Пламя обещает свет, но рождает пепел.
Тень клянется истиной, но ткет обман.
В их танце – судьба миров.
Пролог
В начале времён, когда ветры Иггдрасиля ещё не пронеслись сквозь девять миров, альвы были единым народом. Их цивилизация процветала в сиянии звёздных куполов Свартальвхейма – мира, где магия лилась реками, а время текло, словно тягучий мёд. Но даже в эпоху единства зёрна раздора уже таились в тени.
Светлые альвы, чьи сердца пылали жаждой порядка, возжелали подчинить себе саму природу магии. «Сила должна служить ясности, а не растворяться в хаосе!» – провозглашали они, выковывая клинки из застывшего света. Тёмные же альвы, чьи души пели в такт подземным ветрам, видели магию как искусство – свободное, непредсказуемое, живое. «Законы убивают творение», – шептали они, сплетая заклинания из теней и шёпота камня.
Раскол стал неизбежен. В день, когда вспыхнула Первая Война Клинков, небо Свартальвхейма раскололось надвое: светлые унесли с собой соленые ветра и кристальные города, оставив тёмным альвам бескрайние подземные лабиринты, где время струилось иначе – медленно, словно смола вековых сосен.
Но даже в этом раздробленном мире нашлось место той, что стояла над их схваткой. Ниорун, Богиня Сновидений, чей чертог возвышался на границе реальности и забытья. Её залы, окутанные цветным туманом, были убежищем для тех, кто смел искать истину во тьме. Ниорун не принимала сторон – её преданность принадлежала лишь узорам Вирда, что плелись в танце судеб.
И всё же… даже богиням свойственно скучать.
Когда Локи, огненноволосый трикстер, впервые переступил порог её чертога, Ниорун встретила его не удивлением, а усмешкой. «Ты пришёл просить о невозможном», – произнесла она, не глядя на него, поправляя стеклянный шар, висевший над троном.
«Просить? – рассмеялся Локи, развалившись на ступенях. – Я пришёл предложить сделку. Остановлю войну – а я подарю тебе… зрелище».
Богиня замерла. Война альвов нарушала гармонию её снов – в них всё чаще звучал звон мечей. «И что ты хочешь взамен?»
«Морок, – выдохнул он, и в его глазах вспыхнули искры. – Чтобы ваны видели кошмары. Чтобы их король дрожал при мысли о союзе со светлыми».
Ниорун провела рукой по туману, и в нём замелькали образы: падающие башни, крики, пепел. «Останови войну – и морок будет твоим. Но знай, трикстер: судьба не любит, когда её дразнят».
Локи склонил голову, но в уголках его губ играла улыбка. Сделка была заключена.
Однако Ниорун не добавила главного: в тот миг, когда её пальцы коснулись нитей Вирда, она увидела её – девушку с глазами цвета вулканического стекла, чья судьба уже сплелась с нитью трикстера. И впервые за века богиня сновидений усомнилась… стоит ли играть по правилам.
Так началась история, где хаос и порядок, любовь и предательство сплелись в танце, способном разорвать саму ткань мироздания.
Глава 1: Прибежище у Ниорун
Кровь. Её было так много, что Асура перестала чувствовать её вкус на губах. Она бежала, спотыкаясь о камни, выщербленные клинками и магией. Воздух Свартальвхейма, обычно пропитанный запахом вечнозелёных мхов и дыма от подземных факелов, теперь отдавал гарью и смертью. За спиной звучали крики – то ли своих, то ли чужих. Неважно. Все они уже стали тенями.
Её отряд пал у Чёрных Врат. Светлые альвы, облачённые в доспехи из застывшего света, вырезали их как стадо перепуганных тварей. Асура помнила, как клинок одного из них пронзил грудь её капитана – старого Дрогнара. «Беги, – успел прошептать он, хватая её за запястье. – Прокляни меня, но беги!»
И она бежала. Не из страха, нет. Из ярости. Из стыда.
Чертог Ниорун возникал вдали как мираж – башни из чёрного стекла, пронзающие пещерный свод, туман, что струился из щелей в камне, окрашивая всё в лиловые и синие тона. Асура слышала легенды об этом месте: говорили, что богиня сновидений дарует убежище, но взамен забирает память. «Лучше забыть, чем умереть с клеймом труса», – подумала она, вцепляясь руками в скалу, чтобы не упасть.
