Не морозь меня!
- -
- 100%
- +
Надо наконец найти в себе смелость признать, что параллель осталась только в моих воспоминаниях, а в нашей реальности нет ни Заречья, ни Данилы, ни Дианы с Никитой. Их двойники существуют в моем мире, но это люди, похожие на них лишь внешне. Их личности и жизни сложились абсолютно по-другому. Возможно, что там, в параллели, нас будто и не было, и все воспоминания о нашем пребывании рассыпались в прах. Но это не значит, что в прах я должна обратить и свою жизнь, ведь она у меня одна, по крайней мере та, о которой достоверно известно. И нельзя ее тратить на брак, заключенный от безысходности. Свою дорогу я выберу сама, и пусть она будет не самой простой и комфортной.
Решено, завтра же поговорю с Костей, и отменим этот фарс. Уверена, что как разумный человек, он порадуется тому, что я готова вернуться в реальность и принять ее, и не будет чувствовать себя обязанным подставлять дружески-супружеское плечо.
На следующий день по пути на работу я мысленно репетировала предстоящий разговор с Костей. В голове все складывалось неплохо: Костя со мной полностью соглашался, и мы оставались добрыми друзьями. Однако подсознательно понимала, что вряд ли все сложится так гладко. Двигаясь по сантиметру в неизменной пробке возле станции метро, я рассеянно поглядывала в окно на потоки людей, втекающие и вытекающие из стеклянных дверей. Входящие и выходящие сталкивались и перемешивались, а среди них крутились цыгане. В основном женщины неопрятного вида, в ярких головных платках и поношенных, словно с чужого плеча, куртках, из-под которых виднелись неизменные цветастые юбки, волочащиеся по снежной грязи. Пассажиры старались обходить их, но они то и дело приставали к кому-нибудь, окружали, начинали разом говорить, выпрашивать, предъявляя разновозрастных чумазых детей.
Я досадливо покачала головой: и куда только наша доблестная полиция смотрит? Оказалось, полиция смотрела, куда надо. Сразу с двух сторон к попрошайкам проталкивались блюстители порядка. Цыганки, как по команде, кинулись врассыпную, растворяясь в толпе. Полицейские притормозили, озираясь. Заинтересовавшись, я поискала глазами того, кто мог дать команду к стратегическому отходу, и увидела пожилую цыганку, у которой из-под красного платка выбивались длинные седые пряди волос. Женщина внимательным взглядом окинула толпу, убедилась, что никто из ее племени не нарвался на неприятности, и, гордо встряхнув головой, неспешно двинулась к подземному переходу.
Поравнявшись с моей машиной, она глянула на меня и прожгла взглядом черных, как уголь, глаз. Время остановилось, перехватило дыхание, да так, словно за горло кто-то схватил. Это была Зара. Она быстро отвернулась и исчезла за парапетом.
В тот же момент я нажала на тормоз, стукнула по кнопке аварийной остановки, и, не обращая внимания на возмущенные гудки сзади, выскочила на улицу и кинулась вниз по переходу. Красный платок мелькал среди разнообразных шапок и голов, я не теряла его из виду ни на мгновение, лавируя в толпе и сталкиваясь с встречными пешеходами. Несмотря на мои отчаянные усилия, Зара удалялась. Я успела заметить, как она свернула на выход, и тоже стала проталкиваться на другую сторону по диагонали. Взбежала по лестнице вверх, заозиралась и снова заметила красный платок, движущийся вдоль ряда магазинчиков. Прибавила скорости, одним рывком нагнала цыганку, крикнула «Зара!» и схватила ее за плечо. И тут же отпрянула. Никакая это была не Зара. Хитроглазая женщина лет пятидесяти, смуглая до черноты, сверкнула золотым зубом и стала надвигаться на меня.
– Здравствуй, красавица, здравствуй, милая! Дай-ка я тебе погадаю. Вижу, счастье тебя ждет. Позолоти ручку, всю правду скажу.
Я отшатнулась, как от огня, замотала головой, и попятилась. Люди врезались в меня, ругались, постепенно оттесняя от цыганки. Я развернулась и пошла обратно к машине, пытаясь понять, что сейчас произошло. Неужели я обозналась? А может, Зара воспользовалась своими способностями и отвела мне глаза? Или это фантазии, вызванные вчерашней встречей с Дианой?
