Падение

Я пишу ответ на всё это, что со мной всё хорошо и что так надо. Ник должен будет понять. Да, вероятно, он будет злиться первые несколько часов или даже день, но после… должен понять.

Отдаю устройство обратно Джеймсу, когда вновь приходит сообщение, но я лишь поджимаю губы и качаю головой, когда Джеймс собирается отдать мне его обратно.

Сейчас не время для этого. После того, как вернусь, то лучше поговорю с ним в живую.

– Разлад в раю? – раздается голос Акселя.

– Не твоё дело.

Прохожу мимо Акселя и беру банку с консервами, которую мне протянул Кэл.

Звук снова раздаётся. Короткий, настойчивый, будто Ник не просто пишет, а требует, чтобы его услышали.

Джеймс раздражённо выдыхает и гасит экран, но сигнал не утихает.

Ещё одно сообщение. Потом второе. Следом третье.

– Чёрт, – шепчет Джеймс и, наконец, отключает устройство полностью.

Звук мгновенно обрывается, и вокруг воцаряется почти звенящая тишина.

Почти.

Усмешка Акселя раздается, как гром среди ясного неба.

Я лишь кидаю на него недовольный взгляд и ем что-то похожее на рыбу с овощами.

Мне не хотелось, чтобы он отключал связь. Часть меня будто осталась там, на другом конце линии, где Ник, наверняка, сжимает кулаки и кидает в стену всё, что попадётся под руку.

Но Джеймс прав. Если мы будем продолжать переписку, то будет только хуже.

Опускаюсь на камень, пытаясь успокоиться. Металлический привкус тревоги чувствуется даже на кончике языка.

Аксель, прислонившись к машине, молча наблюдает, как Джеймс убирает устройство в рюкзак.

Проходит, может быть, минут десять, кто-то доедает сухпаёк, кто-то проверяет оружие.

Воздух становится тяжелее, тише. И вдруг откуда-то с восточной стороны доносится крик, про который я успела и забыть. После ещё один.

Безумные.

– Слишком близко, – произносит Джеймс уже вслух, поднимаясь. Его голос становится твёрдым. – По машинам. Сейчас же.

Аксель мгновенно подхватывает рюкзак, остальные делают то же.

Доедаю последние две ложки с рыбой, после чего убираю пустую банку к себе в рюкзак.

– Я поведу, – говорю, когда подхожу к машине.

Джеймс лишь кивает и садится рядом с водительским сиденьем, Аксель назад, а я вперед.

Пальцы ложатся на холодный пластик руля, и впервые за долгое время я рада этому ощущению. Рада контролю. Пусть хоть и временному.

Трогаюсь с места и бросаю взгляд в зеркало заднего вида, когда вслед за нами едут и Кэл с Заином и Эндрю. Слегка приоткрываю окно со своей стороны, чтобы слышать и понимать хотя бы примерно, куда решат двинуться безумные. Конечно, звук двигателя мешает, но из-за темноты вокруг я больше доверяю слуху, чем зрению.

Вдавливаю педаль газа, так как мне кажется, что они всё ближе.

– Видите что-нибудь? – спрашиваю у них.

– Только одну сплошную тьму, – отзывается Джеймс, когда я вижу, как Аксель оглядывается.

Фары выхватывают из темноты редкие очертания деревьев, обломки асфальта и… ничего больше. Но напряжение растёт с каждой секундой.

Джеймс, не говоря ни слова, снимает с предохранителя пистолет и кладёт его на колени.

Металл блестит в тусклом свете приборов.

Аксель делает то же самое, но его движения более резкие, чем у того же Джеймса.

Только сильнее сжимаю руль. Пальцы белеют, ладони потеют, и каждая секунда кажется вечностью. В груди нарастает тяжесть, то ли страх, то ли предчувствие.

Проносимся мимо очередного поворота, и вдруг…

Свет фар вырывает из тьмы фигуру, что стоит посреди дороги, поэтому я значительно снижаю скорость, пока не решаясь её сбивать. Безумную женщину, судя по рваным клокам платья.

Следом свет выхватывает больше – два, три, пять… десять… двадцать…

Я моргаю, не веря глазам, и тогда в полосе света появляется остальная толпа.

Полсотни, если не больше!

– Вот…

– Дерьмо, – заканчивает Аксель, когда я вжимаю педаль тормоза в пол, а безумные в это же мгновение срываются с места и бросаются в нашу сторону.

