Отец Де Смет. Письма из миссий Орегона. 1844—1847

Краткий очерк о

территории Орегона и его миссиях

Политическая дискуссия, которая годами ведется между правительством Великобритании и Соединенных Штатов относительно границы, определяющей их соответствующие доли территории Орегон, привлекла к этому отдаленному региону значительное внимание общественности и завоевала ему интерес, который будет возрастать пропорционально успехам цивилизации и торговли в его пределах. Но он становится объектом гораздо более глубокого интереса в глазах филантропа и христианина, когда мы смотрим на усилия, которые были приложены и которые все еще продолжаются, чтобы распространить благословения религиозной истины среди его заблудших обитателей. Для католика, в особенности, эта отдаленная страна представляет собой самые приятные картины для созерцания, и по этой причине мы были побуждены представить читателю краткий отчет о её открытии и заселении, а также о миссиях, предпринятых для духовного благополучия ее жителей.

Территория Орегон – это важная часть Северной Америки, простирающаяся от 42-й до 50-й параллели северной широты и от Скалистых гор до Тихого океана. Она граничит на севере с российскими владениями, а на юге – с Калифорнией; образуя своего рода параллелограмм длиной около семисот пятидесяти миль и шириной в пятьсот миль, содержащий 375 000 квадратных миль.

Нет оснований сомневаться в том, что первыми посетили эту страну испанцы. Имеющиеся у нас документы и традиции туземцев совпадают, чтобы сделать это мнение неоспоримым. Согласно им, судно появилось к югу от реки Колумбия до 1792 года, и среди них до сих пор жива женщина, чей отец был одним из членов экипажа этого судна, а мать принадлежала к племени Килламуков. Если добавить к этому, что в их руках находились распятия, переданные им от предков, что на острове Ванкувер до сих пор видны руины колониальных жилищ, что пролив, отделяющий его от материка, носит имя Хуана де Фука, и что сама страна граничит с Калифорнией, куда испанские миссионеры проникли почти за двести лет до этого, мы не можем не считать испанцев первооткрывателями Орегона.

После плавания капитана Кука в 1790 году, которым было установлено, что море вдоль северо-западного побережья Америки изобилует выдрами, этот регион посещали суда почти со всех частей света. Жители Соединенных Штатов не отставали от других в предприимчивости; в 1792 году капитан Грей поднялся по неизвестной реке этой страны на расстояние восемнадцати миль, и поток с тех пор сохранил название Колумбия, от корабля, которым он командовал. Покидая реку, капитан Грей прошел мимо судна капитана Ванкувера, который также поднялся по реке Колумбия около ста миль, до точки, носящей его имя. В 1793 году страну посетил сэр Александр Маккензи, после открытия реки, носящей его имя. В 1804 году господа Льюис и Кларк были уполномочены Соединенными Штатами исследовать истоки Колумбии, и они спустились по реке до залива Грея. Несколько лет спустя, в 1810 году, господин Астор снарядил две экспедиции в Орегон с целью закрепить интересы торговли мехом в тех краях. Группа, отправившаяся по воде, прибыла первой и возвела форт под названием Астория, примерно в девяти милях от устья Колумбии. Компания Северо-Запада (английская) также считала торговлю мехом в Орегоне достойной внимания и немедленно направила туда агента по суше с целью закрепить ее; но он прибыл в Асторию через несколько месяцев после первых экспедиций из Соединенных Штатов.

