Василек. Часть первая. Кукольник

Василек.

Часть первая. Кукольник

(2002 год)

Боже!

Почему такая карма у одних?!

Почему нет покоя другим?!

Почему Ты позволяешь жить третьим?!

Глава 1. ОНО

Несмотря на сумерки, ОНО двигалось очень проворно, обходя ветви небольших деревьев и кустарники. Звука шагов фактически не было слышно. После дождя, даже спустя несколько часов, запахи наполняли воздух перелеска. Пахло озоном, листвой, хвоей, травой и еще разными природными естественными запахами. Сентябрьский ветер еще не набрал силы и слегка шевелил верхушки деревьев. ОНО двигалось по тропинке вниз, к самому дну оврага, расположенного в центре городской черты. Городок был маленький, население порядка тридцати тысяч, тихий, полудеревенский, каких много в России. Семьдесят километров по автодороге до областного центра, древняя история, отсутствие реальных перспектив у молодежи, но с очень красивой природой. ОНО не родилось в этих местах, но возвращалось сюда ежегодно. Что уж его влекло? Явно не красота здешних мест. Тишина, отсутствие суеты, смога от производственных объектов, редкое количество машин, но при этом не все знакомы.

Вдоль трассы строился газопровод, было много приезжих строителей, проживавших и в строительных вагонах, и в гостиницах (а их было аж две), и на квартирах. Цыгане как часть населения региона также селились в домах. Как в крупном городе, стояли продуктовые супермаркеты, магазины автозапчастей, даже банкоматы, но все так же, как и в деревнях, бабки с домов торговали самогоном, без паролей, за наличку или под запись в тетрадь. ОНО не интересовалось самогоном, магазины не посещало, запчастями не интересовалось, деньги не обналичивало. Продукты были привозные, деньги были сняты заранее и в другом месте, в запчастях нужды не было, маловероятно, что двухгодовалое, полностью заправленное авто потребует ремонта. Ничего из внешних факторов не должно было отвлечь от дела, ради которого ОНО прибыло в этот город.

Город ему нравился. Весь утопающий в зелени летом и укрытый снегом зимой, расположенный на берегу большой судоходной реки, с двух— и трехэтажными зданиями, узкими улицами, деревянными и железными заборами частных домов, одним проспектом и парой асфальтированных центральных улиц. Город был УДОБНЫМ для него. Чем дальше от центра, тем глуше, меньше народу и машин, дома расположены все дальше друг от друга, кустов и деревьев больше.

Овраг был широкий, не сильно крутой, лесистый и длинный. Тропы пересекали его в разных направлениях. Чтобы попасть в другую часть города, жителям было удобнее пользоваться оврагом, чем обходить его по верху. Пусть жутковато, темновато из-за листвы, грязновато в дождь, но зато сколько времени выигрываешь. Собак здесь не выгуливали, на велосипедах не ездили, ну, дети зимой катались на санках в некоторых местах, где спуск был более крутым. В остальное время овраг служил местом экономии времени. Спуск, проход по дну и подъем на вершину – и вот ты уже в другой части города.

ОНО завершило спуск. Прошло по дну оврага несколько метров. Овраг был изучен вдоль и поперек, все тропы пройдены, время рассчитано, обходные пути обозначены. Место выбрано неслучайно: с одной стороны на вершине оврага – Дворец творчества, бывший Дом пионеров, с другой стороны – торговый центр, посредине – овраг с узкими и не прямолинейными тропами. Именно в этом месте тропа делала поворот и начинала подниматься в гору, ее окружал густой кустарник. Оставалось ждать. Ждать ОНО умело. Иногда по несколько часов находясь в крайне некомфортных условиях улиц, приучилось, набираясь терпения, оставаться почти неподвижным. Охота почти всегда была удачной. Так ОНО это называло.

Рисование закончилось, как всегда, в семь вечера. Саша, сложив в сумку карандаши, кисти, краски, листы картона, вышла из здания Дворца творчества и направилась по улице к оврагу. Через овраг она ходила постоянно, ей абсолютно не было страшно, тропинки знакомы, натоптан путь к магазину, за которым находился ее дом. Овраг ей не нравился, но позволял сократить много времени, если идти напрямик. К своим одиннадцати годам она была сообразительным ребенком. Училась хорошо, была прилежна и аккуратна, занималась несколько лет рисованием, что получалось довольно хорошо. Особенно ей удавались карандашные наброски портретов. За несколько минут она могла изобразить лицо с удивительным сходством с оригиналом. Читала книги, общалась с подружками, в общем, росла обычным ребенком.

