КАМЕННЫЙ СВИДЕТЕЛЬ
– Эй, холопка! – кричал молодой мужчина. – Ты где?
– Тут я, Иван Васильевич!
– Постель убери! – говорил он симпатичной женщине. – Да смотри, не вякни моей, что у меня тут… Ну, ты понимаешь… Развлекался я тут…
– Иван Васильевич, вы бы хоть не стряхивали пепел на пол – он же разлетается повсюду… Лёгкий же…
– Ты ещё учить будешь! Да и не я это сделал… Ты её приструни, когда она придёт…
– Как же я её приструню, когда вы меняете их, как портянки?!
– Полегче! Выбирай слова… Я всё-таки почти князь, а князья портянки не носят… Поняла?
– Как не понять, царь-батюшка?!
– Да ты, холопка, челядь, не лишена чувства злого юмора! И достигни всего, что достиг я… – приподнялся он на локте, вроде пытался встать с постели.
Неожиданно он схватил её за руки, рывком притянул к себе и перебросил её через себя. Миг – и она уже бьётся под ним.
– Пусти, гад! – шипит она. – Я тебе морду сейчас расцарапаю!
Его рука рвёт кофточку…
– Я жене твоей расскажу!
Это его остудило. Он отпустил её, сбросил с кровати:
– Холопка, ты думаешь, я хотел тебя поиметь? Нет, я не допустил бы этого! Думаешь, я жену боюсь? Ты могла бы мне лицо разодрать, а это – моё основное богатство, мой бизнес… Поняла, холопка, челядь? – стал он её унижать. – Да если только вякнешь кому, я тебя на улицу выброшу!
– Постыдились бы, Иван Васильевич, это делать! Я и так во всём вам угождаю…
Он схватил пепельницу и вытряхнул содержимое на пол.
– Иван Васильевич! – выкрикнула она с упрёком.
– Убирай! Это – твоя работа!.. Ты думаешь, я тебя удостою великой чести – отлюблю? И не думай, и не помышляй! Не только я, но и дух моих предков возмутится!.. Понятно, холопка?..
– Поняла я, поняла…
С этих пор он, тайно злобясь, просто мстил ей. Выгнать он её боялся. Если выгонит, она расскажет жене, что он водит любовниц, когда она уезжает в командировку по делам своего бизнеса…
Он-то уже понимал, что та первая, горячая любовь пролетела, что у его жёнушки другие интересы. Могли быть и другие… если она только захочет… Детей у них нет. А по уму он был далёк от неё. И только на увеселительные мероприятия она таскала его с собой. В эти минуты она им дорожила: как же! Женщины смотрели на красивого импозантного мужчину и шептали: «Во всём преуспела: и в бизнесе, и в любви!..» Поэтому держала его возле себя. Пыталась вовлечь его в свою работу, но «дебет-кредит» его не прельщал – он любил праздную жизнь. Она настаивать не стала, поняла, что это – не его. Но семья, по её понятиям, должна быть семьёй, и она часто ему говорила: «Если что – кончится твоя жизнь со мной!..» И таким холодом повеяло на него… Он понял: выгонит…
Но любовь к прекрасному полу была выше его страха перед женой. И он находил романтичных женщин, и он возомнил, что ему всё можно. Врал им упоённо… Некоторые плакали, некоторые уходили, некоторые донимали. Но охранники его дома, купленные им, находили слова утешения с угрозами, и они оставляли его в покое.
…Валя – служанка, которую он называл «челядь», – была замужем. Она получила высшее образование, имела двоих детей и мужа-пьяницу. Но работы не было, и она пошла в служанки – благо, работы такой хватало и зарплата была хорошей… Много работы. Но кто будет платить, если её нет?.. Валентина Николаевна на работу не жаловалась, если б не донимал её Иван Васильевич, особенно когда был в подпитии. Мог ухватить за интимные места, мог, когда она мыла полы, нагнувшись, потихоньку подойти к ней, обхватить её руками зад и так двинуть её своим тазом, что она летела на пол, садилась на мокрый пол с тряпкой в руке. «С ума сошли, Иван Васильевич!.. Напугал до ужаса… Разве так можно?!» – «А тебе хочется по-другому? С лаской и поцелуями?» – «А иди ты!» – вскакивала она и убегала, тихо плакала…
И раз случилось подобное, когда хозяин пришёл с улицы, не снял обувь и везде оставил следы в большом доме. Она мыла за ним грязь. Он умышленно оставил следы и на лестнице – Валя стала мыть её, наклонившись. Он подошёл сзади и толканул её. Она стукнулась лбом о другую ступеньку, села, заплакала:
– Иван Васильевич, разве так можно? А если я была бы беременна?