Во время войны 1812 года британское судно отплыло к Колумбии, чтобы завладеть Асторией и ее сокровищами; но капитан был жестоко разочарован, обнаружив, что место уже удерживается агентом Компании Северо-Запада, который купил его в предвидении будущей войны с Соединенными Штатами. Канадцы, поселившиеся там при первоначальных владельцах, были наняты новыми собственниками, и их численность росла пропорционально расширению операций Компании. Таким образом, страна была исследована во всех направлениях, и многие индейские племена услышали от них о католической религии и поклонении истинному Богу. В 1821 году Компании Северо-Запада и Гудзонова залива объединили свои интересы и дали новый импульс торговле мехом; господин Джон Маклоулин, прибывший в Орегон в 1824 году, сыграл главную роль в содействии процветанию страны. Он добавил торговые посты и дал работу большему числу канадцев и ирокезов. В то же время они начали возделывать пшеницу. Один из поселенцев, взявшись в 1829 году обрабатывать землю в долине Уилламетт, вскоре нашел последователей, и колония стала настолько многочисленной, что в 1834 году было направлено обращение к доктору Провеншеру, Апостольскому викарию Гудзонова залива, с просьбой прислать священника для служения народу. Однако колонисты не добились благоприятного ответа на свою петицию до следующего года, когда для миссии были назначены два священника; но из-за прибытия в Орегон методистского проповедника и епископального священника, первого в 1834 году, а второго в 1837 году, отъезд католических священников был значительно отложен. Преподобный господин Демерс добрался до Ред-Ривер в 1837 году, и после того, как были сделаны приготовления для него и его собрата по трудам отправиться в Орегон в следующем году, преподобный Ф. Н. Бланше покинул Канаду в назначенное время и присоединился к своему спутнику в Ред-Ривер, откуда они оба выступили 10 июля и после опасного путешествия протяженностью от четырех до пяти тысяч миль и потери двенадцати своих попутчиков в порогах реки Колумбия прибыли в форт Ванкувер 24 ноября того же года. На своем пути два миссионера были встречены с величайшей учтивостью торговцами, которых они встречали, а в Ванкувере они были приняты со всеми проявлениями уважения Джеймсом Дугласом, эсквайром, который командовал этим постом во время отсутствия господина Маклоулина в Англии. Увидев наконец миссионеров среди себя, канадцы плакали от радости, а дикари собрались с расстояния в сто миль, чтобы увидеть черные сутаны, о которых так много говорили.

Прежде чем мы последуем за служителями Бога в их апостольских трудах, мы, как можно короче, упомянем о виде страны, о трудностях и опасностях, которые она представляет для миссионера, и о ее коммерческих и сельскохозяйственных ресурсах.

Мы отметим, во-первых, что река Колумбия простирается от своего устья примерно на 290 миль к востоку, до форта Уолла-Уолла; затем она принимает северное направление на 150 миль, до форта Оканаган; оттуда она тянется на 170 миль к востоку до Колвилла. Форт Ванкувер, главный пост в Орегоне, расположен на 45°36 с.ш., примерно в ста милях от устья Колумбии, и на ее западном берегу, при подъеме вверх по реке. Уилламетт – приток Колумбии, впадающий в нее в четырех милях ниже Ванкувера на противоположной стороне. В двадцати милях вверх по течению находится каскад высотой около двадцати пяти футов, а еще в тридцати милях выше – канадское поселение, которое в 1838 году насчитывало двадцать шесть католических семей, не считая поселенцев из Соединенных Штатов. Резиденция методистского священника находилась на десять миль выше. Река Коулиц впадает в Колумбию в тридцати милях ниже Ванкувера, на той же стороне. В сорока пяти милях от её устья видно поселение, носящее её имя. Четыре католические семьи проживали здесь по прибытии миссионеров. От этого места до Несквали на южной оконечности залива Пьюджет расстояние почти семьдесят миль, и от последней точки до острова Уитби одинаково далеко. Еще два дня пути на север приведут вас к реке Фрейзер, на которой расположен форт Лэнгли. Эта река впадает в залив Пьюджет или залив Джорджии.

