- -
- 100%
- +
© Александр Петрушкин, 2019
ISBN 978-5-4496-5613-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«И после быстрого начала…»
И после быстрого началазамедлится небес проём,неся в себе невнятный сгусток,овал, который невесом.Как нежен белый клубень неба,где золотая нить воронлежит на вертикальном снеге,в игле которого живём.Сгибая в лошадь нить накала,как близорук и точен ток,галдящий между двух предсердий,разматывая в речь моток.И более не страшно, еслизамедленный лучом сеанссгущается в кинопроектор,хранящий снег, что прячет нас.(2/01/2018)«Связь несравнимых величин …»
Связь несравнимых величин —так резкость наводил охотник,а выдох, взятый в клюв, горчилземлёй и парой тонких зёрен.Звезда смотрела на меня,и плакала, как диафрагмау горизонта, что в ружье,как фотография, был спрятан.И если плотны страх и взгляд,то мост, что выстроен меж ними,зияет, как эдемский сад,сквозняк над адом и огнивом.(3/01/2018)«Передержанный запах отчизны, возни…»
Передержанный запах отчизны, возни,что внутри, меж домами, идёт —ты, как бабочку, крылья и голос неси,если мгла их конверт надорвёт.Зазвенит из нутра темноты гироскоп,замигает совиное дно,и нора кувыркнётся в себе, изнутризавершив часовой поворот.Всё, что видно – вращение в стае юлы,размыкающей, сшитый мешок —и одна лишь сова, как отрывок, лежита внутри её – неба тепло.(4/01/2018)«Стирая глаз о времени наждак…»
Стирая глаз о времени наждак,всмотреться в яму, чтоб расслышать – таквсё, чем ты был здесь, это нервный тик,который умолкает. Вот затих —и расступаются, как звери, небеса,которые ты скудно написал,свидетель неумелый, рудокоп,шептун, контрабандист, слепой пилот.Всё снег и снег, который перейтине хватит жизни – только расплестидва лёгких на дыхание и свет,который в яме, в той, которой нет,которая летит перед тобой,как белый шум или случайный сбойи собирает речь и крошки, что скрипят,как сны внутри у голода щенят.(5/01/2018)«а скрыться не получится – хотя…»
а скрыться не получится – хотяхотелось бы, и это славабогу —прошение взглянуть, но не сейчас,а позже, впрочем позабыть тревогуздесь тоже невозможно: ты и я —отсутствие возможности для речи.так в мертвеца играет колея,промёрзшая до косточек. размечентянущимся молчаньем разговор:ты оставляешь место для метелии я горю во всех своих стыдах,как столб фонарный,что желает в свет поверить.(6/01/2018)«Замаскирован и неряшлив …»
Замаскирован и неряшлив —впечатан выдох в снегопад,как вынутый из медной пряжиовечьей, агнец, что назадбыл возвращён, своим вращеньемсгущаясь в угол над тобой,из света, то есть из паденья,из ткани, рвущейся, как сбойв программе, заданной – над миромлетящей – галкой-головнёй,где лишь голавль плывёт в глубинахобёрнутых чужой землёй.(7/01/2018)«Что снег юродив, а в другой руке…»
Что снег юродив, а в другой руке[невидимой] – две рыбы, как в реке,ведут неспешный диалог, покаих речью обрастает мгла, т.к.путь санный для того проявлен был,чтобы скрипел скрывающийся им,чтобы неспешно, тщательно, дотласжигала речь всё то, что привелав пустоты эти на другой руке,которая в метели, вдалеке,и рыбы между темнотой снуют,и воды меж собой слюнявят, шьюттулупы, проезжающим сквозь ихдаггеротипов и поленниц скрип.(8/01/2018)«Стой, смотри – всё успеешь потом записать…»