Включаю заднюю передачу, отчего машина взвизгивает шинами и начинает откатываться. Фары позади вспыхивают, вторая машина тоже отъезжает.

Перед капотом мелькают искажённые, изломанные, лица, кожа которых будто в кровавых пятнах, как и их глаза.

Я не вижу, куда сдаю, но продолжаю давить на педаль.

Лишь бы отдалиться.

Лишь бы выиграть хотя бы пару секунд.

– Дальше вправо! – команда Джеймса, и я, не задумываясь, кручу руль.

Колёса срываются в сырую землю и грязь, машину кидает вбок, нас заносит, но мне удается выровнять её.

Мы разворачиваемся на сто восемьдесят градусов, и я вижу, как другой автомобиль уезжает. Сама тоже нажимаю на газ, но…

– Почему мы не едем?! – раздается голос Акселя, который параллельно открывает окно и выстреливает в мутантов, что подбираются слишком близко. Джеймс тоже помогает ему.

– Колесо… Колесо застряло!

Я нажимаю на газ, но делаю только хуже, мы погружаемся по ощущениям всё глубже.

Чёрт, чёрт, чёрт!

– Просто отлично, Брайс!

– Будто я специально!

– Может, тогда сразу табличку поставим: “Добро пожаловать, кусайте на здоровье!”

– О, блестящая идея, Аксель, – огрызаюсь, сжимая руль до боли в пальцах. – Только давай ты сам пойдёшь её ставить, раз предложил эту идею!

– Знаешь, я бы пошёл, но, боюсь, безумные не оценят мой шарм! – огрызается он в ответ, высовываясь через окно и стреляя в тех, кто уже практически добрался до нашего автомобиля.

– Что ты… Твой шарм разве, что только мертвый не оценит, а сердца безумных продолжают биться.

Пули с глухим звуком врезаются в тела. Кто-то падает, кто-то продолжает ползти из-за того, что пуля не попадает в голову или в сердце.

Я снова давлю на педаль, мотор ревёт, колёса буксуют, брызги грязи летят на стёкла.

– Ну, давай же!

Бесполезно. Машина рвётся, но вязнет всё сильнее. Сырой грунт буквально засасывает её.

Если бы мы просто застряли и за нами не было толпы безумных, то можно было бы что-то придумать, а так любое моё действие с машиной сейчас только усугубляет ситуацию.

– Берем рюкзаки и оружие и бежим отсюда, – произносит Джеймс, открывая дверь и выстреливая в очередного мутанта.

Никто не спорит, ведь мы прекрасно понимаем, что сейчас это единственный наш возможный выход.

Холодный воздух ударяет в лицо, запах гари и мокрой земли смешивается с металлом крови.

Джеймс прикрывает, короткими точными очередями отстреливая самых близких.

Позади, в сотне футов, останавливается вторая машина и оттуда выходят Заин и Эндрю, что также прикрывают нас. Кэл делает это из машины, оставаясь на водительском сиденье.

– Быстрее! – кричит Джеймс, отстреливаясь. – Их слишком много!

Я оглядываюсь через плечо, и в этот момент сердце будто падает куда-то вниз.

Из леса, который мы только что проезжали, вываливаются новые тени.

Десятки.

Откуда их столько? Мы проезжали лишь небольшие города.

Они идут, спотыкаясь, бегут, вгрызаются в пространство между деревьями, их крики сливаются в один оглушающий вой.

Воздух будто сжимается.

Аксель стреляет снова и снова, губы его искривлены в почти безумной ухмылке:

– Ну что, Брайс, похоже, твой первый за долгое время день за рулём прошёл на ура. Может, в следующий раз попробуешь не застрять посреди апокалипсиса?

– Хочешь, тогда садись и сам веди! – кричу, перезаряжая пистолет. – Только сначала вытащи эту чёртову машину из грязи, гений!

Он не успевает ответить, так как рядом появляются ещё большее количество мутантов. Их слишком много!

Мы отходим назад, но сейчас это кажется слишком медленным.

Стреляю в голову, почти не целясь. Это получается рефлекторно. После ещё и ещё, когда искаженные лица безумных мелькают перед глазами один за другим.

Дыхание сбивается, а пули вновь заканчиваются, пока перезаряжаюсь, то меня прикрывают.

Нам удается пройти полпути, когда среди всех криков безумных различаю человеческий.

Оглядываюсь и вижу, что из леса, со склона тоже бегут безумные. Одному удается добраться до Эндрю и… Он кусает его в шею, отрывая кусок плоти. Если бы не фары машины, то я бы этого и не увидела.