– Будя! – оборвал он её. – Кому нужна такая дурнушка? Ну разве только для счёта!..
И ушёл в другую комнату. Налил себе немного, взяв коньяк из бара, хлопнул глоточка три его и довольный, улыбаясь, подумал: «А что, она ничего…»
Валентина Николаевна, отплакав, помыла лестницу и пошла домой, и у неё в голове билась мысль: «Беременная… Я беременная…» А что, это выход! Пусть он говорит, что она – дурнушка, она-то знала, что это не так: некоторые мужчины знакомые останавливали её в подъезде или, проходя мимо, говорили: «Всё цветёшь – не увядаешь?..» «А что со мной будет?..» – показывала она зубы – подковку цветами ландыша, и почему-то легко становилось ей на душе.
И она решилась: стану его любовницей. Он ещё не знает, что такое красивая женщина, да ещё умная!.. И вскоре он заметил, что она, хоть ходила по его дому в рабочей одежде, но вызывающе её грудь полуоткрыта. Платье на ней такое короткое, что если она наклонялась, то её стринги не прикрывали ягодицы, они были – словно большой персик, розоватые и соблазнительные. Длинные ноги увеличивали эффект. И глаза её – глаза цвета неба – были ласковые, как глаза матери. Носик, прямой и красивый, бросался в глаза. Губы её не были «шинами велосипеда», как у некоторых женщин искусственные губы, а были полны и придавали какую-то детскуй наивность её лицу…
Он мыкал, чувствуя, как кровь отливает в низ его тела, и у него появилась мысль: «Ишь ты, челядь, а какая соблазнительная!..» У него появилось желание обладать ею. Но зная её крутой нрав, а ещё круче нрав жены, он понимал, что Валя недосягаема.
Но вот вольности он себе с ней разрешал. Но уже по-другому. Теперь, если она мыла полы, он подходил и шлёпал её по попе.
– Ой!.. – вскрикивала она притворно. – Опять вы, Ванечка, шалите, ну разве так можно?!
– А разве так работают в таком наклоне, в такой одежде?
– Так для вас стараюсь! Так сказать, усладить вас своим видом… Лицом не взяла – так этим возьму, завлеку…
– Завлечёт она… – бормотал он недовольно, брякался на деревянную кровать с матрасом и думал о ней. «А что, она совсем недурна! И, по-видимому, станет какой-то не такой… Но между нами большая разница… Я богат, можно сказать, аристократ, а она – служанка в моём доме, и негоже мне связываться с ней, дух моих предков возмутится… Пусть отстанет этот дух!..» – хотел он его послать куда подальше, но так как был верующим человеком, не послал. Он верил в него и думал, что он сопровождает его везде, делает то, что делают умные люди, – так думал он…
Заснул, во сне он видел Валю, и у неё – своего ребёнка. Он во сне и радовался его появлению, и не хотел его. Мысли, убийственные для него, теснились в его голове…
Жена кричала на него: «Поверить не могу, как ты посмел мне изменить, растоптать всё, что нас связывало?! Хорошая семья, дело… Если тебе нужен ребёнок, разве я была бы против? А ты что сделал?! Я думала, ты только на меня смотришь, меня любишь… Вон, негодяй! Вон!..» «Я больше не буду… А-а-а!..» – понеслось по комнате. Сердце у него бешено колотилось в груди…
– Иван Васильевич, не ревите – весь дом перепугаете!.. – неожиданно заговорила жена голосом Валентины…
Он очнулся. Посмотрел без соображения на потолок:
– А, что со мной?..
– Не знаю… Кричали – весь дом взбулгачили…
– Так от этого можно и умереть! По нечаянности кто-нибудь грохнет по голове с испугу… Приснится же такое!.. – вытирал он лоб наволочкой подушки. – А между прочим, ты мне снилась! Эдак ты меня на себе катала… – соврал он.
– Брось говорить глупости, Иван Васильевич! Я не твоя и твоей не буду никогда!.. Я уже беременна. Мне надо будет уйти в декрет…
– Да?.. И когда ты успела?
