Ловушка для избранных

Глава №1

День неумолимо клонился к вечеру. Как-то неожиданно опустились сумерки, но дорога еще была видна, а предметы различимы.

Сегодня, наконец, мы решили сделать это. Быстрыми шагами, молча, направились мы к окраине нашего Города, чтобы потом выйти на дорогу, ведущую к труднопроходимому лесу. Именно там, за ним, находится предмет нашего всеобщего любопытства и вожделения. Это сооружение, которое в народе называется Башня. Во все времена она притягивала людей своей таинственностью.

Никто точно не знает, кем и когда она была построена, и почему именно здесь, в тихом уголке на территории современной Швеции. Из глубины веков до нас дошел фрагмент летописи из самой старой, самой первой книги Города, хранящейся в Городском Храме уже более двух тысяч лет. В ней, в разделе, повествующем об основателях города, сказано следующее: «И увидели они Башню за высоким лесом, и решили основать в долине Город». Первые жители Города тоже пытались изучать Башню. Но никаких данных о результатах их работы до наших дней не сохранилось. Говорят, что примерно раз в сотню лет к Башне направлялись добровольцы, искатели ответа на вопрос, что же такое Башня и где ее вершина, когда и для чего она была построена. Но интереснее всего то, кем она была построена.

Во все времена старожилы утверждали, что ее высота больше самой высокой в мире горы. Подтвердить это было сложно хотя бы потому, что ее вершина (если у нее вообще она была) всегда скрыта от людских глаз тугой пеленой облаков, не исчезающих в этом месте в любое время года и в любую погоду. За все прошедшие века о Башне сложено много легенд, преданий и рассказов, передаваемых из поколения в поколение людьми, населяющими Город. Но, чаще всего, имеющиеся сведения либо отрывчаты, либо совершенно нелепы и не вполне логичны. Причем, каждое столетие вносило в историю Башни свои новые «подробности», которые по истечении веков становились мифами, а их уже никто не пытался доказывать или опровергать. Говорили даже, что это сооружение имеет религиозное назначение, что, дескать, это какой-то древний храм. Но пока не будет установлена истина, спорить о природе и назначении Башни совершенно бессмысленно.

В течение столетий многие любопытные храбрецы делали попытки добраться до вершины Башни. Однако о судьбе таких путешественников никогда не оставалось никаких сколько-нибудь достоверных сведений. Вполне возможно, что совершить задуманное никому не удавалось, а может, они просто не смогли вернуться назад после того, как узнали истину об этом сооружении. В конечном итоге, не оставалось ничего, кроме сомнительных слухов и невероятных домыслов. А Город, впоследствии, просто забывал об этих смелых людях, будто они вовсе и не пытались приоткрыть завесу этой вечной тайны.

Но времена изменились, и в течение последних двухсот лет никто уже не пытался приблизиться к Башне. Посвященным было известно, что группа желающих проникнуть в Башню должна ежегодно собираться в октябре, поэтому все с этим намерением прибывали в этот шведский город именно в этом месяце. По сложившейся давней традиции, все путешественники приезжали в Город, ждали, пока соберется группа из десяти человек, и только потом отправлялись в путь. Сейчас в 197… -м году это решили сделать несколько жителей Города, а также приезжие с разных уголков мира, в числе которых был и я, ваш покорный слуга. Твердо решив испытать судьбу и став очередными паломниками, возжелавшими, во что бы то ни стало, достичь вершины Башни и узнать все ее тайны, мы собрались в центре Города, а потом направились в сторону Башни.

Итак, солнце уже почти скрылось за линией горизонта когда, преодолев городскую черту, мы, шли в сторону леса по заросшей бурьяном дороге, быстро переходящей в узкую едва различимую тропинку. Башню от Города отделяла небольшая полоска леса, каких-нибудь метров восемьсот шириной. Деревья были старыми, скрюченными от времени и большей частью мертвыми. Молодых стволов в этом лесу давно уже не было. Не слышно в этом лесу ни пения птиц, ни звериного рыка, ни шелеста листвы. Нас поглотила оглушающая тишина. Лес был абсолютно мертвым. Во время всего путешествия по этому лесу мы пребывали в окружении плотных облаков белого густого тумана, что, однако, не мешало нам видеть усеянную толстым слоем пожухлых листьев тропинку, которая, как мы уже знали, приведет нас к Башне. Нам было понятно, что, задумав этот поход, мы останемся в истории Города теми, кто в очередной раз не вернется домой и будет навсегда забыт. Но выбор сделан, отступать было некуда, и мы продолжали идти навстречу судьбе.