Стой, смотри – всё успеешь потом записать,а поспеешь – запишут тебя на любой сторонеу – завитого вдоль отсутствий твоих здесь – плюща,из которого видно лицо, как ожоги на белом огне.Так проступит зима, сквозь родимые пятна золыраспинаемый дрозд улетит – понимаешь? – на юги сомкнётся, как будто расступится в нём, над тобою землячто похожа на света кусок, размыкающий круг.Будешь долго стоять над собой, как прозрачный гудоки отрезок, лишённый всех точек опоры от а и до б —или – время, которое снилось тебе, это дробь,отблеск чисел и тень рыбака у воды на холодной губе?Вот уходит рыбак, обретая весь берег, а тыостаёшься стоять, как его отраженье в реке —или звёзды просты – от того, что они высоки,или выжгли тебя, чтобы ты отражался, как небо, везде.(9/01/2018)«Вот выпал Бог – точнее, снег …»
Вот выпал Бог – точнее, снег —свет, что здесь напряло веществоиз мельницы ручной его:всё остальное – ремесло.И перед тем, как сделать шаг,стою, страшась в него вступить,и мак цветёт из снегиря,у света посреди груди.А значит – завтра здесь средаи в птичьей стае полыньи,растёт огромная водаи крутятся следы ничьи.(9/01/2018)«За обиженным ребёнком…»
За обиженным ребёнкомв небесах трамвай звенит —кто нас может в его речикак печали отследить? —над – трамваем реет ангелс красным языком в груди,там щенок сидит незрячийсправедливости. Иди —то сомкнув – как вежды – очи,то – как скудность – всяку речьсмяв, и ангелу отбросиввсё, что надо бы беречь.Только буква, как обида,в горле ангела торчит —хорошо, что стыдно видно —хоть трагичен в целом вид.Хорошо, что слышишь рельсыоблаков и, что петлялишь казалась очень мёртвойно проснулась, обожгла,вынула на свет ребёнкаиз такого же меня —хрустнет глина, как обида,от того, что нам мала.и следишь, нутром и глазом,как трамвай за поворотудаляется и ангелрельсы на плече несёт.(9/01/2018)«Обёрнут Бог в пустоту – от того везде…»
Обёрнут Бог в пустоту – от того вездевидим только следы от его пребывания с нами илодка его отсутствия плетёт из хруста в водефарватер для ледокола, который льды.Там изнутри пустоты – дым табака, табунчто выдохом шелестит, нарастив им плоть,мясо и кожу, нечто навроде судьбы,которой Бог на дела сего мира плюёт.Вот он стоит – пустота в столбах пустоты —подглядывает в щели, чтобы исполнить ихпредназначенье, и на руки их берёт —видит полёт, что оборот всех птиц.Птицы и щели летят из нутра дыры —чтобы найти, внутри ветки своей, провал —овал и ладонь, которую распрямитв струи воды линза и тьма ведра.(14—15/01/2018)«Минует рождество, ещё одно минует …»
Минует рождество, ещё одно минует —так лошадь вокруг дома, как тень его, идёт,подошвами хрустит – поскольку света много,а кликнешь и она, как нитка, тьму сошьёт.Как хорошо, в тулупе из времени и плоти,лопатой снег кидать из влажной тишины,молчать в себя слова и ледяную коркус себя сдирать, как птиц, которые слышны.Минует рождество. Ну что же – ждём второгов круги свои, как звук, себя – на смерть – сомкнув,где на тебя из тьмы всё указует конусзвезды и часовых, и смертных белый хруст.(15/01/2018)«Решето обрастает огнём и водой, так нёбо…»