– Наше дело – женское, захотела – и залетела!.. Между прочим, ребёнок – от тебя.
– Изыди, женщина, изыди!.. Я – слабый и беззащитный мужчина, но в минуту смертельной опасности смогу постоять за себя!..
– Уйду я, Васильич, – несёшь шут знает что! Послушать нечего… – пошла она.
…Через неделю он с женой уехал на тропические острова…
Через полгода приехали. Опять он ходил по комнатам в грязных ботинках, рассыпал пепел… Был недоволен Валей и даже сделал замечание:
– Что-то пополнела ты, и груди у тебя увеличились…
– Так роженица я! Родила, кормлю хорошего малыша… Между прочим, от тебя…
– От меня?! Ну ты скажешь! Чтоб я, аристократ по натуре… и не только по натуре, но и по генеалогическому древу. Оказывается, мои предки – дворяне, жалованные матушкой-царицей Катькой Великой вольностью… Ты слышишь: самой жалованные!..
– Сейчас можно купить всё – были бы деньги…
– Ты, холопка, что себе позволяешь?!
– Кому это ты говоришь? Обзываешь почти свою жену!.. Ребёнок мой – от тебя…
– Да ты что, ополоумела?! Чтоб я – с тобой…
– А по попке хлопал?.. Цеплялся за неё, как утопающий за соломинку… – серьёзно сказала она.
– Ну и что? От этого не рожают! Ты ещё скажи другое, попонятней…
– Что сказать? Ветром, что ли, надуло?.. На вот тебе – это копия молекулярно-биологической экспертизы!.. – положила она ему на грудь счетверённый листок.
Он взял и развернул… Он, как верующий, даже хотел перекреститься, когда увидел цифры: девяносто девять целых, девять десятых – признаки родства… Вскочил, его карие красивые глаза под бахромой ресниц потемнели, лицо стало злым:
– Ты мне что филькину грамоту суёшь?! Купила?
– В отличие от тебя, я не имею столько денег, чтоб купить!
– Да я… Я тебя сгною! Я тебя засужу! За клевету!..
– Эх, Иван Васильевич, что засуетился, завертелся, как ужака под вилами? Засудит он!.. Это я тебя могу засудить!
– Ты – меня?..
– Да, я – тебя!.. Поменьше надо пить да к хорошеньким женщинам приставать! Такого бы не было…
– Да я тебя сгною в казематах! Я подкуплю судей, осыплю деньгами твой вонючий суд, и они скажут, что ты подделала документ! Вынесут решение в мою пользу…
– Это как ещё сказать… Не помнишь, когда ты по-пьяни пошёл искать любовницу в ванную, а там была я? Ты на меня, как зверь, напал, бессовестный!.. Я кричала, билась под тобой… А тебе что? Баба голая – значит, твоя!..
– Нет, ты смотри!.. Я так не оставлю! Я сейчас… У меня друг – следак, поняла?.. Он тебя и твою шайку-лейку враз расколет! – собрался он и поехал.
В кабинете следователя он шумел:
– Нет, ты понимаешь, Максим?! Это же тебе – звёздочка, а мне – спасение!
– Погоди, Иван! Судя по тому, что тут написано, это дело требует серьёзного, очень серьёзного подхода. Жизнь людей, их взаимоотношения – это всё узаконено, и она может тебя наказать. Как мы здесь посмотрим и что напишем… – судья вернёт на доследование, и всё! Поэтому не стоит галопом гнать лошадей…
– Ты мне веришь?.. Я её не касался!
– Так уж и не касался? Знаю я тебя…
– Дух моих предков, аристократов… – начал он.
– Да знаю я твоих предков! Дед твой мальцом на свинье катался. А твой батюшка всю жизнь коров пас, чтоб вас четверых кормить.
– Пусть так, но я добился кое-чего!
– Не будем об этом говорить, кто и как добивался!.. Ты хочешь узнать, как получилось, что у неё – твой ребёнок?
– Да не мой он!
– Судя по документу, который лежит передо мной…
– Да подложный он у неё, купленный он ею!.. Вот что, сделай так, чтоб этой бумаги не было – озолочу! Не пожалею любые деньги…
– Это не в моей компетенции, ищи других людей. Я по закону проведу расследование и помогу тебе как другу детства… Значит, так: дня через три я кое о чём проинформирую тебя… А сейчас я поеду по твоим делам, где делают ЭКО…
– Это что ещё за сатана?!