Наконец, без приключений преодолев старый лес, мы вплотную подошли к Башне, этому непознанному творению, бог знает, чьих рук. Большие древние валуны в основании и в стенной кладке Башни нас с одной стороны пугали, а с другой неотвратимо притягивали.

На подходе к Башне нас неожиданно встретил дряхлый по виду седовласый старик Сторож в темном тканом балахоне и штанах, взявшийся непонятно откуда. Говорили, что он всегда находился при Башне, во исполнение неизвестно кем и когда установленной традиции. Говорили, что Сторож был единственным человеком в Городе, кто имел ключи от Башни. Однако он обязан пропустить любого путника, пожелавшего проникнуть в башню, но при этом он сам не имел права входить внутрь. Кроме сомнительного рода ритуальных обязанностей швейцара при входе, Сторож никакой работы не выполнял, поэтому необходимость его существования при Башне была вовсе непонятна. Наверно, было бы проще повесить ключ рядом с дверью. Но люди говорили, что Сторожа при Башне находятся постоянно, сменяют друг друга в поколениях, имея свой клан, свою династию, почти как царствующие особы. Ключ от Башни передается от отца к сыну, как королевская власть, и никто из других семей не имеет права обладать ключом от двери в Башню.

Увидев нас, Сторож молчаливо, не проявляя никаких эмоций, достал из кармана Ключ, сантиметров тридцать в длину. По виду обычный, стальной ничем не примечательный ключ, какие используются горожанами для амбарных замков. Сторож сразу же подошел к входной двери Башни. Нам показалось, Дверь никогда не откроется. Она заросла мхом и за много лет покрылась толстым слоем ржавчины. Но к нашему удивлению, после легкого поворота Сторожем ключа дверь легко поддалась и открылась, источая жуткий скрип. Над дверью я заметил барельеф в виде большого человеческого глаза. Я не придал этому никакого значения, мало ли зачем он был сделан, наверное, какой-то символ, как-то связанный с Башней. Мы, молча, прошли мимо Сторожа. И вот уже Башня поглотила нас за своей массивной дверью, которая по воле Сторожа с тем же скрипом и лязгом глухо захлопнулась за нами.

При входе мы не обнаружили никаких указателей, надписей, напутствий или пожеланий путешественникам, которые порой пишутся на стенах их предшественниками. Каждый из нас отлично понимал и то, что совершенно не знает, на что он идет, и что именно у каждого из нас в конечном итоге получится. Но, долго не раздумывая, мы ринулись вперед по каменной лестнице. Внутри Башни царил полумрак, освещаемый еле горевшими на стене факелами, расположенными вдоль витков лестницы, но человеческий глаз вполне мог различать ступеньки достаточно четко, чтобы не запнуться на ходу и не упасть вниз. Дело в том, что винтовая лестница внутри башни не имела перил, и надо было приложить максимум усилий, чтобы не оступиться и не сорваться вниз в образованный лестницей «колодец». Никакого подъемного устройства, лебедки или лифта, там не было и в помине, да, думаю, и не должно было быть вообще.

Мы незамедлительно начали восхождение. Стены и каменная лестница были сырыми, скользкими от какой-то слизи и имели унылый вид. Но в моем сердце и в сердцах моих добровольных спутников откуда-то взялся неистовый азарт, поддерживаемый неотвратимой тягой к тайне, спрятанной на вершине. Все это заставляло нас подниматься без остановки все выше и выше, не думая о возможном падении вниз, и не испытывая страха перед устрашающей бездной Башни. Я невольно подумал, что никогда ранее мне не доводилось участвовать в таком необычном и рискованном подъеме.

