Пилигрим. Танго со звёздами
- -
- 100%
- +
Тишину нарушил Артурчик.
– Лукас, а теперь просто меня выслушай, только не перебивай, – допивая напиток, почти спокойно сказал он.
– Пока ты с Майей прохлаждался на Земле, нам удалось найти чёртову ошибку в расчётах и даже испытать экспериментальный прототип на обычном орбитальном челноке, но из-за размеров корабля установить генератор большой мощности было невозможно. Но даже этого хватило, чтобы переместиться на границу Системы к станциям раннего оповещения, то есть почти на семьдесят световых дней. Ты не поверишь, Лукас, но перелёт занял всего девять часов, со скоростью восемьдесят пять процентов от скорости света!
Я слушал Артурчика молча, пытаясь осмыслить информацию, которую он до меня пытался донести. Не потому, что не мог понять о чём речь, а потому, что в голове пока не могло уложиться то, что мечты сотен поколений внезапно стали явью. Исследования по искривлению пространства начались очень давно, но они то терпели крах и предавались анафеме из-за бесперспективности, то возобновлялись с новой силой, после очередного открытия в физике. И вдруг появляется какой-то там Артур Розенталь со своей командой из Лаборатории Исследований Пространства и ставит жирную точку, тем самым открывая людям дорогу к другим мирам. Позволяя нам прикоснуться ко всем или почти ко всем тайнам галактики, которой древние дали имя Млечный Путь.
– Сейчас на верфях Цереры строится первенец, научно-исследовательский корабль, который будет оснащен генератором, способным соединять точки пространства на расстоянии до пятидесяти парсек и по расчетам время, которое потребуется для преодоления этого расстояния, всего два месяца! – продолжал свою речь Артурчик.
– Лукас, ты меня слушаешь? Или я сам с собой разговариваю? – его тон стал почти обиженным.
– Конечно слушаю, старик. Я очень рад за тебя, ты заслужил эту победу. Представляю сколько сил и упорства тебе потребовалось для достижения цели. Теперь и твой портрет будет находиться в галерее великих людей Системы, – последнюю фразу я произнес в несколько шутливом тоне.
Он на мгновение замер, подняв брови и слегка выпучив глаза.
– Какая галерея, Ларсен! Не до твоих идиотских шуток мне сейчас! – воскликнул он с нескрываемым удивлением и даже с раздражением. Потом, немного снизив тон, продолжил:
– Три дня назад я общался с представителями Департамента Флота Системы. Через месяц корабль будет готов к экспериментальному вылету, но есть одна загвоздка. Они не могут принять окончательное решение, кому лететь…
– А я здесь причём? Мне что ли, за них это надо решить? – прервал я монолог Артурчика.
– Ты не понял, Лукас, они хотят послать киборгов, так как эти перемещения пока мало изучены и все риски пока не возможно оценить до конца. Но я попытался их убедить в том, что надо отправлять человека, и после достаточно долгого спора мне сказали, образно выражаясь, что если вам, Артур Розенталь, удастся найти идиота, который в одиночку готов рвануть к другим звездам, мы, пожалуй, сможем изменить решение.
– А почему в одиночку? Они хотят послать ржавое корыто из двадцатого века? И, Артурчик, ты скажешь в конце концов, что ты от меня хочешь!?
– М-м-м, я хочу предложить лететь тебе Лукас, – на лице Розенталя застыла почти детская невинная улыбка.
– И кстати, у корабля пока нет названия, ты сможешь дать ему имя.
После этих слов он вжался в стул и немного втянул голову в плечи, словно опасаясь, что я могу его стукнуть.
Но в этот момент, меня самого будто огрели чем-то тяжёлым, от головы до самых пяток пробежали отвратительные ледяные мурашки. Это чувство возникло и от предложения Артурчика, и от того, что лучший друг обозвал идиотом, даже не знаю, что поставить на первое место.
Выдержав небольшую паузу, которая мне была нужна для самоуспокоения и приведения мыслей в порядок, монотонным, почти металлическим голосом, стараясь выглядеть абсолютно спокойным, я почти выдавил из себя, делая между словами довольно длительные промежутки:
– То есть, ты считаешь, что такого идиота нашёл? Розенталь скажи, что это была глупая шутка.
– Конечно шутка, Лукас, на счёт идиота! Извини, я ни сколько не хотел тебя обидеть! Просто эмоции немного перехлестнули через край! – всё с той же невинной улыбкой, попытался реабилитироваться Артурчик.
