Слушающая тишину

Глава 1

Под огромным разлапистым деревом, таким толстым, что его не могли обхватить и 10 воинов, и таким старым, что никто из племени не помнил его молодым ростком, полыхал костёр. Его пламя плясало на ветру и освещало вырезанное на древней коре изображение лесного бога. Перед Богом на плоском камне лежала задняя нога кабана, ещё тёплая, истекающая кровью. Молодой высокий воин сжимал окровавленный нож. Он стоял перед костром на коленях и протягивали к лесному божеству руки.

– О великий Бог Ом, прими эту жертву, помоги моей жене родить мне сына. Она мучается уже два дня и три ночи, и стоны её ранят моё сердце словно стрелы. Помоги ей.

Его горячую речь прервал особенно громкий стон, похожий на утробный вой волчицы, доносящийся из большой хижины неподалёку. Воин вздрогнул затем решительно вскочил, одним движением отрезал тонкую полоску мяса и бросил её в костёр. Стон повторился, он всё ещё был полон боли, но и облегчения одновременно. И воин бросился к хижине, навстречу ему раздался заливистый плач новорожденного. У хижины толпились несколько женщин, поодаль испуганно сбились в кучу ребятишки. Воинов рядом не было, не мужское это дело – рожать. Он решительно ворвался в хижину, навстречу ему уже протягивала руки старая Морайя, целительница племени, морщинистая и седая словно кора дерева предков. Она протянула молодому вождю красный сморщенный комочек, сердито дрыгающий ножками и сердито вопящий, словно недовольный тем, что появился на свет.

–У тебя сын, Торон, – прошамкала Морайя беззубым ртом, – он сильный. Хороший будет воин.

Мужчина подхватил ребенка, коснулся губами красного сморщенного тельца, но тут же вернул его повитухе, а сам с беспокойством повернулся к жене. Дэра лежала на тростниковой циновке, откинув голову назад, и тяжело дышала. На лбу её были крупные капли пота, а под глазами залегли тёмные тени.

– Дэра, – тихо позвал её Торон, опустившись на колени. Он взял её за руку, она слегка повернула голову и слабо улыбнулась.

– Торон…– у неё не было сил говорить.

– Спасибо за сына, – прошептал вождь и ласково сжал руку жены. (сын яростно надрывался в плаче пока его обмывали за спиной новоявленного отца)

Вдруг по телу роженицы вновь прошла судорога, и она застонала, крепко сжав руку мужа. К ним подскочила целительница.

–А ну-ка, милая, тужься ещё, постарайся, моя хорошая. Гляди-ко второго сейчас родишь!

Молодого вождя Морайя бесцеремонно вытолкала на улицу, чтобы не мешался, а он настолько растерялся, что совершенно не сопротивлялся, забыв о своём статусе. В его мыслях была только тревога за жизнь любимой жены. Он потеряно бродил вокруг хижины, слушая стоны Дэры, и бессильно сжимал кулаки. Кроме стонов роженицы и команд целительницы из хижины доносился призывный плач его сына. Торон сжал руками голову.

– Великий Ом, пожалуйста пусть Дэра побыстрее родит. У неё уже совсем нет сил, пусть с ней будет всё хорошо! Не забирай её! Я убью тебе самого быстрого оленя или даже лесного быка и всего сожгу перед твоим ликом, только помоги!

Стоны затихли. Через несколько мгновений затих и плач новорожденного. Только слышалось бормотание старой Морайи и испуганный шёпот женщин помощниц. Торон метнулся в хижину. Дэра бессильно раскинула руки, её глаза блуждали по потолку, но явно ничего не видели. Рождение второго ребёнка забрало последние силы. А на чистой циновке рядом с сыном вождя лежало крошечное синее недоразумение. Второй ребёнок не кричал, а лишь чуть заметно дышал, он был маленький в половину меньше брата и весь словно перекручен. Сгорбленная спинка, тоненькие ножки колесом, впалая грудь и лишь необыкновенные, удивлённо распахнутые, глаза, обрамлённые густыми и пушистыми ресницами, смотрели на этот мир.

– У тебя дочь, Торон, – прошамкала Морайя, – но она долго не проживёт. Она одной ногой уже в чертогах Ома, отдай её ему сейчас, пока твоя жена без сознания. Не причиняй Дэре лишнюю боль.

Вождь растерянно посмотрел на жену и на своих детей, крепкого сильного сына и слабенькую синюшную дочь, обречённо лежащую рядом с братом.

