- -
- 100%
- +
Ладно, хотя бы личные отношения у неё складывались всем на зависть, хотя и тут не обошлось без разногласий. После знакомства с Виктором мать пустилась в ностальгические воспоминания о своей первой школьной любви, которая, в лучших традициях жанра, оказалась безответной. Отец устроил парню допрос с пристрастием, а после его ухода бросил дочери короткое и странное: «Я не вижу вас вместе».
Но Мария не находила причин сомневаться в своём избраннике. Даже после вчерашней прогулки по крышам серверов американских спецслужб, когда Виктор ошарашил её весьма пикантным предложением:
– Эй, Медичи, не хочешь увековечить наши отношения онлайн?
В молодёжной среде это означало отнюдь не только установление статуса на странице в соцсети. Центральным актом виртуальной помолвки считалась запись видеотрансляции интимных отношений со своей пассией. Жёсткая порнография, конечно, была запрещена, однако, выбор сюжета, декораций и уровня приватности оставался за инициаторами. Стоило ли говорить, что проведение трансляции обеспечивало моментальный переход на следующий уровень в рейтинге, вне зависимости от накопленных баллов и непогашенных штрафов? Поэтому внезапный отказ Марии повторять их смелые ночные эксперименты на камеру стал для Виктора не только поводом для личной обиды, но и серьёзной помехой его планам. До конца месяца он хотел подать заявку на членство в Гильдии юных перспектив, а для этого срочно требовался чёртов новый уровень. Ждать повышения ещё год Виктор был не намерен. Следовало в порыве раскаяния упасть перед Марией Вебер на колени, а затем найти выход из положения, и чем быстрее, тем лучше.
***
Вечером в испытательной лаборатории штаб-квартиры «Div-in-E» царило оживление. Рафаэль, вызвавшийся быть главным подопытным кроликом проекта «SharedLife», вновь полулежал в кресле, подшучивая над колдующим в углу Стейнаром.
– Слушай, сын фьордов, ты сегодня уже пять раз настройки менял. Я, что, настолько непостоянный?
Волосы на голове Рафаэля от избытка геля стремились к небесам с упорством первых весенних цветов. Стейнар что-то неразборчиво буркнул. Крис и Шанкар, стоявшие к нему ближе, явно оценили шутку и изо всех сил старались не рассмеяться.
– Эй? – вопросил Рафаэль. – Чего он там сказал?
Шанкар, махнув рукой, повернулся к Кристиану.
– Это экспериментальный образец, – пояснил индиец. – Всё очень хлипкое. Как там у вас говорят: «быстро хорошо не бывает»? Модуль связи я дописывал на ходу вместо Алекса. Он должен был добить его сегодня, но куда-то сорвался утром, и с тех пор его никто не видел.
Шанкар заметил, как у Криса потемнели глаза. Но он был обязан предупредить начальника обо всём.
– И никакой проверки ошибок у нас всё ещё нет, Овер. Это тоже часть Алекса. Если даже Рафаэль сможет выйти в транскод сейчас, с шестой попытки, мы всё равно не узнаем, по какой причине его выкинет обратно…
Кристиан раздражённо прошёлся по комнате.
– Где его черти носят? Сейчас позвоню…
Но позвонить Крис не успел. Дверь распахнулась, и в лабораторию ввалился взъерошенный и запыхавшийся Алекс.
– Крис, надо поговорить, – вместо приветствия произнёс он.
– О да, поговорить действительно надо, – холодно прозвучало в ответ, – но после эксперимента и с глазу на глаз.
Алекс отшатнулся. Так осуждающе на него Крис не смотрел ни разу в жизни. Сердце задумалось, стоит ли делать следующий удар. Алекс выдохнул и отвернулся. Пульс в висках снова отсчитывал время, но уже как-то подозрительно ровно. Долгие годы каждую ночь просыпаться без четверти четыре от приступа боли под рёбрами, глушить её анальгетиками и воспоминанием о той единственной вольности, которую он себе позволил. Долгие годы каждый день искать предлог, чтоб переброситься парой фраз с сероглазым королём или случайно коснуться его руки.
К чёрту. Нельзя потерять то, чего нет.