Решето обрастает огнём и водой, так нёбоумещает в себе, как в мешке новогоднем, утратуили краба кипящее зренье вшивает предметыв свой накроенный контур, словно выдохи в оду,слепоту и иголку в заплату.Ты же смотришь сквозь мешковину зрачка вот на этот– предположим – январь, что пока здесь лежит без названья,где ткачихи-сороки к теням пришивают природы приметы,а затем разбиваются в эхо меж них, в узнаванье.Это взгляда горят на снегах, как шрифты, опечатки —так поленницы между домов спят в зачатке пожара,где огромного дна решето вынимает потопа —из воды ледяной – до Коцита промёрзщее, жало —назовём его – жалость к себе (состоит из отточий)или, скажем, ковчег слепоты (от избытка поклажи) —всё одно и поток, и горение будут неточныа потом и не вспомнишь (сквозь них совершившейся) кражи.Только пропуски делают ход изнутри человека,это небо холодное, словно идёшь нараспашкупо местам нераспознанным, что быть их приметойстановясь всего больше, себя разверзая, как пашня.(15—16/01/2018)«Так выключаешь свет …»
Так выключаешь свет —вокруг одни повторы:стоят как тьма во тьмесобаки и заборы.Торчат для них фонарь,аптека и прохожий,и языки у нихна ангелов похожи.В незнаемом годувсе времена последни —смотри, звезда летити прилетит к обедне,а ты всё смотришь в следеё на белом свете —так выключаешь свети видишь в нём просветы.(16/01/2018)«На быстром подоконнике стояло…»
На быстром подоконнике стоялолицо от света – в глубине овалаего кружился сад, как снегопадв дороге, возвращающейся в ад.Как быстр был сад и как внутри летели —ему принадлежащие – метелии приводили этот механизмв ступени, опускавшиеся вниз!Как свет вступал на тёмный эскалатор,где низ и верх – кто был им провокатор?кто был Хароном? лодкой? кто душой,внезапно называющейся мной? —местами то менялись, то лепилиснеговиков из силы и бессилья,синицами играя в бадминтон,чтоб знали мы об этом и о том.Я птиц кормил лицом своим, пропажейчто расклевала плоть мою в пернатых —горящих длинной слепотой – холмах,где снегопады расплетают сад.(18/01/2018)«Темнота – это свет, расширяющий сам себя…»
Темнота – это свет, расширяющий сам себя,вглядывающийся, как в ребро, во свои края.Из всех свойств его – одно главное – слепота:так стекло, что лежит предо мной – это только я.Шевеля немоту, раскалённою в свет, губойкатим шарик мира синицею и плотвой.Мякиш мокнет. Потеет – с обратной —стеклянный шартам где свет потёмки —в фонарик карманный – сжал.И вода летит пред пустыней. И Уильям Блейкпосредине себя стоит. Остального нет.(19/01/2018)«Оставлю лёгкость, в мир свой уходя …»
Оставлю лёгкость, в мир свой уходя —что есть там? ад? иль сада это жженьеморозное, как полое всегдаили другое [всякое] прощеньеВот я лечу один, а не один,вот лёгкость, что составлена из веса,вот столб из света, дирижабль из льдинсебе соткавший жабры. Среди лесагорят осуществлённые леса,строитель трёт [невидим] подбородок —трещит сороки киноаппаратпроизводя лицо её из тёмных съёмок.Я – человек, какой же в том восторг,войти в свой мир, себя – как звук – исполнив,от лёгкости и тяжести уставв садах, которые спешат тебя наполнить.Садов стада идут на водопой,в них шмель летит – как снег – и незаметенего белеет шрам, как небеса,там, где в снежки играют наши дети.(22/01/2018)«то интересно, что…»
то интересно, чтоот нас не останется словно выдох [к] которому тыкак звук здесь подвешен быллента одна летитотпущенная от всех гирь —ей хорошо одной плытьсвоей тишинойберкут над ней стоитлицом человеческим исправа его другойльвиною головойлента летит однатеперь она тишинавыткал её не тыно как красиво летит(19—23/01/2018)«Невозможность меня самого…»
