С друзьями по Санкт-Петербургу. Петроградская сторона. Часть 2.

Долгое время местной доминантой и культурным центром была церковь Спаса Преображения, построенная в 1874 году по проекту архитектора Андрея Тимофеевича Жуковского при участии Рудольфа Богдановича Бернгарда (Новоладожская, 8). В 1932 году церковь взорвали и на её месте возвели типовое школьное здание.

Улица, в створе которой стояла церковь Спаса, так и называлась – Большая Спасская. В 1922 году её переименовали в улицу Красного Курсанта, в честь первых в стране Курсов по подготовке командного состава Рабоче-Крестьянской Красной Армии.

В конце XIX века часть Колтовской слободы между Большой Спасской и Ждановской улицами отвели для обустройства Бригады Отдельного корпуса пограничной стражи.

Отдельный корпус пограничной стражи был сформирован для охраны всех границ империи. Войска ОКПС включали в себя 31 бригаду, а также Беломорский и Керченский особые отделы.

Было построено несколько казарменных, административных, служебных и хозяйственных корпусов.

Ул. Красного Курсанта, 34

Главное здание комплекса, выходящее фасадом на Большую Спасскую, было сооружено в 1914 году (Красного Курсанта, 34).

Чтобы его рассмотреть, надо пройти 200 метров по улице Красного Курсанта от перекрёстка с Корпусной в сторону Новоладожской улицы.

Архитектор Степан Самойлович Кричинский расположил на третьем этаже домовую церковь, «замаскировав» высоту зала подобием ступенчатого аттика. При этом алтарная часть, выдвинутая из плоскости фасадной стены, воспринимается как массивный эркер. Боковые ризалиты выделены далеко выступающим карнизом и гигантскими окнами второго этажа.

Вернёмся к перекрёстку улиц Красного Курсанта и Корпусной и окинем взором краснокирпичные цеха фабрики Керстена, полное название которой – «Санкт-Петербургская чулочно-трикотажная фабрика и прачечная военно-учебных заведений на Большой Спасской» (Красного Курсанта, 29 и 27).

Ул. Красного Курсанта, 29

Фридрих-Вильгельм (Василий Петрович) Керстен основал семейное дело в 1866 году. Он выкупил чулочно-вязальное предприятие и, вложив средства в модернизацию и расширение, создал крупный производственный комплекс. Промышленные корпуса начали возводить в 1895 году и в дальнейшем постоянно совершенствовали. В их сооружении и модернизации принимали участие видные архитекторы: Август Иванович Аккерман, Мариан Станиславович Лялевич, Сергей Петрович Кондратьев и другие.

К началу XX века фабрика Керстена стала крупнейшим трикотажным предприятием в России. Здесь шили форму для русской армии и флота, выпускали чулки, перчатки, налокотники, фуфайки, пиджаки, рубашки, шаровары, кофты, юбки, безрукавки, платья. Фабрика также поставляла технический трикотаж крупным предприятиям резиновой промышленности, в частности, Российско-Американской мануфактуре «Треугольник».

В советское время фабрика «В.П. Керстен» сохранила профиль производства и стала головным предприятием производственного трикотажного объединения «Красное знамя».

Именно здесь впервые в отечественной практике были изготовлены капроновые чулки (1947 г.), изделия из волокна «эластик» (1958 г.), изделия из полиакрилнитрильных волокон (лавсан и др., 1960 г.). В начале 1960-х на фабрике создана технология по изготовлению искусственных кровеносных сосудов.

Ул. Красного Курсанта, 25

Неспешно прогуливаясь по улице Красного Курсанта к Малому проспекту, обратим внимание на здание в стиле модерн, резко выделяющееся своим внешним видом среди бесконечных монотонных фабричных корпусов.

Издалека видны выступающие над карнизом фигурные щипцы, являющиеся завершениями узких ризалитов. Нижние ярусы украшены лепным декором, а оконные проёмы разнообразны как формой, так и размерами.

Это доходный дом Керстена, в котором одновременно размещалось и заводоуправление. Он был построен в 1911 году по проекту гражданского инженера Сергея Петровича Кондратьева (Красного Курсанта, 25).

Далее на нашем пути протяжённое здание казарм Дворянского полка, сооруженное в 1833-1837 годах по проекту архитектора Александра Егоровича Штауберта в стиле так называемого безордерного классицизма (Красного Курсанта, 21).

Дворянский полк был создан в 1804 году как военно-учебное заведение для малоимущих дворян с двухгодичным сроком обучения. За полвека своего существования Полк выпустил в армию более 13,5 тысяч офицеров. В 1855 году в честь первого шефа полка, великого князя Константина Павловича, учебное заведение стало называться Константиновским кадетским корпусом. Вскоре оно было переведено в новые казармы на Московском проспекте, а на Большой Спасской обосновался Павловский кадетский корпус, преобразованный, впоследствии, в Павловское военное училище.