Миссия Святой Марии среди Флатхедов находится в десяти днях пути от Колвилла, к юго-востоку, и примерно в пятистах милях от Ванкувера. Самое отдаленное место, куда господин Демерс проник до сих пор, – это Медвежье озеро в Новой Каледонии, в семистах милях от Ванкувера. Читатель может составить некоторое представление о почти непреодолимых трудностях, с которыми столкнулись наши два миссионера, посещая свои различные посты, столь удаленные друг от друга, особенно «в стране, повсеместно пересеченной высокими горами». Эти горы простираются с севера на юг. Из долины Уилламетт видны три возвышенных пика, имеющих форму конуса и покрытых вечным снегом; отсюда и название Снежные горы. Один из них, гора Святой Елены, стоит напротив Коулица к востоку и в течение последних лет известен своими вулканическими извержениями. Кроме рек, которые мы упомянули, есть несколько других, главные из которых – Кламет, Ампкуа и Чикилес. Колумбия судоходна до каскада, в пятидесяти четырех милях выше Ванкувера.

Огромные долины на территории Орегона, покрытые обширными и плодородными прериями, следуют за ходом гор с севера на юг и пересекаются в разных направлениях ручьями, окаймленными деревьями. Они легко поддаются плугу, и хотя первый урожай не очень обилен, второй вполне достаточен, чтобы вознаградить труд возделывания. Почва по большей части плодородна, особенно на юге. Любые виды зерна успешно культивируются около Коулица, Ванкувера, в долине Уилламетт и далее на юг. То же самое можно сказать об окрестностях форта Уолла-Уолла, Колвилл; миссии Святой Марии; миссии Святого Сердца, Святого Игнатия и Святого Франциска Борджиа среди Пенд-д'Орейлей; Святого Франциска Режи в долине Колвилла; Вознесения и Святого Сердца Марии среди Скалси. Другие районы, не пригодные для обработки, предоставляют отличные пастбища для скота.

Что касается климата Орегона, то он не так суров, как можно было бы предположить из-за его высокой широты. Снег никогда не выпадает на глубину более трёх-четырёх дюймов в нижних частях территории и редко остаётся на земле надолго. Когда снега, скопившиеся на горах и в их окрестностях из-за сильного холода, начинают таять, и начинаются сильные дожди, равнины вокруг покрываются водой, и иногда наводнение причиняет значительный ущерб. Дожди начинаются в октябре и продолжаются до марта почти без перерыва. Очень холодная погода длится всего несколько недель. В июне месяце Колумбия всегда выходит из берегов из-за таяния снегов в горах, и каждые четыре-пять лет ее воды поднимаются до необычайной высоты и наносят большой ущерб в окрестностях Ванкувера.

До 1830 года территория Орегона была густо заселена многочисленными племенами индейцев; но в тот период страна, граничащая с Колумбией, подверглась губительному бедствию, которое унесло жизни почти двух третей жителей. Оно проявилось в виде инфекционной лихорадки, которая ввергала человека в состояние тремора и вызывала такую сильную жар во всем теле, что пациент иногда бросался в воду, чтобы получить облегчение. Население целых деревень было уничтожено этой ужасной чумой. Другие деревни были сожжены, чтобы остановить заражение, которое могло бы возникнуть от груды непогребённых тел. Во время этого страшного бедствия, которое поразило как колонистов, так и туземцев, доктор Маклоулин проявил самую героическую филантропию в своем трудолюбивом внимании к больным и умирающим. Индейцы суеверно приписывали это бедствие ссоре между некоторыми агентами Компании Гудзонова залива и американским капитаном, которая побудила последнего бросить своего рода чары в реку в отместку. Однако лихорадка появлялась ежегодно, хотя и в менее злокачественной форме; и жители обнаружили как ее профилактику, так и средство лечения. Оспа – главная болезнь, которая пугает туземцев; они постоянно боятся её и, воображая, что жить им осталось недолго, больше не строят больших и удобных хижин, к которым они привыкли раньше. Несмотря на вышеупомянутые опустошения, население Орегона составляет примерно 110 000 душ, проживающих в основном на севере. Эта часть страны, к счастью, избежала болезней, которые убивают жителей Уилламетт и Колумбии и до сих пор время от времени свирепствуют на Юге.