– Это очень нужная и гуманная организация. Не можешь иметь детей – они помогут иметь детей и быть счастливыми… У тебя есть фото твоей служанки, её паспортные данные?
– Они тебе нужны?
– Да.
– Тогда я – домой, и по телефону тебе всё выложу: её фото и данные паспорта…
Через час следователь всё получил и ехал в медицинское учреждение. Предъявив документ в коридоре охраннику, он прошёл в кабинет главврача, предъявил ему документ. Врач спросил:
– Чем мы можем быть полезны?
Он молча протянул ему копию, которую дал ему друг.
– Да, печать и подпись нашего медика… – нажал кнопку селектора: – Серёжа, зайди ко мне!..
Через несколько минут зашёл Серёжа – это был солидный пожилой человек:
– Что звал, Вася?
– Вот документ – твой?
Он посмотрел:
– Мой.
– Всё оформил как положено?
– Да.
– Прошла оплата через бухгалтерию?
– Обижаешь, Вася!
– Товарищ следователь сомневается в подлинности документа…
– Безусловно, это не подлинник – копия, но это документ на ребёнка нашей Вали – мы же её хорошо знаем! Она приносила младенца и волос с пуговицами её насильника…
– А вот этот самый «насильник» говорит, что никогда её не насиловал и связь с ней не имел! Он – мой друг, и я верю ему как самому себе!
– Молодой человек, мы, медики, верим только фактам!.. Анализ слюны ребёнка и волоса, предоставленного нам, показал, что ребёнок и человек, который описан в документе, – близкие родственники…
– Вы хотите сказать: папа и сын?..
– Да, отец и сын.
– Ошибки быть не может? – спросил следак.
– Молодой человек, дать такой документ – это… в случае нарушения его… кто должен платить алименты… Мы дорожим нашей репутацией. Лишиться её – значит, лишиться работы. Кто пойдёт к нам и станет платить деньги за липу?..
– Понятно…
– Пусть он сделает повторную экспертизу, если сомневается…
– Хорошо!.. – встал Максим. – Я так ему и скажу: пусть делает повторно анализ. До свидания! – пошёл он.
В своём кабинете следак принимал друга:
– Вот что, Иван Васильевич, дело запахло порохом для тебя.
– Для меня?!
– Да, для тебя. Если эта женщина скажет, что ты взял её насильно, напишет заявление, то… как решит суд – трудно сказать. Конечно, он примет во внимание, почему она сразу не заявила, и прочее, но алименты они тебе «впаяют» как пить дать!
– И что мне делать?.. Слушай, Максим! Расколи её!.. Ну, вызови, напугай или пригрози… Ну, как вас там учили брать быка за рога… Может, она сознается в чём-нибудь…
– Заявление напиши, я не буду его регистрировать… Но лучше ты откупись от неё. Понимаешь, «слабый пол», всегда все на их стороне…
– А как же истина, Максим?
– Иван, делай, что я тебе говорю – у нас для женщин нет пожизненной, а тут рассусоливаешь! Ласкал, любил её – и всё! Пиши заявление, и я поговорю с ней. Если что – маленько припугну. Может, что-то она и скажет… Скажет, что было обоюдное… Но если что там…
– Ничего не может этого быть!.. Она – челядь, и никто больше!
– Ты ветер предупреди…
– О чём ты?
– О том, что он – твой подельник, и твою сперму он туда занёс.
– Хватит острить – тут жизнь кончается! Да если моя узнает… знаешь, что будет?!
– Предполагаю…
– Ни черта ты не предполагаешь, как я люблю свою жену!
– Люби, это – твоё право… Сядь и пиши! – дал он ему авторучку и положил листок бумаги.
Тот сел и стать писать. Написал, пожал ему руку и пошёл.
Следак пробежал глазами написанное. Посмотрел в свои документы. Нашёл номер телефона, который дал ему Иван, позвонил женщине, назвал её имя, отчество и фамилию, сказал:
– Это следователь Следственного комитета. На вас есть заявление от гражданина… – назвал он имя, фамилию и отчество друга. – Нам надо встретиться у меня в кабинете, поговорить и выяснить обстоятельства уголовного дела…
– Уголовного… – со щемящей тоской в голосе сказала она.
И этот голос насторожил следователя, заставил задуматься: какая-то тайна здесь есть, в том, как она прошептала: «Уголовное дело…» «А может, она просто испугалась за него – человека, которого суд может приговорить к тюрьме?» – так размышлял следователь.