Невозможность меня самогоделает здесь меня,держит внутри у львапещеры или огня.Полость моя пуста,эхо во мне Твоёменя продолжает творитьбольше, чем одного.Ты из пустот менясоставил, прочёл, простил —сшил из кожи мешок,а швы до зрачков упростил.что там, в них, вижу я? —то, как душа горитбелая как сова – плавитсяи свиститв воздух, который Ты,невозможность дыхания, лессловно бы снегопад,что пещерой во льве разверст.(23/01/2018)«Когда земля меня подменит…»
Когда земля меня подменитна камень, что на ней лежит —придут невиданные звери,чтоб землю эту перешить,чтоб выдумать иное небо,другие иней и сирень,окно, стакан, кусочек хлеба,что больше непохож на смерть,и я, из камня белой шубы,из рукава её, глядетьна эти формы света будуи прялку темноты вертеть.Внутри норы, у этой прялки —сидят невидимые тризверёныша – не угадаешьты их прекрасные черты,не разгадаешь, не ответишь,но распознаешь, как тоскуо белом этом, белом шуме,что, как молчанья кровь во рту.(24/01/2018)«в паузах меж смертью – смертью…»
в паузах меж смертью – смертьюжизнь мерцает и бежитво дворах, её качелисобирают перьев вжиквжик и из пелёнок плачетвжик и в школу не идётвжик как винтик на работувжик и там как вжик умрётно однажды поломавшисьвыйдет винтик из пазови войдёт в другие дверииз своих глухих часов«Видел ночью пожар…»
Видел ночью пожарили пожар, которымночь эта стала, стадодыма погнав, как выдох —это одышка небастала в окне морозомтам, где себя человеквыгонял в самогон и выход.Этот пожар стоялповсюду, то есть и был онвсем здесь, сучья в погодесорок своих изымая гуломто из холмов деревьев,то из деревьев камнякожа вещей мерцаласнимаемая – словно улейбыл растревожен жароммедвежьей руки лохматой,все соты сливались в пчёлили же мёд настольный —там, где пожар стоялв холоде столь понятный,что становилось яснои больше не было больно.(28/01/2018)«высота, которой ты выдавлен был…»
высота, которой ты выдавлен былна сетчатке пространства, которое есть пустотаи которое ты ощущением тяжести сшил,потому, что вся тяжесть в тебе – это свет и игла.всё, что есть – это точки [их две], между них – полотно,то есть странный симптом, что другой наблюдает тебя,потому что и ты и другой – это неба окно,удивлённое слово, что смотрит и смотрит в себя.«Как полнота улова – пёсий лай…»
Как полнота улова – пёсий лайи время, скрученное в снеге, как в улыбке —улитка бесконечная, как взрыв,ползёт по снегу, в каждой его льдинке —улитки край, улика, ночь, Кыштым,записанный на лающей пластинке.Хрустит улов, сквозь снега выдох-вход,замедленно, как в хронике прибытийнезримых нам, но прочных, поездов,пророков и узлов, витий, распитыхстаканов – боже! как же он хруститв глазу у света, а иных событийне ожидается и вытянута сеть —блестит, как дверь, на затемнённом свитке,сворачивается в небо, как ладонь,и оживает в чёрно-белом свисте,где ты стоишь под неба высотой,как небо – с головою непокрытой.(30—31/01/2018)«До сортировки суживаясь, выдох…»
Нине Александровой
До сортировки суживаясь, выдохвагоном [а точней, что – псом] снаружив себя глядит – не то чтоб обнаружил,но – удивлён – и это стыдно, но —окно закрыто,человек летаети из костей пёс небо собирает:– расти и падай, если невозможно —так дерево растёт и ты расти,сгущая выдох в земляную сажу,в могилу, что пройдём мы, но не сразу:в начале – выдох, после – сортировка,а далее – лишь небо и сады.(4/02/2018)Лабиринт