Племена этой территории сильно различаются по характеру и внешнему виду. Дикари, часто посещающие побережье, особенно к северу, гораздо более варварского и свирепого нрава, чем жители внутренних районов; не менее они различаются в своих обычаях, языке и внешних чертах. Племена и языки почти так же многочисленны, как и местности. Среди них было выделено от двадцати пяти до тридцати различных идиом, что в немалой степени увеличивает труды миссионера. Во внутренних районах страны туземцы отличаются мягким и общительным нравом, хотя горды и мстительны; умны, хотя склонны к праздности. Их вера в бессмертие души состоит в допущении будущего существования, счастливого или несчастного, то есть состояния изобилия или нужды, в соответствии с заслугами или проступками каждого человека. Нравы этой дикой расы едва ли можно назвать испорченными, учитывая их очень ограниченные средства «просвещения». У них есть разные представления о добре и зле, и они признают многие ведущие принципы естественного закона. Воровство, прелюбодеяние, убийство и ложь осуждаются как преступные, и если многоженство терпимо, то не одобряется; оно в основном ограничивается вождями, как способ поддержания мира с соседними народами. Распущенность нравов далека от того, что можно было бы предположить неизбежным в их грубом и необразованном состоянии. Скромность, действительно, требовала бы большего; но ее правила по большей части уважаются. Мало общения происходит между молодыми людьми разного пола, и даже в отношении брачных союзов помолвка устраивается родителями сторон. Когда человек со средствами берет себе жену, он обязан компенсировать родителям последней значительными подарками. Но в случае смерти женщины эти подарки могут быть востребованы обратно. Если из-за жестокого обращения она покончит с собой, это обстоятельство бросает позор на мужа, который в этом случае вынужден умилостивить ее родителей дополнительными дарами.

Большая часть работы среди этих дикарей выполняется рабами, с которыми обращаются хорошо, за исключением случаев старости или другой неспособности, когда их оставляют умирать от голода. Кроме тех, кто рожден в этом несчастном состоянии, есть и другие, которые становятся таковыми по воле войны. Все пленные считаются рабами своими победителями, хотя, в целом, только их дети испытывают эту тяжелую участь. Войны иногда ведутся с целью приобретения рабов, что считается большим преимуществом среди дикарей. Белому населению мало чего бояться от их нападений, кроме северного побережья, где жизнь далека от безопасности и где туземцы, в некоторых случаях антропофаги, не колеблясь пируют плотью своих пленных.

По всей стране жилища индейцев скорее хижины, чем дома, от пятнадцати до двадцати пяти футов в длину, соразмерно широкие, и сужающиеся кверху в коническую форму. Внутри подвешены поперечные деревянные перекладины для сушки их лосося и других продуктов питания. Огонь разводится на земле в центре хижины, дым выходит через крышу сверху. Одежда индейцев не более изыскана, чем их жилища. Раньше они одевались очень удобно и опрятно, в меха, которыми обладали, но с тех пор, как торговля мехами стала столь обширной, туземцы Орегона гораздо хуже обеспечены в этом отношении, и бедные едва могут защитить себя от суровости времен года. Этому обстоятельству, отчасти, приписывается сокращение населения, которое наблюдалось в течение последних нескольких лет. Охота и рыболовство – это ресурсы, от которых индеец зависит для пропитания. Его основная пища – лосось, осетр и другие виды рыбы, а также утки, дикие индейки и зайцы, которыми изобилует страна. Самопроизвольно растущие плоды, и особенно корень каммаса, также дают им пропитание.