– Хорошо, я приду. Когда?..
Он назначил ей время.
Она пришла, тихая, покорная, настороженная. Он попросил её сесть, достал протокол допроса и начал, что положено в протоколе…
– А зачем это?.. – когда он закончил писать протокол: – Всё, я пойду!
– Куда вы пойдёте? Из нашего учреждения уходят лишь тогда, когда мы отпускаем!
– Это как это?! А если я не хочу?..
– Успокойтесь! Давай я прочитаю вам бумагу, заявление вашего хозяина, Ивана Васильевича… Вы знаете такого?
– Да…
– Вот он в заявлении пишет, что вы получили незаконную молекулярно-генетическую экспертизу о родстве вашего сына и его.
– Я точно делала экспертизу в специализированном медучреждении…
– Я был там – они утверждают, что не знают такую. Я показывал им фотографию… Ваша фотография? – показал он ей фото на телефоне.
– Да, моя…
– Так вот, они клятвенно заверили, что не узнают такую!
– Как – не знают?! Знают они меня хорошо!
– Откуда они тебя знают?
– Они живут в том же доме и подъезде.
– Может, кто из них – твой родственник?
– Нет.
– Вы не спешите отвечать, подумайте хорошо…
– Да какой родственник – седьмая вода на киселе!.. – заплакала она.
– Ну, вот видишь!.. Может, он тебе по-родственному и сделал экспертизу? Пойми, мы можем тоже сделать судебно-медицинскую экспертизу, повторить её… Но если мы узнаем правду, то пощады не жди!
– Так правду я говорю. И правильно, они сделали экспертизу!
– Да, правильно, они сделали экспертизу… Ну, что ж, не будем спорить. Мы сделаем повторную экспертизу. Но вот здесь он пишет, что никакой интимной связи не имел с тобой…
– Врёт он! – заплакала она. – Он, как зверь, пьяный, с рычанием набросился на меня, когда я в ванной была!
– Ты что же, договорилась с ним о связи и пошла мыться с далеко идущими целями?
– Никаких целей у меня не было! Я после работы пошла в ванную помыться… Он, пьяный, ворвался туда… Свалил меня на кафель…
– Он что, замок сломал, дверь выбил? Вы не плачьте, успокойтесь…
– Не выбивал он никакой двери!
– А вот он говорит, что он не был в это время дома.
– А где он был?
– Говорит, что гулял с друзьями и никакой половой связи он с вами не имел.
– Да друзья, собутыльники, они что угодно подтвердят!
– Это как – «что угодно»?! Они предупреждены о даче ложных показаний.
– Да был он со мной! Вломился, свалил меня на пол и терзал… Если б ты знал, что я пережила, ты бы так не говорил!
– Я никогда не буду на твоём месте! Я понимаю, что ты пережила, но мне надо выяснить истину. Он утверждает одно: что ни разу не был с тобой, ты утверждаешь, что он тебя взял силой…
– Экспертиза говорит…
– Да знаем мы, что такое экспертиза!.. У нас один свидетель говорил, что видел, как человек убил человека в упор – выстрелил два раза в сердце и убил его. А он жив, здоров и работает!
– Не может этого быть! Два раза в сердце – и он жив, здоров?!
– Да, врачи спасли его.
– Как? Сердце заменили? – прошептала она.
– Нет, его там не было.
– Как? Без сердца живёт?! А кто стучит у него в груди – душа, что ль?.. Вот ведь, неверующие говорят, что Бога нет, а он есть!
– Да при чём здесь Бог?! Просто оно у него правостороннее.
– Как?
– В правой стороне груди… Может, сперма как-то к тебе попала? Ну, не может он мне, другу, врать!
– Да, ветром от него надуло!.. – повторила она его высказывание. – Ссильничал он меня – да и всё! Пусть скажет теперь, что я – челядь, холопка, а сам пользовался мной насильно.
– Слушай, а не получается у тебя так? У меня соседка сделала дверь… Шикарную поставила дверь! Деньжат вбухала столько!.. И всё приходила к моей маме и говорила: «Вот, соседка Марина уехала, а я ведь дверь такую сделала, чтоб она, глядя на неё, от зависти лопнула, какая я богатая стала!..» Так и ты, может, из зависти дала ему, а на него говоришь, что силой взял?.. А, понял я, ему теперь алименты платить… Давай вот что, дорогая, забудем месть твою! Как ты здесь говорила? «Челядь», «холопка»… Алименты ты можешь с него взять, но посадить его – вряд ли. Если б ты сразу пошла с заявлением в органы, тогда он бы сидел. А так что? Воздух нагнетаем…
– Я и не собиралась его сажать.