Учебный год начался по стандартному плану: первая смена, пять-шесть уроков, возвращение домой, обед и свободное время. Занятия во Дворце творчества начинались в 17:30, и Саша, собрав необходимые для рисования предметы в голубую сумку с ремнем через плечо, шла в кружок по кратчайшему пути. Дорога через овраг занимала примерно двадцать минут, а в обход – целых сорок. Зачем тратить столько времени, если успеваешь за половину?! Мама и дед всегда твердили – не ходи через овраг, но что в этом плохого? И вообще, думала Саша, они перебарщивают с ее воспитанием. То не делай, это не говори, там не ходи и даже шапку надевай! А вот не буду! На улице не зима, зачем шапка?!

Сняв шапку, Саша положила ее в сумку и стала спускаться по тропинке ко дну оврага. Русые волосы, расчесанные аккуратно и заплетенные в «хвост», без шапки смотрелись лучше. Не поскользнуться бы. Хотя дождь прошел несколько часов назад, земля была влажной, трава и листья не успели подсохнуть и норовили выскочить из-под ботинок. Спуск закончился. Не упала, подумала Саша. Осталось немного – пройти по дну оврага к подъему на противоположной стороне и выбраться прямо к магазину, а там и дом. Можно купить что-нибудь в магазине, в кармане имелось немного мелочи. Сумка висела через плечо, так было удобнее. Поворот, еще поворот, никаких звуков, как в вакууме, даже вороны не каркали. Сзади раздался какой-то шорох, при повороте головы на звук Саша увидела кого-то в темной одежде, и в этот момент кто-то крепко схватил ее за плечи, а рука в перчатке зажала рот. Ужас, липкий и холодный, прокатился от ее затылка до пят. Глаза расширились, стало трудно дышать. Резкий запах чего-то, исходивший от перчатки, попал через нос в легкие, и она начала терять сознание. Чувствуя, что проваливается в темноту, Саша попыталась крикнуть, но ничего не вышло. Ноги подкосились, и для нее наступила ночь.

День бывает хорошим и плохим. Этот был для него хорошим. Девочка спускается одна, скорее всего, идет из кружка. О том, что на другой стороне находилось здание Дворца творчества, ОНО знало. И что дети часто пересекают овраг, тоже знало. Русые волосы, «хвост», то, что нужно. Девочка прошла мимо кустов по тропе, мимо него, ничего не заподозрив. Теперь главное – не медлить. Тряпка с химическим веществом заранее вытащена из пакета, прыжок на тропу, охват рукой за корпус и другой ко рту, чтоб случайно не вскрикнула и одновременно надышалась веществом. Пара вдохов – и ребенок обмяк. ОНО наклонилось к ее ногам. «Какие красивые!» Теперь главное – не торопиться, а все делать по задуманному: бегло, но тщательно осмотреть место, чтобы не осталось никаких следов, и двигаться в нужном направлении.

Где-то совсем близко залаяла собака. Почему собака? Здесь же не выгуливают?! Дикая? Залаяла еще одна. И лай приближался. ОНО занервничало: пора уходить, вроде никаких следов на месте. Девочка на плече, сумку в руки, и быстрыми шагами подальше, через кусты. Лай приближался. ОНО свернуло с тропы, направляясь к месту для подъема к заброшенным домам. В этот момент сзади выскочили две собаки, явно бездомные, агрессивные и грязные, наверняка голодные. ОНО попятилось, повернувшись к собакам лицом. Псы уже не лаяли, но двигались вперед, оскалив зубы и рыча. ОНО пятилось, собаки приближались, и тут ОНО упало, выронив ребенка. Собаки попытались укусить, прыгнув вперед, но ОНО ударило ближайшую ботинком, попав по морде, и собаки отступили. Сначала на несколько метров, а затем совсем убежали в обратном направлении.

ОНО собак не любило. Испытывало страх перед животными. Встав на ноги и подняв ребенка, ОНО двинулось дальше вверх по склону оврага. Больше непредвиденных ситуаций не было. Добравшись до верха, свернуло к забору заброшенного дома, миновав его через разлом, подошло к двери, открыло навесной замок ключом и зашло внутрь.