Выруливая на дорогу, я продышалась, посчитала до десяти. Необходимо пресечь всяческие поползновения памяти и воображения втихую договориться и устраивать мне подобные видения. До добра это не доведет, того гляди, сама-знаешь-кто начнет мерещиться. И это когда я только-только решила вернуться в действительность и оставить иллюзии.
Дабы утвердить свое решение, я позвонила Косте и договорилась встретиться с ним вечером. Костя воспринял предложение с энтузиазмом, ни словом не упомянув вчерашнюю ссору. Либо решил, что я все осознала, либо у него крайне отходчивый характер. Что же, вечером увидим, когда я объявлю о «разрыве помолвки».
Встреча была назначена в небольшом, но уютном ресторанчике на Староневском проспекте. Называлось это местечко «Гондола» и было посвящено воздухоплаванию. Стены, увешанные фотографиями и картинами с изображениями воздушных шаров, свисающие с потолка сети и канаты, и столики, оформленные плетеными заборчиками, на манер корзин. Я пришла пораньше и выбрала стол у окна, в стороне от других. Достаточно уединенно, чтобы поговорить по душам, но слишком публично для скандала.
Костя предупредил, что задерживается минут на пятнадцать – типично для него. Он, как всегда, спешил, и был очень занят. А когда приедет, наш разговор то и дело будут прерывать телефонные звонки, на которые надо непременно ответить. Работа для него всегда на первом месте. Интересно, а на каком месте я? Готовя фразы для предстоящего разговора, я вспоминала наши отношения. День нашего знакомства, когда он смело предположил, что в Заречье находится могила Рюрика. Как горели его глаза, когда он излагал нам с Максом «преданья старины глубокой». Его неловкое признание, неприязнь к Даниле. Как он спас Шарика из горящего дома. Какой будет его реакция, когда я скажу «извини, у нас ничего не получится»? Злость, разочарование, досада? Или кивнет спокойно и вычеркнет свадьбу из расписания?
Наконец, Костя появился. Энергично, с видом победителя прошествовал к столу, широко улыбнулся.
– Мне надо тебе кое-что сказать.
Я уж было решила, что он сам пришел к разумному и логичному выводу о неразумности и нелогичности нашего брака, но не тут-то было. Мне предлагалось порадоваться его успехам на управленческом поприще: на последнем совете директоров его кандидатура была утверждена на пост руководителя подразделения, и теперь он официально являлся частью высшего командного состава. В этой новой должности он чувствовал себя, как молодой военачальник, которому в первый раз доверили вести войско в решающее сражение, был полон планов и нововведений, и между прочим, заявил, что пора бы мне уже бросать заниматься ерундой и переходить работать к нему.
– То есть под твое непосредственное руководство? – уточнила я.
– Ну да, – подтвердил он. – Я знаю, что ты ценный сотрудник, и хочу сделать упор на мощное среднее управленческое звено. Естественно, гарантирую существенное повышение оклада, медицинскую страховку, оплату абонемента в спортзал…
– Костя, подожди! – перебила я его. – Сначала выслушай, пожалуйста, что я собираюсь тебе сказать.
– Я весь внимание, – снисходительно улыбнулся он.
– Мне кажется, мы с тобой поторопились, – несмело начала я.
– Да нет! – отмахнулся он. – Самое время переходить на новый уровень. На нынешнем месте тебе расти некуда, никаких перспектив.
– Я даже не знаю, чем твоя компания занимается, – нервно хихикнула я.
Парень откинулся на спинку стула, недоверчиво глядя на меня.
– Быть того не может. Ты серьезно?
– Как-то речь не заходила, – замялась я. – Но я вообще-то не о работе хотела поговорить, а о свадьбе.
– Считаешь, лучше перенести на лето?
– Считаю, что лучше ее вообще отменить! – выпалила я. Сообщать плохие новости по-хорошему я точно не умею.
До Кости постепенно дошел смысл услышанного.
– Почему? – растерянно спросил он.
Он вдруг разом утратил всю свою самоуверенность, будто на полном ходу налетел на глухое препятствие.
Действительно, почему? Я вздохнула, судорожно собираясь с мыслями, планируя говорить о том, какие мы разные, что та ночь была ошибкой, и закончить, выразив уверенность в том, что он, несомненно, найдет себе более подходящую девушку, лучше меня во всех отношениях.
Но вместо этого я произнесла банальнейшую фразу:
– Потому что мы с тобой не любим друг друга.