– Понятно. Курицу, несущую золотые яйца, кто будет резать?! Подавай на него в суд на алименты.
– Я ему свой суд устрою!
Он пока не стал писать ничего – сидел, разговаривал с ней. Понял, что тот взял её силой.
– Чай будешь?.. – на прощание предложил он ей, чтобы как-то сгладить допрос.
– Спасибо, – сказала она и ушла.
Следователь позвонил другу: «Советую тебе пойти с ней «на мировую». Или, если не уверен в экспертизе, повтори… Но я уверен, что она была и со всех сторон чистая».
…Телефон следователя зазвонил. Он взял трубку.
– Максим, это Иван, как мои дела?
– Дела твои как сажа бела! Она утверждает, что ты её взял силой.
– Если б я её ссильничал, она бы давно была у прокурора!
– Это только и может тебя спасти от суда… Слушай, я сейчас вызову её на допрос, есть у меня одна идейка. Я её сегодня на допрос вызову и беседу с ней проведу…
– Ну что ж, флаг тебе в руки!
Максим позвонил Валентине:
– Я прошу вас явиться в Следственный комитет для сердечного разговора.
– У меня ребёнок, малыш…
– Мама есть?
– Да.
– Попроси её посидеть с ним, а сама – ко мне. И быстро! Не вынуждай меня делать привод вас!
– Хорошо, я сейчас буду.
Через полчаса в кабинет следователя вошла Валентина Николаевна:
– Зачем я вам?
– Николаевна, я вас так к себе пригласил… Есть у меня заявление, и в нём говорится о краже ребёнка… Сколько вашему мальчику?
– Три месяца.
– Ну, вот и в заявлении сказано, что три месяца назад из родильного дома украли ребёнка, и женщина заявляет, что у неё украли ребёнка. И её мы допросили, и она сказала, что ребёнок у неё от Ивана Васильевича… Плакала-рыдала здесь… Вы понимаете слёзы матери? Даже я, мужик… Разные люди у меня бывают, и я говорю себе: «Ты – мужик!..» Мужик – это не мужчина. Мужчина, он – что этот пол. А вот мужик – это человек, который может сделать то, что не всякий может сделать, сильный пол… Так вот, я считаю себя мужиком, и даже у меня от её плача задрожали губы и слёзы набежали на глаза, сердце заходилось…
Женщина вспылила:
– Слушай, следак! Я имею высшее образование, и я тебе без протокола скажу: дело я провернула такое, что тебе не раскрыть его! Ты что можешь? Только яйца оттягивать и в балалайку играть!
– Ты не очень!..
– А я не очень!.. Ссильничал он меня – вот и весь мой сказ! Я тебе задам загадку: отгадаешь её – мой секрет раскроешь!.. А насчёт того – это мой ребёнок или не мой… Экспертизу можно заказать – она ведь не только отцов ребёнка находит… Понял? Так что, загадочку запишешь?
– Память у меня хорошая – говори!
– В огороде не растёт и с неба не падает, на кол надевают, в тёмную землю втыкают, человека так спасают!.. Вот разгадаешь загадку – и узнаешь тайну, как детей рожают женщины от мужчин… Особенно – от любвеобильных мужичков… Провожать отсюда будешь?
– Я позвоню – дежурный выпустит.
Она ушла. Шла по улице, снег скрипел под ногами…
Из кабинета следователь звонил Ивану Васильевичу:
– Иван, говорил я с «подругой дней твоих счастливых»…
– Она – не моя подруга!
– Зря! Женщина очень умна. Загадала мне загадку – приходи, вместе разгадывать будем!
– Нет, это – твоя работа, а моя – деньги тебе платить.
– Ну и чёрт с тобой! Официально я не обязан с тобой возиться… С другой стороны, деньги большие. Сходить надо к гадалке, она – женщина, и должна знать…
И он пошёл к ней, прихватив деньжата, которые дал ему Иван Васильевич авансом. Он зашёл к гадалке. На столе стояли маятник и шар, который крутился и сверкал позолотой. Горели свечи. В чашке – соль… Сама она: на пальцах – золото фальшивое, на голове – гребень золочёный, волос чёрный, волнами спадает, пейсы – по щекам, губы намазаны, глаза голубые, в длинных ресницах, смотрит – в душу заглядывает…
– Зачем пришёл, следак?..