– Рождение близнецов – это благословение Богов, – наконец, произнёс вождь.

– Не в этом случае, Торон. Посмотри на дочь, она не жилец. Даже если она выживет, в чём я сильно сомневаюсь, она будет жить с вечной болью в спине, а её ноги наврят ли смогут ходить. Зачем племени такая обуза? – проскрипела Морайя и потянулась своей сморщенной сухой рукой к девочке. Словно когтистая лапа смерти накрыла новорожденную. Та пискнула будто синица в лапах рыси. В тот же миг брат заорал, задёргал ножками и вдруг схватил своей ручкой тонюсенькую руку сестры и сжал её. Оба младенца замерли. Замерла и Морайя, она удивлённо рассматривала держащихся за руки близнецов и качала седой головой.

– Это знак! – зашептались за спинами вождя женщины.

– На всё воля Ома, – принял решение Торон. – моя дочь будет жить столько, сколько сможет.

И он ещё раз посмотрел в глаза новорожденной девочки, такие же синие как у её матери Дэры, единственной любимой жены вождя.

Глава 2

Снова под деревом предков пылал костер. Теперь здесь собралось всё Лесное племя. Прошло уже 40 дней с момента рождения близнецов, и люди пришли поприветствовать новых членов племени и узнать их имена.

На костре медленно обугливалась туша оленя, его шкура была растянута у корней дерева. Старики качали головами и вздыхали, жалея обуглившееся мясо, но не смели перечить вождю. Раз тот дал обещание Богу, то сдержит его. Торон был молод, но его уважали и побаивались даже опытные охотники. К тому же чуть дальше над двумя кострами коптилось мясо двух кабанов, убитых накануне. Так что голодным в племени сегодня никто не останется.

Из хижины вождя раздался басовитый плач ребёнка. Люди заулыбались, закивали головами одобрительно, сильный громкий голос значит, что младенец будет хорошим воином. Полог откинулся, вышел Торон. Все склонили головы и прижали ладонь правой руки к груди в знак уважения. Следом вышла Дэра, она ещё была слаба, и её поддерживала под руку молодая сильная девушка. Лишь потом из-за полога показалась Морайя с двумя свёртками в руках, один из которых сердито вопил. Старуха пронесла детей по кругу, чтобы все могли взглянуть на новорожденных, а затем передала их матери, присевшей на шкуру жертвенного оленя.

Дэра дала сыну грудь, и тот сразу замолчал. Второй свёрток с новорожденной девочкой не издавал ни звука. Мать даже иногда с тревогой прислушивалась, жива ли дочь, дышит ли?

Тем временем Морайя стала сыпать в костёр какие-то травы, от огня пошёл густой серый дым. Он скрутился змеёй и столбом поднялся в небо. Целительница начала медленно обходить костёр и бормотать заклинания, а потом выпила подготовленный отвар синюшек – голубоватых лесных грибов, что росли только в заповедной топи и использовались лишь в ритуалах колдуньи. Тело старухи вздрогнуло, изогнулось дугой, руки и голова затряслись, а глаза закатились. Но она не упала, а продолжала балансировать то откидываясь на пятки, то поднимаясь высоко на кончики пальцев. Руки колдуньи медленно поднимались. Казалось, что её тело вот-вот оторвётся от земли и растворится в облаке душистого дыма. Все замерли. Наконец, Морайя вздохнула и тяжело опустилась на землю. К ней с плошкой воды шустро подскочила помощница. Старуха жадно припала губами к живительной влаге, а потом прошептала:

– Великий Ом приходил, я видела его… Он благословил детей и нарёк их. А ещё он приказал особенно беречь девочку, ибо в ней есть искра дара. Со временем она сможет заменить меня и стать целительницей племени. Люди послушно закивали головами и склонились перед древом предков.

Морайя тяжело поднялась и подошла к молодой матери. Та с волнением и надеждой смотрела на приближающуюся старуху. Колдунья обмакнула палец в маленький мешочек у пояса и провела им по лбу уснувшего мальчика:

– Отныне и до самой смерти твоё имя Тарк, что значит "побеждающий"

На лбу ребёнка ярко заалела вертикальная полоса. Но он не проснулся, только насупил во сне свои маленькие бровки, будто понимая какая ответственность ложится на него вместе с именем. Затем Морайя провела полосу по крохотному лобику спящей девочки.

