Уля

В чём тайна детства? В ребёнке множество душ – он их легко вырывает воображением, и живёт один, но как с товарищами. Взрослый же одинок. А ребёнок легко и воробьём живет, и былинкой Андрей Платонов.У Эдгара По есть грустная баллада «Улялюм» ( свет скорби) : человек, в какой-то печальной осени мира, блуждает по полям со своею душой, от смутного горя глядя странным, неузнавающим взором на мир.Через 90 лет после создания этой баллады, другой мрачный гений, Андрей Платонов, и в том же возрасте что и По ( 38 лет), написал грустный и странный рассказ «Уля», странный даже среди других его странных рассказов, смутно повествующий не столько о странном ребёнке, брошенном матерью, сколько о сиротливой душе человеческой, брошенной матерью-природой; рассказ, повествующий о мрачной тайне гения и любви, смотрящих на этот безумный мир широко раскрытым сердцем, словно потерявшийся ребёнок.В некоторой мере, этот рассказ – тайная исповедь музы и гения Платонова.Какой-нибудь Стивен Кинг, из этого рассказа создал бы жутковатый роман. Эдвард Мунк мог написать по его мотивам кошмарную картину, с кричащими синевой глазами ребёнка среди человечества. А Сталкеру, приснился бы странный, славный сон…Странную девочку нашли в глухой деревеньке возле почти библейского колодца. В её больших и печальных глазах, в их голубой глубине, люди видели самое главное, любимое на свете. Видели правду о себе и мире. Но девочка моргала, и люди не успевали разглядеть себя и мир.Но были те, кто склонялся над глазами ребёнка, словно над зачарованными цветами, и зачаровывался сам, и смотрел, смотрел… пока не видел свою душу, подлинный лик своей души, похожий на лики ада. Иные сходили с ума. Иные – уходили от людей, и их больше не видел никто.Тургенев, в одном из стихотворений в прозе, пишет о том, что Христос похож на всех людей сразу. Глаза девочки не имели своего цвета, своей души, но были похожи на глаза всех людей, в разное время переливаясь то карим блеском, то синим, то тёмным, если она смотрела на что-то злое.Но странно : правда человека и мира отражалась в её глазах, но сама она не видела этого, и ей казалось всё наоборот, словно в опрокинутом изображении на хрусталике глаза.Для неё словно бы мир сошёл с ума, и даже бабочка могла преобразиться в нечто кошмарное, а другом по мечтам, мог стать крупный ворон.Девочка забивалась в самое тёмное место, где не было видно ни мира, ни себя, и сердечко дышало, ширилось зрачком, отражая неведомый и чёрный мир.Чёрный цвет – ослепший свет. Экзистенциальный ужас тьмы и печали может внезапно сбыться даже среди прелестного заката, голубых глаз и отражённой в них жёлтой луны, слившихся в душе заглянувшего в эти глаза в трагический чёрный кошмар. Природа смотрит на себя нашими глазами, и не узнаёт, то пугаясь, то зачаровываясь какой-нибудь сверкнувшей мимолётностью. Что мы знаем о дисперсии света и добра ? Что мы знаем цвете вещей, о душе вещей, если их цвета- иллюзия, если тьма и зло бессознательно влекутся к свету, обнимая, поглощая его, но не насыщаясь им, если зримая красота мира – лишь неприкаянное отражение света ли, добра, любви…Но «сказка» остаётся сказкой, и выход из этого абсурда, Платонов находит описывая его не то в русских, не то в библейский тонах. Правда, не оставляет чувство чего-то бесконечно-мрачного, страшного, что специально, словно в сказке матери на ночь, не было сказано, но что успело почувствовать сердце.Работа Маргарет Кин