– Откуда меня знаешь?
– Работа у меня такая…
– Загадку надо разгадать.
– Говори загадку.
Он сказал ей, она записала:
– Через три дня дам ответ. Денежку – «пятёрку» – положи!..
– Жирно!
– Не дашь – ответа не получишь!..
Скрепя сердце отдал деньги:
– Расписку не надо!
– Я не даю.
– Я же не беру!.. – и ушёл.
Через день к дежурному пришёл малец. Шмыгая носом, еле достал до окна, положил письмо и побежал. Дежурный взял письмо. На конверте написано: «Следователю Максиму».
Следак получил его в кабинете – дежурный принёс. Вскрыл конверт… На большом листе было одно слово: «Презерватив».
Он взял телефон:
– Иван, долг отдай!
– Ты загадку разгадал?
– Да.
– Что означает?
– Сам сюда явись! И принеси обещанное…
Вскоре к нему вошёл друг, положил конверт на стол:
– Показывай!
– Что показывать?.. Советую с ней поладить и проверять, целы ли средства, которые охраняют при интимной связи… А ты не проверял!.. Женщина, она тобой обласкана…
– Да не любил я её, тебе говорю!
– Ну, тогда я не знаю…
– Может, она украла ребёнка?.. Может, она украла ребёнка у женщины, которую я любил и, по твоему выводу, она могла от меня забеременеть… И Валентина выследила и выкрала ребёнка…
– Я говорил, Иван, с ней на эту тему, так она мне сказала, что экспертизу могут сделать не только на мужчин, но и на женщин. Могут доказать, кто мама ребёнка…
…В большом доме Ивана Васильевича сидели двое: он сам и Валя.
– Ну что, добилась своего?
– И ты добился – моего тела!
– В суд подавать будешь, мою жизнь порушить хочешь?
– Зачем же? Ты мне нужен богатый. Заплатишь «лимон» за то, что оскорблял меня, и сто пятьдесят тысяч будешь ежемесячно платить сыну, пока он вырастет и выучится…
– Я согласен.
– И ещё к тебе у меня просьба будет… – вспыхнуло лицо маковым цветом. – Я давно мужика не имела… Не суди строго… Муж – пьяница…
– Что, второго хочешь чтоб я кормил?! У тебя есть чем предохраняться?
– Есть…
– Иди в ванну!
– Я мылась.
– Иди в постель!
Она пошла, разделась, легла. Он пришёл, откинул одеяло:
– Ух, какая ты шикарная женщина!..
От похвалы хохотнула… Он полез на неё со словами:
– На Голгофу иду!.. На второго полез… Женщины – лукавые такие…
И не стал делать мужское дело.
…Через некоторое время Валя потеряла сон и аппетит. Она не думала, что её тайна будет снедать её. Не выдержала, пошла к старушке одной – лечила та травами, заговаривала, советы давала – и сказала:
– Бабка Матрёна, есть одна у меня тайна… Снедает она…
– Вижу, вижу по глазам ввалившимся… Куда что делось? Один нос торчит… А ты покайся – и легче станет!
– Боюсь я каяться, тайну беременности выдать.
– А ты сходи к батюшке на исповедь – ему расскажи.
– Не хочу – стыдно в таком признаться. Он может рассказать…
– А ты её людям не говори – камню доверься, он никому не скажет, а на душе легче станет… Правду говорю, ласонька!
Через некоторое время у леса, возле большого камня, что в ночи блестел мокрой от росы лысиной, стояла женщина на коленях и говорила: «Понимаешь, я не хотела этого… Но слишком он унижал меня! И я решила отомстить ему. И когда он привёл женщину, я взяла в его комнате использованный презерватив из корзины для бумаг, куда он его бросил. Я заранее приготовила шприц и ввела его сперму в себя. И вскоре забеременела. Родила ребёнка – сыночка… И теперь храню тайну его рождения… И скрываю это от его жены и мужа… Подскажи, как мне правильно жить? Вот сказала я тебе тайну – легче стало мне. А научишь правильно жить – буду вечно тебе благодарна!..»
