, он даже пытался мне помогать лапами. Умный пёс. Я назвал его Корефан. Но пусть люди, ответственные за обучение детей русскому языку, по поводу данного слова не беспокоятся. В словарях даётся объяснение, что его корни действительно в уголовном жаргоне в слове «кореш», однако оно уже давно утратило со своими корнями связь. Тем более, мой наставник по филологии, Елена Михайловна, говорит: «На то мы и филологи, чтобы не топтаться на узком пятачке нормативной лексики». Уж лучше нам сосредоточиться на противодействии внедрению в нашу речь чужеземных слов. К примеру таких, как «гаджет», «дивайс», «креатив» и им подобных. Поскольку язык – это основа национальной культуры. Хотя и эти слова тоже подходят для кличек.

Один мой земляк, из моей родной деревни, о которых говорят «такой за словом в карман не полезет», своего поросёнка назвал «Блогер», потому как считает, что многие люди, которые этим словом обозначаются, в основном сосредоточены на поисках грязи. А ещё он петуха называет «Коллаборационистом», поскольку тот много времени с соседскими курами проводит, а собаку «Коммунистом» – из её миски соседские собаки и кошки доедают. Продвинутый мужик, в общем.

А Корефану, если уж на то пошло, наверное, подошло бы новое слово «брутальный».

С ним мы очень сдружились. В эту зиму я старался приезжать на дачу почаще, захватывал с собой побольше съестного для Корефана и его собратьев. Прикупил для этих целей специальных кормов.

Корефан издалека распознавал шум двигателя моего автомобиля, радостно выскакивал навстречу и бежал впереди, оповещая окрестности громким лаем – «Друг приехал!»

Точно также он пытался меня провожать и поначалу даже выбегал на трассу, рискуя попасть под колёса других машин. Я возвращался, съезжал с дороги на повороте к дачам, останавливался в безопасном месте и словами убеждал моего друга не рисковать. Он меня быстро понял и на трассу уже не выбегал.

Посадить себя в салон или кузов он не давал, сколь я ни пытался. Поэтому забрать его домой к себе или знакомым в лучшие условия не получилось. Можно было, конечно, применить силу, но я понял, что Корефану свобода была дороже, и его что-то привязывало к дачам, какой-то долг или ответственность. А, может, как верный пёс, он не терял надежды дождаться хозяев.

От собаки почему-то пахло невозом. Вероятно, Корефан обустроил себе жилище в куче перегноя, который прел или, как ещё говорят в деревне – «горел», и внутри было тепло.

Во второй половине зимы, когда световой день становился длиннее, а солнце светило ярче и даже грело, на дачах появлялось больше людей, и четвероногим жильцам товарищества было полегче и со съестным, и со вниманием. У Корефана появилось много новых друзей среди дачников, стали известны другие его клички – Корефаном его звали только я и члены моей семьи. Кто-то из соседей называл его Амур.

Постепенно, учитывая расширившийся круг общения, всю территорию дачного товарищества Корефан-Амур стал воспринимать как свои, хозяйские, владения, и обходил их по протоптанным им же самим дорожкам, охраняя от непрошенных гостей. А непрошенные гости – это, конечно, зверюшки различной величины, от мышки и лисы, до медведя, который в весеннюю голодуху любит гулять по нашим удалённым участкам. На людей Корефан- Амур не бросался. Провожая меня до поворота на трассу уже не пытался бежать за машиной, а спешил в свои владения, не рискуя оставлять их без присмотра.

Однажды он не встретил мою машину на подъезде к дачам. Чуть позже всё-таки появился на нашем участке. Издалека по его тяжёлой поступи было заметно – что-то случилось.

Действительно, от шеи Корефана-Амура по предплечью шёл глубокий шрам, как пишут в полицейских отчётах, – нанесённый колюще-режущим предметом. Но было ясно – это коготь медведя. Мы промыли и продезинфицировали рану, смазали заживляющей мазью.