Среди аборигенов Орегона нет следов какого-либо религиозного культа. У них есть верования, состоящие из определённых мрачных традиций;1 но никаких внешних форм религии среди них не видно. Жрец-обманщик использует свою профессию, хотя это делается почти повсеместно от имени больных, с целью их исцеления. Если ему не удастся в своей попытке, его подозревают в использовании какого-то злого влияния и заставляют заплатить за свое предполагаемое преступление. Хотя почти все эти племена, о которых мы говорим, не имеют особой формы культа, они предрасположены к христианской религии, особенно те, кто живет во внутренних районах. Мы найдем самые широкие свидетельства этого в последующем повествовании. В период, когда два католических миссионера прибыли на территорию Орегона, Компания Гудзонова залива имела от десяти до двенадцати поселений для торговли мехом, в каждом из которых было определенное число канадцев, исповедующих нашу святую веру, и вдобавок было двадцать шесть католических семей в Уилламетт и четыре в Коулиц. Легко представить, скольким опасностям они подвергались потерять свою веру, лишенные религиозного наставления и всякого внешнего побуждения к практике благочестия и окруженные лицами, которые не бездействовали в своих усилиях отвратить их от лона католичества.

Методистские миссионеры уже образовали два поселения, одно в Уилламетт, где у них была школа, и другое примерно в пятидесяти милях от каскада. Англиканский священник, проживавший в Ванкувере два года, покинул его до прибытия католического духовенства. Пресвитериане имели миссионерский пост в Уолла-Уолла и среди Нез-персов, и в 1839 году они основали третью станцию на реке Спокан, в нескольких днях пути к югу от Колвилла. В 1840 году преподобный господин Ли привёл с собой собратьев по трудам на ниве, с их женами и детьми, и ряд земледельцев и механиков. Это была настоящая колония. Проповедники разместились на самых важных постах, как у водопадов Уилламетт, у Клатсопов ниже форта Джордж и в Несквали, и оттуда посещали другие поселения: они даже проникли до Уитби. Ничто, кроме трудов и постоянной бдительности со стороны католических священников, не могло бы уберечь столь многих людей от опасности духовного совращения. Наши два миссионера были неутомимы в своих усилиях, почти всегда путешествуя от одного поста к другому, чтобы начать или укрепить доброе дело, которое они имели в виду.

Ванкувер был первым местом, которое испытало счастливое влияние их апостольского рвения. Многие из поселенцев утратили религиозные принципы, воспринятые в юности, и их жены были либо язычницами по убеждению, либо, если крещены, то поверхностно знакомы с природой этого святого обряда. В этих обстоятельствах, которые породили множество беспорядков, миссионеры сочли необходимым провести несколько месяцев в Ванкувере и трудиться объединенными усилиями, наставляя народ, крестя детей, совершая браки и внушая большее уважение к христианским добродетелям. С этой целью они оставались в Ванкувере до января 1839 года, когда господин Бланше посетил канадцев в Уилламетт. Трудно описать радость, которую его прибытие пробудило среди них. Они уже воздвигли часовню длиной семьдесят футов, которая была освящена миссионером под названием Святого Павла. Его служение в этом месте было отмечено самым значительным успехом. Мужчины, женщины и дети, все, казалось, ценили присутствие того, кто пришел как вестник с Небес, чтобы распространить среди них утешения религии. Перед своим отъездом господин Бланше восстановил значительное число браков и крестил семьдесят четыре человека. В апреле он отправился в Коулиц, где оставался до конца июня. Здесь также его усилия были весьма успешны. Он имел счастье наставлять двенадцать дикарей из залива Пьюджет, которые пришли с расстояния около ста миль, чтобы увидеть и услышать его. Именно по этому случаю он задумал идею католической лестницы, формы наставления, которая представляет на бумаге различные истины и таинства религии в их хронологическом порядке и которая оказалась чрезвычайно полезной в преподавании катехизического наставления среди туземцев Орегона. Эти двенадцать индейцев, пробыв в Коулице достаточно долго, чтобы приобрести знание главных таинств нашей веры и понять использование лестницы, которую господин Бланше дал им, принялись наставлять свое племя, как только вернулись домой, и не без значительного успеха; ибо господин Бланше. в следующем году встретил в окрестностях острова Уитби нескольких индейцев, которые никогда не видели священника, и были знакомы со знаком креста и знали несколько благочестивых песнопений.

