- -
- 100%
- +
В одной из изб глава семейства пытался защитить свою семью, беспомощно жавшуюся к дальней стене комнаты, но двое дикарей тут же набросились на защитника. Им даже копья не понадобились, клыки и когти легко заменяли оружие в ближней схватке. Семья видела, как отца рвут на части, но сделать ничего не могла, через минуту с мужчиной было покончено, и дикари принялись за остальных.
В это время в другой избе мать безнадежно встала между монстром и колыбелью. И единственным ее спасением было то, что ее сердце от смертельных ран остановилось раньше, чем она смогла увидеть, как чудовище склонилось над кроваткой и протянула к младенцу свою лапу.
В одном дворе хозяин успел сбегать в дом за двустволкой. Он стоял на крыльце дома и ждал, когда убийцы появятся в дверях ограды. Ему не повезло, четверо дикарей показались из-за воротины, они не знали оружия, поэтому нисколько не смутились, когда в поле их зрения попал хозяин дома. Тот успел выстрелить дважды. После первого выстрела голова одного из монстров разлетелась на куски. После второго – второй дикарь рухнул, как подкошенный. В его груди зияла огромная дыра, через которую хлестала темная кровь. Времени, чтобы перезарядить ружье, у мужчины не было. Два копья вонзились в человека почти одновременно. Одно вошло в шею ровно по середине, другое воткнулось в живот. Хозяин завалился на пол, заливаясь собственной кровью.
Сашка с Марусей ничего этого не видели, они заперлись в пустом доме девушки и старались не подходить к окнам, жалея лишь о том, что ставни не были заперты. Родителей дома не было, они еще накануне отправились в соседнюю деревню на юбилей родной сестры матери. С теткой Маруся не ладила, уж больно женщина любила поучать племянницу, чего Маруся на дух не переносила. Вот так и повелось со временем, что в гости к тете Тане ездили только родители, Маруся старалась не ездить. Она и в этот раз не поехала, сославшись на недомогание. Оставшись ненадолго без родительского надзора, девушка собиралась весело провести время, однако этому, как оказалось, не суждено было сбыться.
В дверь заколотили. Маруся взвизгнула, поздно поняв, что сама выдала их присутствие. Зажав рот ладонями, она со страхом в глазах посмотрела на Сашку. Парень оглядывался по сторонам, прикидывая, как можно выйти из столь незавидного положения. В дверь стали ломиться с удвоенной силой, еще немного, и та будет просто сметена со своего места. Времени оставалось все меньше и меньше. Сашка бросил взгляд на половики.
– Где подпол? – Спросил он девушку, пытаясь увидеть люк в полу. Маруся указала пальцем на стол. Парень отодвинул обеденный стол и сдернул с пола еще один половик. Под ним, как и ожидалось, находился квадратный люк в подпол. Потянув за ручку, Сашка открыл проход и указал Марусе на лестницу.
– Спускайся, быстро! – крикнул он, оглядываясь на уже трещавшую дверь.
– А ты? – машинально спросила Маруся.
– Надо будет люк закрыть и спрятать, как было. Не теряй времени, давай же! Разберусь как-нибудь, вон, в окно сигану. Ну же, Маша!
Спорить времени не было, девушка спустилась по крутым ступенькам в темный холодный подпол, и парень закрыл над ней люк. Через несколько секунд раздался скрип ножек по полу, Сашка поставил все на свои места, однако в тот самый момент, когда он развернулся к окну, дверь не выдержала и с хрустом ломающейся древесины отворилась.
Маруся даже дыхание затаила. Она сидела в полной темноте и боялась пошевелиться. Она понимала, что Сашка не успел выбраться из дома, поэтому боялась самого худшего. Прошли бесконечные секунды, после которых раздался шум борьбы. Было слышно, как кто-то борется, глухие удары дерущихся тел сыпали с потолка ручейки песка прямо на поднятое вверх лицо Маруси. Но она их совсем не замечала. На какую-то долю секунды девушке показалось, что Сашка одолеет противника. Повезло, что в избу вломился только один дикарь, да и Сашка был довольно крепким парнем. Однако, подобная мысль прожила в голове Маруси не больше десяти секунд. Затем ее уши прорезал дикий крик боли. Это кричал Сашка. Девушка не видела его, но боль в его крике была столь сильной, словно с парня заживо сдирали кожу. Он все кричал и кричал. Девушка от беспомощности зажала уши руками, но крик просачивался между пальцами, углубляясь в мозг и сводя с ума. Когда к нему присоединились какие-то булькающие звуки, и сам крик стал прерываться, словно захлебываясь, Маруся не выдержала. Слезы градом полились по щекам, а безмолвный плач сотряс все ее тело. Через минуту Сашка замолчал, а ручейки песка, сыпавшиеся со старых досок, сменились каплями чего-то липкого и вязкого.
