Педагогическая коррекция. Исправление недостатков характера у детей и подростков

8. Раздражительности и импульсивности противопоставляются безучастность и равнодушие, причем иногда наряду с раздражительностью в одном и том же психопате. Некоторые психопаты равнодушны к происходящему в окружающей их среде и к речам окружающих их людей. Звуки доходят до их ушей и проносятся мимо, образы теснятся перед их глазами и скользят бесследно. События и слова не запечатлеваются психикой. В повседневной жизни про таких людей говорят, что они апатичны, пассивны, с замедленными умственными и общепсихическими процессами, с недостатком энергии, инициативы и, конечно, с плохой школьной успеваемостью. Нередко подобного рода пассивность является следствием плохого физического состояния, улучшение которого творит чудеса в смысле перемены характера.

Хорошей иллюстрацией может служить весьма распространенный, можно сказать, классический случай с племянником Бетховена на склоне его лет. Любовь к племяннику была, может быть, «…единственной слабостью, от которой он не мог отделаться, которую не мог преодолеть и отдалить от храма своего искусства, как это сделал со всеми другими страстями. Он имел вполне здравые взгляды на воспитание, но у него не хватало сил осуществлять свои мероприятия по отношению к племяннику. Ласковая просьба Карла, обиженно-плаксивая мина расстраивали все планы Бетховена. Самая нерассудительная, самая снисходительная мать не могла быть более беспомощной, чем строгий, страстный Бетховен по отношению к своему Карлу. И племянник инстинктом ребенка, желающего добиться своего, угадывает слабость дяди и старается ее использовать. Когда не оказывает должного действия ласковая вкрадчивость, должны помочь угрозы. Бетховен прекрасно сознает свое собственное бессилие. Он старается заменить недостающую энергию упрашиваниями и упреками, в которых, впрочем, спустя мгновение извиняется… Жалобы дяди наводят на него скуку и только неприятно поражают его, как стеснительный каприз старого назойливого глупца. В ответ на свои увещевания Бетховен получает недвусмысленные доказательства равнодушия племянника. И все-таки он не может его покинуть: любовь заставляет его терпеть и с героическим усилием каждый раз снова начинать борьбу»[4].

С этим случаем невольно ассоциируется другой, не менее рельефный и весьма показательный пример взаимоотношений между Достоевским и его пасынком Павлом Исаевым: то же безразличие и равнодушие со стороны пасынка. У Достоевского – любовь и активное стремление воспитать пасынка, во всем и всегда помочь ему, невзирая на нелепые выходки и тяжелые неприятности, на которые Павел Исаев был особенно падок[5].

9. У многих детей с трудным характером мы встречаем нечистоплотность, иногда резко выраженную. Они пачкают себе тело грязью, копаются в грязи, поедают всевозможные отвратительные отбросы. Следует упомянуть здесь также обгрызание ногтей. В противоположность этому мы встречаем иногда необыкновенную чистоплотность, проявляющуюся большей частью в преувеличенном мытье рук и в поразительной боязни прикоснуться к предметам.

10. По нашим наблюдениям, у детей с исключительным характером имеются две формы ненормального, неудержимого чтения, которое целиком поглощает ребенка, когда он живет только им, совершенно игнорируя окружающую жизнь: периодическая, запойная и постоянная форма. Эту последнюю на основании собственных переживаний очень красочно описал в своей «Исповеди» знаменитый писатель и педагог Жан-Жак Руссо: «…я читал все с одинаковой жадностью. Читал за рабочим столом, читал на ходу, когда меня посылали с поручением, читал в уборной, в самозабвении проводя там целые часы: голова моя шла кругом от чтения, я только и делал, что читал. Хозяин подкарауливал меня, настигал, бил, отнимал книги. Сколько их было разорвано, сожжено, выброшено за окно!..

Чтение отбило у меня охоту ко всякой деятельности… От брани, побоев, чтения украдкой и без разбора я сделался молчаливым и угрюмым; рассудок мой начал мутиться, и я стал жить, как настоящий бирюк»[6].