Двери чертога открылись сами, словно туман обрёл плоть и потянулся к ней. Внутри воздух дрожал, как поверхность воды. Колонны, покрытые резьбой с изображением пауков и спящих лиц, уходили ввысь, теряясь в дымке.
– Пришла просить или умирать? – раздался голос.
Асура обернулась, хватаясь за кинжал. На троне, затянутом серебристой паутиной, сидела Ниорун. Её лицо скрывало покрывало, но сквозь ткань светились два глаза – холодных, как лезвия.
– Убежища, – выдохнула Асура, чувствуя, как рана на боку пульсирует. – Мой клан…
– Твой клан уже стал пеплом, – перебила богиня, указывая на ближайшую колонну. В её отражении плясали тени: падающие башни Нидавеллира, крики, пламя. – Ты последняя.
Асура сглотнула ком в горле. «Нет. Этого не было! Мать… сестры…»
– Эй, не пугай девочку! – раздался насмешливый голос справа.
Из тумана вышел он – огненноволосый, с ухмылкой, в которой читалось вечное «а что, если?». Локи развалился на ступени у трона, словно был здесь своим.
– Трикстер, – прошипела Асура. Рука сама потянулась к кинжалу, но он лишь рассмеялся.
– О, она знает моё имя! – Локи подмигнул Ниорун. – Слушай, малышка, если хочешь кого-то зарезать, ищи светлячков. Я сегодня не в настроении.
– Ты… ты заодно с ними? – Асура шагнула вперёд, игнорируя боль. – Светлые альвы…
– Со светлыми? – Локи притворно ахнул. – Да я бы предпочёл обнять ётуна! Они скучны, как проповеди Одина. Нет, я здесь… – он бросил взгляд на Ниорун, – по делам поважнее.
Ниорун подняла руку, и туман сгустился, отрезая Асуре путь к отступлению.
– Твоя судьба переплелась с его нитями, – произнесла богиня, указывая на Локи. – Я дам тебе убежище. Но помни: ты выбрала путь, где нет места прошлому.
Локи фыркнул:
– Не слушай её. Просто скажи «спасибо» и не мешайся под ногами.
Асура хотела возразить, но ноги подкосились. Последнее, что она увидела перед тем, как туман поглотил её, – взгляд Локи. Насмешливый, но… любопытный.
А где-то в глубине, Ниорун позволила себе улыбнуться. Игра начиналась.
Интерлюдия I: Дрогнар: Шёпот перед Чёрными Вратами
Камень под щекой был холодным и шершавым. Дрогнар лежал на боку, стараясь не шевелиться. Каждое движение отзывалось огнём в разбитых рёбрах. Воздух густел от пыли и запаха сожжённой плоти – запаха поражения. Чёрные Врата. Имя крепости теперь звучало насмешкой. Они не устояли. Он не устоял.
Сквозь щель в разбитой башни он видел поле боя. Вернее, то, что от него осталось. Исколотые тела его воинов. Блеск серебряных доспехов светляков, методично добивающих раненых. Его рука сжала рукоять кинжала – старого, верного, с зазубриной от удара по шлему ётуна. Силы не было даже вытащить его из ножен.
Асура. Мысль пронзила больнее любого клинка. Девочка. Его яростная, упрямая, невероятно живучая девочка. Он помнил, как впервые подал ей тренировочный кинжал – такой огромный в её маленькой руке. Как она упала, сбила колени в кровь, и не заплакала, лишь стиснула зубы и полезла снова. «Зачем тебе это, дитя?» – спросил он тогда. «Чтобы быть сильной, как ты, старик», – ответила она, и в её глазах горел огонь, который он узнал в себе молодым. Огонь Аль Альхея.
И теперь этот огонь гас здесь, в грязи и крови. Из-за него. Из-за его неверного шага, из-за его слепой веры в неприступность Врат. Он подставил свой отряд, свою веру, её под серебряный потоп светляков. Шиобан… Королева не простит. Не простит потери Врат. Потери воинов. Потери дочери. Мысль о холодных золотых глазах королевы заставила его содрогнуться.