После всего этого наступила гробовая тишина. Маруся зажимала себе рот обеими руками, стараясь не разрыдаться в голос, и надеялась, что монстр уйдет. Однако надежды стали рушиться сразу, как девушка услышала скрип ножек по полу. А еще через мгновение луч света ослепил ее, ворвавшись в подпол через открытый люк.
Глава 3
В окно упали первые солнечные лучи, разбежавшись солнечными зайчиками по салатовым стенам больничной палаты. Вася лежал на кровати и молча смотрел в потолок. Он находился в больнице уже третий месяц и не мог дождаться, когда это все наконец закончится. Парень лениво пошевелил запястьем, пытаясь размять затекшую кисть. О спинку кровати звякнул металл цепочки. Он с раздражением посмотрел на наручники, которыми его руки были прикованы к железным трубками больничной кровати. В таком положении он мог только лежать днями на пролет и думать. Вот он и лежал, вот он и думал.
В основном мысли заполняли его рано по утрам, когда тело просыпалось в холодном поту от ночных кошмаров. Ему снился их поход, когда вместе с друзьями он отправился по продуманному маршруту. Сперва был сплав по реке, а вот потом все пошло не по плану. Вася тяжело вздохнул. Эти воспоминания никогда его не оставят. Они будут всплывать в его мозгу раз за разом всю его жизнь, чтобы напомнить, как близко в тот раз он прошел от смерти, и как не повезло остальным.
В начале пути их было четверо, две пары: Максим с Мариной и ее младшая сестра Лена. При воспоминании о Лене сердце Васи сжалось, и на глазах уже в который раз при этих воспоминаниях навернулись слезы. В тот раз сплав закончился неудачей, их с Леной байдарка перевернулась, чему он был прямой причиной, и путешествие по воде для всех было закончено. Вася много раз думал, как бы все повернулось, если бы он не крутанулся в тот момент, и их байдарка не перевернулась бы тогда. Или, если бы они причалили к другому берегу, на котором остался их внедорожник. В первом случае они бы наверняка спустились ниже по реке и ничего ужасного с ними не случилось бы. Во втором случае они могли бы вернуться пешком до машины и также избежать опасности. В эти моменты парня одолевало непосильное чувство вины. Получалось, что он был виноват в том, что их компания попала во владения монстров.
Вася сжал зубы и посмотрел в окно, за стеклом медленно шевелились ветки березы. Уже пожелтевшая листва лениво шелестела на ветру, своей раскраской как бы намекая всем о наступлении осени. Постепенно мысли Василия вновь вернулись в тот проклятый июнь. Когда они обнаружили разбитые байдарки, то решили идти пешком, тогда-то они и нашли парнишку. Славка был единственным из своей компании, кто в тот раз избежал клыков и когтей людоедов. Дальше они шли впятером, как оказалось, в тот момент начался их путь к выживанию, и выжить смогли только двое – он сам и Славка.
Вася помнил, как они с пацаном вышли на дорогу, как его раны кровоточили так сильно, что на асфальте оставались кровавые следы его подошв и красные кляксы крови вокруг них. Тогда они добрели до знака, на котором было написано «шахтерский город – Скальногорск. Население – 13702 человека». Странный знак, в России на таких не пишут количество жителей, но на этом было написано именно так. И Васе было все равно, главное, что они со Славкой выбрались из настоящего ада.
Чуть позже их подобрала проезжавшая в сторону города машина. Вася помнил, как водитель всю дорогу косился на них в зеркало заднего вида, а они молча сидели и смотрели в окно на пролетавшие мимо сосны. Автомобиль привез их к крыльцу местной больницы. Проводив взглядом своих пассажиров, он убедился, что они зашли в двери приемного покоя, а затем достал телефон и набрал номер полиции.