Однажды на приеме в Медико-педагогической консультации II Московского государственного университета мальчик восьми лет, сын наборщика, подробно рассказал, что он прочитал Майн Рида, очень много приключенческих брошюр, четыре раза перечитывал «Трех мушкетеров», Пушкина, Гоголя, «Войну и мир», «Анну Каренину», «Лечебник по всем болезням», проглотил немало книг по книгопечатанию и т. п. Он часами оставался в отсутствие родителей дома и все это время проводил за чтением: он читал все, что попадалось под руку. Далее сообщил, как он читал: подолгу, по нескольку часов кряду не отрывался от книги, читал во время еды, в туалете, брал книгу с собой в постель, чтобы по утрам, рано проснувшись, насладиться ею. Если родители возвращались поздно, то он, конечно, весьма сокращал свой сон еще и несвоевременным засыпанием. В школе на него жаловались, что он вовсе не играет, не резвится, не имеет товарищей. Вследствие всего этого мальчуган очень побледнел, осунулся, замкнулся, стал апатичным и, таким образом, потерял природу ребенка.

Страстное чтение и тем более раннее, как у этого пациента, вредно действует на весь организм ребенка и, в частности, на его нервную систему, потому что он лишается пребывания на свежем воздухе, здорового расходования мышечной энергии, всего необходимого для правильного развития, общения с товарищами. В результате – чрезмерное напряжение и переутомление мозга.

Чтение не только необычайно расширяет у ребенка кругозор перевоплощения, но развивает способность объективировать в сознании образы людей и обстановку в столь яркие и живые формы, что они приближаются к галлюцинациям. Любители чтения книг подобны потребителям гашиша. Тонкий яд, проникающий в их мозг, делает их нечувствительными к миру действительности и отдает их во власть чарующих или ужасных фантомов.

IV. Недостатки характера, обусловленные преимущественно активно-волевыми моментами.

1. Болезненно выраженная активность.

2. Интенсивная болтливость.

3. Постоянная жажда наслаждений.

4. Отсутствие определенной цели.

5. Безудержность.

6. Рассеянность.

7. Бесцельная ложь.

8. Бессмысленное воровство.

9. Мучительство животных.

10. Злорадство и издевательство над окружающими людьми.

11. Негативизм.

12. Деспотизм.

13. Чрезмерная нерадивость.

14. Замкнутость.

15. Бродяжничество.

1. Каждому ребенку присуща подвижность, как телесная, так и психическая, т. е. мыслей, желаний, стремлений. Это его психофизическое свойство мы признаем нормальным, желательным, крайне симпатичным. Странное впечатление производит ребенок вялый, малоподвижный, апатичный. С другой стороны, чрезмерная жажда движения и деятельности (болезненно выраженная активность), доведенная до неестественных пределов, также привлекает наше внимание. Мы тогда отмечаем, что ребенок постоянно находится в движении, не может сидеть спокойно ни одной минуты, ерзает на месте, болтает руками и ногами, смотрит по сторонам, смеется, забавляется, вечно о чем-то болтает, на замечания не обращает внимания. Самое мимолетное явление не ускользает от его уха и глаза: он все слышит, все видит, но весьма поверхностно. Ни одна игра не может его привлечь. Ни одну басню, ни один рассказ он не дослушает до конца, ему необходимо разнообразие и новое раздражение, и чем больше шума, тем лучше. В школе такая болезненная подвижность создает большие затруднения: ребенок невнимателен, много шалит, много болтает, много кричит, дразнит товарищей, без конца смеется над каждым пустяком. Никто в школе не ставит таких удивительных вопросов, как он; никто не отвечает так метко, остроумно. Временами он говорит весьма разумно, но это лишь пускание пыли в глаза. Все же он безмерно рассеянный. Не может или с величайшим трудом доводит начатое дело до конца. У такого ребенка нет тормоза, нет должного самоконтроля. Все это вызывается ненормальной мышечной подвижностью, болезненной умственной, а также общепсихической активностью. Эта психомоторная повышенная активность находит затем свое крайнее выражение в психической болезни, называемой маниакально-депрессивным психозом.

