Пилигрим. Танго со звёздами

Глава 1

Когда рождается что-нибудь новое, ранее выраженное только в формулах на бумаге или докладах ученых мужей на научных конференциях – как правило это подобно разряду молнии, ослепительной вспышке с последующим оглушающим грохотом. Это может повергнуть в хаос абсолютно всё или дать прозрение, изменить навсегда всё то, что было привычным, близким и казалось неизменным. В любом случае, жизнь до и после будет иметь существенные различия.

Мне посчастливилось быть свидетелем и даже непосредственным участником таких изменений. Свидетелем и участником того самого, что невозможно переоценить, что раз и на всегда, в корне, поменяло жизнь всего человечества. Нет, я не был выдающимся ученым и, кроме того, не имел к науке никакого отношения, разве что косвенного, но волею судеб, оказался почти на самом острие событий. Впрочем… все по порядку.

Космическая эра началась чуть более двух тысяч лет назад. За это время, человек перестал быть просто землянином. Все мы были жителями системы планет, вращающихся вокруг нашей звезды. Так как, большая часть потомков тех людей, которые когда-то вырвались за пределы своей колыбели, рождались, жили и отправлялись в последний полет далеко за пределами той планеты имя которой – Земля.

Нет, я не оговорился, ИМЯ, а не название, потому, что с некоторых пор звезды и планеты носили ИМЕНА, так как мы, представители человечества, наконец осознали, что эти космические тела ЖИВУТ, а не просто висят в пространстве и живут они своей, другой вселенской жизнью, непонятной и неподвластной биологическим существам вроде нас.

Вообще, слово Земля звучало очень редко, в основном в каких-нибудь системных новостях или правительственных сводках. Все управленческие структуры, всё-таки были на Земле, и конечно же на планете оставалось пару миллиардов человек, в основном те, кого всё устраивало и без дальних космических перемещений. Но теперь этот голубой шар больше был похож на музей-заповедник планетарного масштаба. Сюда, в основном, прилетали дети на экскурсии, молодые ученые, занимавшиеся историей космических полетов или прочими научными изысканиями, возможными только здесь – на Земле, либо пенсионеры, долгие годы жившие и работавшие на других планетах, или вообще на планетоидах-карликовых планетках, которые хоть и были обжиты, но все же по своей сути являлись огромным холодным камнем, кружившимся вокруг Солнца, в бесконечной пустоте, далеко за орбитой Нептуна.

Корабли, на которых начиналось освоение планет солнечной системы, претерпевали изменения год от года. Становились больше, надежней, быстрее. Обзавелись искусственной гравитацией, системами радиационной и противометеоритной защиты, мощным оружием, которое к величайшей радости, применялось разве что для того, чтобы разнести на молекулы какой-нибудь камень, замеченный радарами по курсу движения межпланетного транспорта.

Совершенные двигатели легко разгоняли огромные корабли до немыслимых, ранее бывших фантастикой, около световых скоростей. Но дотянуться до звезд, даже ближайших, было так же сложно, как человеку, жившему две тысячи лет назад, представить себе обитаемый Харон.

И всё же человечество грезит звездами, и Солнечная система стала слишком маленькой. Конечно в соседние звёздные системы были отправлены корабли, управляемые автоматами. Первый межзвёздный посланец, естественно, ушёл к ближайшей соседке нашего светила – Альфе Центавра, затем была Тау Кита, после неё – Эпсилон Эридана.

Все новостные ленты просто разрывало от заголовков типа: «Мы идём к звездам» или «Началось покорение галактики». Но всеобщая эйфория вскоре начала утихать. Так как корабли уходили всё дальше, а время между сеансами связи становилось все дольше, и первый корабль сможет вернуться только минимум лишь лет через десять. Заголовки новостей стали более сдержанными. И как-то в одночасье все вдруг осознали, что расстояния были слишком велики и всё так же недоступны, даже для транспорта летящего почти со скоростью света.

Все вылеты исследовательских кораблей осуществлялись со стартового комплекса «Ганимед». Впрочем, комплексом назвать это было сложновато. Вообще не представляю, кому пришло в голову это слово «комплекс». Какое-то архаичное название, применимое разве что к космодрому тысячелетней давности где-нибудь на Фобосе во времена колонизации Марса.