В приемном покое Вася уселся на лавку и только тогда позволил себе расслабиться. Только тогда он наконец понял, что они со Славкой действительно в безопасности. В этот момент голова парня закружилась, помещение поплыло перед глазами, и перед тем, как сознание покинуло его, он заметил бегущих к ним врачей.
Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на этой вот койке в одноместной палате, а руки его сцеплены наручниками и прикованы к спинке кровати. Свои потребности ему пришлось удовлетворять, словно лежачему больному, посредством судна и утки, хотя, он, по сути, таким больным и являлся. Почти все его тело было перемотано чистыми бинтами. Где-то сквозь них просочились пятна крови. Как ему потом сказали, для всех было очень удивительно, что он дотянул до больницы, уж слишком серьезными были ранения. С такими повреждениями человек, как правило, долго не живет, истекает кровью, если ему не оказывается своевременная медицинская помощь. Да и тогда шанс на выживание минимальный. Однако самые критические сутки остались позади, а Вася находился все еще на этом свете.
А через несколько дней, когда точно стало ясно, что его жизни больше ничего не угрожает, к нему в палату пришел следователь. Это случилось ближе к вечеру, Вася по обыкновению наблюдал за потолком, когда в дверь слегка постучали, и не дождавшись разрешения, открыли. На пороге палаты показался невысокий мужчина. Он был лет на пять старше Васи, довольно крепкого телосложения. Короткая светлая стрижка, чисто выбритое лицо и прямая осанка выдавала в нем военный бэкграунд. Одет он был в обычные синие джинсы и серый свитер. В руках мужчина держал небольшой блокнот в черном переплете. Пока Вася разглядывал его, тот подошел к столу, взялся за спинку стула и пододвинул его к кровати Василия. Усевшись поудобней, он сложил ногу на ногу и только затем взглянул на лежачего парня. Оба молча смотрели друг на друга и ничего не произносили. Наконец, гость сказал:
– Меня зовут Бородин Артем Петрович, я следователь. Мне необходимо задать вам ряд вопросов. Вы окажете мне большое одолжение, если ответите на все вопросы предельно честно и не станете отнимать у меня лишнее время недомолвками и враньем. Я предельно понятно изъясняюсь?
Вася был несколько удивлен его речью и манерой держаться. Он сразу почувствовал острый негатив по отношению к себе и никак не мог понять, чем успел его вызвать. Вася тихо ответил:
– Спрашивайте.
– Фамилия, имя, отчество, – произнес тот немного сиплым голосом.
– Новгородцев Василий Александрович.
Следователь сделал запись у себя в блокноте.
– Дата рождения?
– Тысяча девятьсот девяносто пятый. 29 полных лет.
– Расскажите, как и что с вами и вашими друзьями произошло.
Вася с сомнением посмотрел на человека напротив, он был уверен, что этот вояка уже все решил для себя, поэтому не отступит от своей версии даже, если дикарь с отрубленной головой в руке войдет в эту палату. Однако деваться было не куда, власть задает вопросы, нужно было отвечать. Вася начал неторопливо рассказывать все, что с ними приключилось, начиная с момента сборов и заканчивая больницей. Рассказ занял минут двадцать, в течение которого следователь ни разу его не перебил и лишь изредка помечал что-то у себя в блокноте.
Когда Вася закончил говорить, следователь еще какое-то время смотрел на свои записи, а потом, тяжело вздохнув, захлопнул блокнот и посмотрел на парня.
– Я же просил говорить только правду, – с укором произнес визитер.
– Я и говорю только правду, – с раздражением в голосе парировал Василий. Ему уже успел надоесть весь этот спектакль, к тому же снова начала болеть голова.
– Тогда перестань нести чушь про каких-то папуасов, которые съели всех твоих друзей, – жестко отчеканил следователь. Все его спокойствие мгновенно улетучилось, открыв Васе истинное отношение гостя к нему самому и к случившемуся.
Вася грустно усмехнулся.
– Насколько я понимаю, у вас есть своя версия, и, сдается мне, – парень поднял руку, звякнув цепью наручников, – главный злодей в ней я.
– Именно! – Подтвердил следователь. – Скажу тебе честно, парень, ты мне не нравишься. Я считаю, что ты по какой-то причине избавился от своих приятелей. Наверняка все подготовил заранее, а в нужном месте перевернул байдарку, и далее все пошло по подготовленному тобой сценарию.