2. Болезненная активность порождает чрезмерную болтливость детей. Болтливость нередко настолько интенсивно выражена, что ребенок в процессе обильной речи забывает решительно обо всем другом, получая от нее своеобразное удовольствие. Особенно часто приходится наблюдать такую болтливость у истеричных детей. Кроме того, многоречивость, как это на первых порах ни странно, свойственна заикам. Обычно наличие ее усиливает заикание и значительно осложняет нервно-психическое состояние заик.

3. Одним из проявлений патологической слабости воли является сильная жажда наслаждения, примерами чего могут служить вредные в социальном отношении страсть к азартной игре и страсть к коллекционированию. Болезненное влечение к игре является антисоциальным психопатическим свойством и наблюдается главным образом у мужчин. Физиологически оно служит сильным источником возбуждения нервной системы, которое у людей со слабой волей встречает особо благоприятную почву. Раз человек испытал эту страсть, для него невообразимо трудно ее преодолеть[7].

Совершенно нормальное, порой очень ценное для общества влечение к коллекционированию у неуравновешенных и слабохарактерных невропсихопатов легко может перейти в страсть, доходящую до преступления (незаконного присвоения предметов своей страсти, кражи денег и т. п.).

4. Особым оттенком неровности характера является отсутствие определенной цели. Однако даже при ее наличии она преследуется весьма и весьма недолго. Сегодня его увлекает одна, другая и третья работа, мысль, завтра четвертая, пятая. Поэтому-то он, делаясь взрослым, и меняет так часто свою профессию, жену и друзей.

5. Если исключительным по характеру ребенком или подростком овладевает какая-либо мысль, то он теряет всякую меру (безудержность). Эта мысль во что бы то ни стало должна быть выполнена. Всякое указание на невозможность такого выполнения только увеличивает его безудержность. Чрезмерна его ненависть, безудержна его готовность к бою. Когда встречаешься с психопатической безудержностью, то можно подумать, что имеешь дело со сверхчеловеческой мощью. В повседневной жизни, особенно в легких случаях, принято говорить, что такие люди эксцентричны.

6. Особый цикл дефектов характера составляет рассеянность, невнимательность, неспособность сосредоточиться, углубиться, неумение прислушиваться, присматриваться. Если заставить нескольких нервопсихопатических детей петь хором, то часто можно наблюдать их безучастность к этому; можно подумать, что рот их открывается автоматически. То же самое проявляется во всевозможных играх, спорте, естественных движениях и т. п. Они охотно танцуют, но отдаваться танцам душой и телом подобно здоровым мальчикам и девочкам дети с трудным характером не могут. Пустой, ничего не выражающий взгляд их устремляется вдаль, мимо людей и предметов.

7. Весьма распространенным недостатком характера является бесцельная ложь; воспитателей и товарищей поражает ее необычайное упорство и частота. Хотя все дети лгут, у невропсихопатов мы имеем дело с необычайным постоянством лжи. Всякий ребенок и взрослый лгут, когда надеются достичь чего-нибудь своей ложью. У психопатов же довольно часто нельзя обнаружить никакой цели. Да и сам такой субъект не знает причины своей неправдивости и не связывает ее с каким-либо умыслом. Он просто не может воздержаться от лжи. Мы имеем, стало быть, дело, кроме частой повторяемости, с явной бесцельностью и непреднамеренностью лжи.