Не знаю, сколько именно времени прошло с момента проникновения в полость Башни, но при таком утомительном подъеме наши тела изрядно потрепались, а сами мы выдохлись. Наше сознание незаметно отрешило нас от действительности. Мы уже не могли точно определить, сколько времени мы шли, какое расстояние уже пройдено и, главное, далеко ли до Вершины! Но об этом попросту никто уже и не задумывался, каждому из нас был важен сам путь наверх и только он. Мысль срабатывала только на то, чтобы идти как можно ближе к стене Башни из-за опасности поскользнуться и упасть вниз.

Продолжая путь, я мимоходом для себя отметил, что в Башне не было окон, а значит, мы даже не сможем определить, день сейчас или ночь. Но уверен, что о таких пустяках сейчас никто из моих сотоварищей не задумывался. Тем не менее, мои биологические часы «показывали» что-то, приблизительно соответствующее ночному времени суток, а значит, надо было отдохнуть. Изможденные трудным путешествием, мы вынуждены были сделать привал. Ведь никто не ограничивал нас во времени, можно было сказать, что мы вообще были вне времени, поэтому мы сами могли принять решение, отдохнуть сейчас или на час позже. Но независимо друг от друга мы решили сделать это именно сейчас. Все разом остановились и осторожно присели на скользкие ступеньки. Однако отдых не принес желаемого результата. Все было, как в мучительном кошмарном сне. Скользкая лестница не давала возможности расположиться удобно и просто спокойно отдохнуть. Но некоторые из нас, в силу своих личных особенностей, смогли «обмануть» условия, царившие в этом жутком помещении, и устроиться удобнее других.

Отдых все-таки принял меня в свои мягкие объятия, и я незаметно для себя заснул. Сон, который мне снился в эти считанные часы или минуты отдыха, я забыл сразу же, как только мое сознание, включенное какой-то неведомой силой, позволило мне открыть глаза после сладостной истомы пробуждения. Я с удивлением отметил про себя, что число участников нашей группы заметно уменьшилось. Вместе с собой я насчитал шестерых. Пришла мысль о том, что другие четверо бедняг, скорее всего, во сне соскользнули со ступенек и упали в горловину Башни, умерев в свободном падении, возможно еще до того, как достигли дна.

Понимая, что никто не ограничивает нас во времени, я, тем не менее, решил не тратить драгоценные минуты на какую бы то ни было трапезу, да и аппетита просто не было. Точно также подумали и другие мои сотоварищи, поэтому все, кто остался, разом возобновили восхождение. Из-за отсутствия окон мы не могли определить, до какой высоты Башни донесли нас наши изможденные ноги. Где мы находились в этот момент? Возможно, мы уже перешагнули высоту плотных облаков, которые заметили еще с земли перед входом в Башню.

Винтовая лестница, слизь на каменных стенах и оглушающая пустота повторялись виток за витком. Мы все шли и шли, не думая ни о страхе, ни об усталости, ни о пище. В сознании каждого из нас полыхала неуемная страсть к неизведанному, кипело любопытство, граничащее в безумием. В каждого вселилась одержимость постичь главную тайну всей нашей жизни, тайну, скрытую от умов многих поколений людей. И каждому из нас было понятно, что тайна откроет свои двери только перед теми, кто достигнет самой последней точки – вершины Башни.

На каком-то из отрезков пути, один из нас, после долгого молчания вдруг начал вслух рассуждать о том, что могло бы нас ждать на вершине. Он считал, что там на такой большой высоте, находится уже открытый космос, где и воздух весь кончился, а раз так, то мы просто не сможем там дышать. Другой, включаясь в разговор с первым, утверждал, что там не может быть никакого космоса, потому что башню такой высоты просто никто и никогда не смог бы построить. Вот и эта Башня, которая со всей привлекательной жестокостью поглотила нас, уж точно была не космической высоты. Третий, выслушав мнение первого и второго, торжествуя и едва сдерживая смех, высказал догадку, что эта башня со своей кошмарной изнурительной лестницей просто ведет в никуда. А значит мы, если и сможем добраться до ее вершины, то не получим никакой возможности разгадать тайну.

Собравшись с мыслями после минутной паузы, я вдруг задал всем главный вопрос, который беспокоил меня раньше, но почему-то пришел в голову только сейчас: а зачем мы вообще туда идем, что нас влечет в эту неизвестную даль? После моих слов наступило гробовое молчание. Все мои спутники продолжили свой путь, потупив глаза и опустив голову. Так прошло несколько минут, после чего кто-то отрывисто приказным тоном сказал: «Давайте поторопимся, у нас не так много времени!»