– Что за чушь! – Ответил Вася, – зачем мне это делать?
– А это ты мне скажи, – ответил собеседник, – кто знает, что твориться у тебя в голове. И куда ты спрятал тела?
– Вы несете ересь, товарищ начальник, – устало произнес Василий, головная боль продолжала усиливаться. Парень поморщился и прикрыл глаза. – Они всегда уносят все с собой, не оставляют никаких следов. Спросите у Славки, он сможет все подтвердить.
– О, а с ребенком отдельная история, – Артем с презрением взглянул на собеседника. – Не знаю, что ты делал с ним в лесу, только парнишка до сих пор не произнес ни единого слова. Он сейчас в психушке, молчит, как рыба. Так что готовься к веселой жизни в тюрьме, там с такими, как ты по-особенному обращаются.
Услышав эти слова, Вася впервые по-настоящему напрягся, по всему выходило, что все обстоятельства и факты складывались против него. И стоило выбираться из тайги, чтобы на всю жизнь засесть в тюрягу за убийство и педофилию. «Славка, Славка, – с грустью подумал парень, – все-таки не выдержал, да и не мудрено, такого повидал». Вася посмотрел на следователя.
– Мне нужен адвокат, – тихо произнес он и отвернулся к окну, давая понять, что без адвоката он больше ничего не скажет.
Артем Петрович еще какое-то время посидел, делая в блокноте какие-то заметки, потом встал со стула и молча вышел из палаты. На следующий день никто не тревожил одиночество Васи, давая тому время все хорошенько обдумать. Однако, как парень не прикидывал, ему все реальней казался тюремный срок. Вася раз за разом прокручивал в голове все факты, которые известны полиции: была компания из четырех человек, был поход, в ходе которого по очереди погибали члены их небольшой группы. Тел никто не нашел, ровно, как и прочих следов присутствия дикарей. В живых остался только он и Славка. Так, Славка. Вася сел на кровати, стараясь не упустить мысль. Он искал несоответствия, которые смогут помочь адвокату разбить линию обвинения. Во-первых, как он мог повлиять на то, что его позовут в поход? Во-вторых, если он был вместе с приятелями, как он мог зверски убить членов базы, куда они пытались дойти, чтобы воспользоваться рацией? И в-третьих, если с ним повсюду был Славка, как он, Вася, мог знать, что психика мальца не выдержит и выльется в такую удобную для него реакцию – молчание?
По всему выходило, что побороться за свою свободу вполне возможно, только Васю тошнило от того, что за нее ему нужно бороться. В таких размышлениях прошло еще три дня. К нему в палату никто не приходил, ни следователь, ни адвокат. Складывалось такое ощущение, что про него просто забыли.
На исходе пятого дня дверь его палаты открылась, и порог переступил представительный мужчина средних лет. Одет он был в дорогой костюм, седина в висках немного его старила, но не лишала шарма. Вся его внешность говорила о том, что этот человек привык руководить. На вид ему можно было дать лет сорок пять. На руке блеснули дорогие часы, на пальце желтел перстень. Больше никаких украшений не было, кроме такой же желтой булавки для галстука. В общем, было видно, что человек относится к так называемым сильным мира сего. Он спокойно посмотрел на Василия и медленно уселся на стул. За ним в палату вошли двое практически одинаковых здоровяков в темных, так же одинаковых костюмах. Они молча встали по обе стороны двери и словно растворились в своей неподвижности.
– Здравствуй, Василий, – медленно произнес незнакомец. Его голос был низким, чуть с хрипотцой. – Наверно, для начала мне следует представиться. Зовут меня Тихон Алексеевич. Если ты не против, я перейду сразу к делу.
Вася неуверенно кивнул, соглашаясь.
– Отлично, – констатировал гость, – в общем, три дня назад на одну из деревень близ заповедника произошло нападение. Из всего населения этого населенного пункта в живых остался лишь один раненый старик. Он находится здесь, в этой больнице. Верней находился, – при этих словах голос Тихона Алексеевича стал еще более хриплым. – Пару часов назад он скончался, как сказал доктор: ранения, не совместимые с жизнью. Короче, – мужчина вздохнул, – ему руку оторвали. В живых оставили лишь потому, что посчитали мертвым. Так вот, он успел рассказать, кто напал на Михайловку. – После этих слов гость замолчал и тяжелым взглядом посмотрел на лежащего парня.