В ответ он лишь тоскливо вздохнул, и проговорил, ломая зубочистки одну за другой.
– Вернее, потому что ты не любишь меня.
Я удивленно подняла на него глаза, и увидела лихорадочный румянец на его щеках, и дрогнувшие губы. Ну почему для того, чтобы его эмоции пробились на поверхность холодной деловитости и сухого дружелюбия, должно произойти нечто исключительное?
Все пошло абсолютно не так, как я себе представляла. Теперь я чувствовала себя очень виноватой, жестокой и неспособной принести другому ничего, кроме несчастья. Я робко протянула руку и пожала ледяные Костины пальцы, а он вцепился в нее и прижал к своим губам с неожиданным жаром.
– Прости меня, – с трудом выговорила я.
Его взгляд я выдержать не могла и отвернулась в темное окно, за которым метель перемешивала вечерние огни. И вдруг почувствовала, что мои руки и ноги отнимаются, голова пылает огнем, а сердце проваливается в пятки и еще глубже. За окном, в гуще закручивающихся снежных вихрей стоял Данила. Его лицо менялось с каждым порывом ветра: радость, недоверие, разочарование. С очередным витком вьюги он резко развернулся и стал уходить, исчезая в снегопаде.
3. СКОЛЬКО ЛЕТ, СКОЛЬКО ЗИМ?
Я вскочила и, ни слова не говоря, выбежала на улицу. Костя даже вымолвить ничего не успел. Снаружи на меня набросился пронизывающий ветер. Не давая вздохнуть, засыпал колючими снежинками, растрепал волосы.
– Данила! – захлебнулась я криком, ветром и снегом. Пробежала в одну сторону, в другую, но он исчез бесследно, словно его и вовсе не было. Так был, или не был?
Я еще немного в растерянности постояла в квадрате света от ресторанного окна, и очнулась лишь когда на плечи накинули пальто.
– Не надо так переживать, – послышался успокаивающий голос Кости, и я позволила увести себя в тепло и свет, усадить на стул. Постепенно стала вслушиваться в то, что он говорил.
– Согласен, что наши отношения развивались не по стандартному сценарию. Но обещаю, что ты никогда не пожалеешь о своем согласии. Мы с тобой разумные люди, и совместно справимся с любыми сложностями. Так что давай не будем принимать поспешных решений.
Я с удивлением поглядела на Костю – о чем это он? И поняла, что моего крика с улицы он не услышал и решил, что я опрометью выскочила на улицу от переполнявших меня чувств. А значит, заявление об отмене свадьбы было просто нервным срывом, вызванным позволительными невесте волнениями.
Добравшись до дома, я еще долго смотрела, как за окном падает снег, пушистый и крупный, и такой густой, будто кто-то сидел на крыше и сыпал его из бездонных мешков. Прижимала лоб к холодному стеклу, стараясь таким образом призвать к порядку разум, который, похоже, совсем собрался покинуть мою буйную голову. Что ж, можно себя поздравить с полноценными галлюцинациями. Сначала Зара, а теперь, вполне ожидаемо, Данила.
Отчаявшись дождаться, когда я лягу спать, Шарик удобно устроился на моей подушке. Я присела на кровать, восстанавливая в памяти образ своего сегодняшнего видения. Похудевшее лицо, заострившиеся скулы. Розовый от мороза кончик носа – воображение не скупится на достоверность. Волосы будто короткие, мокрая от снега челка налипла на лоб, остальное скрыто темным капюшоном куртки. И выражение разочарования на лице – очевидно, подсознание играет на чувстве вины, которое я испытываю из-за Кости.
Я как следует потрясла головой в стремлении избавиться разом и от видений, и от воспоминаний, которые хлынули, как вода в пробитую плотину, и затопили в летних запахах, в солнечных лучах, в нежных глазах. Решительно отправилась на кухню и заварила прямо-таки убойный успокоительный сбор (уроки старой знахарки на пропали даром) и выпила целую кружку, морщась от горечи. Либо на работу просплю, либо впаду в летаргию. Ну и пусть.
Со столетним сном не сложилось, будильник оказался способным разрушить любое сонное заклятие. Спящей красавице бы такой – и разминулась бы со своим принцем на целый век. Прожили бы каждый свою жизнь, так и не узнав друг о друге.
После слишком большой дозы успокоительного голова была чугунная. Я допивала соответствующую чашку крепкого кофе, когда позвонил Костя.