Местная милиция искала Сашу сутки. Когда она в назначенное время не вернулась домой с рисования, мать забеспокоилась и пошла по знакомым, затем в школу и кружок, и только потом в местное отделение милиции. Времени было уже около часа ночи. Они пришли с дедом. Дежурный участковый принял заявление. В городе, как и везде, дети пропадали нередко. Обычно после скандалов в семье или в связи с проблемами в школе, а иногда и просто из-за желания погулять подольше. Причины были разные, но по сути ситуации оказывались очень схожи. Детей находили у знакомых, подруг, которые изначально старались скрыть факт нахождения у них пропавшего. Обычно спустя несколько часов интенсивных поисков по связям «потеряшки», так называли пропавших, ребенок находился. С момента обращения проходило порядка четырех-восьми часов. В данном случае с момента пропажи прошло уже тринадцать часов, а результата не было. От деда удалось выяснить больше информации, чем от матери. Мать постоянно находилась на работе, работала посменно, дома появлялась в зависимости от графика, поэтому в основном воспитанием занимался дед, еще крепкий мужчина семидесяти лет. Дед встречал из школы – дома готовил еду, интересовался успехами ребенка в школе и очень гордился проявившимися у Саши способностями к рисованию. Иногда помогал с уроками, если внучка разрешала. Дочь была у него одна, и внучка одна. Жена давно умерла, пенсия выработана, алкоголем не интересовался, рыбалкой не бредил, в домино не играл, главным смыслом его жизни была внучка.

От матери удалось узнать основные моменты жизни ребенка, от деда – распорядок дня, досуга, интересы и связи Саши. Были установлены круг ее родственников и знакомых, примерные маршруты движения в школу и Дворец творчества. До утра местный участковый совместно с сотрудником ПДН (подразделения по делам несовершеннолетних) установили и опросили двух подруг, тетю, учителя в школе и педагога кружка. Был составлен некий хронометраж дня. Удалось выяснить, что Саша утром ушла в школу, около 13 часов вернулась домой, пообедала, ушла в кружок. Вышла из здания Дворца творчества около 19 часов, что подтвердила женщина-вахтер, и больше ее не видели.

Осмотр квартиры Саши ничего положительного не дал. Квартира как квартира, комнаты как комнаты. Стол, стул, кровать, шкаф, носимые вещи, письменные принадлежности, мягкие игрушки. Из не совсем стандартного – мольберт для рисования, много баночек с красками, кисти разных мастей, карандаши, наборы стирательных резинок и тому подобное.

Утром вся информация была доложена начальнику отдела милиции. Был подключен отдел розыска. Местные опера за следующий день, проведя кучу мероприятий, смогли установить не много, а точнее, ничего, что позволило бы найти девочку или хотя бы точно определиться с версией ее исчезновения. Повторно поговорили с матерью и дедом, побеседовали с соседями, одноклассниками, ребятами из кружка, преподавателями, вахтером. Да, видели, да, была. Характеризуется положительно: не курила, клей не нюхала, в сомнительных компаниях не замечена. Мальчика, с кем бы общалась – не было, из интересов – рисование. Зашла – вышла, более – не видели.

Последней точкой был Дворец творчества. С матерью и дедом в первой половине дня был пройден предполагаемый маршрут движения. Маршрутов было два. Один шел от дома мимо магазина и вдоль оврага к Дворцу, другой – вел через овраг. Были пройдены оба маршрута. Овраг был пересечен по кратчайшему пути. Совсем ничего обнаружено не было. Следов много, разных, кустов – тьма. Пятен, похожих на кровь, не нашли. Тела также не было. Служебно-розыскную собаку не применяли в связи с дождливой погодой. Разговаривали с людьми, проходившими через овраг, общались с продавцами магазина, осмотрели канализационные колодцы по пути следования. Результат был отрицательный. По описанию одежды – составили ориентировку, приложили фото, разослали во все соседние территориальные отделы внутренних дел, а также в областной Главк1. Стандартный формуляр: ушла из Дворца творчества и не вернулась. Возраст, рост, волосы, глаза, была одета в куртку осеннюю, платье, колготки, темные ботинки, на голове – шапка вязаная. С собой – сумка с принадлежностями для рисования. С момента пропажи – прошли сутки.