Вася судорожно соображал, он уже понял, куда клонит незнакомец, но услышанное не укладывалось в голове.
– Они никогда не оставляют следов, – произнес он.
– А в этот раз оставили, будто специально решили показать, – ответил Тихон Алексеевич.
– То есть, теперь вы мне верите? – Задал Вася вопрос, – и, все-таки, кто вы такой?
– Я тебе сейчас все расскажу, просто постарайся не перебивать меня, – холодно ответил незнакомец. – Как я уже сказал, меня зовут Тихон Алексеевич. Я местный депутат, так сказать. Но не это главное. В Михайловке жила семья моего брата. В тот вечер он с женой были у нас на юбилее, однако моя племянница, Маруся, не приехала с ними. Когда монстры напали, она была дома. Но среди найденных тел ее не оказалось. Я считаю, что уроды забрали ее с собой, как и еще нескольких жителей Михайловки, тел которых также не нашли.
Вася сжал зубы.
– Если их забрали, значит они уже мертвы, – произнес он тихо, посмотрев собеседнику в глаза. Тот медленно покачал головой.
– Ты сам рассказывал, если у них еды достаточно, они держат пленников у себя, чтобы продлить свежесть пищи. – Мужчина сглотнул подкативший к горлу комок. – А значит есть шанс, что Маруся еще жива. Мне нужно, чтобы ты повел мою команду и вызволил ее.
После этих слов Васю будто ведром холодной воды окатило.
– Что! Обратно в тайгу?! Ни за что на свете! Я не для того пытался выжить, чтобы самому лезть обратно в пасть.
Незнакомец невозмутимо дослушал Васю и скрестив руки на груди произнес:
– Ты не понял, парень, это не просьба и не предложение. Ты пойдешь туда и вернешь мне племянницу. По большому счету мне на тебя плевать, информация о нападении пока держится в тайне, поэтому, ты можешь продолжать рассчитывать на солидный тюремный срок. Не думаю, что ты долго протянешь в камере. Второй для тебя вариант, это согласиться и отправиться в лес вместе с профессиональной вооруженной командой. Тогда, независимо от результата, по возвращению ты сможешь рассчитывать на освобождение и снятие с себя всех обвинений.
– Вот именно!!! – Перебил его Вася, – по возвращению! Только я вряд ли смогу вернуться оттуда, как и вся твоя суперкоманда.
– Шанс всегда есть, в отличие от отказа, – возразил Тихон Алексеевич, – ты можешь не отвечать сразу, подумай, минут десять хватит? – Это прозвучала, как издевка, но Вася не обратил на это никакого внимания. Он в ужасе обдумывал поступившее предложение и действительно пытался сравнить шансы в зависимости от выбранного решения. Как не крути, отказом он сразу же подпишет себе смертный приговор, зеки не церемонятся с педофилами, а доказать, что Вася им не был, ему тоже не дадут, уж депутат-то точно об этом позаботиться, это к бабке не ходи. С другой стороны, если он будет под защитой его боевиков, он может и выжить, а там, как ему предложили, вне зависимости от результата миссии, его отпустят. Видимо согласие будет единственным верным решением.
– Я арестован, – неуверенно пробубнил парень, подняв скованные наручниками руки.
– Это даже не проблема, – ответил депутат и повернувшись к своим телохранителям, чуть заметно кивнул головой. Один из парней выглянул в коридор и махнул кому-то рукой. В палату вошел следователь Артем. Не глядя на Василия, он с недовольным видом склонился над ним и расстегнул наручники. После этого, повернувшись к сидевшему тут же депутату, он сказал:
– При всем моем уважении, Тихон Алексеевич, но я вынужден заявить, что категорически против освобождения подозреваемого, так как считаю…
Его собеседник поднял руку, прерывая следователя.
– Если ты так беспокоишься о том, что он сбежит, то отправишься вместе с ним и присмотришь, чтобы этого не произошло.
– Но Тихон Алексеевич!.. – Возразил тут же изменившийся в лице полицейский.
– Хорошо, я уже все тебе сказал. – Он поднялся на ноги, – собирайтесь, машина внизу, пора на пункт сбора.
– На пункт сбора? – переспросил его Вася.
