Призрак из прошлого

Апрель 2017, Лондон

В элегантном платье цвета марсала с соблазнительным декольте, украшенным кулоном-маятником, Софи расположилась в мягком плюшевом кресле в ночном баре «Селлар Дор». Она наблюдала за происходящим, как форвард за игрой со скамейки запасных, отстранившись от гремящей музыки и громкой болтовни.

Погрузившись в воспоминания и скучая в одиночестве, она перелистывала в памяти почти забытые страницы: первая любовь, юношеская порывистость, порождённая склонностью к необдуманным поступкам, которая была свойственна ей, как и многим, в четырнадцать лет. Сейчас-то, в свои двадцать, была уверена Софи, она уже может контролировать свои чувства и превращать недостатки прошлого в достоинства, оставаясь девушкой гордой и невинной, как поцелуй белых лилий.

Неожиданно её взгляд выхватил в луче прожектора профиль парня, от которого исходила какая-то особая мужская притягательность. Поддавшись то ли минутной прихоти, то ли женскому тщеславию, Софи вдруг почувствовала желание, пугавшее и манившее её одновременно. Она внезапно захотела, чтобы этот парень выбрал именно её – её, а не тех легкомысленных девушек возле барной стойки, которые слетались, как мотыльки на свет, в поисках любовных приключений. Поглощённая этим чувством, Софи опустила глаза, делая вид, что ничего такого не заметила.

И когда рядом вдруг раздались шаги, её ресницы вздрогнули. Она подняла глаза и увидела улыбчивого шатена:

– Говорят, Натали Вуд тоже была довольно стеснительной красавицей. Может, немного вина?

От неожиданности Софи с трудом смогла сохранить невозмутимость, стараясь не выдать ни одним движением охватившую её панику.

– Спасибо, но… нет! И почему вы решили вспомнить американскую актрису, которая утонула при загадочных обстоятельствах?

– О, я об этом не знал… Просто у вас такие же, как у неё, красиво очерченные губы и миндалевидные глаза.

Её глаза расширились, на лице появилось удивлённое выражение.

– Не думаю. К тому же считаю, что не каждую девушку можно соблазнить вот так вот запросто.

Она посмотрела на него чуть иронически, но парень, не растерявшись, снова попытался привлечь её внимание.

– Возможно. Но… знаете что? Цвет вашего платья напомнил мне цвет сицилийского вина. Может, всё-таки выпьете капельку? Или ваш девиз – «Неукоснительно придерживаться решённого ранее»?

– Остроумно. Решили зайти с юридических козырей? – в её голосе послышался оттенок сарказма.

– Ах вот оно что! – удивился парень. – А я всё не мог вспомнить, где видел знакомое лицо. В Оксфорде! Точно, я не ошибся! Отделение права?

– И даже если вы меня там видели, это не даёт вам права на что-либо претендовать. Определённо не тот случай.

– Ну разумеется! – примирительно улыбнулся парень и занял соседнее кресло, стараясь ничем не проявить страстное желание удержать её.

– Хотите удовлетворить своё любопытство? К сожалению, я уже собираюсь домой.

– Ну зачем так торопиться, мисс… Меня, кстати, зовут Дарен, а вас?

На этот раз его откровенный взгляд, полный обожания, заставил её испытать незнакомые ощущения и улыбнуться в ответ.

– Софи.

– Софи… Замечательное имя! Когда его произносишь, кажется, будто видишь, как раскрывается нежный весенний цветок. Я только одного не могу понять: в Англии все девушки такие гордые?

– Да неужели? А вы разве не англичанин?

– Нет, я американец, из Калифорнии.

– Тем не менее, – сказала Софи, вставая и протягивая ему руку, – хорошего вечера и приятно повеселиться, Дарен!

– Спасибо, Софи, но позволь хотя бы проводить тебя!

– Не думаю, что в этом есть необходимость. – Софи кокетливо улыбнулась и решительно направилась к гардеробной. Некоторые парни, забыв о своих девушках, с нескрываемым интересом провожали её взглядом. И, пока Софи надевала свой бежевый тренчкот, Дарен оказался рядом с плащом в руках.

– Извини, Софи, но я не могу оставить тебя одну.

При свете уличного освещения Софи удалось рассмотреть нового знакомца получше. Карие глаза, губы красивого рисунка, прямой узкий нос, лёгкая щетина, спадающая на лоб челка, стильный костюм… Но больше всего её привлекли тонкое чувство юмора и настойчивость, с которой он добивался её внимания.

Софи туго завязала пояс тренчкота, тряхнула локонами и закинула ремешок сумочки на плечо.

– Дарен, хочешь по правде? Я уже подустала от настойчивых ухаживаний крутых плейбоев. Хочешь стать следующим?

– Софи, ну зачем же так! Я знаю, у красивых девушек бывают свои причуды… А ещё я знаю, что многие вместо принца на белом коне из заоблачных далей часто получают никчёмных ловеласов и потом глубоко в них разочаровываются. Не хочу навязываться, выбор за тобой, но в любом случае со мной тебе ничего не грозит. Я тебя просто провожу. Позволь! – и Дарен, не дождавшись согласия, смело взял её за руку. – Ооо! – он с удивлением поднёс к глазам её пальцы.

– Что такое? – она высвободила свою руку и сунула её в карман тренчкота, чувствуя горящий след его руки.

– Подожди, Софи, не прячь руку. Просто с такими пальцами, как у тебя, обязательно нужно играть на музыкальном инструменте!

– Спасибо, Дарен, я не знала. Ну, мне вообще-то в другую сторону, в Западный Лондон.

– Хорошо, Софи, но сегодня же уик-энд, куда торопиться? Пожалуйста, побудь со мной ещё чуть-чуть. А потом я отвезу тебя домой. И раз мы встретились, да ещё и учимся в одном университете, давай это отметим! Приглашаю тебя в один паб, ты там наверняка ещё не была, – «Ye Olde Chesire Cheese». Это совсем рядом, хорошее тихое место, без пьяных криков и громкой музыки.

– Дарен, а как насчёт моего мнения? Не успел ты со мной познакомиться, а уже командуешь! – возразила Софи со смехом, внутренне, однако, уже согласившись с его предложением. – Ладно, вижу, от тебя так просто не отделаешься. И домой пока что-то не хочется… Хорошо, пошли, только ненадолго, – сказала она мягким голосом, способным растопить любое мужское сердце, и последовала за Дареном в сторону Стрэнд-стрит.

Над Лондоном раскинулась на удивление тёплая апрельская ночь. Одетая в чёрный бархат с ярко блестящими звёздами, она заглядывала в окна домов и простиралась над загадочно мерцавшей Темзой, где звёзды, сталкиваясь с волнами, рассыпались на тысячи крошечных точек.

Дарен, крепко сжимая руку Софи, взглянул на небо.

– Софи, посмотри, как звёзды мигают! Как будто пульсируют в такт с твоим сердцем. Говорят, где-то там, на краю земли они срываются в глубокий океан.

– Наверное, так и есть, раз говорят. А я бы сейчас спустилась к Темзе – подумать о вечном.

– Можно и мне с тобой?

Она улыбнулась в знак согласия, и они весело зашагали по опустевшей ночной площади Ланкастер-плэйс.

Вскоре они достигли намеченной цели и расположились за стойкой паба. Дарен, заказывая бутылку красного вина и фрукты, взглянул на висящий над барной стойкой постер группы U-2. Заметив его взгляд, Софи спросила:

– Дарен, увлекаешься музыкой?

– Да, немного. Если хочешь, могу тебе сыграть на гитаре.

«Интересно, кем он себя воображает? Одно могу сказать наверняка: он не похож на заносчивых англичан, которые только и делают, что боятся дать девушке повод для надежды на взаимность. Может, и вправду хороший парень?»

– Конечно, Дарен, я очень хочу послушать твою игру!

Они пожирали друг друга взглядом, чувствуя исходящее от собеседника тепло даже через всю длину разделяющего их стола. Неожиданно Дарен наклонился к Софи, но она резко отстранилась, думая, что он хочет её поцеловать.

– Не подумай чего плохого, Софи, я только хотел взглянуть на твой кулон… – и, сам себе противореча, коснулся губами её лба и почувствовал нежный аромат кожи.

… В тот вечер у Софи в ночном баре Селлар Дор была назначена встреча с другим парнем, с которым они познакомились на вечеринке у её однокурсницы Элен. Но по воле случая, из-за того, что такси попало в пробку, Софи опоздала на свидание. Спустя час после условленного времени парня в баре не было: наверное, обиделся и ушёл.

Но жизнь – как вереница образов в портретной галерее, и один образ всегда сменяет другой. Софи будто взглянула в зеркало души и увидела спрятанный в его глубине образ парня, о котором давно уже мечтала. Хотя и говорят, что девушки выбирают парней, похожих на отца, но не в случае Софи. Она никогда не видела своего отца, мать воспитывала её одна. И всё же, охваченная новым, неведомым ей чувством, она была уверена, что знакомство с Дареном – не случайность: он послан ей богом как результат подсознательного поиска идеального парня.

Нескольких часов рядом с Дареном вполне хватило для того, чтобы понять, что её прежний мир исчез, и родился другой мир, абсолютно новый. В тот вечер она почувствовала что-то необъяснимое, бушующее, страстное. То, что доводит до истерики, безумия, приступов ревности, наполняет человеческую душу искрящимся светом, а дни и ночи – неземной радостью и счастьем. Что-то безрассудное, что толкает на необдуманные поступки. И даже может убить.

Так случилось, что за короткое время Софи без памяти влюбилась в Дарена, погрузившись в манящий водоворот эмоций. Из-за того, что Софи смотрела на их отношения сквозь розовые очки, она часто без видимой причины ревновала, охваченная навязчивыми мыслями, а иногда её угнетала и выводила из себя собственная робость. Это было настоящее испытание для только что зародившихся чувств. Её настроение часто менялось, когда Дарен не появлялся на занятиях или долго не отвечал на звонки. Софи становилась грустной и часто не выходила из своей комнаты в их с матерью доме в Западном Лондоне.

В один прекрасный день, когда Софи вернулась из Оксфорда, её мать Стефания наконец решилась выяснить причину частых перепадов в настроении дочери.

– Софи, дорогая моя, что с тобой происходит? Ты ничего не хочешь мне сказать?

– Мама, прошу тебя, мне нужно побыть одной! Извини. – Она обняла мать и вдруг разрыдалась. – Мама, прости меня, я очень тебя люблю, но… Понимаешь, я… влюбилась…

– Да что ты, дорогая моя? А когда это случилось? – мать крепко прижала её к себе. – И почему же ты плачешь, солнце моё? Это прекрасное чувство, ты должна радоваться, а не плакать! Кто этот счастливец?

– Один парень из универа, с моего профиля, американец.

– И… что произошло? Вы поссорились?

– Мама, представляешь, у него телефон второй день вне зоны доступа, а мне очень хочется с ним поговорить… И я его ревную, просто дико ревную!

– Бедная моя девочка! Но это же, извини меня, просто чушь – ревновать непонятно из-за чего человека, которого любишь. Ты должна учиться доверять ему. Примирись со своей судьбой, прими его таким, какой он есть. Милая, есть вещи в жизни, за которые мы и только мы сами в ответе.

Мать гладила заплаканную Софи по плечу, испытывая чувство глубокой материнской нежности и сострадания.

– Софи, дочка, никогда не забывай: ты самое дорогое, что у меня есть. И меня очень беспокоит, что ты так себя накручиваешь. Я так хочу оградить тебя от ненужных ошибок! Знай, что этот твой порыв когда-то пройдёт; правда, их будет ещё много, но это не повод не радоваться жизни, наслаждаться каждым прожитым мгновением!

Немного помолчав, она добавила:

– Как-то слишком быстро всё у вас происходит… А знаешь, Софи? Чтобы я успокоилась, пригласи-ка своего бойфренда к нам в гости. Хочу с ним познакомиться. Что скажешь про эти выходные?

Софи вытерла слезы и с радостью согласилась.

– Да, мама, давай так и сделаем! Уверена, Дарен тебе непременно понравится, он необыкновенный. Вот увидишь, он очень хороший. Думаю, вся проблема во мне. Ну ладно, мамуля, готовься, тебя ждёт приятный сюрприз!

Глава 2

Спустя две недели. Уик-энд, конец мая

Пасмурное небо покрыто дождевыми тучами, которые ещё не уступили место ярким солнечным дням.

Ближе к полудню, когда мелкий дождик перестал моросить, Дарен стал собираться в гости. Он надел лучший костюм и повязал белый галстук-бабочку, чтобы порадовать Софи и произвести приятное впечатление на её мать, положил гитару в чехол, накинул плащ и торопливо вышел из дома. По дороге заглянул в соседний магазин, купил композицию из роз, сел за руль арендованного «Ровера» и через час в соответствии с назначенным временем остановил машину у дома, расположенного по Норкрофт Роуд в Западном Лондоне.

Он подошёл к белому парадному крыльцу, сжимая цветы и гитару в руке, и постучал по деревянной двери металлическим кольцом. Через несколько секунд ему открыла дверь высокая женщина с красивыми голубыми глазами, одетая в элегантный домашний халат. Для своих пятидесяти она выглядела довольно привлекательно. Кожа её лица казалась необыкновенно нежной и прозрачной.

– Здравствуйте, сэр, – сказала она тихим спокойным голосом, – полагаю, вы долгожданный гость Софи? – и протянула ему руку: – Я – мама Софи, меня зовут Стефания.

– Здравствуйте, мадам! Я Дарен. Для меня большая честь с вами познакомиться! – любезно ответил парень и осторожно поцеловал руку женщины. – Пожалуйста, это вам!

Женщина улыбнулась и взяла цветы.

– Благодарю вас, очень мило. Пожалуйста, проходите!

Парень вошёл в дом и проследовал за хозяйкой по длинному коридору в гостиную, интерьер которой свидетельствовал о благосостоянии хозяйки.

– Располагайтесь, как вам удобно. Если есть необходимость, прямо и направо – ванная, можете ей воспользоваться. Я сейчас же вернусь, – сказала женщина и скрылась за соседней дверью.

Дарен, довольствуясь тонкой полоской света, пробивающейся сквозь полуоткрытые полотна штор оливкового цвета, прислонил гитару к уютному мягкому дивану и стал разглядывать дизайн интерьера, подчёркивающий чисто английскую сдержанность и упорядоченность. В середине комнаты располагался небольшой деревянный стол, окружённый несколькими стульями, на нём были расставлены кувшин воды с лимоном, бутылка красного вина, пара фужеров, два канделябра и столовые приборы, под которых были подложены белоснежные салфетки. Камин, изысканно отделанный мрамором, близким по цвету к обоям, привносил ощущение комфорта и классической гармонии. На каминной полке декоративные безделушки соседствовали с фотографиями в позолоченных рамках. На фото была запечатлена Стефания с маленькой дочуркой на руках. Неожиданно взгляд Дарена остановился на снимке, где рядом с ними стоял какой-то молодой парень.

«Это, наверное, брат её матери? Отца нигде не видно. Может, у Софи такая же судьба, как у меня?» – вдруг подумал Дарен и сам удивился тому, что до сих пор не расспросил её о семье и родных.

Женщина вскоре вернулась, держа в руках большую миску с салатом и форму с запечённым хумусом с апельсиновым соком. Аппетитный запах защекотал парню ноздри. Стефания осторожно опустила горячее блюдо на керамическую подставку, поставила рядом миску, взяла ложку и вилку, аккуратно перемешала листья салата с помидорами черри и авокадо и посыпала салат жареными кедровыми орешками. Проделав всё это, легко присела за стол и улыбнулась.

– Присаживайтесь, Дарен, и не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома! – она лопаткой разрезала хумус и положила порцию ему на тарелку. – Софи скоро вернётся, побежала за своими любимыми сконами, а вы пока угощайтесь. Мы с вами можем и поговорить, чтобы не было скучно, если вы не против.

– Спасибо, мэм, с удовольствием! – согласился Дарен, присаживаясь напротив.

– Так вы и есть тот самый завоеватель сердца моей дочери, о котором она мне так часто рассказывает?

– Да, мадам! – уверенно ответил парень.

– Я очень тронута вашим визитом. Сама настояла, чтобы вы пришли, потому что хотела лично с вами познакомиться. Вы живёте в Лондоне?

– К сожалению, нет, мэм, пока что в Оксфорде. Устроился в кампусе при университете, хотя – да, мечтаю переехать в Лондон.

Дарен с удивлением заметил печальный взгляд и опущенные ресницы женщины, за которыми скрывалась глубокая тоска.

– Простите за вопрос, Дарен, но… считаете ли вы мою Софи зрелой девушкой, способной отвечать за свои поступки?

– Да, мэм, вполне! Софи не только умеет подчинять эмоции разуму, она к тому же обладает весьма развитым честолюбием и своеобразной зрелостью суждений. У нас много общего во взглядах, и нас объединяет дружба. Мне кажется, мы во многом с ней похожи.

Дарен не счёл уместным признаться, что влюблён в Софи, хотя Стефании парень очень понравился, и это делало его приятным собеседником.

– Знаете, Дарен… Мужчины часто заблуждаются и принимают заигрывания девушки за зрелое чувство. Важно понимать и то, что и дружба порой налагает немало обязательств, одно из них, думаю, – это искренность.

– Я с вами полностью согласен, мэм, на этом и держится наш союз, – уверенно ответил он.

– Приятно это слышать. Полагаю, вы сегодня нам сыграете?

– Конечно, с удовольствием, миссис Стефания.

Когда разговор перешёл на музыку, Дарен откинулся на спинку стула и стал с интересом рассказывать о современных группах, концертах, любимых музыкантах, а потом и о классической музыке. Он утверждал, что музыка – это универсальный язык, понятный каждому. И был приятно удивлён, когда выяснилось, что мать Софи – большая поклонница Бетховена. Дарен с радостью согласился, что «Лунную сонату» превзойти невозможно, и она навсегда останется одним из лучших произведений всех времён и народов.

– Так, значит, вы американец? А как вы оказались в Англии?

– Да, мадам, я приехал из Америки, из Калифорнии. Так получилось… Мой отец захотел, чтобы я окончил Оксфордский университет, отделение английского права. Хотя я…

– Вы сказали это с сожалением. Разве вам не нравится выбранный профиль обучения?

– Вообще-то не очень, мэм. Я всегда хотел заниматься музыкой, с тех пор, как понял, что музыка – это не просто набор звуков, а искусство, творчество. Первые уроки музыки я получил от отца. А потом он почему-то наотрез оказался поддержать меня в желании посвятить себя музыке. Я был вынужден последовать его воле и поехал учиться в Оксфорд.

– О, даже так. Он у вас такой строгий? И вы всегда выполняете его указания?

– Да нет, просто я очень люблю его. Всё, что у меня есть, – это только благодаря папе. Он самый лучший отец на свете.

Женщину явно чем-то взволновал этот разговор. Она налила стакан воды и протянула парню.

– Возьмите, выпейте немного воды с лимоном.

– Благодарю, мэм! – парень сделал пару глотков и поставил стакан на стол.

– Знаете, вы меня заинтриговали. Любопытно, чем занимается ваш отец, которым вы так гордитесь.

– О, мой отец – человек, успешный во всём, он сам воспитывал меня с малых лет. А главное – он прекрасный профессиональный музыкант, часто ездит с концертами по Америке.

– Так вы, получается, росли без матери?

– Да, к сожалению, это так, мэм. Маму я не помню, родители разошлись, когда мне было всего два года. Потом я узнал, что у мамы были проблемы с алкоголем. Очень жаль, но она рано ушла из жизни.

– Ох, мне тоже очень жаль. Простите, простите, я не хотела вас огорчить, – разволновалась женщина.

– Ну что вы, всё в порядке, – успокоил её парень.

Женщина замолчала и задумалась о чём-то своём, словно перелистывая страницы памяти.

– Калифорния. Калифорния… Простите, а о каком конкретно городе идет речь?

– Лос-Анджелес, мэм. Если точнее, мы живём в городке в преддверии Лос-Анджелеса – в Пасадене, – с гордостью ответил парень. – Может, вы не знаете, но это самый прекрасный город на земле. Наш дом на Ист-Маунтин стрит, и мы с папой… – Дарену пришлось прервать свой рассказ, потому что его собеседница почему-то резко побледнела. Он выжидательно смотрел на неё, не понимая, что происходит.

– Вы сказали – Ист-Маунтин стрит?! – спросила потрясённая женщина и, пытаясь налить себе воды, чуть не опрокинула кувшин. Дрожащей рукой она всё же наполнила фужер и жадно опорожнила его. Дарен чувствовал себя крайне неловко.

– Да, мэм, Ист-Маунтин стрит, 1063. Почему это вас так встревожило? Простите, мэм, но это и правда мой адрес! Может, я сказал что-то лишнее? Пожалуй, мне лучше уйти. Простите…

– Нет-нет, прошу, останьтесь, пожалуйста! У меня просто закружилась голова. Сейчас пройдёт. Посидите со мной… – попросила женщина, собираясь с мыслями и с трудом возвращаясь к реальности. Вдруг она схватила парня за руку.

– Что с вами, мадам? – Дарен испуганно отдёрнул руку.

– Дарен! Пожалуйста, ради Бога, мне очень важно знать имя вашего отца. Пожалуйста, скажите мне, как его зовут, – в отчаянии умоляла Стефания.

Дарен был ошарашен такой резкой переменой в поведении женщины. Мысли чередой проносились в его голове. «При чём тут мой отец? Зачем она спрашивает его имя? За кого она меня принимает? Вроде бы я ничего такого не сказал… Чем я мог её обидеть? Может, Софи пожаловалась на меня? Но до сих пор она была в прекрасном расположении духа, что же произошло? Она разве знакома с моим отцом? О чёрт! Вообще не надо было сюда приходить. И Софи почему-то нет… Странно. Я, наверное, влип в неприятную историю».

Парень решительно встал со стула.

– Простите, мэм, но я говорю правду, моего отца зовут Вилль!… Может быть, вы слышали о нём? Он достаточно известный американский композитор и певец, и… – парень запнулся в растерянности, не закончив фразы.

От какого-то, безусловно сильного, потрясения женщина, услышав произнесённое Дареном имя, охнула и уронила на пол пустой фужер, одной рукой схватившись за сердце, а другой опёрлась о край стола. «Господи, боже, помоги мне… Только не это… Вильмонт! Это он… Я знала, знала, это божья кара… Это он… Но нет, этого не может быть…», – шептала она в забытьи.

Дарен быстро придвинул к ней стул.

– Присядьте, мадам. Вам плохо? Вы совсем побледнели. Присядьте. – Парень протянул ей руку, чтобы она могла опереться. – Простите, я всё-таки лучше пойду. Я не хотел вас расстроить. Я… не понимаю, что происходит. Вы разве знакомы с моим отцом?

От волнения у него пересохло во рту, и он начал заикаться. Женщина никак не реагировала на его слова. Она стояла, раскачиваясь из стороны в сторону, и, казалось, вот-вот упадёт. После пережитой в прошлом аварии координация у Стефании оставалась слабым местом.

Как только Дарен помог ей расположиться на диване, она потеряла сознание.

Испуганный парень не знал, что ему делать. Наконец его взгляд остановился на телефоне, и он стал судорожно набирать номер экстренной помощи. Но руки дрожали, пальцы не слушались, телефон в конце концов выскользнул из его рук на пол и разбился. В этот момент в коридоре послышались шаги, и раздался громкий голос Софи:

– Мамочка, где ты? Я вернулась. Дарен уже приехал?

Войдя в гостиную с бумажным пакетом в руке, она окинула взглядом непонятную сцену, уронила на пол пакет и бросилась к матери.

– Маааам… мааама, что с тобой? Мамочка! – бормотала она, тормоша мать и пытаясь привести её в чувство.

– Даааарен! Что всё это значит? Что здесь произошло? Объясни мне! Вы с мамой поссорились? Скажи мне, чёрт возьми! Почему ты до сих пор не обратился в экстренную помощь? Ты что, слепой, не видишь – она еле дышит!

Софи схватила свой телефон и быстро набрала номер. Ей ответили, что вызов принят и врачи скоро будут. Она намочила холодной водой салфетку со стола и приложила к лицу матери. Наконец Стефания открыла глаза.

– Мамочка, милая! Что с тобой? Зачем ты меня пугаешь? Ну, ну, успокойся, всё будет хорошо, скоро приедут врачи, – и одновременно через плечо вопросительно взглянула на растерянного парня.

– Дарен!!! Чёрт возьми, скажи мне, что произошло? Почему ты молчишь, Дарен? Как ты довёл мою маму до такого состояния?

Не услышав в ответ ничего, она истерически закричала:

– Молчишь? Тогда забирай свою гитару и проваливай! Чтоб ноги твоей здесь больше не было! Я всё равно узнаю, что между вами произошло. И если ты обидел мою маму, то знай, я никогда тебя не прощу. А пока забудь мой номер и больше никогда не звони! А я-то думала, что нашла нормального парня… Не хочу тебя видеть! – продолжала она выкрикивать, всё больше поддаваясь эмоциям. Её крики в конце концов вывели Дарена из оцепенения.

– Софи, я… я… я клянусь, Софи… Я ни в чём не виноват, клянусь тебе. Твоя мама всего лишь спросила, как зовут моего отца, и, как только я назвал его имя, потеряла сознание. Я не понимаю, что происходит. Может, они знакомы? – попытался объяснить Дарен.

– Ты что, бредишь? Не видишь, что ты наделал, дурачком прикидываешься? Мама не могла просто так взять и потерять сознание. Она может умереть, ты это понимаешь? При чём тут твой отец? – бросала она обвинения, всё больше поддаваясь гневу. – Ничего удивительного, что тебя считают тупым плейбоем. Уходи прочь из моего дома!

Она, наверное, недооценила силу чувства вины, которое и так испытывал Дарен, и добила его: