Единственный ребенок в семье. Как выжить без братьев и сестер

Серия «Как жить»

Все права защищены. Воспроизведение всей книги или ее части в любом виде воспрещается без письменного разрешения издателя.

No part of this publication may be reproduced, stored in a retrieval system, or transmitted, in any form of by any means, electronic, mechanical, photocopying, recording or otherwise without the prior permission of the Copyright owner.

Copyright:

© Jill Pitkeathley and David Emerson 1994. All rights reserved.

© Перевод на русский язык, издание, оформление. Издательство «Олимп-Бизнес», 2020

© Дизайн-макет серии. Н. Сапожков, 2020

Слова благодарности

После того как у Дэвида родился замысел этой книги, мы работали над ней несколько лет. Благодарим всех, кто слушал, подбадривал и предлагал что-то изменить. Спасибо Саймону и Рейчел за всё, чему они научили, и друзьям – за то, что позволяли испытывать на них новые идеи. Самую глубокую признательность хотим выразить нашим респондентам – единственным детям, чей опыт лег в основу книги. Из соображений конфиденциальности мы изменили имена, но помним и благодарим каждого.

С момента первой публикации мы получили много трогательных отзывов. Хочется, чтобы книга попала в руки тем, кто знаком с проблемами не понаслышке, – тем, кому она способна помочь лучше понять себя. Вот что у нас получилось.

Как и многие ваши респонденты, я считал, что меня воспитывали в уникальных условиях; самоощущение, мировоззрение и привычки сформировались под их влиянием. Поистине, откровением и облегчением было обнаружить, что я могу причислить себя к группе людей, переживших подобный опыт и похожих на меня.

Радостно осознавать, что наша книга помогла многим людям.

Цитаты из многочисленных писем читателей

«Только что закончила читать „Единственного ребенка в семье“ – книга захватила полностью. Я была потрясена тем, как точно в этом исследовании отражены мой характер и развитие во всех сферах жизни. Множество часов психоанализа не принесли стольких открытий, сколько подарила ваша книга».

«Только что прочитал вашу выдающуюся книгу. Я был единственным ребенком в семье; мои чувства вы описали удивительно точно! Если бы я был параноиком, решил бы, что вы за мной следили! Уверен, книга поможет преодолеть массу трудностей, с которыми я сталкиваюсь в жизни».

«Ваша книга стала для меня откровением. Оказалось, что личные качества, которые я считала странными или проблемными, часто встречаются у людей, выросших без братьев и сестер. Вы объяснили мне меня же. Я стала увереннее говорить о своих потребностях, поскольку знаю, что это не причуды и их не следует подавлять».

«Это блестящая книга. Она изменила мою жизнь; уверен – многие скажут то же. Советую ее всем единственным детям, которых встречаю».

«Просто невероятное облегчение. Время от времени смеялся в голос… Всё настолько достоверно! Буду рекомендовать вашу книгу каждому единственному ребенку. Знаете, я прочел не одну работу по самосовершенствованию. Эта – действительно выдающаяся; поздравляю вас и благодарю! Впервые в жизни чувствую себя абсолютно нормальным».

Предисловие к русскому изданию

На сеансе семейной психотерапии мама ребенка с проблемами в поведении доверительно наклоняется ко мне: «Мой ребенок – овен. Наверное, вам не нужно объяснять, как он себя ведет?» Девочка-подросток возмущенно потрясает кулаками: «Он слушает Джастина Бибера, как с ним вообще дело можно иметь?» Девушка хочет больше понимания от своего молодого человека: «Он уже один раз развелся; может, он не готов к серьезным отношениям…» Супружеская пара пытается найти выход из череды конфликтов, муж обращается ко мне, уверенный, что его поймут: «Знаете, моя жена была единственным ребенком, она просто не способна находиться в близких отношениях постоянно».

Желание понять себя, родных и окружающих движет нашим интересом к психологии. Естественный (но с подвохом) способ понимания сложных явлений – это категоризация. Мы пытаемся отнести людей к какой-либо категории по любому признаку и «предсказать» их особенности или описать их. Так формируются социальные стереотипы о женщинах и мужчинах, «русских и американцах», физиках и лириках, блондинках и рыжих, людях с депрессией, приемных детях и многих, многих других. Имея представления в целом о группе, мы облегчаем себе жизнь, не тратим каждый раз время на новое исследование специфики человека, встречающегося на нашем пути, или даже на понимание себя. Благодаря нашим «знаниям» о типах людей мы заранее подготовлены. Подвох такой категоризации в том, что порой наши идеи о себе и людях бегут впереди нашего собственного «переваривания», мы теряем контакт с тем, кто рядом, или с самими собой – и вот уже история о том, какими же в реальности оказываются члены группы (женщины/мужчины), управляет нами в большей степени, нежели мы сами. И, конечно, выбирая какой-либо признак для определения психологических особенностей людей, мы неминуемо попадаем в ловушку: откуда нам знать, какой из признаков, какой из пережитых опытов определяет характер человека; как оценить, насколько весом вклад именно этой характеристики в его психологический портрет?

Книга Дж. Питкетли и Д. Эмерсона «Единственный ребенок в семье. Как выжить без братьев и сестер» – о том, какие они, дети, воспитывающиеся без братьев и сестер (сиблингов). На первый взгляд, она посвящена попытке связать опыт единственности с тем, как такой человек ощущает себя, как строит взаимоотношения с друзьями, какую стратегию выбирает на работе и в браке. Вы не найдете в ней ссылок на научные труды и подтверждений ученых гипотез. Впрочем, такие исследования и сложно было бы представить, так как «отсечь» влияние других событий в жизни человека, других факторов практически невозможно, ведь их число бесконечно.

Тем не менее, прочитав книгу от начала и до конца, могу сказать, что ее цель вовсе не в том, чтобы зафиксировать ответы на вопрос «какой же он, единственный ребенок?». Авторы, надо отдать им должное, много раз оговариваются, что особенности единственных детей могут проявляться не всегда: порой они встречаются и у людей, воспитывавшихся в детстве с сиблингами.

Смысл книги – психотерапевтический. Это теплый и поддерживающий разговор с теми, кто имел опыт единственности в детстве, с теми, кто оставался на заднем сиденье машины в одиночестве, кому не приходилось делить комнату и игрушки с другими детьми, кто слышал от родителей слова, сказанные и с любовью, и с грустью, и с досадой, и с гордостью: «Ты у нас единственный!» Книга адресована также и родителям, воспитывающим единственного ребенка, и партнерам тех, кто рос в семье один.

Последние части книги содержат советы в духе «понять и простить», ставя близких единственного ребенка в позицию более опытных – тех, кому предстоит приспособиться к особенностям «одиночек».

В книге «Единственный ребенок в семье» вы найдете важную информацию для размышления:

• Каково расти, имея дома только взрослых и порой находясь слишком близко к их миру?

• Как быть, если у родителей проблемы и им для равновесия как раз не хватает третьей точки опоры?

• Что происходит, если один из родителей становится ближе к ребенку, а второй родитель уходит на периферию?

• Почему в семье только один ребенок, почему после его появления на свет родители решили больше не иметь детей, – и как не чувствовать вину за это?

• Какие семейные истории стоят за единственностью и что в предыдущих поколениях натолкнуло семью на такой выбор?

• Каково это – не делить с кем-то родителей, комнату, игрушки, а самое главное – не обмениваться воспоминаниями о детстве, когда мамы и папы больше нет рядом?

• Как единственность может стать поводом для подросткового бунта, поиска идентичности, альтернативного опыта в семьях друзей, а затем – партнеров?

• Как быстро научиться ладить с другими детьми, когда приходит время идти в детский сад и школу?