– Отныне и до самой смерти твоё имя Мия-Су, что значит "слушающая тишину"

Люди удивлённо зашептались. Имя девочки вызвало недоумение. Что хотел сказать великий Ом? Какую судьбу предрёк он ребёнку? Но шепотки быстро смолкли, а девочка вдруг раскрыла глазки и пискнула чуть слышно словно птичка. Мать заботливо прижала её к себе. К ним подошёл Торон, он подхватил детей и обошёл с ними трижды вокруг костра. Затем склонился перед древом предков.

– Спасибо тебе, великий Ом. Мы знаем, ты никогда не ошибаешься, выбирая имена и предрекая судьбу нашим детям. Надеюсь, Тарк и Мия-Су станут достойными членами Лесного племени. Пусть их жизнь будет долгой, а в их жилищах всегда будет пища.

Затем вождь обратился к соплеменникам:

– Сегодня хороший день. Пусть все будут сыты. Мясо этого оленя пусть вкушает Ом в своих лесных чертогах, а мы съедим тех двух кабанов, которые, судя по запаху, давно готовы.

Племя ответило одобрительным гулом на речь вождя, и люди потянулись за пищей. Первыми к кострам подходили охотники, они отрезали себе лучшие куски, потом женщины и дети, в самом конце потянулись беззубые старики и старухи. Но мяса было много, хватило насытиться всем.

Торон, отрезав пару мясистых рёбрышек, отнёс их в своё жилище. Там словно ласточка над птенцами возилась Дэра. Она заботливо обтирала тела детей чистой водой, с грустью гладила горбик на спине дочки и пела своим детям тихую колыбельную. Торон незаметно встал у входа, в его глазах была нежность. Этот суровый воин, в одиночку ходивший на медведя и пещерного льва, становился в присутствии жены кротким как котёнок. Он готов был защитить её от любой опасности даже ценой собственной жизни. Дэра не принадлежала к Лесному племени, она была дочерью озёрных людей, живших на дальнем озере в горной лощине. Племена не враждовали, а поддерживали добрососедские отношения. Им просто нечего было делить.

Лесные люди жили охотой, иногда они кочевали с места на место, когда дичи становилось меньше. Они мастерски выделывали шкуры и обменивали их у озёрных жителей на рыбу и крепкие корзины из тростника. Озерные же люди питались в основном рыбой и раками, коих в изобилии водилось в озере.

Раз в год молодые люди обоих племён встречались у заповедной топи на праздник выбора жён. Там и заметил молодой вождь свою суженную. Даже среди своих худощавых стройных соплеменниц Дэра выделялась особенной хрупкостью и красотой. Тонкая и гибкая как тростинка, с длинющими ресницами и светлыми как солнечный свет волосами, укутывающими её до колен. Рядом с высокой широкоплечей фигурой Торона Дэра казалась ребёнком. Но могучий вождь обращался с ней как с хрупким цветком, нежно и осторожно, а его глаза и поступки говорили лишь о любви. И озёрная дева отдала своё сердце лесному великану, а через год подарила ему Тарка и Мию-Су. Правда, рождение близнецов чуть не стоило ей жизни. Однако, постепенно женщина восстанавливалась и сейчас уже не мыслила жизни без этих 2х теплых комочков, своих детей.

А Торон с любовью и нежностью смотрел на свою семью, он верил что  лесной бог Ом действительно благословил его детей, а пока они мирно лежали на тёплой шкуре дикого быка и засыпали под колыбельную своей матери.

Глава 3

Шло время, близнецы росли. Тарк был точной копией своего отца. Сильный, быстрый, упрямый, он ничего не боялся. Во всех мальчишечьих драках он никогда не отступал и быстро завоевал себе авторитет у сверстников, таких же дерзких лесных карапузов. Со своей ватагой Тарк облазил уже все окрестные леса. Также он учился у отца выслеживать добычу, уже в 5 лет он убил своего первого кролика, которого принёс в дар лесному Богу, а его пушистый хвостик подарил сестре. Дэра напрасно просила сына быть осторожнее. Он лишь кивал и упрямо морщил свой лоб совсем как отец, а потом вновь исчезал либо один, либо с друзьями мальчишками, безоговорочно признающими его своим вожаком.

Мия-Су же редко покидала даже пределы хижины. Вопреки прогнозам старой колдуньи она всё же научилась ходить, но передвигалась очень медленно и осторожно, иногда морщась от боли в слабых кривых ножках.