«Вре-е-емени!» – гулким эхом, почему-то пронеслось в моей голове. Почему именно времени? Потому что нас никто в нем не ограничивает? Нет, скорее потому, что его просто не существует здесь в Башне! Именно того реального времени, к размеренному ходу которого мы привыкли с рождения. Здесь его ход либо замедлился, либо его просто здесь никогда не было. Наверное, поэтому никто никогда из Башни не возвращался. Возможно все, кто когда-либо переступал порог Башни, до сих пор блуждают по этой лестнице, но мы их встретить не можем из-за разницы во времени, между их прошлым и нашим настоящим.

А вдруг мы идем туда только ради того, чтобы понять про время нечто большее! Возможно, именно там, в этой унылой бесконечности мы сможем разгадать эту большую тайну всех времен и народов. Подумав об этом, я окончательно забыл о всяческом страхе и с явным воодушевлением продолжал свой путь, потому что с этого момента для себя понял, зачем я здесь и к чему стремлюсь. Мои спутники, возможно, до этого додуматься не смогли. Во всяком случае, я решил именно так. Более того, я был в этом уверен, потому что даже спустя несколько часов я не заметил никакого изменения в выражении их лиц, они просто, молча, продолжали идти.

Наша задача осложнялась еще и тем, что с каждым десятым витком, ступени почему-то становились все влажнее, и наши и без того изнуренные ноги скользили с еще большей силой, идти становилось все труднее и труднее. Я невольно вспомнил о тех из моих спутников, которые, не выдержав такого трудного похода, отстали, скорее всего, решив пуститься в обратный путь. Но я не стал бы им завидовать, потому что, по-моему, совершенно не имеет смысла останавливаться, хоть и не на половине пути, но пройдя уже достаточно большое расстояние. Это, по меньшей мере, глупо и не рационально! Вдруг мой мозг посетила дерзкая мысль, а что, если они не стали спускаться вниз, а просто исчезли? Возможно ли такое? Думаю, вполне! Я был уверен, что в Башне было возможно все, что угодно: людская молва зря говорить не станет. Тут же отбросив какие бы то ни было мысли о своих спутниках, я изо всех сил прибавил шагу. Я просто шел. Нет! Я упорно шел к уже своей заветной и загадочной цели. Во время этого бесконечного подъема мысли посещали мой уставший мозг одна за другой. Неожиданно я задал себе вопрос – а что сейчас придает мне силы? После стольких изнурительных часов я, к своему удивлению, еще мог идти, и даже прибавлять шаг! Практически не чувствовал усталости, а главное, не было желания вернуться или остановиться. Объяснить это каким-нибудь открывшимся «вторым дыханием» и неимоверной жаждой добраться до вершины было весьма затруднительно. А что, если Башня каким-то своим неведомым влиянием сама прибавляет силы тем, кто уже прошел некий «контрольный» рубеж высоты? И теперь этому человеку передвигаться легче, или, по крайней мере, не так затруднительно, как раньше. Конечно, появившаяся легкость в движениях меня радовала. Я почувствовал, что близок к цели, еще не понятно к какой именно, но уже близок к ней.

* * *

После еще нескольких часов безостановочного движения, я вдруг что-то заметил в высоте… Наконец-то! Без сомнения это было оно! То самое неизведанное НЕЧТО! Сердце радостно затрепетало. Это было именно то, что мы искали, к чему так долго шли, превозмогая усталость и боль. Во всяком случае, после этой бесконечной и ужасной лестницы ЭТО было чем-то новым, пока не ясно чем именно, но просто новым. Ведь любое изменение обстановки было приятным среди этого сплошного однообразия нашей добровольной тюрьмы, сохранявшееся в течение многих и многих часов пути! Это новое придавало дополнительные силы, открывало второе дыхание и вселяло новую надежду.

То, что я заметил вверху, было сначала похоже на белую маленькую точку, выделяющуюся в полумраке Башни. Я даже невольно ускорил свой шаг, практически не смотря под ноги и совершенно забыв о скользкой лестнице, которая в любую секунду могла благополучно поспособствовать моему падению вниз.