– В городе адские пробки после ночного снегопада. На машине выезжать и не пытайся. Еду в такси, давай за тобой заскочу, доедем до ближайшей станции метро, – предложил он до отвращения бодрым голосом.
Я на секунду задумалась и согласилась. Как бы ни хотелось поступить как страус, спрятать голову в песок и понадеяться, что все само собой рассосется, вчерашний разговор надо закончить.
Декабрьское утро ничем не отличается от ночи. Та же беспроглядная темнота и отсутствие надежды на рассвет. Возле дома царило оживление. Автовладельцы откапывали машины, откопавшиеся пытались выехать, буксовали, выталкивали друг друга. Моя машина лишь угадывалась под огромным сугробом, и я искренне порадовалась, что сейчас не придется его разгребать. Ноги неуверенно ступали по свежему снегу. Через пару шагов под снегом обнаружился гладкий, как стекло, лед, и я заскользила, будто внезапно решила сделаться звездой ледового шоу. Но, не имея соответствующей квалификации, потеряла равновесие и вот-вот растянулась бы во весь рост, если бы меня кто-то не подхватил.
– Ты ступила на скользкий путь, – донесся голос из-за спины, и я замерла, не поверив своим ушам. Осторожно откинула капюшон, повернула голову и встретилась взглядом с Данилой. Он еще несколько мгновений подержал меня, удостоверился, что я крепко стою на ногах (потому что окаменела от изумления) и отпустил. Я смотрела на него, смотрела, и никак не могла насмотреться. Он выглядел похудевшим и бледным в своей черной куртке, в его остриженных волосах серебрились снежинки, а в серых глазах застыл лед.
– Данила, – беззвучно прошептала я.
– Сколько лет, сколько зим, – тихо проговорил он.
Сзади захрустели шаги.
– Вот это сюрприз! – раздался голос Кости. – Ты как здесь очутился?
Он протянул руку кузнецу, а другой приобнял меня. Взгляд Данилы стал еще холоднее, но он пожал протянутую руку и со смешком произнес:
– Не поверите, но я задаю себе тот же вопрос.
– Как идут дела в Заречье? – спросил Костя, уверенно хозяйничая на моей кухне. Он сначала было выставил на стол чашки, потом пробормотал: – Здесь нужно нечто покрепче, – и отправился в комнату за коньяком.
А я сидела напротив Данилы, продолжала смотреть на него и не могла вымолвить ни слова. Показалось, что и его взгляд понемногу теплеет. Но вернулся Костя с бутылкой, достал бокалы и разлил коньяк со словами:
– За крайне неожиданную встречу!
– Я так понимаю, вам тоже есть что отметить, – Данила не спешил пить, согревал бокал в руке, катая янтарную жидкость по стенкам.
– Да, мы собираемся пожениться в апреле, – живо подтвердил Костя, с удовольствием делая глоток.
– Поздравляю, – прозвучало так, будто молот по наковальне ухнул.
Не о такой встрече я тщетно запрещала себе мечтать. Слов так и не появилось, и я молча взяла свой бокал и залпом осушила его. Слезы выступили из глаз. Я сделала вид, что это от коньяка.
Шарик, который поначалу пританцовывал, радуясь встрече со старым знакомым, и перетаскал ему все свои игрушки, понял, что гость не настроен на игры, и улегся под его стулом, внимательно прислушиваясь к разговору.
– Так как идут дела в Заречье? – повторил Костя вопрос.
– Многое изменилось, – задумчиво проговорил Данила. – И не все к лучшему. – Потом немного посветлел лицом. – У Дианы с Никитой пополнение.
– Мальчик? – я наконец-то обрела дар речи.
– И мальчик. Два мальчика. Близнецы, – и пока мы с Костей издавали восторженно-изумленные возгласы, добавил: – Уже два с половиной года пацанам, болтают без умолку.
– Как это два с половиной? – опешила я.
Костя сориентировался быстрее:
– Сколько времени прошло с тех пор, как мы покинули Заречье?
– Больше трех лет, – отозвался тот, и, начиная понимать, уточнил: – А сколько прошло для вас?
– На два года меньше, – пробормотала я, решив не афишировать, что этот срок я могу назвать с точностью до дня.
– Ах вот как, – задумчиво проговорил Данила. – Тогда все еще непонятнее.