Где-то рядом хрипло застонал Хельвар. Молодой. Глупый. Слишком рвался в бой. Дрогнар попытался повернуть голову, но боль сковала шею. «Тихо, щенок», – прохрипел он, но звук затерялся в гуле битвы за стенами. Битвы, которой уже не было. Была бойня.
Он услышал шаги. Лёгкие, быстрые. Знакомые. Сердце ёкнуло. Нет. Сквозь пыль и дым он увидел её – Асура, прижавшаяся к груде камней, лицо в царапинах и саже, глаза – два угля ярости. Она метнула кинжал – и светлый альв, шагавший к Хельвару, рухнул с хрипом. Она жива. Она борется. Гордость и ужас смешались в нём. Что она здесь делает? Почему не бежит?!
«Беги, – успел прошептать он, когда она метнулась к нему, хватая ее за запястье. Кожа его ладони была обожжена. – Прокляни меня, но беги!» Он впился в её взгляд, пытаясь вложить в него весь свой приказ, всю свою отчаянную мольбу. «Живи. Для клана. Для будущего». Он увидел колебание в её глазах, ярость, боровшуюся с инстинктом. «Беги!» – выдохнул он последним усилием.
И она побежала. Не оглядываясь. Как он учил – низко, используя укрытия, растворяясь в тенях развалин. Его рука безвольно упала. Боль отступила, сменившись ледяным спокойствием. Он сделал, что мог. Последнее, что видел Дрогнар – это спина светляка, загораживающая солнце, и блеск клинка, падающего вниз. Не на него. На Хельвара. Он закрыл глаза. В последний миг ему почудился смех Асуры давним днём в кузнице, когда она наконец-то попала в цель. Чистый. Живой. Огонь.
Глава 2: Тень Трикстера
Туман в чертоге Ниорун был густым, как пепел после пожара. Асура сидела на холодном каменном полу, прислонившись к колонне, чья резьба изображала паука, пожирающего луну. Рана на боку ныла, но боль притупилась – богиня сновидений окутала её дымкой забвения, словно заворачивая хрупкий подарок.
Голоса доносились из тронного зала. Неясные, прерывные, но Асура узнала один из них – насмешливый, как змеиный шелест.
«Почему он ещё здесь?» – подумала она, стиснув зубы.
Стены чертога, казалось, дышали. Они впитывали звуки, но сейчас, словно назло, пропускали каждое слово. Асура встала, прижав ладонь к камню. Резьба под пальцами шевельнулась, и вдруг стена стала прозрачной, как лёд.
Локи стоял перед троном Ниорун, его поза была непринуждённой, но пальцы нервно перебирали край плаща.
– Ты просишь невозможного, – голос Ниорун звучал как звон разбитого стекла. – Ваны спят глубоко. Их сны охраняют руны старше Асгарда.
– А ты старше их всех, – Локи склонил голову, но улыбка не сходила с губ. – Мне нужен морок. Кошмары. Чтобы их король проснулся в холодном поту, крича о предательстве светлых альвов.
Ниорун подняла руку, и в воздухе возникли образы: воины ванов, спящие в чертогах из виноградных лоз, их лбы покрыты сияющими знаками.
– Зачем тебе сеять страх среди ванов? – спросила богиня. – Они не связаны с войной альвов.
Локи рассмеялся:
– Всё связано. Светляки хотят союза с ванами. Представь, если те решат, что их новые друзья – предатели…
– Ты играешь с судьбами миров, – Ниорун встала, её покрывало заколебалось, открыв на мгновение лицо – бледное, с губами цвета мертвеца. – Что ты дашь взамен?
Локи шагнул вперёд, и в его глазах вспыхнуло пламя:
– Я остановлю войну. Твои сны снова станут спокойными.
Тишина повисла, как нож на нитке. Асура затаила дыхание. «Остановить войну? Но как?»
– Война – часть узора Вирда, – Ниорун повернулась к нему спиной. – Ты не властен над ним.
– Властен, – Локи вытащил из складок плаща предмет – чёрный кристалл, внутри которого пульсировала капля крови. – Знаешь, что это? Сердце королевы светлых альвов. Её страх. Её слабость.
Ниорун замерла. Асура почувствовала, как воздух зарядился статикой.
– Ты украл его… из её сна, – прошептала богиня.
– И теперь он твой. Я разобью их единство. Война закончится. А ты… – он бросил кристалл к её ногам, – получишь покой.