Победный возглас Рафаэля заставил Алекса оглянуться. Кажется, ребята всё-таки смогли обойтись без него. В памяти всплыла далёкая летняя ночь, когда программист помножил на ноль все свои принципы и взломал чужой компьютер, чтобы добыть информацию, которая в итоге спасла компанию «Div-in-E», тогда ещё едва оперившийся стартап, от долгого судебного разбирательства. Ночь, когда Крис протянул ему руку, поймав в свободном падении, и предложил работать вместе. Но ведь Охотник пошёл на этот риск не ради проекта, а ради её руководителя – того человека, канал связи с которым в последние годы заполнился невесть откуда взявшимися помехами.
Нырнув в транскод, Рафаэль прижался к стене ближайшего сайта и огляделся. Чувствовать себя чужаком в родном городе было странно и тоскливо. И дело не только в том, что Река-под-рекой трещала по швам от наплыва пользователей: Рафаэль любил весёлые компании и шумные вечеринки. Но только при условии, что после них дом не напоминает останки древнеримской цивилизации после нашествия варваров.
Ладно, пока связь чудом держится, надо пройти хотя бы по части запланированного маршрута. Логинимся в соцсеть, одновременно выводя на правое визуальное поле плейлист медиапроигрывателя. Полупрозрачный интерфейс позволяет видеть яркие огни улиц, широкие ленты переполненных трасс, толпы незнакомых людей, каждого из которых кодер видит в первый и последний раз, а потому можно отказаться от старой привычки здороваться с каждым встречным…
Грохот раздался откуда-то слева, ударная волна сбила Рафаэля с ног и впечатала в прямоугольник информационной стойки. Онемев от ужаса, Санти во все глаза смотрел, как прямо перед ним медленно, словно тонущий «Титаник», в облаке цифровой пыли оседает красно-жёлтый куб сети быстрого питания. Пользователи в панике прыгали прямо из окон, но, кажется, вовремя выйти с сайта успели не все… Санти устремился вперёд, чтобы помочь пострадавшим выбраться из-под обломков, однако картинка перед его глазами смазалась, свернувшись в тонкую линию, а потом медленно просветлела знакомым потолком офиса. Судорожно дёрнувшись, Рафаэль упал на колени рядом с креслом. Крис бросился к нему, чтобы вынуть из разогревшихся имплантов аргентинца тонкую флэш-карту дополненной реальности, которая на шестой раз всё-таки отработала, хоть и недолго.
– Пресвятая дева, не думал я, что увижу такое… Ребята, кто-то уронил сайт «МакДэдди». И, кажется, там погибли люди…
– Я гляну, – моментально отреагировал Эйрик, активируя собственное подключение.
– А ну стоять!! – Кристиан крайне редко позволял себе кричать, потому что моментально срывал голос, но сейчас момент располагал. – Никто. Не выходит. В транскод. Я скоро вернусь, тогда всё обсудим…
По пути к своему кабинету, где ему ещё предстоял разговор с Алексом, Крис набрал номер Марии. После того, как дочка сбросила вызов, Кристиан вспомнил, что она собиралась сегодня на какой-то концерт… Ладно, тогда оставим текстовое сообщение. Хакер молил всех богов Сети, чтобы Маша вняла его мольбам и хотя бы сегодня воздержалась от блужданий в Реке-под-рекой… то есть в метапространстве, как теперь официально называли транскод.
Алекс болтался в коридоре. Кристиан едва не промчался мимо, но всё-таки слегка притормозил, и программист пошёл за его спиной, ступая мягко, след в след. Широкая лестница, сверкающая в вечерних огнях хромом и гладью мрамора, наводила его на мысли об Охоте. О, сероглазый король, ты стал бы отличной добычей…
В кабинете было гулко и сумрачно. Крис не зажёг свет, лишь указал Алексу на стул за переговорным столом. Сам остался стоять, заложив руки за спину.
«Я прямо как Лин в кабинете у директора интерната, – вдруг подумал Охотник. – Ну, ничего, подыграем немного».
– Ты малость опоздал на работу, Алекс, – голос Кристиана был обманчиво спокоен. – Модуль связи доделали за тебя. Правда, проверки ошибок нет и в помине. Рафаэль ужасно рисковал. Ты понимаешь это?
– Понимаю, – в тон ему ответил Алекс.
– Но предупредить, что тебе надо срочно отлучиться, гордость не позволила?
Крис нависал над Алексом, как скала. Охотник смотрел ему в лицо, запрокинув голову. Красив же, чёрт побери. Годы почти не оставили следа, пара морщинок не в счёт. Внутренний голос немедленно дал пощёчину: «Ты же хотел свободы. Вот он, твой Шанс освободиться!»
– Не знаю, – пожал плечами Охотник. – Что ж, я провинился и должен уйти из проекта.