– А вот про полёт…, – он внезапно замолчал, заговорив снова секунд через пять, сосредоточенно посмотрев мне в глаза. При этом его лицо снова стало серьёзным и озабоченным, а в зрачках запрыгали какие-то бесовские искры.
– Не до шуток мне, Лукас. Решать тебе. На раздумья есть дня два, три, не больше. Потом они начнут готовить киборгов.
Розенталь подозвал официанта и расплатившись за еду, встал из-за стола. Он молча направился к выходу, но вдруг остановился. Повернувшись ко мне тихо сказал:
– Ты можешь быть первым, Лукас Ларсен. Понимаешь, первым!
Затем снова последовала короткая пауза. И вдруг Артурчик очень громко, в свойственной ему манере, засмеялся и сквозь этот хохот заявил:
– А твой портрет, Лукас, повиснет рядом с моим в музее!
После этих слов он окончательно удалился, а в моих мыслях безраздельно воцарился хаос. Пытаясь переварить всё сказанное Артурчиком, я в одиночестве остался сидеть за столиком маленького кафе, находившегося на маленькой планетке под названием Эрида. Этот камень кружился на задворках системы, вокруг маленькой жёлтой звезды, затерявшейся среди сотен и сотен миллиардов других миров, где-то на периферии галактики.
Глава 7
Майя слушала меня не выронив ни одного слова. Она только периодически вытирала ладонями слёзы, которые катились по её раскрасневшимся щекам, одна за одной, бриллиантовыми капельками и, практически не моргая, почти не отрывая взгляда, смотрела в мои глаза. Растерянность, появившаяся вначале разговора в её взоре, постепенно сменилась на понимание или даже скорее смирение. Я замолчал. Майя на мгновение зажмурилась, слегка наморщив нос и чуть наклонив голову. Затем, глубоко вздохнув, обняла меня за шею двумя руками.
– Обещай, что ты вернешься, Ларсен, – наконец заговорила она, немного дрожащим голосом.
У меня подкатил ком к горлу, возникло чувство, что всё тело сжали стальной проволокой.
– Конечно, милая!
Я прижал её к себе, чуть было тоже не прослезившись. Она, буквально вырвавшись из моих объятий, крепко схватила меня за плечи и тоном, не подразумевающим возражений, снова сказала:
– Обещай мне! Слышишь Лукас Ларсен?!
– Да, любимая. Обещаю! – я снова придвинул Майю к себе. Так мы просидели еще некоторое время. Наслаждаясь ощущением близости друг друга.
Наконец, прервав эту идиллию, она тихо спросила:
– Ларсен, ты уже имя кораблю дал?
– «Пилигрим». Я хочу назвать его «Пилигрим», – прошептал я ей на ухо.
Она посмотрела на меня несколько удивлённо.
– Звучит немного странно. Давно не слышала этого слова, но мне нравится.
Потом мы оба уснули, нос к носу. Каждый обнимая любимого человека.
До старта оставалась ещё неделя, но корабль уже был полностью готов. Я попросил Артурчика установить на «Пилигрим», в качестве бортовой системы, копию Ингрид, усовершенствованную до самой последней версии, с возможностью контроля и управления кораблём, так как она для меня была почти кибер другом. Знала мои повадки и пристрастия, да и просто поговорить была не прочь.
Система жизнеобеспечения на «Пилигриме» позволяла находиться на борту только одному человеку, так как генераторы бета пространства, так были названы устройства, способные генерировать туннели, по которым должен двигаться звездолёт, были слишком громоздкими и занимали значительную часть свободного объема корабля.
Розенталь почти жил на корабле, он следил буквально за каждым, кто делал какие-либо работы. Из его поля зрения не выпадали даже самые мелкие детали. Однажды я ему сказал:
– Артурчик, ты же своей дотошностью людям все нервы истрепал! Этот блок проверялся уже наверно раз десять!
– Лукас, я втянул тебя в эту аферу! И знаешь, неоднократно уже пожалел об этом. Мне совершенно не хочется, чтобы ты застрял где-то…
Артурчик подкатил глаза под лоб, на секунду задумавшись:
– В общем, пока точно не знаю где. Поэтому, лучше не лезь не в своё дело. Ха-ха! Ты не присутствовал при тестировании защитных силовых экранов. Этим действием руководила твоя половина, её разработки были выбраны, как самые надёжные и перспективные. Ха-Ха-Ха, – снова захихикал Артурчик.