Пока господин Бланше был в Коулице,2 его собрат по трудам посетил Несквали, где нашел дикарей в самых лучших расположениях. Однако, имея лишь короткое время, чтобы провести среди них, он заложил основу для более важной миссии и вернулся в Ванкувер к июню, – времени, когда агенты из Новой Каледонии, Верхней Колумбии и других различных постов собираются там, чтобы сдать свои меха. Проведя месяц в Ванкувере, пользуясь благоприятной возможностью для наставления, которую предоставляло стечение посетителей, он отправился в Верхнюю Колумбию, где посетил Уолла-Уолла, Оканаган и Колвилл, крестя всех детей, которых приносили к нему в течение его путешествия. Он провел три месяца в этой поездке, в течение которых господин Бланше заботился о нуждах верующих в Ванкувере, Уилламетт и Коулиц. Хотя эти станции предоставляли непростое дело для миссионера, господин Б. совершил ещё визит в Несквали, где его вновь встретило значительное число дикарей из залива Пьюджет, которые поспешили в Несквали, как только услышали о его прибытии, и слушали с радостью и пользой слова жизни.

В октябре два миссионера встретились в Ванкувере, который был их местом жительства благодаря любезности Джеймса Дугласа, эсквайра, и 10-го того же месяца они вновь разлучились, господин Бланше отправившись в Уилламетт, а господин Демерс – в Коулиц. Их целью было провести зимние месяцы на этих пунктах в дальнейшем наставлении своих паств. В течение первого года они крестили триста девять человек. Следующей весной господин Демерс посетил Чинуков, племя, живущее ниже форта Джордж. От Чинуков он направился в Ванкувер, чтобы встретить стечение торговцев, которые собираются там в июне месяце, после чего он отправился на свои станции в Уолла-Уолла, Оканаган и Колвилл, как он делал и в предыдущем году. Примерно в это время отец Де Смет, S.J., был послан своим начальством с визитом к индейцам Флатхед, которые умоляли об этой милости постоянными депутациями из своей страны к епископу Сент-Луиса. К своему великому удивлению, он обнаружил, что в Орегоне уже есть два католических миссионера; он написал господину Демерсу, сообщая ему, что вернется в Сент-Луис, согласно приказу своих начальников, чтобы добыть дальнейшую помощь для многообещающих миссий Скалистых гор.

Господин Бланше, посетив народ в Несквали, вскоре был отозван от индейцев залива Пьюджет, которые просили его служения. Именно по этому случаю в Уитби он встретил дикарей, уже знакомых с определенными практиками католической церкви, хотя они никогда не видели миссионера. 3Его труды среди индейцев в этом месте были самыми утешительными. Большой крест был воздвигнут как точка сбора, многие дети были крещены, и два племени, воевавшие друг с другом, примирились. Католическая лестница передавалась от одной нации к другой, и все молились, чтобы их ещё глубже наставили в истинах спасения. После крещения ста четырех человек миссионеры вернулись в Ванкувер, а оттуда направились на свои станции в течение зимнего сезона. Здесь открылось широкое поле для их рвения, не только среди оглашенных, просивших крещения, но и среди поселенцев, которые стремились возместить своим усердием нерадение прежних лет. Летом 1840 года Колумбию посетил капитан Белчер из Англии с целью съемки реки.

Весной 1841 года господин Демерс, проведя обычную миссию в Ванкувере, отправился в Несквали и с помощью индейских проводников проник до форта Лэнгли на реке Фрейзер. Здесь его окружило огромное число дикарей, которым он без промедления возвестил вести спасения. Его призыв не был тщетным, все позволяли крестить своих детей и просили о проживании священника среди них. Семьсот детей получили по этому случаю таинство возрождения. Пока господин Демерс был занят сбором первых плодов миссии в заливе Пьюджет, господин Бланше был так же занят в Уилламетт, Ванкувере, Коулиц и у Каскадов. В последнем упомянутом месте было крещено несколько детей, и некоторое число взрослых было наставлено в вере.