Заин убивает того безумного, но другого парня это уже не спасет. И все мы это понимаем.

– Уходите! Я прикрою вас! – кричит он, начиная палить из винтовки так, что особо даже не целится, лишь бы сдержать натиск безумных.

Мы пятимся, шаг за шагом, сквозь хаос выстрелов и крики, но кажется, что земля под ногами втягивает обратно, чтобы не дать уйти.

Поднимаю оружие, стреляю, снова и снова. Пули летят наугад, потому что их слишком много, но я всё равно попадаю. Прицеливаться сейчас значит тратить драгоценное время.

Руки дрожат, мышцы с непривычки, хоть я и тренировалась до этого, болят, но останавливаться нельзя.

Сбоку продолжает мелькать Аксель, что отходит чуть в сторону, ближе к машине. Стреляет почти без остановки, короткими очередями, прикрывая в этот раз Эндрю и Заина, так как у них не меньше безумных.

Мы с Джеймсом остаёмся сзади, прикрывая остальных.

Слева что-то шевелится, силуэты появляются прямо из темноты, из кустов, из-за обломков, которые тут как-то оказались. С каждой секундой их становится больше.

Джеймс стреляет метко, но я вижу, как у него заканчиваются патроны. Щелчок… пустой.

Я тоже нажимаю на спуск. Тишина. Пусто.

Как вовремя!

Мы одновременно понимаем это, и холод пробегает по коже.

Джеймс тянется к ножу, так как он находится ближе, когда на него кидаются двое. Защитные накладки на руках помогают ему избегать царапин. Но они не спасут его от укусов или от царапин в других местах.

– Джеймс! – кричу, срываясь с места.

Он с силой ударяет коленом в грудь ближайшего безумного, потом выхватывает нож и вонзает лезвие прямо под челюсть. Безумный захлёбывается кровью и падает, но второй уже успевает толкнуть Джеймса на землю.

Кидаюсь прямо к ним, на ходу снимая рюкзак, и уже вскоре роюсь в нём, нащупываю рукоять запасного ножа и выдёргиваю его.

Безумный почти наваливается на Джеймса, и я со всей силы вонзаю клинок ему в висок. Тело дёргается, потом обмякает.

Я выдыхаю, выдёргивая нож обратно, чувствуя, как липкая и холодная кровь остаётся на пальцах.

– Спаси…

Джеймс не успевает договорить, когда рывком отслоняет меня в сторону.

Нож выскакивает из руки, когда я вижу, как Джеймс убивают ещё одного безумного, что появился у меня из-за спины.

Пока шарю по земле в поисках оружия, то Джеймс убивает ещё одного, а в третьего ему приходится метнуть нож, потому что… он снова спас меня. Только Джеймс не знает, что это было необязательно.

Я только вижу, как ещё один безумный вырывается из тени и уже почти настигает Джеймса. Он отворачивается на долю секунды, чтобы разобраться с очередным мутантом. Всё замедляется, когда в мыслях уже идет просчет дальнейших событий, и я понимаю, что парень не успеет ничего сделать! Если только подставит руку в последний момент, но я не могу знать этого наверняка.

Бросаюсь вперёд без расчёта.

Пытаюсь схватить шею безумного обеими руками и сломать, но мне не хватает сил! Джеймсу нужен шанс, чтобы…

Вот чёрт!

Мне не хватает рывка, корпус не слушается, и в тот момент, когда я нахожусь слишком близко, он вонзает зубы мне в плечо.

Резкая, колкая боль, которая сразу поднимается по руке, щекочет в спине. Я отталкиваюсь, губы приоткрываются на крик, но вместо слов выходит лишь непонятный звук.

Ну, вот хоть бы раз мне попался беззубый безумный!

Я сталкиваюсь с глазами Джеймса, в которых плескается лишь страх и осознание, когда пуля Акселя попадает прямо в голову мутанта.

Его рот шепчет моё имя, но нет времени на слова. В этот миг я вижу, как он точно понял… он видел момент укуса.

Аксель ещё стреляет, прикрывая подход, и мы отступаем к свету фар.

Оборачиваюсь, чтобы понять видел ли эти кто-то ещё, не считая Акселя.

Кэл и Заин нет, а Эндрю… он мертв. Точка в его лбу, которая означает, что парень успел обратиться за столь короткий срок. А он ведь хотел дать нам время, чтобы уйти.

– Шоу! – голос Джеймса вырывает из мыслей, а в следующую секунду чувствую рывок в сторону. Он хватает меня за руку и заставляет бежать к машинам.

Я оставляю свой рюкзак на земле, который тут же сносят безумные.

Беспокойство в его глазах продолжает граничить с осознанием и шоком, и пока он не успел что-либо сделать или сказать, то я произношу:

– Я не обращусь. Это уже не впервые.

– Что?

Вижу всё. Изумление, шок, неверие и вновь осознание.

– Я не стану безумной, Джеймс, остальное позже, – почти спокойно договариваю в тот момент, когда мы забираемся в салон автомобиля.

Джеймс замирает на секунду, будто мои слова не доходят до него сразу, будто его мозг просто отказывается принимать сказанное.

Я чувствую, как его пальцы всё ещё стискивают моё запястье, слишком сильно, почти до боли, но я не отдёргиваю руку.

Парень всё ещё не верит. Его глаза мечутся по моему лицу, потом к ране, на которой кровь уже начинает темнеть. Он хочет что-то сказать, но я не даю. Просто тяну его за руку и толкаю к машине.

– Потом, Джеймс, – выдыхаю сквозь зубы. – Не сейчас.

Он всё же кивает, будто заставляя себя поверить хоть на миг, и толкает заднюю дверь. После меня сам садится следом, а за ним запрыгивает Аксель, когда Заин забирается вперед. Кэл тут же нажимает на газ.

– Их тут просто охренеть, как много! – произносит Заин и стреляет через открытое окно в безумных, что возникают перед машиной.

Сзади становится чертовски тесно. Плечи касаются других плеч, а дыхание смешивается.

Силуэты мутантов ещё шевелятся, они лезут. Один безумный бросается прямо на капот, оставляя кровавый след от ладоней. Его лицо всё такая же искажённая гримаса, глаза пустые, губы рваные. Второй следом бьётся о лобовое стекло, паутина трещин ползёт по стеклу.

– Сбрось его! Не могу попасть! – ревёт Заин.

Кэл не сбавляет скорости, наоборот, давит на газ сильнее. Машину мотает, но тот, что был на капоте, не отваливается сразу. Он бьёт руками, как бешеный, кровь стекает по стеклу, и каждый удар будто вбивает страх прямо в грудь.

Аксель, сидящий слева от меня, опускает стекло и высовывается наполовину наружу, стреляя почти в упор. Грохот выстрелов бьёт по ушам.

Пуля наконец пробивает череп, и тело безумного срывается с капота, падая под колёса. Машину трясёт, раздаётся глухой хруст.

Джеймс всё это время молчит. Только его дыхание громкое, рваное, слишком близкое.

Я буквально каждый клеточкой тела ощущаю его изучающий взгляд.

Вот и сказала.

Сжимаю зубы, чтобы не закричать от боли в плече.

Машина несётся вперёд по дороге, разбрызгивая грязь и кровь, и где-то позади всё ещё слышны дикие вопли тех, кто остался.

Я поправляю рукав куртки, понимая, что если бы не верхняя одежда, то укус был бы ещё более болезненным. Слегка отрываю ткань, чтобы это было похоже не на то, что похоже.

– На обратном пути поведу я, – отзывается Аксель и кидает взгляд на то, что я только что сделала. Точно увидел.

Недовольство? Почему я слышу в его голосе недовольство? Из-за того, что автомобиль занесло?

– Если нам ещё пару раз встретятся такие точки, то боюсь, что обратного пути для нас не будет, – произносит Кэл. – Мы потратим лишние два часа, чтобы объехать то место. Верно, Джеймс?

Последний молчит, вообще, кажется, никак не реагирует, поэтому я вновь смотрю на него.

Он только глядит в одну точку перед собой, будто слова Кэла проходят мимо него.

– Джеймс, – тихо зову, но он не отвечает. – Эй, – снова говорю, чуть громче, касаясь его плеча. – Всё под контролем.

Он поворачивает голову, и мне не нравится то, что я вижу в его взгляде.

Это не просто тревога. Это скорее страх, смешанный с чем-то похожим на отчаяние и вину.

– Под контролем, Шоу? – глухо повторяет парень.

На слишком долгую секунду наступает тишина. Только мотор громко работает, и дождь начинает бить по крыше.

Воздух становится тяжёлым, напряжённым, словно сама темнота прижимается к стеклу.

– Мы поговорим об этом, когда сделаем следующую остановку.

– Конечно.

– Джеймс? – повторяет Кэл, и только тогда парень соглашается, переглядываясь с Кэлом через зеркало.