О чем он? О том, что с точки зрения пространства и времени параллель не так уж и параллельна, или про то, как быстро мы с Костей…
– Мы провели в параллели два месяца, а когда вернулись, оказалось, что здесь прошло всего два дня, – попыталась объяснить я.
– То есть вы хотите сказать, что пока я пребываю здесь, в моем измерении могут минуть недели, а то и месяцы? – заволновался кузнец.
– А сколько времени ты уже здесь… пребываешь? – спросила я.
Данила замялся:
– Несколько дней. Возможно, неделю. Я не следил за временем.
– Как ты здесь оказался? – невольно хором спросили мы с Костей, отчего кузнец поджал губы, Костя снисходительно улыбнулся, а я досадливо поморщилась.
Данила задумался.
– Я и сам не очень понимаю, – проговорил он, подбирая слова, – но похоже, произошел обмен. Я поменялся местами со своим двойником, тем художником, про которого вы мне рассказывали. Я попал в ваш мир, а он, видимо, отправился в мой.
– То есть просто так, взял и поменялся? – недоверчиво переспросил Костя, и, заметив, какими взглядами обменялись парни, я быстро попросила кузнеца:
– Расскажи все по порядку.
Данила потянулся привычным жестом убрать волосы, но на полпути вспомнил, что убирать нечего, и смущенно взъерошил и без того лохматую шевелюру. Потом потянул кожаный шнурок на шее и вытащил из-за ворота висящий на нем медальон.
– Возможно, дело в этом.
Костя с интересом воззрился на медальон, в нем немедленно проснулся археолог-любитель.
– Глаз дракона.
Эти слова всколыхнули что-то в моей памяти. Где и когда я могла их слышать?
– Зара! – осенило меня. – Она говорила что-то про глаз дракона, помнишь, когда смотрела на карту. В этот знак сложились в конце концов линии на карте!
Ну конечно, Костя все помнил и все знал. Глядя на амулет, представляющий собой символ Y, чьи свободные концы соединялись линиями, образующими равносторонний треугольник, он выдал следующее:
– Мощный амулет, по мнению древних германцев. Его часто изображали на холмах и прочих возвышенностях. Исходя из концепции Великого Аркана, представляет вариант изображения его верхней части и описывает процесс зарождения реальности.
– А что такое «концепция Великого Аркана»? – заинтересовался кузнец.
Вспомнив, что он, как всегда, окружен дилетантами, Костя по своей хорошей привычке не стал отвечать на сложные вопросы, а пояснил более простыми словами:
– Символ связан с элементом огня, так как дракон – существо огнедышащее. И с творчеством, с которым связано значение глаза.
– Значит, неудивительно, что я обнаружил его, разбирая в кузнице старый дедов сундук, – подытожил Данила, отпил, наконец, глоток из своего бокала, удовлетворенно хмыкнул и продолжил: – Удивительно то, что было дальше. Я надел его на шею, чтобы посмотреть потом в Сети, что это такое, да и забыл о нем. Провозился в кузне допоздна, решил там и заночевать. И в результате проснулся абсолютно в другом месте, и как оказалось, в другом варианте реальности.
– В доме Дани-художника, – догадалась я.
– Представляете, открываю глаза и понимаю, что оказался в бывшей своей комнате в нашей городской квартире. Кругом холсты, красками пахнет. Беспорядок неописуемый. И мама – моя мама! – зовет меня завтракать. Пометавшись по студии, я обнаружил паспорт и телефон. Когда шок прошел, и я понял, куда угодил, решил, что единственное, что могу сделать в данной ситуации – выдать себя за своего двойника. Прежде всего для этого надо было подстричься, чтобы соответствовать фото на паспорте и родительским представлениям о сыне, так что я быстро оделся, натянул капюшон на голову и вылетел из дома.
Я в первый раз внимательно оглядела его стрижку. Не такая короткая, как у Дани, поэтому слегка вьющиеся волосы не торчат ежиком, а создают на голове живописный беспорядок, который так и тянет пригладить рукой.
Я сцепила пальцы в замок. Итак, он случайно оказался в нашем мире. Я даже не знаю, вспоминал ли он обо мне за это время, которого, кстати, для него прошло гораздо больше. За три года что угодно могло произойти, и пополнение семейства могло быть не только у Дианы.
– Как ты нас нашел? – спросила я совсем не то, что хотелось бы спросить.