Ниорун медленно подняла кристалл. Кровь внутри забилась, как пойманная птица.
– Если ты солжешь…
– Я? – Локи приложил руку к груди. – Никогда.
Богиня рассмеялась – звук был похож на треск льда.
– Договор заключён. Принеси мне конец войны – и ваны утонут в кошмарах.
Локи поклонился с преувеличенной театральностью. Асура отпрянула от стены, которая снова стала непроницаемой. Сердце бешено стучало.
«Он может остановить войну. Значит, он может спасти нас».
Но как заставить трикстера помочь её народу? Локи не станет действовать из благородства. Ему нужна выгода.
Асура сжала кулаки. Кровь на перевязи просочилась сквозь ткань.
– Тогда я стану его выгодой, – прошептала она.
Когда Локи вышел из зала трона, она поджидала его в коридоре, прислонившись к стене.
– Слушаешь чужие разговоры, малышка? – он остановился в двух шагах, изучая её взглядом торговца, оценивающего товар.
– Ты хочешь остановить войну. Я хочу того же.
– О, как трогательно! – Локи приложил ладонь к сердцу. – Ты решила, что мы союзники?
– Нет. Но я знаю, чего ты не знаешь.
Его брови поползли вверх.
– Интригуешь? Ну давай, удиви меня.
Асура шагнула ближе.
– Светлые альвы нашли артефакт в руинах Альвхейма. Они называют его «Сердцем Иггдрасиля». Он даёт силу управлять корнями Мирового Древа. Если они добьются власти над ним, – она сделала паузу, глядя, как исчезает улыбка с его лица, – даже Один не остановит их.
Локи замер. Глаза сузились.
– И откуда ты знаешь это?
– Мой клан… – голос дрогнул, но она продолжила, – мы охраняли эти руины тысячелетиями. Теперь они захвачены. Но я знаю, где он и как уничтожить артефакт.
Локи медленно обошёл её, словно хищник.
– И зачем ты говоришь мне это?
– Потому что если светлые победят, твои игры с ванами станут бессмысленны. Ты получишь не союзников, а новых хозяев.
Он рассмеялся, но в смехе не было веселья.
– Думаешь, я позволю кому-то мной управлять?
– Нет. Поэтому ты поможешь мне.
Туман вокруг них сгустился. Где-то вдалеке зазвенели стеклянные шары Ниорун.
– И что ты хочешь взамен? – спросил Локи, остановившись перед ней.
– Спаси мой народ! И я расскажу тебе.
Он наклонился так близко, что она почувствовала запах дыма и железа.
– А если я решу просто вырвать эту тайну из твоего разума?
Асура не отступила:
– Попробуй. Но мои сны принадлежат Ниорун. Узнаешь ли ты правду среди её иллюзий?
Локи откинулся назад и рассмеялся по-настоящему.
– Хорошо, малышка. Ты заслужила шанс меня разочаровать.
Когда он ушёл, Асура опустилась на колени, дрожа от напряжения. «Это сработало».
Но в глубине души она знала: сделка с трикстером – как танец на краю пропасти. Один неверный шаг – и падение будет долгим.
___
После разговора с Локи, Асура молча следовала за ним через лабиринт подземных тоннелей. Туман чертога Ниорун остался позади, сменившись сыростью каменных коридоров. Локи шёл впереди, его плащ мерцал в темноте, как крыло летучей мыши.
– Ты уверена, что твоя мать яростно не накинется на меня у порога? – спросил он, не оборачиваясь.
– Если ты не начнёшь шутить про пауков – возможно, пощадит, – ответила Асура.
Он фыркнул, щёлкнув пальцами. На стене возникли светлячки из синего пламени, освещая путь.
– Ты не рассказала, как попала к Ниорун. Бежала, как испуганный кролик?
Асура стиснула зубы. Образы павших воинов клана Аль Альхея вспыхнули перед глазами.
– Я выжила. Этого достаточно.
Локи замедлил шаг, бросив на неё боковой взгляд.
– Выживание – это начало. Месть – конец. А что между?
– Не знаю. Но если твой план сработает, мне не понадобится мстить.
Он остановился, повернувшись к ней. Пламя светлячков отражалось в его глазах, делая их похожими на два угля.