8. Одним из антисоциальных дефектов является бесцельное воровство, зачаточная форма того дефекта, который известен под именем клептомании. Здесь так же, как и в предыдущем случае, часто поражает бесцельность поступка. Бесцельность явствует из двух следующих примеров. Одна девочка прятала в детском саду зубные щетки. Спустя некоторое время эти щетки были найдены. К обнаружению своей кражи девочка отнеслась совершенно безучастно. Другой случай: мальчик десяти лет отвинчивал все винты и гайки. Им была собрана большая коллекция, очень тщательно спрятанная; только случайность позволила обнаружить этот своеобразный склад гаек и винтов. Можно было бы предполагать здесь любовь к краже, любовь к опасности, тайную радость доставить неприятность обокраденному. Но в обоих случаях такие побуждения недостаточно ясно выявлены. Скорее можно констатировать абсолютную бесцельность кражи. Иногда дети зарывают украденные ими, а также свои собственные полезные и бесполезные вещи, проявляя первобытные инстинкты из далекого прошлого человеческого рода.

9. Очень знаменательным дефектом характера является мучительство животных. Если, несмотря на все увещания и запрещения, маленький ребенок упорно продолжает с явным удовольствием и наслаждением прокалывать иголкой мух, а большой ребенок – мучить птиц, кошек и собак, – эти поступки служат явным доказательством ненормальности их эмоций (чувств).

10. Болезненное стремление к мучительству далее распространяется на окружающих лиц: сначала на сверстников, затем на бабушку, как более беззащитную, потом на мать, на отца и, наконец, на посторонних взрослых (злорадство и издевательство над окружающими людьми). Эти злонравные дети имеют обыкновение изводить словами или действиями, причем проделывают они это длительно, систематически и весьма виртуозно и потому очень чувствительно для окружающих.

Венский педагог и психолог Эрвин Лязар (Erwin Lazar)[8] сделал любопытные наблюдения над злорадными детьми и юношами. Оказывается, они имеют между собой сходство в физическом отношении. Большей частью это невысокие крепкие субъекты с сильно развитым костяком, крупными лицевыми и черепными костями, с прекрасными, редко испорченными зубами и сильно развитой мускулатурой. Для большинства из них характерна недоразвитость полового аппарата и инфантилизм (детскость) выражения лица даже в более старшем возрасте. У женских представителей этой группы обычно преобладают кошачье выражение лица и кошачьи движения. Малая восприимчивость к болезням ставит их в сравнительно выгодное положение. Соответственно своему ясно выраженному телесному развитию такие субъекты являются агрессивными типами, способными ко всякого рода нападениям и защите. Развитие характера таких индивидуумов с раннего детства и до зрелого возраста идет в одном направлении. Уже грудными младенцами они проявляют злобность и непослушание, а в раннем детстве они становятся бичом для всех окружающих. Немногие могут успокоить их и выносить их дикие проявления.

11. Упрямство в форме так называемой оппозиции есть также недостаток характера, который мы видим у всех детей. Но в сильной степени он уже относится к дефектам характера, которые свойственны невропсихопатичным детям, и в этом случае он называется негативизмом, могущим очень часто проявляться в действиях, желаниях и мыслях таких детей.

12. Чтобы иметь представление о детском деспотизме, приведем пример из практики. В Медико-педагогическую консультацию при II МГУ школьным работником был приведен славный, разумный, чуткий Ваня восьми с половиной лет, сын ткачихи фабрики Ливере, который отличался непомерно развитыми волевыми импульсами, отчего мальчик являлся тяжелым деспотом. «Я хочу», – постоянно кричит он и защищает свою волю кулаком. Взрослые не знают, что предпринять, как успокоить, усмирить ребенка. Маленький эгоист, маленький деспот мучает взрослых и сам немало мучается. Его сильная, но неправильно воспитанная, упрямая воля мешает жить, делает его бичом для семьи и служит источником страданий для него самого. Педагог отмечает в нем сильную неусидчивость и невнимательность, что он не любит мелких работ, а рисование, наклеивание, вырезание занимают у него не более пяти минут. Чтением и письмом совсем не интересуется и быстро утомляется; не может пересказывать даже много раз слышанные им небольшие рассказы, но он в состоянии верно и точно описать виденные им машины, трамваи, автомобиль, аэроплан и др. и внимательно рассматривать рисунки, сюда относящиеся. Подолгу смотрит на движение мотора в мастерской, знает роль клапанов и передачи, он стоит часами в ожидании трамваев, чтобы помочь перевести стрелку. Рабочие мастерских и кондукторы – его лучшие друзья, с ними он чрезвычайно кроток. Его любимые игры: в телефоны, которые он сам делает из коробок и проволоки; в радио, некоторые части которого он по-детски, но самостоятельно изготовляет. К своим радио и телефонам у него весьма фиксированный интерес, моментами переходящий в страсть, в силу которой он забывает всех и все. Ко всем окружающим он проявляет симпатию только по мере подчинения их его воле, он – неуступчивый эгоист по отношению к ним и к матери, которую несомненно любит.