Но камень молчал. Есть же немые свидетели. Только камни не свидетельствуют, если им доверяют свою тайну…
СТЕПЬ. ПОЛЕ. ХУТОР
Степь. Поле. Хутор. На хуторе стоят коровник, свинарник, склад для хранения зерна, мастерская и дом. На хуторе много техники. В доме – сторож.
Ночь. Двое парней подошли к стоящему на хуторе комбайну.
– Давай, Коля, откручивай все медные трубки – медь стоит дорого! Радиатор медный – ты знаешь, Коля, сколько он стоит?! Две ванны чего стоят?! Сердцевина комбайна и медных трубок килограммов пять!.. – говорил Семён.
Кряхтя, они сняли отвёрнутый радиатор, отсоединив патрубки от мотора. Один спустился на землю, другой спускал его ему на руки.
– Ты прижми его к корпусу, я слезу – помогу спустить.
– Хорошо, – принял он его. – Ох, тяжёл… Быстрей!
Семён спрыгнул, подхватил радиатор, и они, кряхтя, спустили его на землю. Потом открутили трубки от агрегатов, тормозные – от раздаточной коробки… Раскурочили комбайн так, что его восстанавливать – надо не одну неделю. Порезали ремни, сняли шкивы алюминиевые и потом потащили радиатор в посадки метров за сто пятьдесят и погрузили в «ГАЗель». Потом они притащили остальные «железки», погрузили и хотели уже уехать… Но тут донёсся до них визг поросёнка.
– Слушай, Семён, у тебя сарай есть?
– Зачем тебе мой сарай?
– Поросята! Они вырастут, и у нас будет мясо, сало, студень!..
– Это ты ловко придумал… Только это не пойдёт.
– Почему?
– Он подымет такой визг…
– Я знаю, как его успокоить. Пошли!
Они зашли в свинарник. Он был небольшой, чистый, тускло горела лампочка, загаженная мухами. Свинарник был поделён на клетки, в каждой клетке было по свинье.
– Что-то у меня сердце щемит от запаха, – сказал Семён.
– Татарин тонкошкурый!
При входе людей свиньи в клетках поднялись и уставились на вошедших.
– Какую сможем донести?
В дальней угловой клетке завизжали поросята.
– Ты хочешь её утащить?
– Вон та – килограммов семьдесят живого веса.
– Иди в угол посмотри! Там должен быть обрат и фураж… Да не смотри ты так, делай дело!..
Тот пошёл в угол, принёс два ведра. В одном был обрат, в другом – дерть. Семён смешал дерть с молоком и выложил в кормушку свинье. Она кинулась есть, жадно хватая молочную смесь.
Семён зашёл в клетку, перепрыгнул метровую решётку и подошёл к свинье. Вынул из-за голенища охотничий нож и, когда свинья в жадности набрала в рот, набив его молочной дертью, ударил с левого бока в сердце ножом. Свинья с набитой в пасти едой застыла… Говорят, что свинья визжит, когда её режут, – эта получила удар в сердце, стояла молча. Кровь пузырилась из раны, потом потекла ручьём…
Семён, боясь свиньи, выпрыгнул из клетки, вытер нож о полог, что висел на двери. Свинья постояла, потом стала валиться на бок. Семён запрыгнул и сразу ногой оттолкнул её от кровавой лужи.
– Залезай! – приказал он Николаю.
Тот залез, и они вдвоём положили тушу на железную решётку клетки. Один держал её на решётке, другой перепрыгнул через решётку одной стороны клетки.
– Я держу, перелезай! – сказал он.
Другой перелез.
– Давай, Николай, берись за передние ноги, на горбину её – и попёр до машины! Навали!
Семён навалил, и тот, кряхтя, с хрипом понёс к машине. Семён топал за ним следом… Загрузив в машину свинью, Николай хотел заводить машину.
– Погоди, – сказал Семён, – дело ещё одно не сделали.
– Какое? Ещё одну хочешь завалить? Учти, я не понесу! Если кто увидит – нам несдобровать…
– Семь бед – один ответ! Пошли!
И оба затопали на хутор. Николай стянул с себя маску.
– Надень! – сурово сказал Семён. – Если кто увидит…
– Понятно… – натянул снова маску Николай.
Подошли к хутору. Семён направился к дому.
– Ты куда? – шёпотом спросил Николай.
– На кудыкину гору! Пошли, на атасе постоишь. Я тут с бабёнкой переговорю.