Глава 2. Боль

Сознание приходило медленно. Сначала мутная картинка, мало света, нечеткие предметы. Голова болела сильно, как будто кто-то сжимал виски. Она не понимала, что с ней происходит, что происходило ранее, где она, кто она. Постепенно зрение восстановилось, и появилась картинка. Она лежала на полу в каком-то помещении. Оно было маленьким, сырым и холодным. Если б не лампочка – даже этого она бы не увидела. Окон не было. Низкий потолок. Деревянная лестница вела куда-то вверх. В углу стояли старый деревянный стол и два стула. На спинке стула висела ее сумка.

«Саша! Меня зовут Саша! Я вспомнила!»

А потом пришел страх. Она вспомнила и остальное: как шла из кружка через овраг, как кто-то схватил ее и зажал рот, как ей было трудно дышать. Нужно что-то делать. Она попробовала пошевелиться, но это ей не удалось. Руки были вывернуты на спину и чем-то связаны. Она попробовала открыть рот и закричать, но не смогла. Рот был заклеен скотчем. Ногами пошевелить тоже не удалось. Не смогла она и перевернуться. Она вообще ничего не смогла. Саша заплакала. Ей было страшно. Сколько прошло времени – она не знала. Почему-то одна нога мерзла сильнее другой. Она смогла пошевелить пальцами на одной ноге, и ей это удалось. Она поняла, что на ноге нет правого ботинка и носка. Левая нога была в обуви, но также без носка. Непонимание происходящего, холод, отсутствие возможности двигаться – все это усилило страх еще больше.

Где-то сверху раздались шаги, потом кто-то открыл дверь сверху и начал спускаться по лестнице. Саша поняла, что помещение было подвалом или погребом. Она уже была в таком у своей родственницы в частном доме. Там хранились закатанные банки с вареньем и компоты, картошка и морковка. Здесь банок не было, только сырость и плесень на деревянных стенах. Появились ноги в штанах и черных ботинках. Затем появился сам человек. Мужчина прошел к столу и сел на стул. Он был взрослый. Высокий. Это было понятно по его наклоненной, чтобы не удариться о потолок, голове. Он был одет в темную куртку и такую же вязаную шапку. На плече и в руках нес две сумки. Ни бороды, ни усов, только серые, холодные, рыбьи глаза, смотревшие на нее. Мужчина улыбнулся, и от этого стало еще страшнее.

– Меня зовут дядя Саша, – сказал он. – Не надо меня бояться. Это мой дом, мне не хватает друзей, друзья не ходят ко мне в гости, и мне от этого печально. Я хочу с тобой дружить. Я всегда хотел дружить с девочкой, такой как ты.

Он говорил с ней как с маленьким ребенком, хотя видел, что она не маленькая. Это напугало Сашу еще больше. Никакой он не дядя Саша. Что ему нужно?! Она смотрела на него своими большими, голубыми, как небо, глазами.

– Ты хочешь есть? Я принес с собой вкусные булочки и газировку, ты же любишь газировку? – спросил дядя Саша.

Саша ничего не ответила, хотя даже если б могла, то все равно бы промолчала. Мужчина ей не нравился. Она его боялась. Ей хотелось домой.

– А, ты же не можешь говорить?! Кивни тогда, если хочешь есть или пить.

Саша лежала не двигаясь.

– Если ты будешь вести себя хорошо, не будешь кричать в моем доме, я развяжу тебя, ты поешь, мы поговорим, как друзья, и я тебя отпущу домой, – сказал мужчина. – Кивни, если хочешь, чтоб я тебя развязал, и обещаешь, что не будешь кричать, – повторил он. – А если ты меня обманешь, я тебя убью, – дополнил он и, достав из кармана нож, поднес его лезвие к глазам Саши. – Так ты согласна? – опять спросил он.

Саша кивнула.

Мужчина обошел ее сзади и разрезал скотч, стягивающий ее руки, потом снял скотч с лица. Она села и потянула руки к ногам.

– Нет, нет, ноги не трогай. Пусть так будут.

Саша сидела на старом матрасе, сыром и холодном. Опустив голову к подбородку, она набрала воздуха в легкие и совсем неожиданно для мужчины закричала: «Помогите!» Мужчина ударил ее ногой в тело и занес было нож. Саша поперхнулась, дыхание перехватило, она вся сжалась, увидев нож близко перед собой. Но мужчина убрал руку.

– Еще раз тебе говорю, последний, вздумаешь крикнуть – я тебе глаза выколю, – повторил он. Жуткое лицо, ужасные, злобные глаза смотрели на девочку гневно. Она понимала, что он не шутит и в другой раз уж непременно ударит ее ножом. Поджав ноги, она смотрела на него снизу вверх.