– Ах да, вас, – Данила допил коньяк и продолжил рассказ:
– Ничего, кроме имён, я про вас не знал. Поиск в соцсетях у художника не дал результатов. Единственным связующим звеном было Заречье. Так что я обратился к «своим» родителям и принялся их расспрашивать о деревенских знакомых.
– А родители не догадались, что ты – это не ты?
– Нет, даже ничего не заподозрили. Мама только спросила про очки, а я сказал, что решил носить линзы. Так вот, расспросы вывели на Варвару, я связался с ней, и она сама напомнила про встречу в Заречье, раскопки и посиделки у костра, мне лишь поддакивать оставалось. Она дала номер Макса, но вот незадача – его телефон молчал. Я отправил ему сообщение и ждал несколько дней, пока наконец он вышел на связь и прислал ваши адреса и телефоны. Вот и всё.
– И что теперь? – осмелилась спросить я.
– Вас можно назвать опытными путешественниками по дорогам между нашими мирами, раз уж вы прошли туда и обратно. Думаю, только вы сможете помочь мне вернуться домой, и, кстати, вернуть обратно моего двойника. Пока меня нет, он там неизвестно что может натворить.
Вот все точки и расставлены. Он здесь вовсе не из-за меня, а по досадной случайности, недоразумению. Медальон ли тому виной, наследственные связи с «неведомыми силами», или знакомство с нами? Кто знает, возможно, «попаданство» заразно. Сидит, словно скрытая инфекция в организме, а потом раз – и срабатывает.
Я заставила себя, во-первых, запрятать поглубже чувства, а во-вторых, послушать Костю, ибо он, как водится, выдавал крайне разумные рассуждения:
– Самое плохое, что он может натворить, это раскрыть себя. Обычные люди не склонны воспринимать идею мультивселенной вне контекста фантастических фильмов и книг, и, если он будет настаивать на том, что заявился из параллельной реальности, то скорее всего, в ближайшем будущем окажется в психушке. А там полностью утратит связь с любой реальностью.
– Не самый оптимистичный сценарий.
Данила нечаянно задел Шариков мячик, тот покатился по полу. Песик немедленно кинулся вдогонку, принес игрушку к его ногам и, забавно склонив голову набок, вилял хвостом, приглашая продолжить игру. Кузнец в первый раз по-настоящему улыбнулся, и я улыбнулась вслед, ощутив неуместную, но абсолютно нескрываемую радость от того, что просто могу видеть его улыбку.
Для Кости, конечно, этот марафон улыбок не прошел незамеченным, но присоединиться он не пожелал, вернув всех к практичному разговору.
– Значит, в этот раз перед нами стоит задача вернуть всех на свои места. Опыт путешествий между мирами у нас есть, но что он нам дает? Мы и сами не поняли, как угодили в параллель. Дорогу обратно нам подсказала Зара, хотя и без нее мы неплохо продвинулись, – Костя самодовольно улыбнулся, вспомнив, что именно его теория привела нас к порталу. – Но в нашем мире Зары нет.
– Возможно, есть, – несмело сообщила я.
Две пары глаз непонимающе уставились на меня. Я поспешила объясниться и рассказала о том, что будто бы видела старую цыганку в толпе возле метро.
– Так видела, или показалось? И это была она, или ее местный вариант? – набросился с расспросами Костя.
– Не решусь утверждать ни того, ни другого.
– Конечно, она здесь! – с оптимизмом воскликнул кузнец. – Отвести глаза – это вполне в духе Зары. И уж кто-кто, а она точно разберется в этой путанице.
Как он стремится домой. Переживает, что Даня там на его месте натворит, или боится, что кто-то сильно расстроится, узнав, что он проводит время в параллельной реальности в компании бывшей подружки?
– Будем искать Зару, – решил Костя и дружески похлопал Данилу по плечу. – Сможем отблагодарить тебя за помощь. Как говорится, услуга за услугу. А сейчас прошу извинить, мне надо сделать звонок.
Он вышел, а мы остались смотреть друг на друга.
– Данила, – начала я, но он сразу перебил меня.
– Спасибо, что помогаете.
Я осеклась, кузнец усиленно смотрел в сторону.
Костя вернулся и сообщил:
– Цыганку ищут, и, если она находится в городе или ближайших окрестностях, непременно найдут. Вопрос времени. Данила, оставь свой номер телефона, мы свяжемся с тобой, как только будут новости.