– Это был настоящий кошмар для инженеров! Когда Майя появлялась на корабле, они готовы были выпрыгивать в открытый космос без скафандров! Так что, если вдруг потребуется, я знаю у кого брать уроки по разрушению психики! Кстати, это она для тебя старалась, дружище! Чем ты её привлёк?! До сих пор удивляюсь!
– Когда уже ты меня удивишь своей избранницей, Розенталь? Или еще не родилась, та которая будет достойна нашего гения? – позлорадствовал я.
– Не начинай, Лукас! У меня просто нет возможности тратить на это время! Да и кто со мной уживётся? Я постоянно в лаборатории. Почти живу там. Ты же знаешь, – отмахнулся Артурчик.
– Ну да. Не так давно мне казалось то же самое, – сказал я, по дружески хлопнув его по плечу.
– Всё, Лукас, не отвлекай меня! – раздраженно взвизгнул Артурчик.
– Встретимся завтра в Департаменте, на пресс конференции. Или ты уже забыл?
Я действительно забыл про эту чёртову журналистскую вакханалию. Сказать честно, от предвкушения общения с представителями СМИ, меня просто пробирал ужас. Никогда ранее к моей персоне ни кто не проявлял такого бурного интереса. Я всячески пытался избежать этого общения, стараясь убедить представителей Департамента не собирать ни каких конференций, но тщетно. Мне было сказано: «Капитан Ларсен, похоже Вы не до конца понимаете, что происходит. Впервые человек отправляется к звёздам. За этим событием следят несколько десятков миллиардов жителей целой планетной системы. И было бы величайшим неуважением ограничивать их право на получение информации. Тем более, когда речь идет о мероприятии такого масштаба.»
Успокаивало только то, что за столом перед журналистами оказался не я один, но и ещё несколько человек, которые принимали непосредственное участие в разработке проекта и постройке корабля. В их числе были Артурчик и Майя. Они сидели рядом со мной по бокам. Майя периодически трогала меня за руку, немного сжимая мою ладонь. И эти прикосновения давали мне силы не сорваться с места и не сбежать.
Пристальные взгляды огромного количества людей, приглашенных на пресс конференцию, буквально прожигали насквозь, не давая ни малейшего шанса расслабиться. От напряжения, я чувствовал каждое своё сухожилие.
– …Капитан Ларсен, почему Вы назвали корабль «Пилигрим»?
– …Капитан Ларсен, что вы думаете о системе защиты звездолёта?
– …Капитан Ларсен…
– …Капитан Ларсен…
– …Капитан Ларсен…
Мне казалось этому не будет завершения…
Когда все разошлись, я остался сидеть в кресле, пытаясь прийти в себя, откинувшись на спинку и положив руки перед собой на стол. Майя подошла сзади и наклонившись, нежно обняла меня за шею. Она прижалась своей щекой к моему виску и замерла не несколько мгновений.
– Мне кажется я выглядел полным придурком, – сказал я наконец, поглаживая её руку.
– Ты был великолепен, Лукас. Я горжусь тобой, милый, – прошептала она мне на ухо.
– Только очень боюсь за тебя, – её глаза наполнились слезами.
– Лукас! Ты что приклеился к этому сиденью! – вдруг раздались вопли, внезапно появившегося Артурчика.
– Майя, оторви уже его от кресла! Я заказал столик в ресторане! Нужно немного расслабиться! Что скажете?
– Очень вовремя, Артур. Полностью с тобой согласна.
– Пойдём, Лукас? – спросила меня Майя, немного отвернувшись в сторону, чтобы Артурчик не увидел её глаз, в которых ещё блестели слезинки.
– Пожалуй вы правы, – сухо сказал я, принимая вертикальное положение.
– А то у меня до сих пор колени трясутся.
Глава 8
– Приветствую Вас, Капитан Ларсен, – раздался голос Ингрид, едва закрылась дверь стыковочного шлюза.
– «Пилигрим» полностью готов к отлёту. Все системы корабля проверены, ошибок и неполадок не выявлено. Жду дальнейших распоряжений.
– Привет, Ингрид! Рад тебя слышать! Давненько мы с тобой не общались! Хочу тебя сразу попросить. Пожалуйста, давай обходиться без официальностей типа: Капитан Ларсен, ВЫ и так далее. Ещё раз услышу, буду называть тебя Гри! Договорились? Надеюсь ты ещё помнишь как меня зовут?