Если созвездия в нить расплести,чтобы идти, умножаясь, сквозь воды,чтобы покинуть зимы лабиринт,что задыханьем в неё был утроен:можно расслышать, как рыбные лбы– трескаясь в льдах – расплетают глубиныв жажду, что запечётся во ртуяблоком воздуха, света, мороза —там, где круги остаются на тьмысумерках – словно от лодки заноза.Слышишь, как тени стучатся из льда,и ледоход прибивает к Харонусквозь все созвездья, что ты извлеклас пряжей вины из винтов Ахерона —это не скорбь, а лишь скорости скарбили чертёж, что начертан прибоем —там, где осталась одна высота —в букве, умолчанной нами, стрекочети вынимает свой глас из сверчка,и над водою его кровоточитбелое эхо. Возьмёшь его нить —кто в ней мерцает и плачет над нами? —смотрит в тебя, изгибается ввыдох и рыбу, но скоро – отпрянет.(1—5/02/2018)«у ворон собачья голова…»
у ворон собачья головаснег и свет и много что ещёя иду к ногам их весь припавсловно электричества кольцокто в неё посмотрит из менякто её запишет на листоки дохнёт сквозь небо на менясловно в запотевшее стекло(6/02/2018)«вот извлечёшь меня из голоса …»
вот извлечёшь меня из голоса —душа немногим больше волосався покрасневшая лежит,как бездна, что разъята снегом —вокруг себя смыкает векои темноту, которой жить.«То лицо, которое снег набирает из пазлов…»
То лицо, которое снег набирает из пазлов:из прохожего астмы,из шариков, собранной в небо, любви,из меня, что летит в его свет,безо всякой опаскивынимая себя из сугробов дебильной крови.Повернёшься вокруг и лицов темноте и повсюду стоит.(7/02/2018—12/02/2018)«мир заканчивался там, где я…»
мир заканчивался там, где яот зрачков отрывал рубцышрам вынимал из глаз —словно бинт в перстабравши дым, то есть просто дымдом завершался тем, что онбыл разрушен – расширендо неба и до свободычья вода, как кровь, легка и простаа на швах ея – там, где всё записано —[видел] [возможно] [Бога](12/02/2018)«это звук вокруг летит…»
это звук вокруг летитв себе выращивая птицучтобы смотреть из высотыкак он до птицы отвердеетполёт подносит он к лицуи узревает, но не зреет,что птица это тоже звуккогда летит и ветер греет«Всё, что слышал – это шорох…»
Всё, что слышал – это шорох,всё, что видел – береста,и в нутре звенящий ворог —так как Бог вокруг меня:всё латаю и латаюмедный/бедный угол/бок,а вдохну и – умираюили всё наоборот.(13—14/02/2018)«Останется строчка от зайца…»
Останется строчка от зайцазавёрнутой в небо и свет,и то, что должно здесь остаться,когда человека здесь нет:хруст ветки вмещающий ангели ветка, в которой он спит —в её колыбели качаясьи небо вдыхая, как спирт.(14/02/2018)«Посередине снегопада…»
Посередине снегопада,стоять, как дерево Его —и видеть только стены светаи тяжесть света одноговокруг меня – как небо. Кроназа снегопадами шуршити дышит мне в плечо, немногонемеет [всё], плечо болит.(02/2018)«неуход [неизбежен] всегда [возвращенье]…»
неуход [неизбежен] всегда [возвращенье]«дождь и снег и снег и дождь…»
дождь и снег и снег и дождьпадает февраль как циркульрыба под землёй ревётвряд ли что ещё услышишьхолодящая отчизнаты подземная сейчаспоплывёшь из неба глазавот… сейчас«В зверя средине…»
В зверя срединекто в небе стоиткто там со мноюкак зверь говориткрасные точкиранетки густойстанешь как небосвоей пустотойполостью плачемна жидкой губетем что забудутздесь о тебе«Воды расцарапана кость …»