– Мечтать не вредно, малышка. Но светлые альвы не сдадутся просто так.
– А ты? – Асура не отступила. – Ты сдаёшься?
Его губы дрогнули в усмешке.
– Я не умею проигрывать.
Он развернулся и зашагал дальше. Асура последовала, думая о том, что даже трикстеру нужна чья-то вера. Хотя бы иллюзия.
Глава 3: Кинжалы и Паутина
Нидавеллир встречал Асуру тишиной, густой, как подземный смог. Воздух здесь был тяжелым от запаха раскаленного металла и масла, что струилось по желобам кузниц. Город, высеченный в базальтовых скалах, напоминал гигантский улей: узкие мосты соединяли башни, вросшие в потолок пещеры, а внизу, в пропастях, мерцали озера лавы, освещая всё кроваво-красным светом. Здесь не было солнца, но тёмные альвы не нуждались в нём – их жизнь била ритмом молотов и шёпотом заклинаний, сплетающих камень и сталь.
Асура одна шла по Главной Артерии – улице, где вместо лавок стояли кузницы, а вместо торговцев – оружейники, чьи лица скрывали маски. Женщины. Всегда женщины. В обществе тёмных альвов власть передавалась по материнской линии, а мужчины служили воинами, ремесленниками или… украшениями. Асура помнила, как её отец, седобородый воин с шрамами через лицо, стоял у трона матери, молчаливый и гордый. Его кинжал – узкий, с лезвием из чёрного обсидиана – висел сейчас у её пояса.
«Добро пожаловать домой, беглянка», – прошипел голос слева.
Асура обернулась. Из тени вышла Хельга, её старшая сестра, облачённая в доспехи клановой стражи. На её груди красовался символ – паук с кинжалом в лапах.
– Где мать? – спросила Асура, игнорируя насмешку.
– В Паутине. Ждёт отчёта о твоём подвиге. – Хельга кивнула на башню в центре города, чьи стены были покрыты резьбой в виде бесконечных лабиринтов.
Асура стиснула зубы. Паутина – зал Совета Семи Королев. Место, куда не ступала нога мужчины уже тысячу лет.
___
Мать сидела на троне из чёрного мрамора, её пальцы перебирали нити серебряной паутины, опутывавшей подлокотники. Шиобан, королева клана Аль Альхея, была живой легендой: её лицо, бледное, как лунный камень, не старело веками, а глаза, цвета расплавленного золота, видели насквозь.
– Ты вернулась с пустыми руками и полной историей позора, – произнесла она, не глядя на дочь.
Асура опустилась на колени, касаясь лбом холодного пола. Ритуал требовал покорности, но её голос звучал твёрдо:
– Чёрные Врата пали, мать. Светлые альвы используют артефакт древних – Сердце Иггдрасиля. Они разорвут корни Мирового Древа, если мы не остановим их.
В зале повисла тишина. Шиобан наконец подняла взгляд:
– И как ты предлагаешь это сделать?
Асура встала, нарушая ритуал. Стражи у трона схватились за кинжалы, но королева жестом остановила их.
– У нас есть союзник. Локи, трикстер. Он может…
– Локи?! – Шиобан вскинула руку, и паутина на троне ожила, сжимаясь вокруг Асуры, как удав. – Ты привела в наш дом бога лжи?
– Он… не наш враг! – Асура задыхалась, нити впивались в кожу. – Светлые альвы угрожают всем мирам! Локи отправился уничтожить артефакт. Я рассказала как попасть к руинам Альвхейма, а мы…
– Мы ничего не дадим асам! – Шиобан встала, её голос гремел под сводами. – Твоя наивность погубит нас!
– Нет, – Асура вырвалась из пут, разрывая паутину отцовским кинжалом. – Твоя гордость погубит нас! Ты готова сгинуть, лишь бы не принять помощь?
Стражи бросились вперёд, но Шиобан остановила их.
– Докажи, – прошептала королева. – Приведи его сюда. Пусть он поклянётся на Паутине.
___
Тем временем Локи блуждал по лабиринту светлого Альвхейма, облачённый в личину эльфийского капитана. Его доспехи сияли, как утренний иней, а лицо – красивое и холодное – было безупречной маской.
– Капитан Эльриан, – поклонился страж у входа в Святилище Сердца. – Совет ждёт вашего доклада.