Видя её ковыляющую фигурку, люди расходились в стороны, уступая девочке дорогу. Кто-то смотрел на малышку с жалостью, кто-то насмешкой, но никто и никогда её не обижал. Во-первых, все побаивались Торона, который беззаветно любил свою дочь, а во-вторых, Мия-Су была удивительно светлым открытым ребёнком. Она очень редко плакала, всегда искренне радовалась любому человеку, заговорившему с ней. Всегда была готова поделиться всем, что имела, для каждого находила ласковое слово. И многие люди действительно искренне полюбили это маленькое голубоглазое чудо, ковыляющее по деревне. А после одного случая её немножечко даже стали побаиваться.

Малышке было примерно 5 лет, когда в полдень в деревню забрёл старый облезлый медведь. Все взрослые мужчины в этот день ушли на дальние луга, где было замечено стадо диких быков. Они надеялись убить пару телят, чтобы сделать запасы мяса на зиму. А большинство женщин ушли за ягодами, как раз поспела костяника. Они должны были вернуться лишь к заходу солнца. Поэтому в поселении были лишь ребятишки и старики.

Медведь был огромный и очень худой. Шкура висела на нём как мешок, он явно был голоден и выискивал чем бы перекусить. Сначала он рылся в отбросах на краю деревни, а потом вышел к людям. Ребятишки, завизжав, бросились в рассыпную. Зверь недовольно рыкнул, испугавшись громкого звука, но не ушёл, а двинулся к ближайшей хижине. У порога сидела старая слепая старуха. Она беспокойно прислушивалась, но не понимала, что так испугало ребятню. И только когда медведь фыркнул ей прямо в лицо жарким выходом, она поняла всё и мешком свалилась к лапам зверя. Однако, тот её не тронул, он перешагнул через дрожащее тело и полез хозяйничать в хижине. Перевернул там всё вверх дном, но ничего особо не обнаружил кроме грязной плошки с остатками похлёбки. Он вышел на улицу.

К этому времени к хижине подтянулись трое самых взрослых ребят лет 11-12, притащивших ножи и один старик, с трудом держащий копьё. Они угрожающе затрясли оружием и заорали, пытаясь напугать и прогнать зверя. Им вторили спрятавшиеся в кустах ребятишки, но медведь не убежал, а предупредительно зарычал. Он явно хотел продолжить поиски пищи по хижинам.

Именно в этот момент появилась Мия-Су. Она медленно, абсолютно без страха подошла к огромному зверю и погладила его по морде, а затем вдруг залезла ручонкой прямо в пасть удивлённо замершему медведю. Мия-Су вытащила оттуда острую щепку, застрявшую между зубами и причинявшую зверю боль. Тот удивлённо замотал мохнатой головой. На его морде было просто написано облегчение. А девочка обняла его за шею и что-то зашептала в облезлое ухо. Зверь развернулся и, подставив ещё раз напоследок лобастую голову под ласковую детскую ладошку, скрылся в лесу. А ребёнок помахал ему вслед рукой. Наблюдавшие эту картину ребятишки, окружили девочку и наперебой закидали её вопросами. Но Мия-Су лишь смущённо улыбалась и тёрла об траву обслюнявленную руку.

– Он кушать очень хотел, – наконец, объяснила она, – а кушать ему было больно, вот он и пришёл сюда, а я ему помогла…

– Но откуда ты узнала про щепку в зубах? – удивлённо спросил старик, уронивший ставшее бесполезным копьё.

– Не знаю, просто сразу поняла, где болит. Я всегда понимаю, где болит. Вот у тебя болит спина, дедушка, и ножки тяжёлые, а у Хорна шея, его Ора палкой ударила.

Мальчик, на которого указала малышка, удивлённо потёр шею сзади под спутанными чёрными волосами.

– А у меня что болит?– выскочила вперёд бойкая девчонка лет 10.

– У тебя клещ на попе, – лукаво улыбнулась Мия, – он не болит, но ты его лучше сними, а то всю кровь у тебя выпьет.

Девчонка завертелась на месте волчком, пытаясь увидеть страшного клеща- кровососа. И действительно он оказался именно там, где указала Мия-Су. Все удивлённо, кто испуганно, кто с уважением смотрели на маленькую героиню сегодняшнего дня, а она, вздохнув, заковыляла к своей хижине дожидаться родителей и брата, который как обычно пропадал где-то в окрестном лесу с мальчишками.