Воды расцарапана кость —с ней пёс во дворах здесь лежит,грызёт леденцовый мороз.Холодное небо дрожитв его безразмерных руках —из лая и эха его —вода, словно Бог – так легка,что это тебе тяжело.(19/02/2018)«снегири это имена для деревьев…»
снегири это имена для деревьевчем ближе к светутем меньше букв в именина нижнем ярусе сидят скандинавские богиа на верхнем – потерянный звуккачнётся ветка, отяжелев от снегавот и ещё одно имя тут«Самый свой последний стих…»
Самый свой последний стихздесь я не запомню —унесу его собойзавершённый. Этоправильно – путь слышит тот,кто встречает поездв каждом шелесте дождя,Пассажиров нет у.«Улитка дерева ползёт…»
Улитка дерева ползётпо свету – медленно, как стрелка.Он смотрит в зеркало её,чья тень, скорее, тьмы пометка —в двойных, как челюсти часов,перепоясанный огнями,кто видит из него меня,гремя снегами, как ключами.И пёс внимательно стоит[он мастер часовых поделок] —отвёртка неба так хрустит,что алчешь ангелов и хлеба.(19/02/2018)«Гудит пространство, слова шмель…»
Гудит пространство, слова шмель,который зрения снаружи,ожил и этот белый снег,что на крылах его, обрушилвовнутрь себя, где свет лежит —лепечет, выбран из пелёнок,из горок, санок и т.д.,как аутист или ребёнок.Кто понимает – тот молчит,и [сшитый из стыда и кожи]он слышит, как в шмеле летитвернуться. Позже.(02/2018)«Так умолкает воздух – тронешь…»
Так умолкает воздух – тронешьего – и чудо развернёшь,как свёрток из небесной почты:нет не умрёшь, нет, не умрёшь —так, лёгкие развоплотивши,летит бессмертием душаи мало ли, что там щебечет —успеет берега собрать,когда вода себе корабль,а воздух словом завершён– куда ты свёрток свой отправишь,когда в потоп сплетён твой чёлн?Ты тростниковый глас расслышишь,как ткань в пустотах дальних звезд,и Бог в тебя глядит из ниш их,как горб, изношенных здесь, мест.(20/02/2018)Диалог
зеркало отражает [зеркало отражает][смотришь в начало]Наблюдатель
Слепоты снимая фотоснимок,потому что снимок тот пейзаж,чей утерян наблюдатель – либо вышел,либо умер, на другой этажон перелицован, то есть выбрит,и с лицом желтеющим лежит,серые перебирая листья —всю страну тебе проговоритпрочитает, затвердит, запомнитотболит, как неба поплавок,слепоты с себя сдирая снимок,как дорожки звуковой моток.Вот теперь он светел и прозраченпрозревает слово, норы, ходвремени кротовьего – иначе:он созрел и больше не уйдёт.Мы его, увы, не наблюдаем —каждый сам себе отсель Гомер —фотоснимка смерть пересекаем,как слепой повсюду Одиссей.(21—25/02/2018)«Небо – это звука поляроид…»
Небо – это звука поляроид:собирает свет и темноту он в лица —догорает в них петля из слухаи мертвеет, словно рукавица.И теперь, совсем уже тренога,собран я в мерцающее эхои на донышке катается рябиныягода – как ледяная горкаеё пряжа – красная в морозномгорле неба: темноты ангина,как ребёнок с выдохом, сомкнётсяв звук и эхо, списанные слитно.(26/02/2017)«Сколько во тьмы взрыв…»
Сколько во тьмы взрыв,как в землю, вложил ключей? —небо под ней отрыв,на сквозняк запирая дверь —видишь прозрачно всё —так для того ослепты, чтоб сидеть внутри,и наблюдать, как светшарит вокруг рукойсловно в потёмках онищет тебя и в кровстрогает из шороха дождь.«паузу между крыльев [словно январь] несёт…»