Молчание затягивалось.
– Я напишу заявление, Овер, – продолжил Алекс, падая в бездну. – Но через несколько дней.
– Почему не сегодня?
«Уходи сейчас! – кричало всё внутри Охотника. – Видишь, он готов выгнать тебя на улицу, вышвырнуть, как нагадившего щенка… Мало тебе оскорблений?»
– Мы должны спасти Лина.
Алекс встал. Он больше не хотел смотреть на свой идеал снизу вверх. Но ради Лина можно и нужно стерпеть многое.
– Что случилось? – мигом раскаменел Кристиан. – Что с ним?
– Лина отчисляют из интерната из-за низкого онлайн-рейтинга и забирают в психбольницу на принудительное лечение.
Крис всегда был аскетично бледным, но сейчас он словно превратился в фарфоровую куклу с горящими серыми глазами.
– Я заберу его оттуда. Сейчас же.
– Плохой вариант, Овер. Мальчику всё равно надо будет где-то учиться, – качнул головой Охотник. – Есть лучше. Мы договорились, что он в ближайшие дни будет заниматься только набором баллов. А мы за это время сделаем либо бота, который будет потом рыскать по Сети и ставить сердечки всем подряд, либо эмулятор, который сумеет пробить си-сферу и выйти в транскод. Что сможем, то и отдадим ему. А потом я уйду.
И наблюдая, как оживает фарфоровая кукла, как начинает биться жизнь под белой кожей, Охотник в очередной раз проклял свои чувства к этому человеку. Не дожидаясь благодарности, он вышел из кабинета, умудрившись грохнуть дверью с потайным доводчиком.
***
После концерта Виктор, как истинный джентльмен, проводил Марию до самой двери её квартиры. Ну же, непокорная девочка, вот тебе и цветы, и билеты на выступление любимой группы, так давай, пригласи меня войти, пока твои родители ещё на работе…
– Хочешь чаю, Витя? – в устах Марии имя парня напоминало щебет беспечной пташки, заблудившейся в чужом лесу.
Ещё бы он не хотел.
Пока его сероглазая подруга накрывает на стол, надо помыть руки, поторчать в гостиной перед стеклянной полкой с раритетными бумажными книгами, загнать чёрного котёнка под стол в комнате Марии, и в каждой из локаций незаметно установить микрокамеру. Нужный момент может настать где угодно и когда угодно.
После чашки ройбуша, выпитой при свечах в плутовском молчании заговорщиков, которые знают всё о тайнах друг друга, Мария, возбуждённая прошедшим концертом, не выдержала первой. Тонкие пальцы девушки дёрнули под столом молнию на брюках Виктора, и парень почувствовал, как вдоль его позвоночника проходит мощный разряд, отдаваясь горячей волной где-то в его основании. Зеленоглазый демон обхватил руками тонкую талию Марии и, наклонившись почти до самого пола, заставил девушку откинуться в его объятиях. Её блузка предательски задралась, открывая горячим губам Виктора доступ к загорелому животу и выше. Застонав, Мария обвилась ногами вокруг парня, окончательно стащив его со стула, и впилась острыми ногтями ему в спину. Да, Машенька любит пожёстче, но ничего, придётся потерпеть… Давай, красотка, выложимся на полную, только позволь повернуть тебя немного в сторону, так композиция выйдет лучше…
Из дальнего конца квартиры, со стороны входной двери, раздался грохот; кто-то с едва уловимым акцентом чертыхнулся, и тихий голос отца Марии произнёс:
– Оставь, Шанкар, я потом поправлю. Не до этого сейчас. Проходите в гостиную, ребята.
Вот же гадство.
Когда Крис ворвался на кухню, на ходу снимая галстук, его взору открылась картина сладкой парочки, мирно пьющей чай за широким стеклянным столом. Мария мило улыбнулась отцу, Виктор секунду помедлил и протянул Кристиану руку, но от пристального взгляда хакера не укрылось ни сбивчивое дыхание парня, ни капли пота на открытой шее. Ладно, казанова, с тобой мы поговорим позже. Сейчас действительно не до того.
– Так, голубки. Пять минут вам на печеньки и прощайтесь до завтра. Мария, мне понадобится твоя помощь.
Глава 4. String keyword [3] = {«Volition», «Dedication», «Stranger»}
– Прежде всего, я хочу попросить о трёх вещах, – собравшись с мыслями, начал Крис.
Кажется, когда-то давно он уже говорил нечто подобное, причём аудитория была практически та же.