– Хорошо, Лукас.
Мне показалось, что она улыбнулась бы в этот момент, если было бы чем.
– Есть какие-нибудь пожелания? – услужливо спросила Ингрид.
– Первое пожелание, это кофе на пост управления. И через десять минут запускай двигатели. Ну что, Ингрид, прокатимся по Галактике?
После этих, моих же слов, я внезапно и как-то очень отчетливо, можно даже сказать болезненно, почувствовал, что остался в полном одиночестве. И это состояние растянется на долгие недели или месяцы и на сотни триллионов километров. Но самое главное, что мне предстояло, в почти буквальном смысле, нырнуть в непонятную дыру, которая ведёт в другое неизвестно что и, проносясь по этому нечто, на безумной скорости, выпрыгнуть в мир, который никто и ни когда ранее не посещал.
Наконец, я заставил себя сесть в кресло перед главным пультом управления. Трясущимися руками взял чашку с кофе, стараясь не думать о том, что на выходе из бета туннеля может оказаться какой-нибудь камень неимоверных размеров. Хотя пространство в теоретической точке выхода было просканировано многократно, и сюрпризы не ожидались. Но…
Сделав глоток горячего, ароматного напитка я подумал, что пожалуй больше всего на свете мне хотелось бы сейчас обнять ту, единственную, которая в корне изменила мою жизнь. Ту, которая показала новые яркие краски и придала особый смысл существованию. С огромным трудом я сдерживал себя, чтобы не схватить устройство связи и не нажать кнопку вызова. Мы договорились не мучить друг друга долгими прощаниями. Я чувствовал, что она испытывает примерно те же чувства и от этого было ещё тяжелее.
– Двигатели в предстартовом режиме, – раздался голос Ингрид, вырвав меня из мира сентиментальностей.
– Всё, Ингрид, я готов! Вводи координаты точки входа в туннель в главный компьютер. И… – я немного запнулся, – Стартуем.
«Пилигрим» почти беззвучно и послушно начал разгоняться. В этот момент меня окатило волной животного страха. Я схватился за ручки управления кораблём, так что суставы затрещали. Перед глазами были только непрерывно изменяющиеся цифры, показывающие скорость корабля.
– Пять процентов от расчётной скорости, – докладывала Ингрид.
– Шесть процентов… Семь процентов…, – продолжала она. Каждое слово, сказанное ей, звучало в моей голове гулким колоколом.
Пытаясь взять себя в руки, я начал мысленно говорить сам себе:
– Ты сам этого захотел, Ларсен. А теперь что, готов скулить от страха и одиночества! Лучше представь себе, что чувствуют твои близкие в этот момент! Майя. Ведь ты её практически поставил перед фактом. Не спросил: «Любимая как ты на это смотришь?». Ты просто сказал: «Я лечу». И ведь она поняла тебя. Не сказала: «Ларсен ты чудовище, думаешь только о себе». Не сбежала! Хотя могла бы! Успокойся и прими происходящее! Тебя ждут! И ты обещал вернуться! Сделай всё ради этого! Встрепенись! И возьми под контроль себя и корабль!
Я медленно разжал руки, вцепившиеся в пульт управления. Посмотрел на ладони, побелевшие от напряжения. Пальцы всё ещё продолжали дрожать, но как ни странно, после разговора с самим собой, страх, который сковывал каждую клетку, немного отступил. Я посмотрел на главный экран. К этому моменту, Эрида уже стала маленькой точкой, готовой окончательно затеряться среди звёзд.
И снова Ингрид меня вернула к реальности:
– Лукас, с тобой всё в порядке? Мои сенсоры зарегистрировали у тебя слишком высокий уровень адреналина и кортизола. Ты слишком взволнован. Я добавила в воздух препараты, необходимые для улучшения самочувствия. Через несколько минут твоё состояние придёт в норму.
– Слишком взволнован, – пробурчал я себе под нос, – Это так называется?
– Спасибо, Ингрид, мне гораздо лучше.
«Пилигрим» продолжал плавно ускоряться, ежеминутно пожирая десятки миллионов километров, оставляя за собой только, едва заметный, светло-голубой след от энергетических выбросов мощных фотонных двигателей. Мы безудержно неслись в пустоте, уже почти догоняя свет.
– Тридцать секунд до входа в туннель. Главные двигатели в режиме максимальной тяги, – Ингрид как всегда безукоризненно выполняла свою работу.