паузу между крыльев [словно январь] несётэта птица-игла – припоминая рот,стоит проснуться с утра – в порванные краясвои, как просторный свет, всё зашивает земляслева и справа [обрыв] [посередине] тьмасмотришь: январь, качель, птицы немой иглагладкий в сугробах шов света – голос вдалиищет себя и шьют поздние снегиривремя, ведро, колыбельтростник, что спешит в гнезде,паузу собирать в дырявойводы сквозняке.(5—7/03/2018)«Жужжание пчелы. С той стороны она…»
Жужжание пчелы. С той стороны оназа зеркалом горит, как инобытияотверстие и ключ, свершивши поворот,забывший замереть и крутится. Из водтой стороны летит и смотрит на меня —как тьмы и стороны холодной полынья,голодный белый свет, которым буду якогда меня ужалит молчащая пчела.И перенос свершив, оставлен, как предлог,здесь ищущий меня, невидимый мне, Бог.(7/03/2018)«И лижет пёс лицо, и красным языком…»
И лижет пёс лицо, и красным языкомсдирает мясо ижужжит пчела, жужжитиз неба и внутри меня, как страх, уже дрожит —кто вынет из меняеё, в уста свои вложив?(03/2018)«Вот и выдохнул её …»
Вот и выдохнул её —вот она теперь летаети прорехи, словно теньот себя, на мне латаетИ слюда её кипитв длинном эхе, как в далёкомдетстве – снежная метельлая долгая верёвка.(03/2018)«В коридоре тонком – словно помощь…»
В коридоре тонком – словно помощьсам себе – колышешься, живёшь,выдохнешь всё это наизнанкуи себя, как ветку, оборвёшь.Только песенка чуть дольше будет длиться,раздвигая скудный коридорв плотный ветер, что сплетён в светлицуиз метели, света и сторон.(03/2018)«Дождь ли [?] скрипит в кувшине…»
Дождь ли [?] скрипит в кувшинебега – почти дыра —в ампулу неба вшилиего – а внутри пераспит воровская финкаили горит снегирь.Нет ничего такого,чем бы здесь не был ты.(02/04/2018)«Вырезаны из полёта – пилоты…»
Вырезаны из полёта – пилотыв меди своей, тёмной, смертной, лежатих животы на безоблачной плоти,словно плоды на деревьях, звенят.Если же выйдет старик спозаранку,чтобы взглянуть в слепоту в ползрачка —то и затянет плоды в его банку —ангелы где, словно змеи, шуршат.(3/04/2018)«Никто проходит по мостам…»
Никто проходит по мостаммеж двойнями прудов – и тамне отражается никто,дыша на пот, что стал окном.Кто в нём дыхания замкомзакрыт? – или потерян ключ?в воде двойной стоит Никто,как огнь в нутре реки горюч.и слышен мне звериный рыкнебес, пришедших небо пить,и, вероятно, что Никто,вот здесь, для этого стоит.(04/2018)«В пустых районах, где спят алкаши…»
В пустых районах, где спят алкаши,бомжи и потеряшки с паркиносоном,где живы все, поскольку не мертвы,и мёртвы все – поскольку не рождёнытам. Колесо из дерева торчитсансарой, передёрнутой за кадром —и шрифт дождя на рёбрах их дрожитзащёлкнутый свинцовым перегаром.И баобаб растёт меж небом и землёй,тысячеостный, скудный, белоглазый —и ходят по судьбе своей кругомони, чтоб не прожить её ни разу.И есть собака – я её с рукикормлю – горящим между пальцев – небом,чтобы прожечь могилу до судьбы —ворочая язык немой и белый.(03/04/2018)«Пришитый к бегу, он горит…»
Пришитый к бегу, он горитв своих следах – так дышит снегомвсё то, что он проговоритприроде – слеваего сияют смерть и мрак,а распашонки галок справавзлетают в кадре только вверх,где света лавамир кормит из любой рукив метель и в молоко сочитсяиз всех сугробов, в чей животсшивает птицаразрыв и хруст, уста детейи их дыханье,в незримый бег, которым шарменя сминает.(1—16/04/2018)