С тех пор к девочке-калеке стали относиться с большим уважением, а ещё она часто стала пропадать в хижине Морайи. Та учила её разбираться в травах и грибах. Мия-Су быстро освоила науку приготовление лечебных отваров, а через пару лет уже даже подсказывала старой колдунье, какую травку добавить в тот или иной отвар. Часто девочка замирала, словно прислушиваясь, и подолгу сидела, глядя в пустоту. Даже непоседа брат не лез к ней в такие моменты, а старался тихонько прошмыгнуть мимо.

Отношения близнецов между собой сложно было описать одним словом. Поначалу, пока они лежали в одной колыбели, они вместе засыпали, вместе просыпались, играли одними игрушками, заботливо вырезанными из дерева отцом. Причём более сильный и развитый Тарк никогда не отбирал игрушки у своей хилой и слабой сестрёнки. С колыбели он относился к ней покровительственно, обнимал и согревал её своим телом. Но очень быстро Тарк открыл для себя огромный мир вне колыбели и пополз, а потом и побежал его исследовать. Сестрёнка же ещё долго не могла научиться даже переворачиваться. Она агукала что-то себе под нос и терпеливо дожидалась брата, который обязательно что-нибудь притаскивал ей из очередного приключения. То это был цветочек, то обглоданная косточка, то остывший уголёк из костра.

Мия-Су всему радовалась, она искренне любила брата и тот платил ей тем же.

Торон и Дэра с любовью воспитывали своих деток. У них больше не было детей. После первых тяжелых родов женщина так и не смогла больше зачать. Поэтому всю свою любовь и ласку она дарила своим первенцам. А Торон боготворил жену, обожал и баловал дочурку и любил, но жёстко по-мужски воспитывал сына. Тарк уважал и немного побаивался отца. Пожалуй, это был единственный человек, которого он слушался беспрекословно. Они вместе часто подолгу пропадали в лесу, неизменно возвращаясь с богатой добычей.

В целом с момента рождения близнецов племя благоденствовало. Зимы были мягкие, дичь обильной, злые хвори обходили племя стороной. И все люди племени во многом связывали это именно с рождением близнецов, расценивая это событие как благословение лесного Бога.

Глава 4

Однажды утром Дэра проснулась как от толчка. Она вскочила, хотя рассвет ещё только начинался. Однако, дочери рядом не было. В углу тихо посапывал Тарк, на большой шкуре раскидал руки Торон, а Мия-Су исчезла. Женщина забеспокоилась, куда мог уйти этот слабый ребёнок? Дэра обошла хижину, затем всю деревню. Люди ещё спали, только часовые на постах устало кивали ей, но Мию никто не видел. Девочка проскользнула мимо часовых незамеченной. Дэра вернулась в хижину и разбудила мужа. Тот тоже забеспокоился, вместе с женой они вышли из хижины, Торон зашёл в лес и стал звать дочку во всю мощь своих лёгких, однако, та не отзывалась. Крики разбудили всю деревню, заспанные люди выходили из хижин и присоединялись к поискам. Нашли девочку лишь когда солнце уже встало. Она откликнулась из такого бурелома, что сквозь ветки и корни к ней смог пролезть только Тарк. Мия сидела у большой норы и гладила двух щенков, доверчиво тыкавшихся мокрыми носами в ладошку девочки.

– Я звала тебя, Тарк – укоризненно произнесла Мия, – но ты спал и не услышал мой зов. Только мама услышала, но ничего не поняла, а только всех зря перебудила. Смотри, это волчата, они осиротели этой ночью. Нам нужно забрать их с собой.

– Зачем? – удивился Тарк, – их шкурки совсем крохотные, даже на шапку не хватит.

– Эй, Тарк! – возмутилась Мия-Су, – мы не будем их убивать, мы их вырастим, и они будут нашими друзьями.

– Кто? Волки?! Мия, ты с ума сошла? – мальчик рассердился, – идём скорее домой.

– Тарк, поверь мне, это важно, они реально пригодятся нашему племени.

Тарк вздохнул, он почти никогда не спорил с сестрой. Вот и сейчас мальчик подхватил два по визгивающих хвостика, помог Мие-Су подняться, и они вместе полезли через бурелом.

Торон и Дэра с облегчением обняли дочь, которую уже и не чаяли найти живой, и всей большой компанией вернулись в деревню.