– Генераторы бета пространства запущены, – продолжала она, – Защитные силовые экраны включены на полную мощность. Скорость 99,9 процентов от расчётной. Обратный отсчёт…
После этих слов во мне снова всё похолодело. Я вжался в кресло, снова изо всех сил схватившись за пульт.
Мне казалось, что вход в туннель должен был сопровождаться какой-то встряской, вспышкой, толчком, пинком, не знаю чем, ну хоть чем-нибудь! Но ничего подобного не происходило. То есть не поменялось абсолютно ни чего! И вдруг я заметил, что на экранах нет звёзд. Вокруг корабля была просто черная, глубокая, бархатистая пустота. Казалось, что «Пилигрим» завис на месте, и ни что не движется, даже время пропало. Это было очень странным чувством. Но страх исчез! Еще несколько минут назад моё состояние было почти паническим, а сейчас как будто ничего и не было!
Не поднимаясь с кресла, я посмотрел по сторонам. Затем снова на экраны. На них была всё та же трудно описываемая, абсолютная чернота.
– Ингрид! У нас всё в порядке?!
Пожалуй, это было сказано немного громче, чем нужно, но просто в тот момент мне очень хотелось быть услышанным.
– Да, Лукас. Теперь всё хорошо. Все системы работают в штатном режиме. Корабль в бета пространстве. Скорость расчетная. До выхода из туннеля девять дней, семь часов, восемнадцать минут и три секунды.
– Что значит: «Теперь всё хорошо»? И что было до этого НЕ хорошо? – снова громче обычного, спросил я, не скрывая раздражения.
– Сразу после входа произошел сбой в системе стабилизации гравитационного поля корабля, – снова заговорила Ингрид.
– Это могло привести к отклонению от заданного курса. Ошибка была исправлена за одну десяти миллионную долю секунды. Я просчитала координаты точки выхода и внесла необходимую коррекцию, корабль выйдет в заданное время в расчётном месте. Волноваться не о чем…
– Не о чем!? Ты так думаешь?! Мы чуть не улетели в неизвестном направлении, к чёрту на рога, а ты говоришь не о чем! – вспылил я не на шутку.
– Я не успела бы тебе что-либо сообщить, – спокойно сказала Ингрид.
– Мозг человека просто не способен принимать решения с той скоростью, которая была необходима в этой ситуации. Так что не злись, – она сделала паузу и через несколько секунд продолжила.
– Вообще, Лукас, тебе не мешало бы пойти немного отдохнуть. Твоё психологическое состояние сейчас далеко от идеального. Я понимаю. Люди – это эмоции. И ты попал в ситуацию не свойственную человеку. Для тебя всё происходящее это огромный стресс. Иди в каюту. Необходимые препараты на столе. Выпей и ложись спать.
– И в конце концов! – в голосе Ингрид зазвучали нотки сарказма.
– Ты сам попросил Артура Розенталя перенести мои файлы на корабль! Не так ли, капитан Ларсен?
– Ладно, ладно. Отчитала как первоклассника. Пожалуй я с тобой соглашусь. Мне действительно надо немного передохнуть.
Я наконец встал с кресла. Возникло чувство, что я просидел на нём год. Ноги были как ватные. И действительно почувствовал навалившуюся тяжесть усталости.
За несколько часов до выхода из бета туннеля, я уже находился на главном посту, в кресле пилота. Мне хотелось увидеть, ну или как-то уловить этот момент, момент выхода, но звёзды на экранах появились так же неожиданно, как и исчезли. Я буквально спрыгнул со своего места. Скажу честно, слегка поднадоевшего за время нахождения в трубе. Так почему-то мне захотелось назвать этот бета туннель. Пусть и не осязаемой, но всё же трубе, по которой летел корабль.
– Мы в заданной точке, скорость и координаты выхода соответствуют расчетным, через…
– Ингрид, сними защиту с обзорного купола! – нетерпеливо перебил я её.
– Извини, я не смог дождаться пока ты мне всё сообщишь.
– Лукас, это было крайне бестактно, с твоей стороны.
– Да, признаюсь, но я уже извинился. Открывай же!
Тяжёлые бронированные створки медленно начали разъезжаться в разные стороны. Я вцепился взглядом в мерцающие россыпи звёзд, разыскивая ту, которая дала мне жизнь. Она была просто маленькой крупинкой. И только теперь ко мне пришло окончательное осознание того, насколько далеко меня занесло.
Полётное задание включало в себя уточнение наличия планет в «зоне Златовласки» и поиск корабля, посланного в эту систему несколько лет назад, исчезнувшего где-то недалеко от Проксимы. Хотя по большому счету всё это было не столь важно.
В Совете, перед отлётом, мне сказали: «Капитан Ларсен, главное что вы должны сделать – это вернуться. Целым и невредимым. Тем самым подтвердив, что людям под силу покорять галактику. И что время для этого уже наступило.»
Спустя почти два месяца, наша миссия почти подошла к концу. Все необходимые исследования были успешно завершены. К сожалению планет, на которых могли бы возникнуть предпосылки для возникновения жизни, не нашлось. Всё, что кружилось вокруг трёх сестёр, системы Альфа Центавра, было абсолютно безжизненным, насквозь промёрзшим или дотла опалённым бешеной радиацией. Интерес, пожалуй, представляла только Проксима. Она обладала аномально высоким уровнем гравитации, не свойственным для красного карлика этого типа. Что требовало дальнейшего, более углублённого изучения. Но это уже была задача астрофизиков. Кстати, первый посланец с Земли был захвачен гравитационным полем этого маленького чудовища и сгорел в его ядерном горниле, подойдя на слишком близкое расстояние.
Обратная дорога показалась мне бесконечной. Я почти не уходил с главного поста, часами пытаясь всматриваться в черный бархат бета-туннеля. Я пытался увидеть хоть какой-нибудь изъян в этом совершенном мраке, но пространство, которое окружало «Пилигрим», было безукоризненным.
Я думал о том, сколько ещё может существовать различных ипостасей вселенской сущности. Да, мы добрались до звёзд. Это всего лишь первый, робкий шажок младенца, который только что встал на ноги. И теперь, чтобы шагнуть, снова нужно хорошо оглядеться по сторонам, выбрать правильное направление. Чтобы не разбить себе нос.
Ведь никто даже не подозревал, что буквально первая встреча с соседями Солнца, преподнесёт подарок в виде гравитационной аномалии Проксимы, жертвой которой стал «Одиссей» (название первого корабля) и в которую едва не угодил «Пилигрим». А ведь это только одна система среди бесчисленного множества других, со своими сюрпризами, которые мы и во сне не можем себе представить!
– Лукас!.. Лукас!
– Да, Ингрид. Прости задумался.
– До выхода из тоннеля три минуты. Время соответствует запланированному.
– Жду с нетерпением. А то поднадоела ты мне за два месяца, – сказал я, сделав нарочито серьёзное выражением лица.
– Капитан Ларсен! Попрошу вас выбирать выражения! Кажется так говорят среди людей? – отпарировала Ингрид.
– Да ладно тебе, не обижайся! Это шутка! Без тебя я бы с ума сошел! – улыбнулся я.
– Хорошо. Вы прощены. Начинаю обратный отсчёт.
Через несколько секунд чернота на экранах вновь вспыхнула россыпями звёзд.
– Мы дома, капитан Лукас Ларсен, – буднично произнесла Ингрид.
– Послушай! – возмутился я.
– Ты сказала это таким тоном, как будто каждый день в соседнюю галактику летаешь! А где же радость от возвращения домой!?
– Да просто надоел ты мне, Ларсен, за два месяца! – Ингрид замолчала на пару секунд. Затем громко рассмеялась. Я немного растерялся, на некоторое время. Мне конечно было понятно, что это имитация смеха, а не реальные эмоции. Но честно говоря такого не ждал.
– Ингрид…
– Это просто шутка, Лукас. Я решила скопировать твои эмоции. Не более.
– Ну ты даёшь! – теперь засмеялся я.
– Загнала меня в ступор! Ладно, один ноль в твою пользу! Что там со связью?
– Запрос отправлен. Жду отклика.
Внезапно ожил экран связи.
– «Пилигрим»! Приветствуем Вас! С возвращением! – сообщило улыбающееся лицо оператора.
– Снижайте скорость. Через сорок минут вас встретит корабль Совета. Пойдёте к Плутону. А то мы уже заждались!
– Это «Пилигрим». Подходим к орбитам внешних планет. Ждём дальнейших указаний. Рады встрече!
Вскоре, на радарах появился корабль Совета в сопровождении двух десятков челноков с представителями различного рода СМИ. Они лихорадочно перемещались, пытаясь находиться как можно ближе к правительственному транспорту, чтобы первыми передать встречу в прямой эфир.