Корефан-Амур терпел, понимал, что ему оказывают помощь. Мы дали псу немного полежать на крыльце. Он отдохнул, попил воды и удалился по своим делам с немного виноватым видом – вероятно от осознания того, что доставил нам много хлопот.

Но спустя некоторое время Корефан-Амур пропал. Совсем. Больше не выбегал навстречу, не приходил в гости. Скорее всего, его добросовестное отношение к собачьим обязанностям и конфликты с медведем стали причиной трагических событий. На этом предположении сошлись все дачники, знавшие Корефана-Амура. А с Косолапым лучше никогда не спорить.

По расчёту

То, что у животных или птиц разных видов вдруг появляются добрые и даже пламенные чувства друг к другу довольно-таки частое явление. Бывает, собака вскармливает котят, кошка щенят. Ну а случаев, когда курица выводит утят или гусят, а гусыни и утки воспитывают птенцов других пернатых, вообще не счесть. Птицеводы этим даже пользуются. Есть масса подобных примеров.

Нам довелось наблюдать, как наш дворовый пёс Пират воспылал, если так можно выразиться, к одной из куриц. Учитывая некоторую необычность ситуации, мы ей даже кличку дали – Пестравка. Не совсем оригинально, правда.

Дворовые псы обычно сидят на цепи, а кур хозяева выпускают гулять по охраняемому им двору. При этом куры не упускают возможности поклевать что-нибудь пролитое или просыпавшееся возле миски собаки, или даже то, что она не доела. А какой собаке это понравится?

Пират тоже был недоволен, но выражал свою реакцию не слишком агрессивно, поскольку понимал, что куры – тоже хозяйское имущество, которое он призван охранять. Когда непрошенные гости ему надоедали, пёс делал резкий прыжок в их сторону, но так, что даже цепь не натягивалась. Куры разлетались в разных направлениях. Но одна – та самая Пестравка – его не боялась и не отпрыгивала, а спокойно продолжала клевать то, что находила вокруг собачьей миски и даже заходила в будку Пирата. А он позволял ей склёвывать остатки пищи даже с его морды. Мы сделали вывод, что между ними, как в таких случаях выражаются люди, «возникли отношения.»

О Пирате и Пестравке узнали соседи, наши и их родственники, приезжавшие из города на выходные, после чего в социальных сетях интернета появились фотографии наших питомцев. А специально приезжавший для съёмок фотокорреспондент районной газеты опубликовал в своём издании снимок под злободневным названием «Толерантность».

Благодаря Пестравке и Пирату и мы стали больше общаться с соседями и знакомыми. Но когда новость уже перестала быть новостью, пришла разгадка. Её принесла бабушка Жабелиха.

Её только так и называли, ещё даже наши родители, редко кто вспоминал её настоящую фамилию. Жабелиха была постоянной и, казалось, вечной достопримечательностью деревни. Почти каждый день она медленно прогуливалась по центральной улице, опираясь на свою суковатую палку. Иногда останавливалась, всматриваясь во что-нибудь прищуренными глазами, высказывала что-то прохожим, давала мудрые советы соседям. В те дни, когда она не появлялась на центральной улице, говорили, что Жабелиха опять занемогла. Никто не верил в то, что её когда-нибудь не будет. Правда, однажды в собесе Жабелиху вычеркнули из каких-то списков – думали, что её уже давно нет в живых.

В этот раз, дойдя до нашего дома, она присела на скамейку у палисадника. Опершись на свою палку двумя руками, опустив на них голову и не отвечая на наше предложение попить чаю, наблюдала за тем, что происходит в нашем дворе. В первую очередь – за Пиратом. Наконец, отдышавшись, приняла наше приглашение и поднялась по крыльцу в дом. Отведала шанежек, которые я уже успела напечь, пока она сидела на скамейке, и которые ей очень нравились.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.