• Как оправдать ожидания взрослых, когда реализовывать их, похоже, кроме тебя некому?

• Какие привычки в детстве и взрослом возрасте может дать опыт единственности – от воображаемых друзей до желания всегда иметь свое собственное пространство? А как насчет очень даже полезного качества: быть одному и справляться со своими чувствами самостоятельно?

• Почему идеи про эгоизм единственных детей нередко не подтверждаются, сто́ит лишь только попросить их о помощи?

Отдельно хочется отметить потрясающе детализированный план действий для единственного ребенка в той ситуации, когда он окажется один с пожилыми родителями, нуждающимися в помощи; как заранее подготовиться к этому и пережить опыт их потери.

Вероятно, в предисловии к русскоязычному изданию важно упомянуть еще и о том, что не все выводы авторов будут близки тем единственным детям, которые воспитывались в советских семьях. Так, если единственному ребенку в западных странах принадлежали все ресурсы: пространство дома, подарки, сладкое и игрушки, – детям из советских семей нередко приходилось делить всё это между собой, причем в одной комнате с родителями, а иногда и с более дальними родственниками или даже соседями. Особая значимость детских коллективов с раннего возраста ставила единственных детей перед необходимостью быть рядом с соседскими детьми, согруппниками в яслях, делить комнату в пионерском лагере и так далее. И единственные дети в советские времена, когда родители целые дни проводили на работе, нередко оказывались не теми, кто обладает ресурсами и получает всё внимание взрослых, а теми, у кого ключ от квартиры висит на шее, а самые близкие отношения – с лучшими друзьями или домашними животными, да и то – если повезет.

И всё же в ваших руках книга, которая может конкурировать с курсом психологических консультаций. Дело в том, что по большей части в ней звучат голоса людей, которые росли в семье без братьев и сестер. Авторы тщательно опросили единственных детей, дали им высказаться, выслушали их, записали их истории. Когда вы слышите их объединившиеся голоса, почти на каждой странице так и хочется ответить, возразить, начать рассказывать про свой собственный опыт: «А я, а моя подруга, а мой папа – были единственными, и вот что я думаю…» Эта книга диалогична, авторы ставят себя в позицию заинтересованных слушателей. В итоге от ее прочтения возникает эффект групповой психотерапии, когда можно послушать и высказаться в кругу тех, кто тебя понимает. Книга говорит детям, которые воспитывались одни в семье: смотри, не только у тебя так, нас таких много! В книге удивительное единство ответов на вопрос: «хотели бы вы, чтобы у вас был только один ребенок?» – проявляется в реакции «нет, я хочу, чтобы мой ребенок был не один». Джилл Питкетли и Дэвид Эмерсон своей книгой, написанной практически совместно с единственным детьми, дают волшебную возможность каждому почувствовать, каково это – быть не-одиноким, не-единственным. Достаточно лишь открыть ее, и у вас появится новый опыт: множество братьев и сестер «по единственности».

Введение

Единственный ребенок явно отличается от других детей. Не хуже и не лучше – просто другой. Книга рассказывает о его особенностях.

Мы считаем, что особенности эти никогда не были подробно описаны и собраны воедино. Расхожий образ единственного ребенка – избалованного, самовлюбленного, эгоистичного, благополучного и успешного – далек от истинной картины. Конечно, у первенцев, средних и младших детей тоже есть общие черты, но наша книга не о них. Фактически это первый труд, основанный на рассказах людей, выросших без братьев и сестер. Задачей авторов было исследовать их жизненные истории, понять, как влияет на человека такой опыт и можно ли найти ему позитивное применение.