Анализируя этот интересный случай, приходится отметить следующее: задержку некоторых эмоциональных реакций на ступени двухлетнего ребенка, эгоизм и деспотизм и значительную техническую одаренность. Ни мать, ни школьный педагог в силу отсутствия знаний не поняли и не оценили должным образом сложное поведение Вани.

13. Чрезмерная нерадивость и расточительность ребенка, например, в отношении принадлежащих ему вещей, может также являться дефектом характера.

14. Замкнутость характеризуется отсутствием импульса общительности, свойственного всем средним людям. Замкнутые в себе дети неохотно общаются с другими, предпочитая играть сами с собой или оставаться вдалеке от товарищей, погруженные в свои мечты и фантазии. Замкнутость создает робость, застенчивость, молчаливость и сдержанность. Очень часто такие черты характера развиваются у маленьких детей вследствие их прирожденной застенчивости и робости, когда они становятся впервые членами школьной группы. По нашим наблюдениям, если не побороть эти уклоны характера вначале, то они будут мешать ребенку приспособиться к детскому коллективу и вообще к окружающей среде. Доведенная до крайности замкнутость может стать психопатической наклонностью. Психическая болезнь, известная как шизофрения (раннее слабоумие), обычно встречается среди субъектов, проявлявших в детстве черты замкнутости.

15. Одним из наиболее серьезных по своим последствиям признаков исключительности характера является страсть к бродяжничеству. Туг мы встречаемся с болезненно повышенным инстинктом, который некогда был очень полезен и важен для человечества. Стремление к перемене места свойственно природе человека и принадлежит к числу инстинктов, содействовавших его самосохранению. Благодаря изменившимся условиям цивилизованной жизни он стал ненужным, но проявляется иногда даже у нормального человека и представляет обычный симптом психической конституции. С полным основанием мы рассматриваем страсть к кочевничеству как атавизм; субъекты, проявляющие атавистические наклонности и возвращающиеся к жизни предков, которая потеряла теперь свой смысл, не могут считаться полноценными людьми. Страсть к бродяжничеству в ее современной форме не может способствовать улучшению жизни человечества и лишь приносит вред субъекту, страдающему ею.

Недавно мне пришлось демонстрировать на лекции тринадцатилетнего юношу Додика из рабочей семьи, который ушел из дому и отсутствовал три года. Эти годы он провел, как потом выяснилось, в цыганском таборе, наслаждаясь их бродячей жизнью. Из дальнейших расспросов родителей выяснилось, что Додик начал проявлять свою страсть с пяти лет; сначала это были сравнительно невинные отлучки из дому на один-два часа, причем они варьировались с прятанием в погребе, сарае, на чердаке. Далее длительность этих отлучек, а также их частота стали значительно расти, и к семи годам он начал проявлять типичное бродяжничество, продолжавшееся каждый раз по нескольку дней. Домой он возвращался не по собственной инициативе, обыкновенно его доставляли или милиция, или случайные люди, которые выпытывали у него адрес родителей. В последний свой побег в возрасте десяти лет он попал к цыганам, о жизни среди которых рассказывал настолько фантастические вещи, что верить им нельзя. По выяснении всех данных его развития при тщательном обследовании и длительном наблюдении мы констатировали в этом случае истеро-эпилептический характер с болезненным влечением к бродяжничеству. В течение текущего года он, окруженный лечебно-педагогическим режимом и перевоспитываемый преимущественно методом активирования, пока не убегал.

Примечания