Таких комплексов, как «Ганимед», в Солнечной системе было три. Один находился возле Луны и назывался «Селена», второй, собственно говоря, был «Ганимед», он расположился между орбитами Юпитера и Сатурна и третий недалеко от Плутона с названием «Плутон-1». Самым крупным из них был «Ганимед».

Это сооружение представляло из себя восьмигранную конструкцию, несколько десятков километров в поперечнике, висевшую в пустоте и уравновешенную гравитационными полями планет гигантов. По сторонам, этого исполинского октагона, находились причальные терминалы для грузовых и пассажирских кораблей. Здесь, вокруг логистических центров, движение не прекращалось ни на секунду.

В середине платформы располагался целый первоклассный мегаполис, со всеми своими прелестями: сверкающими огнями отелей, заманивающими вывесками ресторанов и различного рода увеселительных заведений, спортивных комплексов, бесконечно снующими андроидами, переносящими или перевозящими всё что возможно перенести или перевезти в условиях густо населённого мегаполиса. В общем, это было одно из самых популярных и оживленных мест в радиусе нескольких десятков миллионов километров.

Нескончаемый поток грузов приходил на платформу «Ганимед» и уходил отсюда как в сторону Земли или Марса, так и на периферию солнечной системы. Впрочем, периферией эту часть пространства можно называть, собственно говоря условно, только из-за удаленности от центра.

Так за орбитой Нептуна, в поясе Койпера, было обнаружено огромное количество карликовых планеток, схожих с Плутоном, но вполне пригодных для колонизации и размещения различного рода производств. Плутон являлся самым крупным представителем этого обширного семейства.

На этих небольших космических телах было сконцентрировано, практически всё производство. Вся тяжёлая индустрия, высокотехнологичные производства, которые требовали экстремально низких температур, постройка и модернизация космического транспорта, химические, фармацевтические, робототехнические и многое, что перечислять не имеет смысла. Во всех этих отраслях была задействована приличная часть населения Системы. Здесь строилось, подвергалось ремонту и реконструкции абсолютно всё, что может или когда-то могло перемешаться по космическим просторам, от тяжёлых грузовых кораблей, до маленьких частных прогулочных челноков. Так что движение между этими карликами, порой напоминало действие в пчелином улье в сезон цветения медоносных растений.

Одной из таких планеток была Эрида. Только в отличие от Плутона, Харона, Седны, Орка и других типичных представителей карликовых планет, всецело занятых производством, это был храм Науки. Здесь собрались лучшие умы всей цивилизации. Эрида была исполинской научной лабораторией. Отсюда приходило всё новое, всё то, что позволяло нам – людям становиться могущественнее и шагать вперед.

Здесь же я познакомился с Артурчиком, который стал мне лучшим другом и благодаря которому, я сделался участником небывалых изменений для рода человеческого. Сюда на Эриду, после окончания Академии, меня прислали в качестве второго пилота, проходить службу на старом корыте, которое периодически использовали представители научного сообщества, отправлялись недалеко за пределы Солнечной системы для того, чтобы ловить новые частицы или для проведения различного рода экспериментов, которые были невозможны в других условиях. Здесь на Эриде, в моей жизни, окончательно, появилась Майя… Но об этом чуть позже.

Глава 2

– К вам посетитель.

– Вообще-то я никого не ждал, – пробормотал я себе под нос, когда услышал голос Ингрид.

– Это Артур Розенталь, – снова сказала она.

– Ладно, пусть заходит. С этим типом я готов пообщаться. Только пусть не орёт как обычно, а то я еще не проснулся окончательно, – сообщил я сонным голосом, протирая глаза пальцами.

– Лукас, дружище! Я знаю, что в это время у тебя всегда есть чашечка горячего, ароматного кофе, – как всегда громогласно выпалил Артурчик и затем, чуть снизив тон, добавил, – если ты конечно не болтаешься где-нибудь возле Сатурна.

– Проходите, господин Розенталь. Присаживайтесь, – пригласил я его, ленивым жестом указав на большое кресло.

– Знаю, знаю. Пришел тебя поздравить с новым назначением, – снова очень громко сказал он, завалившись в кресло, которое незамедлительно зашевелилось, принимая максимально удобную форму для сидящего в нем.

– Артурчик, ну почему ты всегда такой шумный. После поздравлений, на таком уровне громкости, вместо удовольствия от визита друга, получаешь головную боль на целый день, – проворчал я, спуская ноги на пол с дивана.

– Ну прости, КАПИТАН! – снова заорал он, вскакивая с кресла и прикладывая правую руку к своей лысой голове. Отдавая честь с довольной физиономией.

Затем снова усевшись в кресло, которое опять на секунду пришло в движение, почти обиженно спросил:

– Я увижу сегодня кофе, в конце концов?

Артурчик, можно сказать, был хрестоматийным представителем учёной братии. Одним из тех людей, которые всецело отдавали себя науке. Человеком, который стремился достичь совершенства в деле которым занимался. Этот молодой, одержимый своей работой физик, мог неделями не выходить из своей лаборатории, напрочь забывая о существовании окружающего мира. И при этом ему удавалось не стать надоедливой мухой, вне своих цифр и приборов, занудой, которая только и говорит о своих разработках и делах научного коллектива в котором он работает. Это был всегда улыбающийся, немного шумный тип с блестящей лысиной. О своей лысине он шутливо говорил, что специально удалил волосы навсегда, потому что они мешают думать.

– Гри, ой, прости! Ингрид! Свари пожалуйста этому крикливому представителю науки кофе, – почти окончательно проснувшись, попросил я свою кибер-помощницу, сидя на диване и слегка потягиваясь.

– Спасибо Лукас, что ты исправился. Ты же знаешь что мне не очень нравится, когда ты меня называешь ГРИ, – послышался приятный и доброжелательный голос системы управления домом.

– Ваш кофе будет готов ровно через девяносто секунд, – всё с той же доброжелательностью добавил голос.

– Вот! Артурчик, ты это слышал!? – воскликнул я.

– Мне кажется, что твои коллеги наделяют этих домашних кибер-добродетелей слишком высоким уровнем интеллекта. Можно подумать, что Ингрид действительно обижается на то, что иногда я её называю ГРИ.

Послышалось еле различимое шипение пневмоприводов и часть стены рядом с диваном, на котором я сидел в еще полусонном состоянии, трансформировалась в уютный уголок с двумя весьма удобными стульями и столиком, на котором, благоухая ароматом, стояли две чашки горячего, свежезаваренного кофе и тарелка с еще чуть дымящимися, румяными булочками с корицей и яблочным сиропом.

– Ваш завтрак, – снова послышался голос системы управления домом.

– И да, Лукас, хочу тебе напомнить о твоём ежедневном витаминном коктейле, через двадцать минут после приема пищи, – в почти приказной форме добавила она.

– Спасибо, Ингрид. Обязательно приму во внимание твои рекомендации, – ехидно ответил я, протягивая руку за чашкой с кофе.

– Да, мой друг, похоже с домработницей тебе действительно повезло, – еле сдерживая смех, заявил с довольной физиономией Артурчик.

Надо отдать должное, эти домашние интеллектуальные системы действительно избавляли от различного рода рутинных и не очень приятных забот. Они были и поварами, и уборщиками, и кофеварками, и в конце концов будильниками. Так что без них обойтись было почти невозможно.

Разработчиком этих кибер-помощников была одна из коллег Артурчика, Инесса Гриднева, поэтому мою домоуправительницу назвали по первым буквам имени и фамилии этой, подающей большие надежды, особы.

– Лукас, вообще-то я пришёл не только поздравить тебя с назначением капитаном на «ПЕГАС»… – Розенталь заискивающе посмотрел на меня, – но и напроситься с тобой на «Ганимед». Если конечно ты не будешь против. Я слышал, что завтра ты туда летишь в первый раз в новой должности, – ставя чашку на стол, сказал Артурчик.

– Конечно не против. Выделю тебе место в грузовом отсеке, – с сарказмом ответил я, поднимаясь с дивана и слегка потягиваясь.

– Вот спасибо, друг! – заголосил Розенталь.

– Хорошо хоть не в мусорном контейнере.

– Вылет завтра в шесть утра по системному времени. Всё Артурчик, кофейня закрывается, а то мне сегодня еще корабль принимать. Ингрид, выпроводи этого… моего лучшего друга, – хихикнул я, подавая ему руку.

– До завтра, капитан Лукас Ларсен, – снова очень громко произнес он, пожимая мне руку.

– До завтра, мой крикливый друг, – усмехнулся я дружелюбно.

– Ингрид, закрой дверь.

– Твой коктейль уже готов, Лукас, – это снова была Ингрид.

– На столике рядом с диваном.

– Спасибо, Гри. Твою заботу невозможно переоценить! – съязвил я, допивая зеленую вспененную жидкость с весьма приятным вкусом.

– Лукас! Я же просила… – в её голосе появились нотки обиды.

– Всё, всё! Прости Ингрид! Больше не буду! И где мой новый мундир? – немного засуетившись, поинтересовался я.

– А то мне пора. Корабль и команда уже наверно заждались.

Перед зеркалом стоял молодой, хорошо сложенный, приятного вида мужчина, ростом чуть выше среднего, в темно-синем костюме астронавта, со знаками отличия капитана межпланетного корабля. Его мужественное, спокойное лицо светилось абсолютной уверенностью, только в глазах, в серых выразительных глазах читались некоторые растерянность и смущение.

– Что, страшновато тебе Лукас Ларсен? – медленно и немного иронично, проговорил я, глядя на свое отражение.

– Орбитальный челнок ожидает Вас возле третьего шлюза, Капитан Ларсен, – сообщило внезапно появившееся на голографическом экране, лицо пилота челнока. Это был второй навигатор «Пегаса», Алекс Хьюз.

– Спасибо, – немного вздрогнув от неожиданности, отреагировал я.

– Буду через несколько минут.

Экран погас.

– До встречи, Лукас. За своё жильё можешь не волноваться. Обещаю сохранить его в первозданном виде, – услужливо произнесла кибер-система.

– Пока, Ингрид. Приготовишь снова свой коктейль через пару недель.

Дверь за мной закрылась, слегка щёлкнув замками. Постояв несколько секунд и собравшись с мыслями, я направился на причаливший к шлюзу челнок, который понесет меня на встречу с новой жизнью.

«Пегас» висел на высоте в несколько тысяч километров над поверхностью Эриды. Это был современный научно-исследовательский корабль, лаборатория в космосе, оснащённая новейшими разработками коллег Артурчика, да и его самого. Одним из таких новшеств являлись радары-сканеры, которые могли зафиксировать на неимоверной дистанции даже самый маленький камешек, блуждающий в пространстве. Эти устройства как раз были изобретены в лаборатории которой руководил мой крикливый друг, с лысой головой.

Сверхпрочная композитная броня «Пегаса» сверкала холодным блеском в лучах мощных прожекторов орбитального челнока.

– Стыковка через три минуты, капитан Ларсен, – сказал пилот, на секунду повернувшись в мою сторону.

– Хорошо, Алекс. Я возьму вещи, пока вы заканчиваете манёвр, – едва сдерживая дрожь в голосе от волнения и восторга ответил я.

Последовал лёгкий толчок и челнок плотно прижался к стыковочному шлюзу корабля.

– Мы дома, капитан! – довольным голосом воскликнул Алекс.

– Добро пожаловать на борт!

Команда из пятнадцати человек встречала меня на главном посту управления.

– Капитан на корабле! – скомандовал старший навигатор, едва я зашёл в помещение.

– Здравствуйте, господа офицеры!

Скольких сил мне стоило сказать эту фразу, казалось что мои щёки просто пылают огнем и язык путается в зубах. Но это волнение было не от тщеславия. Это было осознанием огромной ответственности, за судьбы людей и корабля, груз которой, окончательно я ощутил только в эти мгновения.

Старший навигатор, Адриан Павловский, представил мне каждого члена команды, попутно давая каждому короткую шутливую характеристику типа: «А это Марк Нолан, специалист по импульсным противометеоритным пушкам. Способен из своих игрушек разнести камень размером с яблоко на расстоянии в миллион километров!»

– Со всеми вами я уже был заочно знаком по документам. Да и Алекс Хьюз, наш второй навигатор, немного рассказал о каждом, пока мы летели на корабль. Уверен, что это лучшая команда из всего флота системы, – улыбнулся я.

Затем продолжил.

– А сейчас, думаю пора начать подготовку корабля к завтрашнему вылету. Командуйте, Адриан.

– Займёмся делом, коллеги! – незамедлительно отреагировал старший навигатор.

Почти всю условную ночь, по корабельному времени, перед отлётом я провёл на главном посту управления, разглядывая яркие и не очень, точки звёзд. Эти светящиеся вкрапления были словно вклеены, в черный бархат бесконечного пространства и…

– Да что это я! Соберись Лукас Ларсен и пойди отдохни. До вылета три часа! – мысленно приказал я себе, отправляясь в каюту. Но заснуть так и не смог, слишком волнительными были все эти новые ощущения.

– Капитан. Корабль готов к вылету. Главные двигатели в режиме предстартовой готовности. Команда и пассажиры на борту, – отрапортовал старший навигатор.

– И ещё. Все утро к Вам пытался прорваться какой-то неимоверно горластый, лысый тип. Он сказал, что ваш друг. Но вахтенный офицер всё равно его не пустил. Ему сказали, что сможет пообщаться с Вами через два часа после отлета.

Я не смог удержать улыбку.

– Да, это действительно мой друг, Артур Розенталь. Он руководитель группы физиков, которые летят с нами в качестве пассажиров на конференцию. В следующий раз, Адриан, пропустите этого крикуна.

– Понятно, капитан, – козырнул Павловский.

– Навигатор Хьюз. Проложить курс к платформе «Ганимед», – отдал я команду второму навигатору с удивительным для себя самого спокойствием.

Алекс немедленно повернулся в мою сторону.

– Все готово, капитан. Курс рассчитан, все данные переданы главной навигационной системе корабля. Только придется совершить небольшой крюк в несколько миллионов километров. Получено системное предупреждение. Повышенная метеоритная опасность в секторе дельта.

– Что ж, придется провести пару лишних дней на корабле. Не думаю, что это создаст особые неудобства, – ответил я, занимая свое противоперегрузочное стартовое кресло.

– Поехали, Хьюз.

По бронированному корпусу «Пегаса» пробежала едва заметная дрожь. Звездный пейзаж на экранах начал медленно меняться. Огромный корабль послушно развернулся в нужном направлении и, постепенно ускоряясь, понес нас в сторону Сатурна, оставляя в пустоте мерцающий голубой след от фотонных двигателей.

– Привет, Артурчик! – я повернулся в сторону, бесцеремонно вломившегося в мою каюту, друга.

– Очень рад…

– Теперь к тебе на аудиенцию нужно записываться?! – немного раздраженно и как всегда очень громко перебил он меня.

– Я хотел просто поздороваться с тобой, Лукас, перед стартом, но вахтенный офицер, как пень, встал возле пневмо-лифта и долдонил одно и то же: «Капитан сейчас занят, капитан сейчас не может, я доложу капитану…».

– Чёрт бы его подрал! – продолжал голосить Розенталь.

– Артурчик, я действительно рад тебя видеть! Твои визиты всегда приносят мне массу положительных эмоций. Как раз хотел тебя навестить, – сказал я, с улыбкой протягивая ему руку.

– А сейчас пойдем со мной. Посмотрим как расположились твои коллеги из научного сообщества. Надеюсь каюты нравятся всем?

– После «Волопаса», на котором ты начинал летать, здесь просто отель VIP класса, – уже более спокойно ответил Артурчик.

– Ну да ладно. Пошли. Раз ты собрался, уделю тебе пол часа своего драгоценного времени, – съязвил он, демонстративно поглядывая на часы.

– Кстати, «Волопас» теперь будет музеем. Капитан этой посудины добился разрешения не отправлять корабль на утилизацию. Слишком много открытий было сделано на этом старом корыте.

– Да, старик говорил об этом, перед моим переводом на «Пегас», – немного задумчиво ответил я, выходя из каюты. Вспоминая, как после получения квалификации астронавигатора, пришёл на «Волопас» вторым пилотом.

– Все, Артурчик, пошли! Еще куча дел! Через час корректировка курса, мне надо быть на главном посту. Если хочешь, можем пойти вместе.

– Спасибо, господин капитан, за высочайшее позволение! – снова покривлялся Артурчик.

– Вы так любезны!

– Иди уже! – я по дружески подтолкнул его в плечо, заходя в кабину пневмо-лифта.

Неделя полёта прошла как-то неожиданно быстро. Каждодневные вахты, корректировки курса и Артурчик со своими коллегами, совершенно не оставляли места для скуки.

Глава 3

– Капитан, корабль начал торможение. «Ганимед» разрешает стыковку к шлюзу 33-Б, – доложил старший навигатор.

– Хорошо, выполняйте указания диспетчера, Адриан. И оповестите, пожалуйста, пассажиров, через три часа они смогут покинуть борт.

Я взглянул на голографическое изображение комплекса. Движение вокруг него было просто неимоверным. Десятки кораблей находились в постоянном перемещении. Одни шли на стыковку, другие, приняв груз или пассажиров, уходили к месту назначения. Я не говорю уже о челноках, которые обслуживали терминалы. Они сновали между кораблями, между стыковочными узлами и платформами, создавая, абсолютный хаос, но это только на первый взгляд. Всем этим точно и расчетливо управляли интеллектуальные кибер-системы, которые никогда не ошибались, и всё это действие вокруг «Ганимеда», на самом деле, было всецело упорядоченно и безопасно.

– Здравствуйте, капитан Ларсен!

На экране внутренней связи появилось довольное лицо Артурчика.

– Научная конференция будет проходить в отеле «Бетельгейзе». Я не смогу контролировать ваши действия целых три дня. Смотри не натвори чего-нибудь без меня! – он засмеявшись, по отцовски погрозил, мне пальцем.

– Спасибо за доверие, Артур Розенталь, я постараюсь оправдать ваши надежды, – так же шутливо отпарировал я.

– И вообще, Лукас, мы так и не отметили твоё назначение, не мешало бы исправить это дело. Я знаю, что у тебя здесь тоже будет полно забот, но после всего этого мы могли бы передохнуть немного. Кстати, в «Бетельгейзе» весьма не плохой барчик. Что скажешь?

– В общем-то я не против, даже за. Увидимся в отеле. Я свяжусь с тобой, дружище. А сейчас дай мне припарковать корабль!

– Всё, всё! Отключаюсь! До встречи, старик!

Экран погас, а я ухмыльнувшись подумал: «Какой же ты не неугомонный Артур Розенталь!»

Наконец-то, после нескольких дней суеты, я отправился в отель, где мы с Артурчиком договорились о встрече. «Бетельгейзе» не был супер популярен среди туристов, поэтому здесь было достаточно спокойно, и это место как нельзя лучше подходило именно для того, чтобы отдохнуть. Хотя совсем тихим тоже его не назовёшь, так как здесь периодически собирались представители новых течений в музыке. Шума они создавали достаточно много, но это даже было интересно. Мешанина из звуков, света, голограмм и прочих визуальных и даже материальных эффектов, порой весьма впечатляла.

Отель представлял из себя, висящий в воздухе без всяких опор, внушительного размера эллипсоид, внешне похожий на большой мыльный пузырь, на поверхности которого постоянно транслировалась объёмная реклама. Постояльцы отеля поднимались, на почти сто метровую высоту, в небольших, абсолютно прозрачных антигравитационных капсулах и поэтому создавалось впечатление, что люди сами по себе, без всяких транспортных устройств, летят вверх и вниз. Я вошёл в одну из таких капсул, и она плавно и беззвучно подняла меня внутрь этого сооружения.

– Я уже устал тут торчать! – услышал я, как всегда, громкий голос Артурчика.

– Идем! Я познакомлю тебя с моими коллегами с Тритона. Кстати они в курсе, что ты выполнял первый полет в качестве капитана и тоже хотят присоединиться к поздравлениям.

– Ты бы еще всей системе рассказал. Да и что тут, в конце концов, такого выдающегося! Куча людей работают капитанами, но при этом не орут об этом на всю галактику, – немного раздраженно ответил я.

– Да и пусть себе летают! Не прибедняйся! У тебя три экспедиции к границам Оорта! Ты мой друг, Лукас, и я рад за тебя! И вообще, в твоем возрасте лишь единицы из всех получали капитанские шевроны! – хватая меня за рукав, громогласно выпалил Артурчик, заставив своими возгласами обернуться нескольких человек, ожидавших антигравитационные капсулы-лифты.