Мы провели более шестидесяти откровенных глубинных интервью. Спрашивали о происхождении, детстве, образовании, личных отношениях, карьере и других жизненных аспектах. Исходя из ответов, можно с уверенностью заявить, что «единственность» делает детство человека особенным, непохожим на детские годы сверстников, которым довелось иметь братьев и сестер. У него есть как большие плюсы – например, безраздельная родительская любовь и внимание, – так и минусы. Один из них – недостаток общения. Наши собеседники высказывали весьма резкие суждения на этот счет:

Меня очень раздражают устаревшие стереотипы о единственном ребенке. Да, его могут боготворить и баловать – так же, как и любого другого. И наоборот: не нужно представлять себе замкнутого чудака, которого остается только пожалеть. А еще единственность не должна оправдывать проблемы с поведением – ни у подростков, ни у взрослых. Любые стереотипы – это обидные обобщения и догадки. Но жизненный опыт действительно делает нас особенными. Мне бы хотелось, чтобы мир наконец это понял.

Детство без братьев и сестер влечет за собой сложности, которые со временем могут превратиться в бремя. Единственный ребенок взрослеет, проблемы растут вместе с ним. Наши интервью помогли обнаружить очаги давления и болезненной ответственности у единственных детей. Под маской самоуверенности и спокойствия всё оказалось далеко не так радужно.

Но если опыт единственного ребенка настолько своеобразен, почему он до сих пор не получил научного определения? Потому, возможно, что сами обладатели крайне редко осознают: паттерны социального поведения уходят корнями в ощущение «единственности». Любую странность они склонны считать частью своего характера – ведь рядом не было брата или сестры, с реакциями которых им удалось бы свериться.

Сложно объяснить, почему в моей жизни совершенно не было других детей, пока я взрослел.

Окружающие, как правило, видят в поведении «одиночек» лишь пресловутые «эгоизм» и «избалованность». Только будучи взрослым, можно заметить на вечеринке «своего» и, вероятно, вместе посмеяться над общими чертами.

Наших собеседников удивляло, что особенности воспитания, которые они считали своими, уникальными, фигурировали в рассказах и других единственных детей. Не имея рядом братьев и сестер, с кем можно было бы обсудить воспоминания, единственный ребенок часто оказывается в изоляции: ему неоткуда узнать о чужом опыте.

Если бы довелось прожить жизнь заново, не хотела бы снова оказаться единственным ребенком. Если честно, никому бы такого не пожелала. Сказать, что это было ужасно, не могу. Но я бы предпочла раньше осознать влияние подобного опыта.

Цель нашей книги – помочь с таким осознанием. В раннем детстве закладывается фундамент личности, это самый важный период жизни. В каких бы условиях он ни проходил – будь вы первенцем, средним, младшим или единственным ребенком, – от него зависит взрослая жизнь. Вопрос не в том, повлияют ли на вас принципы воспитания, а в том, как именно это произойдет. Книга дает возможность глубже понять и осознать последствия, к которым приводит отсутствие братьев и сестер. Надеемся, что у вас появится шанс изменить свою жизнь, научиться контролировать ряд ситуаций.

Часть I поможет вам – вероятно, впервые в жизни – распознать разнообразные паттерны поведения, свойственные единственным детям.

Вооруженные таким знанием, в части II мы изучим, какие формы это принимает в общении с друзьями, в личных контактах и карьере.

Часть III предназначена для того, чтобы облегчить жизнь партнеру и родителям единственного ребенка – как новоиспеченным, так и готовящимся к его появлению. Мы опишем несколько характерных для него реакций, которые можно принять за отсутствие любви, – но они на самом деле означают лишь то, что человек не привык к душевной близости. Внимание и забота близкого могут ему показаться чрезмерными, и он в ужасе бежит – не от партнера, а от удушающего чувства несвободы.

Родителям «одиночек» мы предлагаем несколько советов, которые помогут в процессе воспитания.

Книга представляется своевременной: сегодня единственных детей в мире больше, чем когда-либо прежде. И цифра продолжает расти. Опрос 1993 года показал, что за последнее десятилетие количество людей, воспитывающих одного ребенка, увеличилось в пять раз. Такие случаи были распространены во времена Великой депрессии и Второй мировой войны, но они стали редкостью в так называемый период бэби-бума. Сегодня ситуация снова меняется. Причин множество, среди них – более зрелый возраст рожениц и увеличение количества женщин, которые не хотят прерывать карьеру ради воспитания детей. В Великобритании на одну семью приходится в среднем 1,8 ребенка, в Европе цифра составляет 1,4.

И Дэвид, и я были единственными детьми – и написание книги неожиданно помогло нам примириться с собственным прошлым. Надеемся, у читателей она вызовет такие же чувства.

Пытаясь описать жизненный опыт, отличающий единственных детей, хотим ли мы заявить, что все они одинаковы? Что есть некий «типичный единственный ребенок», которого можно распознать по определенным приметам? Нет! Не существует опыта, характерного только для единственных детей, но есть ряд отличительных признаков. Вряд ли попадется человек, демонстрирующий все признаки сразу, но, судя по интервью, единственному ребенку хорошо знакомы примерно две трети этого списка. Вдумайтесь: вероятность сходства между единственными детьми из двух разных семей выше, чем вероятность сходства между кузенами. Иными словами, похожего между ними заведомо больше, чем в любой другой паре детей. Не верите? Попробуйте, оказавшись в группе, выполнить простое упражнение. Спросите себя, кто среди них:

• самый ответственный;

• самый организованный;

• самый серьезный;

• редко опаздывает;

• не любит спорить;

• всегда сдержан.

Велик шанс, что человек, обладающий этими качествами, был единственным ребенком. Погрешности случаются, но в целом это весьма достоверный тест. Какую долю особенностей человек демонстрирует публично, будет зависеть от индивидуальных условий воспитания, образа жизни и родительских установок.

Большинство наших собеседников начали жизнь в полной семье. Несмотря на то, что показатели разводов растут и женщины всё чаще рожают вне постоянных отношений с партнером, наличие у ребенка обоих родителей – самый распространенный случай. Что касается респондентов, выросших в неполных семьях, их опыт «единственности» в значительной степени размыт. Очевидно, что на ребенка, лишенного одного из родителей, данный фактор влияет сильнее, чем отсутствие братьев и сестер. Но это тема отдельной книги, и здесь мы не будем ее затрагивать.

«Да сформулируйте наконец, кто же он – единственный ребенок?» – возможно, думаете вы. Понятно: тот, у кого нет ни братьев, ни сестер. Но если у вас есть брат, скажем, на десять лет старше? Или, например, вы потеряли брата или сестру, когда были подростком? Мы сознательно не даем четкого определения, потому что в этом вопросе важно собственное восприятие. Если вы чувствовали себя единственным ребенком, то таковым и являетесь! Ведь бывает так, что брат или сестра есть, но от ощущения единственности их присутствие не избавляет. В таком случае не всё описанное в книге актуально для вас, однако мы хотим, чтобы она принесла пользу и вам. Поэтому сразу отметим важное различие.

«Единственность» имеет два значения. Первое – под влиянием детства, прожитого без братьев и сестер, вы, скорее всего, выработаете мировоззрение определенного типа – и оно повлияет на ваше поведение. Рекомендуем отнести себя к этой группе и в том случае, если ваши близкие родственники намного младше или намного старше – и вы фактически росли раздельно.

Во втором случае «быть единственным» означает чувствовать, что вам не с кем разделить груз ожиданий, возложенный на вас матерью и отцом, а позже – и заботу о пожилых родителях. Такая же позиция свойственна людям, которые росли с братом или сестрой, но рано их потеряли. Если вы один из них, то чувство ответственности и желание отвечать ожиданиям знакомо и вам.

Изложенный здесь подход принадлежит не авторам, а тем единственным детям, которые щедро поделились с нами своим временем и опытом. Мы лишь попытались интерпретировать их соображения – так, чтобы другие смогли узнать себя. И крайне признательны каждому из собеседников.

Часть I

Каково быть единственным