В 1925 году здесь разместилась Военно-теоретическая школа Красного воздушного флота, знаменитая «Терка». Будущие летчики в течение года получали общую военную подготовку, а затем продолжали учебу в Качинской, Борисоглебской или Севастопольской школах. В этих стенах учились первые Герои Советского Союза Анатолий Васильевич Ляпидевский, Владимир Иванович Каманин, а также Владимир Константинович Коккинаки, Георгий Филиппович Байдуков и многие другие прославленные лётчики.

Продолжая движение, обратим внимание на чётную сторону улицы. Перед нами знакомый шестиколонный портик Экзерциргауза (Красного Курсанта, 18) и Главное здание Академии имени Можайского, украшенное пилястрами (Красного Курсанта, 16). Эту же панораму мы наблюдали в начале прогулки, только в зеркальном отражении.

А на нечётной стороне за Чкаловским проспектом находится здание Военно-топографического училища, растянувшееся до Музыкантского переулка (Красного Курсанта, 17). К сожалению, неизвестен год возведения, как не установлен и архитектор, создавший классицистический фасад с использованием коринфского ордера и других архитектурных деталей.

Училище было создано в 1822 году. Обучение в нём было двухгодичным, после чего выпускники проходили «стажировку» в армейских частях и только потом направлялись в Корпус военных топографов для прохождения службы.

Мемориальная доска повествует, что «В 1918 году в этом здании были открыты первые советские Петроградские пехотные курсы Р.К.К.А.». Позже Курсы перевели в другое здание, а здесь возродили военно-топографические курсы, позже вновь преобразованные в Училище.

Ул. Красного Курсанта, 11

Расположимся напротив дома 11, построенного в 1913 году по проекту техника-строителя Николая Ивановича Котовича в стиле модерн. Цилиндрический эркер, акцентирующий угловую часть, выглядит как покрытая ратным шлемом боевая башня. Остроконечные столбики завершений эркеров уличного фасада тоже вызывают ассоциации с крепостной архитектурой. Но домовладельцем был не военный, а абсолютно мирный человек – Роман Яковлевич Бумагин, бывший крестьянин, ставший заведующим Петербургской ткацкой фабрикой Общества мануфактур «Воронин, Лютш и Чешер», купцом 1-й гильдии, а потом и хозяином банкирской конторы.

Ул. Красного Курсанта, 9Б

Следующее здание под номером 9Б было построено в 1912 году для Ивана Яковлевича Малкова – владельца скульптурной и лепной мастерской. Естественно, что изделия хозяйского предприятия: мужские маски, гирлянды и прочий разнообразный декор гражданский инженер Пётр Николаевич Батуев (автор проекта) использовал в отделке фасада этого дома.

В 1912 году в ещё не просохшем доме поселился студент Университета, будущий историк, краевед и общественный деятель Николай Павлович Анциферов, а в 1920-х годах здесь жил известный ваятель Василий Васильевич Козлов, участвовавший в скульптурном оформлении дома Вавельберга (Невский, 7), Русского торгово-промышленного банка (Б. Морская, 15) и других зданий. Слава пришла к скульптору Козлову в советское время благодаря многочисленным памятникам вождю мирового пролетариата. По его проектам ленинские монументы установлены в 40 городах СССР (5 из них – в Ленинграде).

Ул. Красного Курсанта, 9А

Дом 9 с литерой А, стоящий по соседству, построен в 1911 году по проекту архитектора Ивана Ивановича Яковлева. Автор представил центральную часть фасада в виде гигантского портала, где колоннами служат гранёные эркеры, а соединяющей аркой – огромное полуциркульное окно в уровне шестого этажа.

В этом доме жила Екатерина Дмитриевна Севастьянова, благодаря которой мои родители обрели ленинградскую прописку, что дало им возможность целый год жить и работать в Ленинграде.

Мой отец, Владимир Титович Пивоваров, в конце войны оказался в Югославии. В Загребе, где стояла его часть, он познакомился с местным священником. Как происходило их общение, как они проникались доверием друг к другу – уже не спросить. Так или иначе отец рассказал новому знакомому, что перед войной учился в Ленинградском кораблестроительном институте и мечтает туда вернуться. А батюшка поведал, что он родился в Санкт-Петербурге и зовут его Дмитрий Дмитриевич Севастьянов. А ещё, что он морской офицер и участник Белого движения, и что в Советской России у него осталась сестра, о которой он ничего не знает.

Для молодёжи, не слышавшей рассказов старших о сталинском времени, скажу, что контакты с белогвардейцем, пусть и бывшим, узнай об этом соответствующие органы, могли иметь для советского офицера, коим был мой отец, необратимые последствия. Повезло. Не узнали.

Ему удалось разыскать сестру священника – это и была Екатерина Дмитриевна, которая тоже 25 лет не знала, жив ли её брат. 

Как тёте Кате (так называли в нашей семье Екатерину Дмитриевну) удалось прописать отца к себе, увы, тоже спросить некого.

Жили бы и дольше, но округлившийся мамин живот вызывал у владелиц съёмных комнат только отрицательное покачивание головы. Но это уже другая история, а наше путешествие подошло к концу. До новых встреч на новых маршрутах.

Большой проспект от Шамшевой до Ординарной

Петроградская сторона таит в себе много открытий для любознательного краеведа. Среди рядовой застройки непарадных улиц в самом неожиданном месте вдруг сверкнёт модерновым фасадом чей-то бывший особняк или доходный дом. А иной раз заставит остановиться невиданный ранее декор.

Маршрут этой прогулки проложен с таким расчётом, чтобы охватить как можно больше таких неожиданных мест.

Предварительно встретившись с друзьями вблизи станции метро «Чкаловская», расположимся на чётной стороне Большой Зелениной улицы напротив домов 31 и 33.

Зелием, согласно толковому словарю Владимира Даля, на Руси звали порох. По поручению Петра I генерал-фельдмаршал Яков Брюс построил в устье Карповки первый «Зелейный» завод для снабжения порохом гарнизона Петропавловской крепости. Вокруг завода, обнесенного для безопасности рвом и земляным валом, образовалась Зелейная слобода, где жили служащие завода с семьями. До наших дней сохранились Большая, Малая и Глухая Зеленины улицы.

В начале XX века владельцы магазинов и лавок при размещении рекламы в газетах ради экономии площади объявления и, соответственно, платы за нее сокращали адрес до Б. Зеленина, М. Зеленина и Г. Зеленина. Такое же сокращение позже перекочевало и на адресные таблички. Существует анекдот, который приводит краевед и знаток легенд Петербурга Наум Синдаловский, что, дескать, в Топонимическую комиссию Петербурга в конце 1990-х стали приходить требования выяснить, «кто эти люди – Борис, Григорий и Михаил Зеленины. Чем предполагаемые братья так дороги городу, что в честь них названы сразу три улицы?»

Понять заблуждение легко, поскольку многие улицы на Петроградской стороне названы по именам земле- и домовладельцев: Полозова, Бармалеева, Шамшева и так далее. 

Исключение: улица Подковырова названа в честь героя Гражданской войны большевика Сергея Ивановича Подковырова.

Большая Зеленина ул., 33

Оба эти здания, образующие начало Барочной улицы, возведены по проекту архитектора Густава Густавовича фон Голи в 1903 и 1901 годах соответственно. И если 31-й не особо выделяется из общей застройки, то дом 33 сразу притягивает внимание тонкой стилизацией мотивов средневековой архитектуры. При взгляде на угловой эркер с шатровым верхом невольно возникают ассоциации с жилищами сказочных персонажей братьев Гримм. Владелец дома, Альберт Юльевич Кейбель – выдающийся серебряных дел мастер, был законодателем в изготовлении наградных знаков Российской Империи.

Кейбели всегда жили в центральной части города, имея магазин на Большой Морской улице, которую из-за обилия ювелирных лавок часто называли «Бриллиантовой». Во второй половине XIX века отец Альберта Юльевича приобрёл несколько участков вблизи Малой Невки, вероятно, предполагая использовать их для дачного строительства. Однако сооружение Троицкого моста внесло коррективы в эти планы и вместо дачных особняков появился доходный дом.

Перейдём на другую сторону Большой Зелениной и, обернувшись назад, полюбуемся на бывший доходный дом герцога Лейхтенбергского (Большая Зеленина, 28) – самый оригинальный образец модерна в Петербурге.

Большая Зеленина ул., 28

Три жилых этажа «прорезаны» высокими окнами, объединены пилястрами и двумя округлыми эркерами, а рельефный декор поражает затейливым своеобразием. Но доминантой дома, бесспорно, является огромное мозаичное полотно, покрывающее всю стену пятого этажа. Впервые на здании изображены пейзажи: поля, реки, холмы, здания, заводские трубы, – плавно перетекающие один в другой, создавая панораму. На крайней справа картине, где изображены парусники, внизу видны год «1905» и буква «Ф». Это подпись выдающегося мозаичиста Владимира Александровича Фролова. Основой мозаик послужили эскизы художника Сергея Тимофеевича Шелкового.