– Отпустите меня. Зачем я вам нужна? Меня мама уже потеряла и ищет, и дед тоже, – сказала Саша.

– Конечно, отпущу. Как тебя зовут? – спросил мужчина.

– Александра, – сказала Саша. Дед всегда учил представляться взрослым своим полным именем, чтобы никто не думал, что она ребенок, и говорил с ней как с равной.

– О! Какое совпадение! Я Саша и ты Саша, – обрадовался мужчина и снова улыбнулся. Холодные глаза не выражали никаких эмоций. Он вообще улыбался неестественно, поднимая уголки губ. Если человек искренне чему-то рад, то радуется все лицо: и губы, и глаза светятся. Остальное – ложь. Саша это понимала. Понимала и то, что незнакомца зовут не Саша. Она умела отличать искренние эмоции от иных.

– Я – не Саша, я Александра. Я не маленькая девочка. Отпустите меня. Если вы меня обидите, вам не поздоровится. Мама, наверное, уже обратилась в милицию, и они меня тоже ищут и обязательно найдут!

«Дядя Саша» опять улыбнулся.

– Конечно, я тебя отпущу, я же обещал! И, конечно, они тебя все найдут. Не смогут не найти, это я тебе обещаю.

От этих слов стало еще страшнее. Саша заплакала.

– Ты чего плачешь? Я ж тебе ничего не сделал! Мне нужен просто друг. Ты есть хочешь? – спросил он.

– Нет, – сказала Саша.

– А пить?

– Тоже нет, – ответила девочка, хотя пить очень хотелось.

– Ну хорошо, – сказал мужчина. – Вот, я кладу булки и газировку на стол, если тебе захочется – скажи. А что у тебя в сумке?

– Альбом и краски с карандашами.

– О, ты юная художница?! Хорошо рисуешь?

– Хорошо, – сказала Саша. – Очень хорошо! – Она подумала, что, если покажет альбом, ему может понравиться и он ее отпустит.

«Дядя Саша» взял сумку и высыпал содержимое на стол. Два альбома, краски, карандаши, кисти, точилки, стирательные резинки. Фломастеры покатились по столешнице, несколько – упали на пол. Он их поднял. Вытер какой-то тряпкой и положил в сумку. Взявшись тем же куском материи за край бумаги, открыл альбом и начал смотреть рисунки, аккуратно перелистывая страницы.

– В каком классе ты учишься? – спросил он.

– В пятый пошла, – ответила она. «Зачем он листает тряпкой? Боится замараться, что-ли?» – подумала Александра.

– А у тебя есть друзья?

– Да, у меня две подруги. Мы дружим с первого класса.

– А мальчишки-друзья есть? Ты дружишь с мальчиками?

– Нет.

– Почему?

– Они сами не хотят дружить с нами. Все время обзываются и дерутся.

– Ну, не все же мальчишки плохие? Есть и хорошие!

– Я таких не знаю.

– Ты красиво рисуешь, – сказал он.

Альбомы и принадлежности для рисования были возвращены в сумку. Мужчина брал все той же тряпкой предметы по одному и опускал внутрь Сашиной поклажи. Она подумала, что раз ему понравилось и, кроме того, он положил все в сумку, значит, не все так плохо и он ее отпустит?..

ОНО достало другую сумку, поставило на стол. Из сумки были извлечены несколько свечей. Такие ставят в церкви. «Зачем они ему?» – подумала Саша. ОНО повернулось к ней лицом и улыбнулось, глядя своим отвратительным взглядом. В этот раз улыбка была иной, не веселой, но и не наигранной, искренней, так улыбается ребенок, получивший мороженое. Сашу охватил ужас, и она закричала второй раз. ОНО ударило ее по лицу, и ребенок потерял сознание.