– Не думал же ты, что за любимой племянницей я отправлю только вас двоих. Я же сказал, вы будете с командой, поторопитесь, время не наш помощник. – После этих слов он развернулся и вышел из палаты, телохранители вышли сразу за ним. В помещении остались лишь двое мужчин.
Артем снова посмотрел на Васю.
– В свете последних событий вынужден признать, что доля правды в твоих словах есть, – произнес он нехотя, – тем не менее, знай, что я глаз с тебя не спущу, малейший косяк, и ты сядешь у меня на пять пожизненных, понял меня?
– В свете последних событий, как ты выразился, пять пожизненных уже не кажется таким уж плохим вариантом, – ответил Вася и шагнул к двери.
Внизу у выхода их поджидал черный внедорожник. Василий с Артемом сразу направились к нему и забрались внутрь, постаравшись как можно быстрей оказаться в теплом салоне джипа. Вася до сих пор был в одном больничном халате. Он прекрасно понимал, что прежняя его одежда была практически уничтожена, превратившись в окровавленные лохмотья, поэтому, парень рассчитывал, что по приезду к пункту назначения, ему выделят что-нибудь взамен.
Ехали минут тридцать, не больше, выехав в пригород, джип вывернул на незаметную дорогу и уже через сотню метров уперся в железные ворота, за которыми в свете луны просматривался двухэтажный особняк. Через секунду ворота дрогнули и отъехали в сторону, автомобиль проехал на территорию поместья и остановился у самого крыльца. В дверях Вася заметил встречающего их Тихона Алексеевича. Тот стоял у входа и молча ждал, когда два гостя подойдут к нему. После этого он развернулся и зашагал внутрь, как бы давая парням понять, что им следует идти за ним. Хозяин поместья привел своих гостей на кухню, где для них был накрыт стол. Скромный, но аромат мяса и свежего хлеба вызвал у Васи обильное слюноотделение. Тихон Алексеевич повернулся к Василию с Артемом и деловито произнес:
– Сейчас ешьте, если не чувствуете голода, примите, как лекарство. В любом случае вам необходимо подкрепиться, потому как на операции устраивать пикники, да привалы будет некогда. Затем, – он посмотрел на Васю и махнул головой на стул. – Вот твоя одежда, оденешься и спускайтесь в цокольный этаж, мы будем ждать вас. Все, ужинайте. – Он развернулся и вышел из кухни.
Вася с Артемом переглянулись.
– Не знаю, как ты, а я голоден, как волк. На больничных харчах особо не по шикуешь. – Он подошел к столу, отодвинул стул и уселся, потирая руки. Артем молча сел за соседний стул, и парни принялись за еду. Через десять минут тарелки были пусты, Вася поднялся и подошел к одежде. Это была черная форма спецназа. Особо не раздумывая, Вася сбросил с себя больничный халат и облачился в обновку. Затем оба парня вышли из кухни и направились вниз по лестнице. Войдя в помещение цокольного этажа, они встретились с остальной командой.
Пятеро бойцов готовились к операции. Они были облачены в такую же военную форму, а также в бронежилеты, шлемы и прочие атрибуты тяжелой экипировки. Тихон Алексеевич стоял тут же и, скрестив руки, молча наблюдал за собиравшейся командой. Повернувшись к вошедшим, он хлопнул в ладоши, привлекая к себе всеобщее внимание.
– Так, бойцы, это ваше пополнение, – представил он гостей. – Артема вы уже видели, следак местный, а вот это Василий, он проведет вас по тропам и выведет на этих уродов. Так, мужики, это ваша команда, и главный из них, – хозяин похлопал ближайшего к нему бойца по плечу, – зовут Барс. Он все вам покажет, расскажет и познакомит с остальными бойцами.
Барс загнал обойму в пистолет и сунул его в кобуру, после чего он посмотрел на гостей и, недовольно скривившись, перевел взгляд на Тихона Алексеевича.
– Босс, а нам обязательно нужна эта парочка? Мы без них что ли не справимся?
В этот момент один из бойцов, уложив в рюкзак прибор ночного видения, с усмешкой посмотрел на Васю с Артемом.
– Барс, ты лучше узнай у начальства, нам доплатят за услуги няньки?
Услышав столь не лестный выпад в свой адрес, Вася невольно сжал зубы, стараясь оставаться спокойным. Тихон Алексеевич повернулся к высказавшемуся парню и прожигая того своим взглядом тихо, но отчетливо произнес: