- -
- 100%
- +
© Александр Петрушкин, 2018
ISBN 978-5-4490-5611-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Штрихи
О.Ч.
– 1-пепельница на Бодлерестепень судорог не зависитженщина плачет вагинойи отражает (мает) 4 дня из луныкто кипятком первым брызнетлюбишь не знаяне любишьоса глаза выпиваетшмель альбинос или финскийтореадор презентацийКалевалавыцвелапамятьнижечем поясверностьимя из прошлоготы же бесстыжеразуешь окна радуя дернилизапах уколаакацийзнаю что умираюпоскольку теряю слово– 2-апрель апрельчерные воды прудапсихи собираются в стаичтоб улететь на Югделать нечего намсадись и покуримсадись ко мне на коленипрокуренный пропитый другапрель апрельвода струею холоднойна коже гусиная лапкасвой оставляет следчерные силы – апрельсовокупились друг с другоми потеряли надеждувыйти после на свет– 3-тронь меняя законченныйкниги аналогкайф от вздернутыхносиковчайникови гашишаистончается кожанетвердаяпоступь лажанот протеста спаржамертвых книгазаржавеетпротух-нетне скажет– 3-вот ты и стала мифомистаяла в словеслои облаковлакированычерноглазой рябины плодысмотрят насквозьнамечая линиюполустертойтропы до храмахромающегово тьме хромабес конечностинашей тины– 4-ты питалась поэтомлишенным последних возможностей попытокисчезнуть как вид вымирающиймножу религии реликт неясностейстройныйплавает рыбой в слоях отравленной ветромводы ладонь вырастает в зрачкахрептилийнефритвыбралаэто всеРеквием
This is the way the world ends
Not with a bang but a whimper
T.S.Eliot., The Hollow Men
От большого ума – лишь сума, да тюрьма.
От лихой головы – лишь канавы и рвы.
От красивой души – только струпья и вши.
От вселеннской любви – только морды в крови
Я.С.Дягилева., *
– 1 —
так приходит конец на любой остановке путиты случайно оглянешься чье-то лицо – позадино в упор – растреляет на пух образазавтра (прикрой мне веки) утром грозапятиладовый фарс ненамерен кастетом в високчто случится не жаль – путь недолог однако высоквсе наощупь впотьмах мимо четко сомкнутых плечрасплевалась с чертями забыв лицо мое речьвидишь зришь не видишь зряшно говорипряником дорожным в пол-грудизасевает небо бог-иконоспасржавыми подарками окриками фаспряником дорожным в пол-грязивыплывется сможется ты ползинаплевав поплевав в потолок остановишься раздва откликнешься три оклемаешься это бедано обиды забудутся сбудется пьяная ссора нораприокроется скрипнет щеколда дверная водаты смотри мы на смотре параде великих блядейтоже делаем па но пока неподвижно несмелои когда мы подохнем то точно пребудем светлейтех кто спит если дождь сумеет добраться до костного мелаполовина пути из котомки такой поворот всех событийключи растерялись злосчастьем в карманахи позлобствует карлик и впишет нас в свой анекдоти мы будем расти и растить свой единственный меч на оралахель застонет мылом мыло стынет плотьюпо веревочке нехитрой по печной трубекаменеет воздух придорожной дробьюрастеклась душа слюною по губесевернее глаза – вытянули рукидля улыбки повод под ребром у суки– 2 —
так кончаются звуки так чернеют глазаи берут на поруки и плюют в образатак уходят из дома в пьяном мраке ночии боятся облома из пращи кирпичиобряжая осколки недоломанных рукищем новой дороги по слезе от разлукзамордованный страхом (парафи) новый бытпрокатиться бы небом да ангел горчитна кресте до могилы по погосту до богагарью светлой и чистой шлет порог до порокапо мультяшной стране где у правды лишь двенедалеких страницы за боль в головерасплатившись червонцем крысиный упырьзасевает хлеб чтобы снять вновь чифирвольно болью дышать но задвинет кастетперехватит на «хватит» твое скользко «нет»из теней паутины в уфалейскую гатья надеюсь что им нас уже не собратьтак кончается доза а прозы голякне излечит чахоточный круп вновь в-просактак кончается песня и камешек внизпокатился мимо увлажненных ресницточит камень точка в последней строкемама вымыла раму верой в каждом куркетак кончаемся мы в окончание тьмыв пограничной зоне коверкая снына излом на излет догорающий стонупрежденных детей осчастливит абортПочтарь
Детскую слезу смоленную испить соленым облаком, белым молоком —нитью черной лить, шить, прошивать и спрашивать: сколько ещеблокпостов на кастета пути?Для спасенья – кисет. Все пусты языки. Небо выкормить пустотой – с руки,и поставить имя небес себе на худое плечо.От себя отпустить все грехи-кости-семячки – авось прорастет, выбьется – в грязь —не смотри на меня, растеряв глаза – не умею держать я на привязи радугу,и причудлива слова нетвердого с венами связь:смерть развяжется – жизнь посеется. Примем ли воды желтой вязи пагубу?Нежелавшие жало свое путить в рост и иголок мундир на дыру примерять,пока падает слипшийся дым кувырком, как отжившее семя к весне,постоим за квадратные метры без окон-дверей-и-железа жилья:если стало здесь душно – значит, все остальное – верней.Что сгорело – не пепел. Не пел – загулял по ножу опустевшего к ночи метро,опускаясь к больной сердцевине зарешеченных глаз одичавших вагонов. Намиплачет, кто платит по высшему слову, нами платит, кто плачет по верному счету Нави.Нави воют сирены, вьют нам тело метели, смотрят, смотрят ведром —Что не видно?! что небо сжатое в записи мелом, прозрачные члены —попытавщись поверить – свернуло себя в суицид.Это право оправить дела. Не по праву – по нраву —оставаться одним и остывшею коркой хрустетьшаг по шагу, к озимому солнцу оседлости нашей,а седло – это та же рука в пустой кобуре.В общем, все хорошо – пока ты говоришь. В рукопашной —Почтальон письма сжег. За лицами не заржавело,но рыжие рожи из лужи за небо летят:за небом – холодное небо и тела медяк,которым заплатим за свой ненормальный парад.«В тишину, как в ладонь, завернувшая нас – пустота…»
В тишину, как в ладонь, завернувшая нас – пустотавылетает в трубу. У ртамалосильного нет иной работы,чем сплевать себя на пол. За тенью – мотыпокидают аншлаг свой, вехизаносятся на бумагу, как ее прорехи —незаметны до времени, что вращеньесократило в пещерного роя «аз отмщенье»и кресты на Сократе и выдох «Рано…вырезать ниже пупа глиссандо,бегать по краю песка и травы, и смерти,готовой отвечать на вопрос «будешь третьим?» —рентгеном». В городе – пустота… только людии, как опухоль, прием бутылок – кто удитживых, кто мертвых, но сдачинам всегда хватает лишь на то, что оплачемоднажды в кабаке – то ли с похмелья, то ли от скуки —уже не кобеля, но еще не сукив холодных беретах, с зонтами наперевес —испившая нас вода прибавляет вескаждому слову или это хрип крана,укушенного под Ватерлоо. Охранамолчанья негромче ее обертки:малыш бежит дома – вернее, порки.«Толика хлеба и буква, и гвоздь …»
Толика хлеба и буква, и гвоздь —Из мистерий похожа на жизнь только смерть.Если вервь не равна и ни каждому – твердьнепохожа на тело и глину. Поверь:пропадешь ни за что ни в какой тридесятой земле,ни в каком языке, ни с какой из подруг:между пальцев – как клякса – кокаиновый жгутили шприц, или блуд – тараканинский шут…И не выбрал бы имя – но время давно по устам,да и дно проржавело и сгнило белье,и весна ковыляет по стертым местам,призывая святых на позор и на…Все!«из змеиных волос соткавшихся глубже любви…»
из змеиных волос соткавшихся глубже любвиили плеч или практики северных вууду ответане сказать что и значит не надо в смысле порвина чужой алфавит ожидание черного светатолько в квелой зиме ненадежен искомый вопросмы не справимся с кожей стальною иглою апрелякабаки все крест накрест чтоб остальное всерьездля отъездов улыбка и передоза для телаа для грязи моей не сумевшей замолвить спасиот чужих то щедрот отмывать золотые вискиа холодные пальцы отмерят мерцанием плотьи безумием верным февральским блажливы пескиотчего бы любовь не наречь своим именем нов опостыльнейшей схеме сигнал не проходит сквозь рукизначит снова стебаться или бежать за виномили гнать на пургу и пургу и от черной докукихорониться в углах и столах с осторожной невестойв воронках и воронах в окрошенных тьмой кирпичахв ожидании памяти смысла или охлестаиз окрестного повода что прозвонил нам в ключахводяных как игра из предутренней белой росыиз последнего и не сужденного как влажный воздухот сегодня до завтра не будет до завтра зимыкак глагола без голоса – тонкая озимь и остук«Я буду рад встрече с вами, но на…»
Я буду рад встрече с вами, но наэтой кухне от Америки – песок и соль,разъедающие мясо времени, гладь стола,благодарность с O`K на конце – боль,значит ближе хаосу слов любви.Кровь – вежливость. Лицо – промежность. От дырмы напомним в конце путей собеседника сыр.Я буду рад познакомиться с вами инабормотать себе улицу с полисменами, докерами, Васили ряд пустот, попутав «спи» и «пли»,как старый лис – от огней – глазслепо щурить. Свой – вдали,от близости плеч – в той минуте – чужак(стало быть, чует мышь – из каких щелей – дым,слышит: до новой встречи немеет шаги поминает себя временем, то есть – пустым).«От изучения лингвистики импотенция нам дана…»
От изучения лингвистики импотенция нам дана.Нищие в знании языков – способнее под одеялом —это не аксиома, не истина, но интонация жизни – онаобязывает автора к оплате по полной. В маломупустив возможность, мы остынем на берегах Сибири —поскольку горы – берег леса, хворь, сплинминующего до тихого – в скорой коробке – мили,за которые жаль то ли гривну, то ли алтын.Вот тогда, как осадок, чужое наречье, акценты,но не – память на слово, черника буквы, туманили порнуха в жестком, то что новом светеподано на вчера – съедено – книги и дети. Обманмы будем нежить, пока в Броуне не столкнемся, то естьдо конца вялых тел, разбросанных: по бумаге —на дюймы, по частному времени – на подлость,и – извини – ИКС знает на сколько – в ночной нашей влаге.«Не позволив себе умереть от жажды…»
Не позволив себе умереть от жажды,мы научились жить, что однаждынам позволит присесть на иглу илилечь в постель с нежеланным. Мы забыли,как учились забвенью, играя в костинад чужой могилой, поганой злостине имея в активе и сленг о разномразмешав с портовым вином. Заразнопоминать чертей, а иначе проще —это значит скучнее (в значении – площе).Только я – не сторонник дрянной идеи,что садовник когда-нибудь нас нагреет —это значит, что мне отвечать не надоза вас, как евнуху, что помадана губах моих – только знак отличьяот хозяйки ея, что все неприличьяситуации нашей увидит пастор, ане я, что воскликнув «Fast!», яне пожалею ни о грядущем,ни об ушедшем, что в минувшемне оставлю себя и вас– на волоске, что ослепший глазмог сохранять память пространству,но предпочел предаваться пьянству.«Так, наверное, и решают с обретением счастья…»
Так, наверное, и решают с обретением счастья:фанатики – в Мекку, в Ершалаим. Прочие– к мягким рукам и теплым телам ластясь,обрящут все то, что первые опорочили.Время – открыто всем входящим,но мне – несвойственна вера слову:то ли от того, что – видел – змеи плачут,то ли от того, что ознобуветер лишь добавляет в этойпустыне, из которойдва выхода: первый – с белойгорячкой, а тот, что второй – с Торой.Так точно, мой женораль, нас завершит омега,устав от русского английского. Телега,когда мы будем падать на Этну снегом,отскрипит по закону свободу от бега.«В гостиной твоей – так мало всегда вещей, что…»
В гостиной твоей – так мало всегда вещей, чтолюбой из припавших к тебе – ее понимал, как матчфутбольный: то кричался с эхом, тоозирался в поиске зрителя (соперника). Мячжмурился в словах и артиклях раннего утра. Тлен —вечерний спич перезабытых гостями вещей,но упрямства у времени, как у муллы – только кренза грядущее время стал зримее и прочней.Тонкая золотинка у твоей рукиотныне отдана зною Невады, whist костейгостиной – все, что от нас. Трухипосреди – свободное место для лопастейкартавой птицы, рухнувшей тебя туда,где пускают корни сквозь деревянный газ.От такого опыта и передозов – крысы дохнут, водакончается у самолетных касс.«Продинамив ночь правой – просыпаюсь с левой…»
Продинамив ночь правой – просыпаюсь с левойженщиной под рукой – далее стыдно, см. невозможно(совесть – опрокинутая, чтобы гадать на кофейной —гуще в своем окончании) шептаться. Обложнообвиненье твое, мой друг – но не чащеснега в ящик мой попадают твои письма,отчего мне случается страшно – тащитот страха в постель мудила всякую п (р) опадью. Афоризма,вероятно, глупа – но, скорей, отвратительна. Что же (!) —я устал от грамматики и умных, коих уймав этом нештатном городе – брошен.Как чинарик. Милая, где здесь урна? —Вероятно – я. Этаконстатация ведет в экс-таз. Сигарета —в почтовый гроб, куда не приходят обрывкимыслей твоих неназначенных к читке.«все закоптилось: в смысле – цикл пройден…»
все закоптилось: в смысле – цикл пройдентвои месячные опали тебя как дерево климаксмы научились чужой речи и джозефа одензнакомый серый камень призрак фикусстоит в углу или как кардиналнаблюдает за воском равнодушно свою чечеткуотбивает насекомое лапками как финалстекла на этой линии четкойя стоял и теперь не стою – отпелиотыграли отстояли и день независимых – финкой в июлекрыльями под ссохшейся кожей теряя перьяпчелы зимою не закрывают улейприрода все та же но видимо мы изменилисьизменили себе ему ей неодушевленным предметамможет быть это края разбилисьпока мы падали вместе с ними но по приметамэто свет и он не такой уж новый Паркиуспели сморщиться и оказаться голыми бабамислав (а/я) бо (га/гу) без весел английские паркимне видятся как семейные соты то есть разумная глупостьи гости уходят бренчат мышцами их волчатаподрастают чтоб стать осторожней и обрести скупостьна безумие и первыми сожрать брата«Ты не спрашиваешь меня оттуда: что страшит меня?..»
Ты не спрашиваешь меня оттуда: что страшит меня?– многое (не отвечаю):неопределенность дистанций и дети, даты,стакан чаюцвета свежей мочии крики чаек,что воронами на окрестныхпомоях сипят, гаекокруглость, выражения…вроде дальше —нет смысла…список, чем толще, тем фальшипривкус сильней,но тело —в сердцевине зимы —кусок мела.И от этой другой причиныможно вдаритьпо щеке или стопке.Вероятно, растаятьнам не дастреестр обязательств передсобой, деревянный матраспожалеетчудовищ кухонныхи на понтпролепечет свиданиеface of face. Зонтобречен на еще двагода пить это небо и пойло…Праваты – я не смогу.Coda.Пятое февраля. Погода.«Время – флешем назад – время возврата…»
Время – флешем назад – время возвратаотработанных гормонов половых желез.Мы не смогли, не «увы», не раздвинуть квадратамертвого времени тканей. Стук колес —аритмичен, дыхание – смято и смытодо черной эмали, заполнившей рыжий глаз,подростковых лобков и губ местность обритаи повествует о девственной совести газ.Время разрушить мир – тьмой рычащий —заголовки вкусил, желая войти в эндшпильили покинуть половину себя: я – то ли просящий,то ли пропащий, потому что знаю штильсоответствует стилю, ответствует поколенью,букве, прочему, что мне – откровенно – до буя,до подворотной фени, до заворотного зельямоего слабого ныне и беспотентного хуя.«На пятой строфе почтовой езды…»
На пятой строфе почтовой ездыя смог просечь, что мне до пиздыгеография звуков, что мне важнейс кем встречу мрак: с одиночеством? с ней?И сколько не щебечи – одиночество – это полпротивоположный по знакам отличий, гол —это боль в низах живота. Я не против смены отчизн,если, соседняя с этой, дверь – онанизм.Все выходит, как прах слепленный второпях:дамы шепчут «ах» – из глины, что на сносях,писк и смазка, девять месяцев стеба.Отжив свое от случки и до заеба,отрыдав своим семенем честным стихи,получал, как урок интернета, «not hear»путал, как олух, по слуху – лед и глаза,но чувствовал: это правильно – когда под хвостом вожжа.«в двенадцатом часу паскудной скверны…»
в двенадцатом часу паскудной скверныоставленный один – и без америк —окно – открытый в январе мной берегнас ожидает чтоб облечь в себямы суицид любви вершили без истериквертели шилом прошивая инейпускали корабли в прозрачных венахв неспрошенные льды где огрубевмы нежность растворили в междуречныхкавернах и пробирках с алкоголеми губы с треском золотили спермуи обручились жаждою истексрок гиблых рек а руки не сумелине захотели по любви стереть наспеском прибрежным только из америкне возвратился к воздуху никто«гул улыбчивой орды рты разевает…»
гул улыбчивой орды рты разеваетКонец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.