Вырвавшись далеко вперед от своих спутников, как я полагал, а, впрочем, совершенно не думая о них, я стал двигаться еще быстрее. Было заметно, что так называемая точка с каждым шагом увеличивалась в размере. Когда я приблизился к ней достаточно близко, что бы было можно что-то рассмотреть, мои спутники были уже далеко внизу. Это было ясно, потому что до меня едва донеслись слабые голоса. Мое в исключительной степени сильное любопытство меня все больше завлекало в пучину неизвестного. А вообще, это можно сказать «патологическое» любопытство, в конце концов, привело меня на этот путь, путь в Башню…

Прошло примерно полчаса, и, преодолев лестничные ступеньки, я, наконец, добрался до долгожданной площадки, на которую я сел, окончательно обессиленный, и только теперь почувствовал ужасную усталость. Все мышцы моего изможденного тела словно окаменели, причиняя ужасную боль при каждом движении. Но, не смотря на это, я уже знал главное – я прошел какой-то этап своего пути!

Лестница и дальше продолжала свой безмолвный бег к вершине этой бесконечной башни, а я продолжал сидеть на каменном полу, наблюдая за ставшей вдруг абсолютно черной, теперь уже не точкой, а окном, представляющим собой квадрат, метра три в высоту и ширину, который окружало мерцающее белое свечение.

Я решил, что нет смысла долго сидеть и ждать, пока меня догонят мои спутники. Их долгое отсутствие говорило мне о том, что они отстали на весьма почтительное расстояние. Сейчас я был перед выбором – идти дальше или… Решение пришло мгновенно: не продолжать длительное и утомительное восхождение, а попытаться проникнуть в эту черную дыру! Я не смог бы себе простить, если бы просто прошел мимо и не узнал что скрывается за этой черной невидимой пеленой. Оставалось сделать только одно – самому проверить, а это значит, надо перебороть свой страх и войти. Подумав об этом, я стал медленно подниматься с пола, несмотря на еще пробивающую тело боль. Я остановился перед этой «черной дырой» – единственным существом, которое внесло хоть какое-то разнообразие в эту утомляющую бесконечность Башни. Существом? Я машинально назвал эту «дыру» «существом»! Почему? Может, не случайно?! Я время от времени замечал, что порой, мне в голову приходят мысли о том, что кто-то управляет моим подсознанием, говорит и решает за меня, заставляет совершать странные поступки, рождает в мозге совершенно фантастические идеи.

Все еще стоя перед «черной дырой», как перед началом долгого пути и перед новым открытием, я начал снова размышлять. Возможно, там внутри есть что-то живое, разумное, может, именно там скрыта тайна Башни, а не где-то на конце пути по ее винтовой лестнице? А вдруг там совсем нет ничего живого?! Или еще хуже, я просто упаду и разобьюсь о землю? В это, конечно, меньше всего хотелось верить! Но, все равно, находясь на такой высоте от земли (я так считал, потому что поднимался вверх), очень страшно прыгать в эту дыру, не зная, что будет дальше. Но тем не менее стоит попробовать… До «дыры» всего метр, пол метра, и я, помолившись в душе, сам не знаю кому – богу или дьяволу, преодолевая страх, делаю шаг, потом еще, закрываю глаза и с замиранием сердца проваливаюсь в неведомую пустоту, чувствуя, что теряю сознание…

Глава №2

Очнувшись, я ощутил под собой твердую почву и понял, что свободно дышу. Это уже была приятная новость. Не знаю, сколько именно времени я пролежал. Понимаю, что пора открыть глаза, но пока не могу. Страх. Страх перед неизведанным. В то же время осознаю, что нельзя лежать бесконечно. Для чего тогда я проделал этот изнурительный путь? Чтобы просто сдаться? Нет! С другой стороны торопиться мне вроде было некуда. Но что-то в глубине подсознания мне подсказывало, что время все же торопит. «Время», опять «время»! Время и все, что с ним связано, всегда было для меня загадкой, волновавшей меня с самого детства, а теперь все чаще напоминавшей о своем существовании в моем и без того перегруженном мыслями и впечатлениями мозге, который вот-вот взорвется. И вот настает момент, когда любопытство все-таки одерживает верх над страхом, я медленно открываю глаза. После темного коридора Башни яркий свет мгновенно бьет по сетчатке, и я невольно жмурюсь. Но постепенно пигмент делает свое дело, и глазам становится легче, они снова, пусть и болезненно, привыкают к мощному световому потоку.

Осмотрев себя, я обнаружил, что остался все в той же одежде – куртке и штанах цвета хаки. Я всегда их носил. Старая привычка отставного военного. На ногах остались войсковые кожаные ботинки на шнурках. Но первое, что я увидел отчетливо, была небесная синева. Такого умопомрачительно голубого цвета я никогда не видел, даже у нас на Земле. Большинство людей борются за экологию, охраняя воздух и зеленые насаждения, но, тем не менее, в наш век влияние чрезмерного промышленного загрязнения негативно отражается на состоянии природной среды планеты. Моя бабушка, которая дожила до глубокой старости, рассказывала мне о тех далеких «золотых временах», когда Земля была девственно чистым цветущим садом, а яркое солнце и синее небо ни для кого не было в диковинку…

Чем больше я вглядывался в небесную синеву, тем глубже «тонули» в ней мои глаза, и какое-то время я не мог отвести взгляда от небесного купола. При этом у меня даже возникло ощущение, что мое тело стало легким как перышко и поднимается ввысь, навстречу этой синеве. Она явно меня притягивала. В ней была какая-то неземная и ничем необъяснимая красота…

Но я решил, что не стоит поддаваться ее гипнотическому влиянию, и что давно пора было бы взглянуть на то место, куда в конечном итоге привела меня Башня. Я приподнялся на локтях и осмотрелся. В том, что меня окружало, я опознал густой лес, напоминавший по виду хвойный, похожий на те, которые произрастают практически на всей территории Земли. Поэтому я поймал себя на мысли, а может я все-таки на Земле? Но это в данный момент не имело значения, поэтому эта мысль тут же исчезла. Любопытство было сильнее.

Сначала я нащупал возле себя что-то похожее на траву. Я подумал, что это должна быть именно трава, но она, хоть и зеленого цвета, но почему-то, была какой-то неестественно жесткой на ощупь, а вовсе не мягкой, какой бывает трава на обычном лугу. «Странно, – подумал я, – трава не должна быть такой!». И вообще, что-то неестественное ощущалось и в этом красивом густом лесе, окружавшем поляну, на которой я все еще продолжал спокойно лежать, опираясь на локти…

А почему я этому удивляюсь? Раз уж я попал сюда через «черную дыру» Башни, то значит, надо быть готовым ко всяким неожиданностям и не удивляться происходящим в этой местности странностям! Ведь все, что кажется людям необычным в понимании нашего мира, должно быть естественным и привычным здесь. Поэтому я не стал особенно задумываться над состоянием окружающей обстановки и предметов, которые уже обнаружил и обнаружу позже в этом мире, а просто встал на ноги.

В этот момент я подумал, что, наверное, преодолел крутую лестницу Башни исключительно благодаря своим сильным мышцам, которые я успел натренировать в армии, а, находясь в отставке, постоянно поддерживал физическую форму. Но сейчас меня слегка удивило то, что в моих мышцах от сильной боли не осталось и следа, более того, я совершенно не почувствовал в своем изможденном теле какой бы то ни было усталости. Я объяснил это самому себе тем, что, вероятнее всего, долго пролежал на земле и успел отдохнуть.

* * *

Я не знал куда идти, не заметил никаких обозначений или тропинок. Но это как раз было не удивительно: в лесу обычно не бывает никаких указателей, да и тропинок не всегда встретишь. Поэтому, выбрав случайное направление, я сделал первые шаги по неизвестной земле. Перейдя поляну, я продолжил путь по ранее примеченному мной лесу. Про себя я отметил, что в нем не было слышно никаких звуков, привычных земному человеческому уху, как, например, голосов птиц, стрекотания кузнечиков, шелеста листьев. Не было заметно ни одного насекомого, зверя и каких бы то ни было других признаков живых существ. В моем понимании лес был мертвым.