Мия-Су устроила щенят в своей хижине. Она кормила их всем, что приносили отец с братом. Щенки охотно ели и рыбу, и мясо, дрались из-за косточек и очень быстро росли. За Мией они следовали везде, как два преданных хвостика, не подпуская к ней никого. Они удивительным образом слушались её, девочка была для них и заботливой мамой, и строгой учительницей. Вскоре Мия попросила Тарка и Торона взять щенков на первую охоту. И хотя Торон был против, предрекая, что подросшие волчата только распугают дичь, он не смог отказать в просьбе дочери. И не пожалел. Рыжая и Белогрудый, так назвала их Мия, задолго до человека чуяли зверя. Они обходили его стороной, а потом гнали прямо на охотников. В итоге с охоты вернулись с богатой добычей, часть мяса даже оставили в лесу, подвесив его повыше, чтобы потом вернуться. Щенков тоже щедро накормили, с тех пор ни одна охота не обходилась без новых членов племени. А уж когда они прогнали из деревни ядозуба, к которому боялись подходить даже самые смелые, потому что он очень метко плевался ядом, молодых волчат окончательно приняли в племя.

Через полтора года Рыжая принесла пятерых щенят. Когда щенки немного подросли их разобрали по хижинам охотники, и вскоре в деревне было уже несколько отличных помощников в погоне за добычей.

Волки исправно несли службу, хотя вернее их было бы назвать не слугами, а друзьями человека. Так, Рыжая прыгнула в реку за упавшим в неё ребёнком и вынесла его на берег прямо в руки перепугавшейся матери. А Белогрудый привёл людей к Тарку, попавшему в беду.

В тот раз неладное почувствовала Мия-Су. Она забеспокоилась, позвала отца и приказала Белогрудому искать брата. Тот не понимал, что от него хотят, но Мия сунула ему под нос рукавицу Тарка. И тот понял и взял след мальчика.

Он привёл Торона к высокому обрыву. Положение у мальчика на тот момент и впрямь было критическое. Тарк зацепился за узкий карниз и с трудом балансировал над пропастью. Белогрудый очень вовремя привёл помощь. Когда мальчика вытащили, он ещё долго тёр разбитые коленки и локти, которыми цеплялся за острые камни.

– Зачем ты туда полез? – спросил его отец. В ответ Тарк разжал руку, на ладошке сверкали зелёные, прозрачные как слеза камни.

– Смотри, какие красивые! Там чуть ниже края обрыва расщелина между камнями и таких там много. Только у меня рука короткая, я тянулся, тянулся и упал. А ты дотянешься, пап.

Тарк показал отцу место, где действительно россыпью лежали удивительно красивые переливающиеся камни. Торон с удивлением рассматривал их.

– Они похожи на застывшие слёзы гор – наконец, сказал он и положил горсть камней в поясную суму.

Когда отец с сыном вернулись домой, подбежала заплаканная Мия-Су. Она крепко прижалась к Тарку, а потом начала ему выговаривать:

– Ну, почему ты меня не слышишь!? Я тебе кричу -кричу, зову тебя, а ты молчишь! Я же чувствую, что ты в беде, а понять, где ты, не могу!

Вечером брат с сестрой лежали на земле у костра. Они смотрели в бескрайнее чёрное небо.

– Красиво, – задумчиво прошептала Мия-Су.

Мальчишка лишь хмыкнул презрительно.

– Тарк, угадай какую звезду я загадала.

– Вон ту синенькую, самую яркую над лесом.

– Нет, не угадал, – улыбнулась Мия-Су, – а теперь ты загадай.

– Ну, давай.

– Вон ту центральную из пояса охотника.

– Верно, – удивился мальчик, – а теперь?

– Ты сейчас загадал не звезду, а Луну, – засмеялась Мия-Су.

– Как ты узнала? – Тарк от удивления даже рот открыл.

– Ты слишком громко думаешь, я тебя слышу, – захихикала Мия.

– Как это?

– Тарк, я много что слышу, всё вокруг издаёт голоса. Нужно только прислушаться, вот попробуй.

Тарк затих.

– Ну, кузнечики стрекочут, река шумит…– неуверенно сказал он.

– Да, это то, что ты слышишь ушами, а ты слушай головой. Вот услышь меня.

Мия-Су села, повернулась к брату и пристально уставилась ему в глаза. Сначала ничего не происходило. Мальчик смотрел в глаза Мии и видел лишь своё отражение и отблески костра. Тарк постарался отпустить все мысли, очистил голову и постепенно в его голове раздался словно далёкий зов, он услышал голос сестры, звавшей его по имени.

– Мия! – потрясённо воскликнул он, – я тебя слышу!

– Тссс…– приложила палец к губам девочка. – Говори со мной не ртом, а головой.