– Нет. На этот раз только об одной. Я кое-что расскажу вам. И хочу, чтобы после этого вы сами решили, остаться или уйти.
Кажется, это он тоже когда-то говорил. И тогда всё закончилось плохо. Очень плохо.
Присутствующие ощутимо напряглись. Когда доходило до таких фраз, каждый спинным мозгом понимал: дело серьёзное. Крис никогда не бросал красивых слов на ветер.
– Почему я собрал вас здесь? Потому что в офисе мы всего лишь сорокалетние айтишники, связанные правилами и обязанностями. А сейчас мне нужны те, кем вы были двадцать лет назад. И не только мне. Моему сыну тоже. Полагаю, все в курсе нового закона о ВВП? Так вот… Мало кто знает, и я рад, если никого это не коснулось, однако не всем доступна Река-под-рекой…
Какое наслаждение – называть вещи своими именами. «Метапространство» – не истинное имя транскода.
– …и Лин – один из этих несчастных.
«Хорошо, что Лин этого не слышит, – мелькнуло в голове Алекса, пока он смотрел куда-то сквозь стену. – Я пробился туда лишь в двадцать шесть, но стал ли я счастливей?..»
Вместо ответа Шанкар сел по-турецки прямо на пол. И, словно это стало командой на снятие ограничений, кодеры по очереди пристроились рядом, образовав полукруг, из которого Кристиану было уже не вырваться, пока он не расскажет, что стряслось.
– Жги, Овер. Мы с тобой, – ободряюще произнёс Стейнар.
Вот она, эта искра. Никуда не пропала, не потухла за вереницей будничной рутины. Неужели мы стали настолько скучными, что самой жизни пришлось дать нам болезненного пинка, чтобы напомнить о наличии крыльев?
– Короче говоря, Лин вообще не может войти в транскод. А в течение ближайшего полугода классический протокол подключения будет упразднён. Тех, кто не способен нырять в Реку, подвергнут принудительному лечению. Я такого не допущу…
В сумраке позднего вечера Кристиан поймал взгляд Охотника и резко осёкся. Ну-ну, Овер, папашку включил…
Отвернувшись лицом к широкому проёму окна, чтобы никто не видел его лица, Крис заставил себя закончить фразу:
– Я напишу эмулятор, который заменит Лина в транскоде. Но в одиночку мне не справиться.
И это, будь прокляты все соединения, хакер тоже когда-то говорил.
– Чувак, – доверительно начал Стейнар, – Если ты думал, что мы в панике убежим при одном только намёке на… кхм… не совсем легальную деятельность, то ты ошибаешься.
– Более того, – добавил Рафаэль. – Мы в это влезем.
– У тебя есть с чего писать Лина? – Шанкар со своим даром предвидения был, как всегда, на шаг впереди остальных.
В отражении стекла Кристиан на миг поймал двойную экспозицию: размытые лица друзей поверх городских огней с той стороны окна. Блуждающие огни. Каждый из нас – блуждающий огонёк, в одиночку едва способный согреть себя самого. Но если хотя бы два огонька пойдут рядом… три… пять… пятьдесят… Целое – больше, чем сумма частей, истинно так.
– У Линды есть документы с полной расшифровкой ДНК-профиля сына. Сейчас принесу.
«…Сейчас принесу».
Вот это поворот… А Машкиного папу он, оказывается, совсем не знает… Днём герр Вебер рулит своим бизнесом, а ночью балуется хакерством? Весь вечер Виктор переживал о том, что не успел убрать свои камеры, однако теперь был даже рад тому, что не снял наблюдение.
Стоит подождать ещё пару дней, прежде чем выложить в Сеть тот жалкий фрагмент, где они с Марией страстно целуются. Этого хватит для аттестации, а если у девчонки возникнут претензии, Виктор сможет заткнуть её простым вопросом: «Расскажи-ка, что за чудо-программу вы там пишете?» И, что более важно, у Прайма появляется шанс надавить на собственного отца – если, конечно, удастся каким-то образом выкрасть эту разработку…
Обзора из-под стола не было почти никакого: половину пространства закрывала чья-то спина, на остальной части монитора виднелся широкий диван. Однако звук передавался весьма сносно, чтобы услышать:
– Пап, я поищу нормальные фотки Лина. У меня где-то и файлы воспоминаний остались…
Чужая спина пропала из кадра, открыв вид на бледного светловолосого кодера в белой рубашке. Мужик сидел, уставившись в одну точку, так что казалось, будто он даже не в транскоде, а в самом натуральном астрале, поэтому Виктор аж вздрогнул, когда программист внезапно задал вопрос:
– А если добавить семантический образ парня? На генетике с фотками далеко не уедешь…
– …а на силе истинных слов он сам пробьёт си-сферу.
– О, чува-ак, – кажется, в русском языке Стейнара больше всего привлекали жаргонные словечки.
– Ты прав, Охотник, – откликнулся Крис. – Конечно, с этим лучше всего справилась бы Линда, но сегодня у неё в студии ночной модельный показ, и её воспоминания мы сможем дописать позже. А пока, видимо, за маму будешь ты.
Упасть на диван, установить соединение, упасть на диван снова, но уже в собственном виртуальном доме. Секунда, не больше. В последнее время вход давался Кристиану пугающе быстро; казалось, что скоро ни флэш-карты, ни даже импланты не будут ему нужны.
Несколько мгновений спустя под потолком воплотился Алекс. В транскоде его волосы золотистые, как пшеница на рассвете, и длиной почти до плеч.
Неважно.
Крис сполз с дивана на светящийся пол, очерчивая пальцами прямоугольник. На широких досках оперативной памяти послушно возник лист бумаги. Да, Охотник, это тебе. Я как-нибудь по привычке, за монитором.
– Теперь что?
– Дай мне минуту, – выдохнул Алекс, материализуя в пальцах огрызок карандаша.
Он интуитивно понимал, что нужно совсем немного. Несколько слов, очень метких слов и вера. Безграничная вера в то, что этот получившийся виртуальный Лин сумеет войти в транскод. Карандаш мягко коснулся бумаги, чуть дрогнула рука…
Первое слово. Главная черта. То что, поможет сжать кулак… Воля. Алекс улыбнулся. Ну, конечно, же. В Лине её столько, что захлебнуться можно. Если многие падают в Реку-под-рекой пассивно, замирая от страха, то Лин не таков. Он нырнёт, сложив руки в тонкую стрелу перед лицом, и порвёт ткань мироздания.
Нажимая на грифель, Алекс написал: «Воля». Крис пригнулся ближе. Да, Овер, я знаю твоего сына, потому что знаю тебя. И себя тоже.
Второе слово. Отношение к миру? Чтобы у воли появился вектор, даже программе нужно прописать собственные идеалы.
Алекса вдруг будто током ударило. Пустой стол, психбольница… Лин никогда не забудет Пашу Грибова, он готов мстить за него…
И пока мысль искала свое окончание, рука вывела на бумаге: «Верность».
– Не останавливайтесь, мужики, особенно Охотник. Я пишу на комп, Оракул сводит картинку, рендеринг потрясающий, – донёсся откуда-то из внешнего мира голос Рафаэля.
Третье. Самое сильное. Всё, что под интеллектом, моралью – в подкорке. Это слово люди выбирают в качестве логина или пароля, чтобы раз и навсегда выделить себя в толпе безликих теней.
Прости, Крис, я знаю, что сейчас тебе будет больно. Но правда – для реальности, а истина – для транскода.
«Чужак».
Крис закрыл глаза. Если визуализация первого и второго слов далась легко – стремительный красный росчерк воли, тёплая персиковая волна верности – то на последней составляющей его заклинило. Мечущийся спецагент Димитаров, гордый лисёнок Артём – призрачные образы давно ушедших людей встали перед глазами. Все они не находили себе места ни в одном из миров. Получается, что Лин вырос таким же. Это вина отца или личный выбор сына? И… почему Овердрайва не оставляет чувство, что Охотнику известен ответ на этот вопрос?
Обсидианово-чёрная сфера на снежном поле. Нарушитель гармонии. Пришелец.
Есть.
– Не хватает стабильности, – голос Шанкара сверху был непривычно напряжённым. – Образ разваливается через десять секунд эмуляции.
– Ошибка какая? – Алекс сжал кулаки.
– Семьдесят пятая. Это…
– Знаю.
Крис тоже знает, поэтому его лицо искажается болью.
Охотник, ты вырастил моего сына. Это я не могу больше десяти секунд держать образ Лина в голове, не начиная при этом бегать в колесе вины и бесполезных мыслей о том, что нужно было предвидеть, предупредить, избежать…
Алекс тихо рыкнул. Нянька. Нянька для детей любимого человека. Ну так чего стесняться?
Крис горбится за монитором. Он виноват. Да, что не уследил. Что дал Линде выйти на работу в лабораторию. Что…
На плечи Овера вдруг ложатся горячие ладони.
– Запускай эмуляцию, Шанкар, – громко командует Охотник. А потом шёпотом, чтоб слышал только тот, кому это нужно. – Думай о нём, Овер. А если уж не сможешь, думай обо мне. Разницы почти никакой. Нам нужно хотя бы тридцать секунд.
И снова снежное поле, такое бесконечное, что горизонт кажется чем-то невозможным. А рядом, держа Кристиана за руки, идут Лин и Охотник.
– Получилось, – выдохнул Шанкар.
Где-то на заднем плане возликовал Рафаэль, а Эйрик на радостях вновь употребил обсценную лексику. Но уже нет горячих рук на плечах, и виртуальная комната пуста. Только на полу листок бумаги и огрызок карандаша.
Можно отключать соединение. Кристиан сполз с настоящего дивана, закрыв лицо рукой. И дело не в крови из носа, чёрт с ней, привык уже. Дело в том, что однажды этот светловолосый Охотник за мечтой пришёл в его жизнь и с тех пор постоянно маячит где-то на орбите, то приближаясь, то удаляясь вновь. Так же, как делает сейчас и родной сын…
Однажды ты уже видел мои слёзы, Алекс. И хватит с тебя одного раза.
– А, будь она проклята, трёхфакторная авторизация, – невнятно выругался Крис, поднимаясь на ноги. – На сегодня хватит, я думаю. За несколько дней мы пропишем привязку к трёхмерной модели. И надо ещё решить задачку с синхронизацией памяти. Но это уже завтра. Давайте по домам, а то будете потом компенсацию за сверхурочную работу требовать…
***
Технологии, значит. Будущее, значит. Так и быть, сделаем ставки на молодое поколение. Нажать нужные кнопки, привести в действие секретную машину государственного аппарата – и к вечеру на компьютере Евгения Смирнова появляется полная база медицинских данных о гражданах Восточно-Европейского сектора, попавших в группу риска по непереносимости препарата «Snowshine». Наверняка среди них найдётся пара десятков неспособных выйти в транскод, разочарованных, испуганных, озлобленных, но по-прежнему талантливых хакеров, которые будут совсем не против объединиться под его, Евгения, незримой эгидой. Ведь целое – это гораздо больше, чем сумма частей.
Для начала ограничимся пределами столицы и ближайших к ней городов. Нижняя граница возраста определена законодательством, ибо установка имплантов разрешается только с десяти лет. Зададим верхнюю границу – 16 лет. Брать выше было бы неоправданным риском: юные гении и так могут догадаться, что их атаки на сайты подвергнут опасности жизнь залогиненных транскодеров, но в детстве всё это воспринимается не иначе как сюжет лихой и забавной компьютерной игры.
А ему, седеющему чиновнику, за плечами которого работа в отделе технического обеспечения секретной правительственной связи, остаётся действовать старыми, привычными, единственно доступными методами.
SELECT Карточка.MAIL AS ADDRESS_SEND_MAIL
FROM Карточка INNER JOIN Журнал_Мед ON Карточка. Номер=Журнал_Мед. Номер
WHERE (Журнал_Мед. Статус_Метапространства=0 AND Карточка. Год_Рождения> 2054 AND Карточка. Код_Профессии=373)
Теперь нужно написать скрипт, чтобы на электронные адреса родителей тех мальчиков и девочек, которые учатся на пятёрки в школах с углубленным курсом информационных технологий, пришло официальное письмо с приглашением их гениальных отпрысков в летний детско-юношеский лагерь «Инноватика – 2070». А уж там детишки будут развлекаться на всю катушку до тех пор, пока не развалят проклятое метапространство до основания.
Глава 5. # reboot
За выходные Кристиан героическим усилием добил основной модуль эмулятора, призванного заменить Лина в транскоде. По утрам хакеру помогал ранняя пташка Рафаэль, к вечеру его сменяли Шанкар и Стейнар. Чувствуя себя не в силах видеть Алекса, на эти два дня Крис отправил его доделывать текущие задачи по работе, чтобы проект не стоял на месте, когда Охотник его покинет.
Немалый вклад в моделирование кинетики эмулятора внесла Линда, ибо если её супругу нелегко давался физический контакт с людьми, то кому, как не матери, оставалось помнить лёгкие прикосновения и крепкие объятия, щекотку и переодевания, поцелуи в горячий лоб и утреннее причёсывание непослушных волос сына?