Глава 3. Исходная фактура

Шел дождь. Лариса бежала на работу. Она сегодня опоздала. Смена начиналась в восемь утра, но утром заболел старший ребенок, потом раскапризничался младший, долго собирался в садик. Пришлось быстро решать домашние проблемы. Старшего нашпиговала медикаментами, младшему сунула конфету и пригрозила ремнем. Купировав начинавшийся бунт, быстро одела, и побежали. В садике, как оказалось, отключили воду, и пришлось срочно бежать к бабушке на другой конец города, уговорить ее занять младшего на день и спешить на работу. Времени было уже десять, а она еще не добежала до магазина. Еще нужно было миновать овраг. На его обход времени не было. Лариса бегом слетела по тропе вниз, рискуя при падении переломать ноги, и побежала вдоль кустов. Пробежав несколько метров, она остановилась. Что-то сбоку привлекло ее внимание. Что-то белое, торчащее из кустов, не сочетающееся с местностью. Лариса подошла ближе. Это была нога, маленькая стопа. «Кто-то выбросил куклу?» – подумала она. Сделав еще шаг ближе, Лариса страшно закричала. В кустах лежало тело ребенка.

Прокуратура приехала на место, как это часто бывает, после всех членов следственно-оперативной группы. Кроме эксперта, оперуполномоченных уголовного розыска, участкового были все руководство отдела внутренних дел, наряд патрульно-постовой службы, понятые, сотрудник подразделения по делам несовершеннолетних и ответственный от руководства, от службы ГИБДД2 Привезли судебного медика. Начался осмотр. По факту, с места, кроме образцов почвы, ничего изъято не было. Конечно, сфотографировали несколько следов обуви, но, учитывая прибывший табун людей, которые активно пытались помочь, эффективность следов была фактически равна нулю.

К концу осмотра народу поубавилось, и осталось именно то количество, которое необходимо для наибольшей эффективности работы. Сотрудники были «тертые», объяснять каждому, что от него требуется, не приходилось. Прокурорский следователь описывал, эксперт искал следы, медик осматривал и диктовал следователю, опера пошли искать информацию. Участкового направили в ближайшие дома для поиска свидетелей. Спустя пару часов все стянулись к месту преступления подвести предварительный итог. Получилось не густо. Следователь все описал и включил изъятые образцы грунта и два следа чьей-то обуви. Медик уехал, основной осмотр будет при вскрытии тела. Эксперт все аккуратно упаковал, опечатал и передал прокурорскому.

– Ну что, господа опера, что скажете? – спросил следователь двух сотрудников милиции в штатском.

Местные опера были бывалые. Старшему оперу, по фамилии Григорьев, стукнуло за пятьдесят, тридцать из которых он проработал в милиции. Старый майор жил прошлым, плыл в настоящем и не верил в будущее. Второй опер был моложе, тридцати пяти лет, но также имел приличный милицейский стаж, составляющий пятнадцать лет, погоны капитана и вредную тещу. Оба работали в отделении по раскрытию преступлений против личности.

– Пока нечего сказать, – отозвался Григорьев. – Будем ждать вскрытия, хотя и так ясно, что стало причиной смерти. Ты же видел борозду на шее?

– Видел, – кивнул прокурорский.

– Следов волочения – нет. Значит, ее принесли. Труп свежий. Убивали, скорее всего, не здесь, мне кажется, были бы какие-то следы борьбы, ну там кусты все перемяты или ветки поломаны…Хотя не факт. Смотря какой преступник, может, и сопротивляться-то не смогла?!

– А почему именно преступник? А не преступница? – предположил прокурорский. – Почему исключаешь эту версию?

– Не думаю, что женщина способна на такое.

– О-хо-хо, батенька! Они еще и не на такое способны! Уж поверь. Я видел результаты их «работы».

– Сомневаюсь. Ну, ножом пырнуть, голову проломить по каким-то причинам могут, но душить?! Нет. Тут мужик был. Вернее, не мужик, а ОНО! Это – нечто, тварь! Мразь конченная!

– Давай без эмоций. Мне тоже нелегко. Давай по факту и по теме.

– А нет ничего по теме. Труп ребенка – есть, следов – нет, ботинка только нет, вот непонятка. Либо у нее он где-то свалился, либо преступник забрал. Надо искать.

– Давайте, давайте. С этого и начните. С ботинка. Кто такая-то, установили?

– Да. Я думаю, с этим нет проблем. Зовут Александра, Л., одиннадцать лет. Пропала примерно полтора суток назад. Последний раз ее видели выходящей из Дворца творчества позавчера, около 19 часов, уходила одна. Домой не вернулась. Мать обратилась в милицию фактически ночью. Искала по знакомым. Вчера участковый и ПДНщица были и в школе, и во Дворце. Ничего интересного, обычный ребенок, не хулиганка, не прогульщица, ранее не пропадала. Я думаю, что это она. Больше некому. Никто не пропадал. Да и по приметам – подходит.