– Конечно, – улыбнулся Локи, поправляя перчатку. Внутри святилища, на пьедестале из белого мрамора, пульсировал артефакт – кристалл, внутри которого билось что-то, похожее на сердце. Корни Иггдрасиля, обвивавшие стены, дрожали в такт его ритму.
«Именно это ищет малышка», – подумал он, наблюдая, как светлые альвы в мантиях шепчут заклинания вокруг кристалла.
– Капитан? – страж нахмурился. – Вы должны пройти.
– Ах, да, – Локи повернулся, незаметно бросая на пол крошечный камешек. Камень ожил, превратившись в скорпиона, и впился жалом в ногу стража.
– Что за…?!
Хаос стал его союзником. Пока светлые альвы метались, Локи приблизился к кристаллу. Его пальцы коснулись поверхности – и мир вздрогнул.
Голос. Древний, как само Древо.
«Ты не принадлежишь им. Ты – разрыв в узоре».
Локи усмехнулся:
– Милый, мы все разрывы.
Он вытащил кинжал Асуры, она уверила, что он способен разрушить артефакт – чёрный обсидиан, украшенный особыми рунами. Лезвие вонзилось в кристалл.
Треск.
– Предатель! – Едва он услышал, как закричали светлые альвы.
Сердце затрещало, свет померк, и вдруг – взрыв.
Локи накрылся своим плащом, поглощая ударную волну. Когда дым рассеялся, от артефакта остались лишь осколки, а от стражников один пепел.
Локи уже исчез, оставив за собой дым и смех.
___
В Нидавеллире Асура ждала у врат. Когда Локи материализовался из тени, его улыбка была ярче светлячков Альвхейма.
– Ну что, малышка, готовь свою маму к сюрпризам.
Она посмотрела на подол его плаща, прожжённый магией.
– Ты… справился?
– О, я просто постучался в их дверь. А теперь, – он взял её за подбородок, – веди меня к своей королеве. У нас есть война, которую надо выиграть.
Локи, всё ещё в облике капитана светлых альвов, явился в зал Совета. Шиобан сидела на троне, её пальцы сжимали нити паутины так, что костяшки побелели.
– Где доказательства твоих слов? – спросила она, едва Локи переступил порог.
Он бросил к её ногам обгоревший осколок кристалла. От него всё ещё исходило слабое свечение, как от умирающей звезды.
– Сердце Иггдрасиля. Теперь это просто красивая безделушка.
Шиобан подняла осколок, и её золотые глаза сузились.
– Как я могу доверять асам?
– О, я не ас, – Локи сорвал шлем, и его истинный облик расплылся в воздухе, как краска в воде. – Я кое-кто поинтереснее.
Стражи вздрогнули, выхватывая кинжалы, королева жестом остановила их.
– Трикстер… – она произнесла это слово, как проклятье. – Если ты предашь нас…
– Вы мне неинтересны, – перебил Локи. – Мне нужна война, а не трупы.
Асура шагнула вперёд, закрыв собой его от матери.
– Он сдержал слово. Теперь наша очередь.
– Сегодня скорбный день, мы ослабили врага, но утратили древнейший артефакт! – Шиобан медленно кивнула. Паутина на троне зашевелилась, сплетая новый узор.
—
Возвращение в чертог Ниорун напоминало погружение в воду. Туман обволакивал их, скрывая следы битвы на плаще Локи. Богиня сновидений ждала в зале трона, её пальцы перебирали стеклянный шар с трещиной.
– Ты нарушил баланс, – сказала она, не глядя на Локи. – Сердце Иггдрасиля было частью узора.
– Зато ваш узор теперь не порвут, – парировал он, бросая на пол окровавленный клинок светлого альва. – Светляки остались без преимущества. Война закончится. Как и договаривались.
Ниорун подняла шар к глазам. Внутри него танцевали тени – вальс из страха и надежды.
– Ты забыл, что каждое действие рождает волну. Даже сны не спасут вас от последствий.
Асура почувствовала, как по спине пробежал холодок. Локи же рассмеялся:
– Последствия – моя любимая игрушка.
Богиня повернулась к Асуре:
– Готовься. Твои сны станут оружием.
И когда они вышли из зала, Асура поняла: Ниорун говорила не о войне. Она говорила о Локи.